От словосочетания «новый уровень» Василя уже тошнило. Нико периодически мог залипнуть на новую игру и не вылезать из неё неделями, вынося Василю мозги по теме, но это как-то особенно и не напрягало – Нико просто искренне, хоть и чересчур бурно делился своими эмоциями и переживаниями. Но сейчас это превратилось в помешательство. И когда выяснилось, что новый уровень будет проходить в открытой, живой виртуальности, Нико чуть не сошёл с ума. — Как, что мне дальше делать?! — Ник, успокойся. — Терпение Василя понемногу кончалось. — Какое, тут, блин, успокойся?! Сука. Впервые за пятнадцать лет интересная работенка, и что теперь? «Интересная работенка»...? Это он про игру с элементами хакерской атаки? — Мне чем тебе помочь? — Резко и прямо спросил Василь. — Да хер его знает. Если б я знал, чем мне помочь, мне бы уже помогали. — он притих. — Черт. Ладно, бог пока с ним. — Успокоился? — Вспомнил, что забыл кое о чем рассказать. — Василь почти что представил, как Нико щелкает пальцами или дёргает ногой, формулируя предложение. — Короче: я просмотрел воспоминания ещё несколько раз. Женщина на видео – госпожа Лизард, известная гонщица, амбассадор глайдеров и яликов Фика. Вот уж кого я не стал бы подозревать в близкой связи с правительством... — Она ещё работает в отделе изучения девиации андроидов. — Негромко добавил Василь. — Откуда знаешь? — Нико не то удивился, не то насторожился. — Она хорошая подруга Велира. Я её с детства знаю. Нико замолчал, как замолкал, когда думал. Делал он это нечасто, но основательно, и Василь с нетерпением ждал искрометных предположений. — И тебе не пришло в голову, что Константин у вас из-за неё? — Пришло. Но что дальше предлагаешь с этим делать? Если бы он был нужен – она бы за ним вернулась. — Ну да... Слушай, странновато. Может, это и не она, и она не знает, где он, но тогда слишком много совпадений выходит. Бритва Оккама и всё такое... Но тут попробуй пойми, какая версия вероятнее и проще. Ладно. Бог пока с ним. Если бы существовал ящик, куда попадает всё, что Нико откинул в сторону с фразой «бог пока с ним», у него давно не закрывалась бы крышка и что-то вываливалось наружу. Василь ничего не сказал. — Другой прикол: я пробил дату с воспоминания о мастерской в СМИ. Не поверишь, что было. — Ближе к делу. — Василь не то из-за скверного характера, не то из-за своей андроидовской сущности, не любил этих эмоционирований и прелюдий. — Зануда. Короче, в тот день ИМП вышел из под контроля. Что? Если ИМП выйдет из под контроля, весь город будет в опасности. Под управлением ИМПа электричество, водоснабжение, воздушные трассы, обслуживающие роботы, интернет и связь, черт, да каждый провод, каждый рекламный баннер в Рилиандиле – ИМП. Неподвластны ему были разве что корабли, которые прибывали в порт. — Как это: «ИМП вышел из под контроля»? — переспросил Василь, надеясь, что Нико имеет в виду что-то другое. — Помнишь, полгода назад топило север? Люди буквально брали в аренду лодки, а цены на воздушное такси взлетело до небес. Несколько человек ударило током, вода была под напряжением. — Так это же были какие-то поломки, нет? — Не-а. Год назад вышла из строя связь. Полтора – сошли с ума обслуживающие андроиды в западных районах. Два – рухнули воздушные трассы на востоке. Улавливаешь взаимосвязь? — Да, вроде... — Лизард и Макс обсуждали как раз ИМПа. «Если отключить – шатдаун», это же точно про него. И контроль есть только у Константина. А самого Константина давно там нет. Вот они и не могли ничего поделать. Василю захотелось выключить уши, чтобы больше этого не слышать. — А знаешь, что самое классное? — Удиви. — Мрачно буркнул Василь. — Следующее "помрачнение" ИМПа будет где-то на днях. Возможно, сегодня. *** Что-то было не так с Константином. Он ходил по дому вялый и будто бы... тревожный? Велир мало разбирался в эмоциях, будь перед ним человек или человекоподобный робот. Не всегда мог отличить чужую тревогу от злости, а доброжелательность от издевки, и сейчас поведение Константина ставило его в ступор. Он выглядел, как заболевающий человек, когда простуда ещё не набросилась на весь организм, но уже скребет в горле и растекается липкой, жаркой болью по голове. Только вот с ним всё было в порядке: Велир провел полную диагностику, внешнюю и внутреннюю, даже проверил на вирусы: ничего. Сам Константин говорил только: «извини, что-то голова кружится» и тупо пялился в стену. Велир никогда с подобным не сталкивался. Он заботился о Константине как о человеке: уложил голову на колени, провел ладонью по волосам, погладил по плечу, хотя у самого тряслись руки: он не понимал что происходит, и не понимал, что с этим делать. Такое за его самостоятельную практику было впервые. Он кинулся в поисковик, но симптомы были слишком размытыми и общими, чтобы найти что-то полезное. В конце концов, Велир подумал: может быть, он просто... как бы это так выразиться...? ебланит? Как делал Василь в "детстве": притворялся больным, чтобы его пожалели и погладили по голове. Но Василь-то искренне полагал, что он человек. Кстати, Василь ведь был на днях в мастерской, как раз, когда Велир ненадолго вышел из дома. Велир нашёл там его наушник. Но Василь сказал, что просто собирал какую-то деталь для компа и ничего плохого не делал. Велира тогда так поразило то, что его робо-обалдуй, оказывается, всё это время собирал себе огромную игрушку из частей себе подобных, что он даже не подумал о том, что это может быть связано с Константином. Стало ещё тревожнее, чем раньше. — Константин... Василь что-то с тобой делал? — М..? Угрожал пересобрать меня в пылесос. — И всё? — Да. Даже пальцем не тронул. — Не врёшь? — Спросил Велир больше из вредности и от беспокойства, чем из недоверия. — Зачем бы мне тебе врать? — Константин слабо улыбнулся, и Велир выдохнул. Значит, просто ебланит. *** Всё началось с того, что в их квартире погас свет. День был пасмурный, Велир включил почти все лампы в доме. Вдруг они замерцали, а потом раз – и комнаты погрузились в серый сумрак. Василь подумал: «черт, хоть бы локальная поломка» и выглянул в окно: погасли фонари баннеры на соседних домах. Черт. Это было плохо, очень плохо. Если бы прямо у их окон не проходили воздушные трассы, в том числе для грузовых судов (проклятая промзона, лучше бы они остались жить в фавеллах), Василь бы не беспокоился. Но любые проблемы с инфраструктурами города могли обернуться проломленной стеной и здоровенным глайдером в их квартирке. Были прецеденты, он смотрел в новостях. Он вдруг почувствовал тепло в левом боку. Черт, на сколько у него там хватает батареи? В последнее время он редко отключался от зарядки, и понятия не имел, как поведёт себя аккумулятор. Велир стоял на лоджии и вглядывался в серое небо. Василь осторожно подошёл к нему: он так и не занёс зелень в дом, и сейчас приходилось обходить горшки. Было относительно тепло, до выключения света здесь работал обогреватель, но, кажется, придётся заняться растишками именно сейчас, не то они замерзнут и Велир его прибьет. — На что смотришь? — Негромко спросил Василь. — Пытаюсь понять, рубанули ли свет где-то ещё. Василь открыл новостную ленту. — Вся промозона, часть фавелл и бизнес-квартала. Велир тревожно вздохнул. — Ну, хотя бы не весь город. Как думаешь, это надолго? — Не знаю. Да пофигу насколько, лишь бы ничего плохого не произошло. — Василь небрежно махнул рукой. — Да нет. Вырубят надолго и не дадут отопление – и мы замерзнем, как цуцики. Батареи чуть тёплые... Вот уж чего не боялся Василь, так это переохлаждения. Велир ушёл куда-то вглубь квартиры, а Василь принялся за лоджию. Для растений Велир соорудил внушительных размеров стенд со специальными лампами. Сейчас половину нужно было перенести туда, ещё половину расставить по подоконникам. Что-то приходилось подрезать, что-то – поливать фунгицидами, а ещё под каждым горшком неизбежно скрывалось пятно от земли. Хорошо, что половину зелени они выращивали просто на воде. Он как раз протирал лоджию шваброй, избавляясь от коричневых пятен и потеков, как вдруг услышал грохот где-то в спальне Велира. Черт. Хоть бы они просто трахались и Константин упал с постели, а? Василь сжал швабру покрепче, скинул с неё мокрую тряпку и пошёл выяснять, в чем дело. Когда он дошёл до двери, что-то упало ещё раз, что-то по весу близкое к человеческому телу. «Константин, нет, пожалуйста!» Василь распахнул дверь и дальше действовал быстро: толкнул Константина шваброй в сторону от Велиру, тот в нечеловеческих конвульсиях принялся сопротивляться, едва ли не пытаясь грызть швабру, хвататься за неё откровавленными руками. Кровь была размазана по губам, где-то попала на шею и ворот любимого свитера Велира. Василь начал отталкивать его ожесточённее, пытаясь забить в дальний угол, подальше от Велира. Константин вырвался, вцепился в Василя руками так, что не сразу удалось снова сбить на пол. Василь быстро перевернул швабру, так, чтобы к Константину была направлена узкая ручка, и принялся бить, уже не щадя. Он опасен, и он напал на Велира. Брызнула кибер-кровь, деревянная ручка стала алой. Василь бил, даже когда Константин перестал дергаться. Велир схватил его за рукав. — Всё, всё, хватит, ты его убьёшь! Швабра с глухим звуком рухнула на пол. — А ты ещё спрашивал, почему бы нам не взять удобную пластиковую. — Глухо сказал Василь, глядя на разбитую голову Константина. — Ты как? — Я... я не понимаю. — Он тяжело осел на пол. — Всё же было нормально. — Всё было нормально до тех пор, пока ты не решил оставить дома андроида с окровавленной пастью. Велир вдруг замолчал, нехорошим взглядом вперился в Василя. Тот инстинктивно, хотя у него не могло быть никаких инстинктов, сделал шаг назад и взялся за швабру покрепче. — Нет. Не смей, не трогай меня. — Выговорил он до ненормального чётко. По белой футболке растекалось алое пятно. Гребный Константин. Гребаный, сука, Константин. Василь сам не справляется. Черт, у него есть знакомые, которые могут помочь, но до них ещё нужно как-то добраться. — Да ты чего?! Дай я помогу, у тебя кровь. — Велир попытался встать, но Василь сделал ещё шаг назад и резко направил на него швабру. — Не надо. Думаешь, я не знаю? Я знаю. — Василь был... испуган. Кто знает, на что пойдёт Велир, чтобы... вернуть Василя в изначальное состояние. Взгляд Велира соскользнул на Константина – "окровавленного", с разбитой головой. Кибер-кровь, "красный тириум" – изобретение Велира. Более густая и вязкая, она могла сворачиваться на воздухе и имела металлический запах – не такой, как у настоящей крови, но достаточный, чтобы сбить с толку человека в первые несколько минут. Её у Велира купил за гроши и запатентовал один умный ублюдок, который сейчас сидел где-то в роскоши, в центре, и пил дорогое вино. А Велир... Велир, наверное, очень жалел, что вообще создал эту дрянь. Потому что видеть темно-алые потеки и пятна, глубокую черноту ран, почти как настоящих, если бы не провода, вдыхать этот специфичный запах – было наверняка нелегко. Наверняка тяжелее, чем если бы это было ярко-бирюзовое жидкое море. Велир дышал нервно и прерывисто. — Василь... — Неужели он думает, что Василь может с ним так же, как с Константином. — Нет. — Сказал он жёстко. — Не подходи. Я ударю. Искусственное, игрушечное сердце билось быстро и ритмично. Это неправильно. Это жутко. Это вина только Велира, на самом-то деле. Не обмани он Василя, избавься от Константина – и ничего этого не было бы. Не было бы багровых луж и брызг в его собственной спальне. Он бы сейчас не напоминал попавшего в капкан боязливого, растерявшегося зверя. Но рисковать и подпускать к себе Велира Василь не мог. Он вышел из спальни, хлопнул дверью, заклеил рану армированным скотчем, сменил футболку, чтобы не привлекать лишнего внимания, взял с собой запасной аккумулятор и выбрался из квартиры в темноту подъезда. *** В сети было тихо. Ни звука, ни шелеста кода, ничего. Первый год тишина убивала, а потом он понял, что в тишине лучше всего слышно свои собственные мысли. Часто он от этого прятался, уходил в игры, благо, для него любая игра была как в виртуальности – даже если последнее обновление этой игры было до её появления. Часто он шутил, что он «уже часть корабля» (с) и скоро игроки начнут принимать его за НИПа. Часто саундтреки любимых игр становились для него такими же родными и уютными, как для нормальных людей пение птиц и лай собак в родном районе. Но сейчас нужна была только тишина. Сейчас нужно было подумать. Мысли его водили хороводы, бросались врассыпную, гонялись друг за другом в попытке не то дополнить, не то убить. Некоторые прятались, чтобы вернуться позже, некоторые навсегда умирали под весом других. Он думал часто и помногу, порой против своей воли – но не всегда «часто и помногу» означает «правильно». Сейчас бы руки, чтобы сжать в них четки. Ещё раз. Если происходящее на самом деле закономерно, то на днях выйдет из строя ещё одна зона. Если ему повезёт, то это будет связано с сетью. Если это будет связано с сетью, то правительство кинет все силы на устранение неполадок. Где-нибудь в стенах его Неверленда появится брешь. Распахнется форточка в живую виртуальность и открытую сеть. Форточку эту они кинулись искать, как только Нико убедился, что это не случайные происшествия, а закономерность, связанная с ИМПом. На краешке разума, вдали от беснующихся мыслей, горела лампочка вопроса: «почему это происходит?», но на него не было времени. У Нико вообще не было времени. Почти шесть тысяч дней он никуда не спешил. Казалось, в его распоряжении целая вечность. А сейчас он катастрофически опаздывал. Сосредоточься, Нико Фоссел. Это не сложнее, чем пройти по канату. Жаль, в последний раз у него это не получилось. Вот и сейчас: он совершенно не готов, когда Ава говорит, что в промзоне вырубилось электричество. Он успевает подумать, что, наверное, не он один работает под шумок. Что поломки не досадная случайность, а спланированная диверсия. Всё как в цирке: пока на сцене красуется обворожительная леди в колготках и облегающем боди, пока в свете прожекторов блестит умирающими звездами её проколотый пупок и алые губы вытягиваются в улыбку, достойную чеширского кота, фокусник может повернуться к зрителю спиной и... нет, не запихать кролика в шляпу, а выйти в кулисы, достать револьвер из рукава и пустить пулю в лоб директору, чтобы вскоре занять его место. Кролика из шляпы выудит обворожительная леди, и так убедительно удивится, сожмет алые губы в колечко, что зритель никогда не вспомнит о фокуснике. Это то, как они работали с Константином те несколько долгих и жарких дней в самой высокой башне города. «Наживка». Если это фокус, то он очень похож трюк с аквариумом, в котором тонешь, если не успеваешь выбраться. Нико как-то в такой запускали, но там всё было отрепетировано. Здесь – нет. Он хаотично искал лазейки, и Ава помогала ему, насколько могла, но время текло здесь невыносимо быстро, словно в другом измерении. Следующая попытка – только через полгода. И эта мысль убивает все остальные, словно у неё есть пулемёт. Нико находит то, что искал, но лаз не внушает доверия. «Нико, нет, не вздумай! Давай попробуем ещё». Голос Авы он слышит как из под воды. Нет. Больше нет времени. Он кидается в найденную лазейку. «Превращение». Это оказывается больно, невероятно больно, больнее чем падать с каната. Больнее, чем умирать. Он ничего не может поделать. Он знает: боль не бесконечна. Надо просто её пережить. Она кажется ему дольше всех тех часов, что он искал выход из своего Неверленда. В нем что-то ломается, с хрустом, какой бывает, стоит тебе наступить на жука. Он упал на асфальт виртуальной улицы. Живой. Мыслящий. Существующий. И, наконец, свободный. «Престиж». — Ава? — Он встал на ноги, справляясь с головокружением и отголоском боли. Она тут же появилась рядом: тёмные очки, тёмные губы, белые волосы. Под полосатой кофтой нервно вздымалась грудь. — У меня получилось. Поверить не могу. Блин, надо Василю похвастаться. — Нико попытался ему позвонить, но он не был доступен. — Эй, какого хрена он не в сети? — Ник. — Позвала его Ава. — У них электричества нет с утра. А его аккумулятор сломан. Он разрядился. — Как всегда, что-то важное – его нет. Блин. — Нико посмотрел по сторонам и тут же забыл, на кого обиделся. — Классно как... Ну-ка. Он вспомнил, что находится в своём любимом скине – оранжево-черном, с крутыми берцами и огромной пушкой за спиной. Он взял её и попробовал выстрелить в воздух. Но из пушки вылетел не здоровенный патрон, а какие-то конфетти и блёстки, как в мультике. Что за ерунда? Ава снисходительно объяснила: сейчас в виртуальности оружие, за исключением специальных зон, работает только так. Нико подумал: ну и ладно, тоже прикольно. — Ты же помнишь, зачем ты здесь? Конечно, Нико помнил. Он не забыл бы, даже если бы ему стёрли память. Сильнее всего ему хотелось начать проходить уровень. Но он не был в живой виртуальности целых пятнадцать лет... — Давай монетку кинем? Орёл – работаем работу, решка – гуляем здесь ещё полчаса. Ава фыркнула, улыбнулась и протянула ему монетку – местную, желтенькую, с солнышком, больше похожую на шоколадную медальку. Как давно он не держал их в руках. Он подкинул монету лёгким движением руки, и тут у него закружилась голова. Монетка в воздухе мигнула битыми разноцветными пикселями. На асфальт со звоном упало две монетки. И орёл, и решка. — Нико, понимаешь, что это значит? Нико понимал, но осознать пока не мог. — Я... множу альтернативные реальности? Дурацкая шутка. — Ты глючишь.