— Гин-сан? Гин-сан?

Гинтоки заворочался, выныривая из сладких объятий сна. Ласковый голос над ухом не располагал к пробуждению, хотелось поваляться еще. К тому же одеяло было таким мягким и теплым…

— Вот ведь соня, — недовольное бормотание.

Послышалось какое-то шевеление и внезапно стало холодно. Гинтоки недовольно заскулил, понимая, что какой-то нехороший человек сдернул с него одеяло. Но сдаваться он не спешил, самурай он или где? Может и без одеяла поспать, в конце концов! Только вот к нему применили еще более суровые меры — запустили ледяные руки за ворот.

Тут уж Гинтоки и думать забыл про сон, одеяло и самурайскую выдержку. Громко завопив, он резко сел и быстро отполз в сторону, врезавшись спиной в стену.

Тяжело дыша, он поднял взгляд и увидел мило улыбающуюся Отаэ, которая сидела возле его футона.

— Доброе утро! Ох, я тебя разбудила? — не знай Гинтоки эту стерву, то поверил бы в ее искреннее удивление. — Я пойду готовить завтрак, а ты приводи себя в порядок и приходи есть.

И с этими словами она вышла из комнаты. Надо сказать, что не из его комнаты.

Воровато оглядевшись, Гинтоки сообразил, что находится дома у семьи Шимура. Оставалось вспомнить, что он здесь забыл, и почему Отаэ разбудила его, пообещав накормить завтраком. От последней мысли его перекосило.

— Нет-нет-нет, я еще пожить хочу… никаких паленых омлетов от Отаэ!

Быстро переодевшись, Гинтоки выбежал из комнаты и налетел на Шинпачи. Тот ойкнул, еле удержав равновесие, и хмуро на него уставился.

— Смотри куда прешь!

Радость от осознания того, что он встретил человека, который может объяснить текущую неразбериху, вмиг улетучилась. Шинпачи явно не был рад его видеть. Мало того, он не был нисколько удивлен тем, что Гинтоки ночевал у них с сестрой дома.

— Шинпачи-кун? — елейным голосом произнес он. — Как дела?

— Не подлизывайся, — недовольно проворчал он. — Если моя сестра тебя почему-то терпит, меня это ни к чему не обязывает. Мерзкий совратитель.

Шинпачи уже давно ушел, а Гинтоки все стоял посреди коридора и смотрел в никуда круглыми глазами. То, что сейчас происходило не укладывалось в голове. Вот вообще никак. И почему это он мерзкий? Вполне себе приятный парень, душка просто! И почему совратитель?

«Так, что вообще могло произойти? — судорожно соображал он. — Что вчера-то было? Я проснулся с похмелья, Кагура мне вмазала, а потом кто-то пришел… но кто? Вообще не помню, что дальше случилось… дурацкое саке! Точно! Позавчера Отаэ напоила меня! Что она туда подмешала? Какого хрена я оказался у них с Шинпачи дома? И почему он злой такой?»

Гинтоки присел на корточки и запустил пальцы в волосы. Память сотрудничать отказывалась, а стоило напрячь мозги — они начинали болеть.

«Шинпачи наорал на меня за беспорядок. Это я помню. И я сказал ему, что если он и дальше будет изображать домохозяйку, то никогда не станет настоящим самураем. Точно. Он на это так обиделся? А почему я, собственно, совратитель?»

Флешбек вмазал по мозгам совершенно внезапно, подло и без предупреждения.

«Твою мать, я ж его облапал, когда домой пришел!»

Голова все-таки решила разболеться. Слишком тяжелой для осознания оказалась информация. Но, даже учитывая это, картинка хоть какая-то да сложилась.

«Видимо наш девственник на это и обиделся, — покивал Гин самому себе. — Вот ведь… я же ничего криминального не сделал! Подумаешь, позволил себе немного лишнего, а уже стал врагом народа!»

— Гин-сан! — послышался голос Отаэ. — Иди завтракать!

По спине Гинтоки пробежали мурашки. И, недолго думая, он вылетел прочь из дома, крикнув напоследок, что не голоден.

Улицы Эдо встретили его сонными рожами прохожих и теплым солнышком. Напряжение немного спало, голова перестала так немилосердно болеть, и Гин позволил себе немного расслабиться. Как оказалось - зря. Не пойми откуда на него выпрыгнула Кьюбей, метя катаной ему в голову. Но Гинтоки не был бы самим собой, пропусти подобный выпад. Поставив блок, он отбил пару ударов и смог добиться того, что Кьюбей отскочила от него на пару шагов. Этим он и воспользовался, чтобы прояснить ситуацию.

— Что ты, блин, творишь?! А?!

— Я собираюсь отомстить за поруганную честь Таэ-чан! — провозгласила она, встав в стойку.

— Погоди-погоди-погоди! — затараторил Гинтоки. — Какая еще поруганная честь?! Ты головой ударилась?

— Ты! Ты забрал Таэ-чан! Ты обманул ее! Да ты, — ее лицо стремительно залило краской, а голос задрожал, — обесчестил ее!

— Чего?! — взревел Гин. — Что за хрень ты вообще городишь?!

Но Кьюбей его уже не слушала. Рука с катаной безвольно опустилась, взгляд потух.

— Это потому что у тебя есть шары, да? — пробормотала она. — Мне просто нужно тоже их раздобыть. И тогда я смогу отбить у тебя Таэ-чан… Да! Точно! Мне срочно нужны шары!

Гинтоки молча смотрел вслед уходящей Кьюбей, которая продолжала бубнить себе под нос.

«Отбить у меня Отаэ? Да нужна она мне будто! Забирай! И вообще… какое еще обесчестил? Не помню я такого! Точно башкой приложилась!!!»

Гинтоки уверенно кивнул самому себе и направился в сторону бара Отосэ. Возможно, там он сможет докопаться до истины. Может, на город очередной идиотский вирус напал?

В баре он обнаружил только Отосэ. Она лениво протирала стаканы, смоля сигарету.

— О, Гинтоки. Сегодня ты неожиданно рано, где-то кошка сдохла, — фыркнула она.

— То-то я Катарин не вижу, — ухмыльнулся Гин, присаживаясь за стойку.

— Не надейся, они с Тамой в магазин пошли. Как невеста твоя поживает?

Гинтоки возблагодарил всех известных ему богов за то, что ничего не пил в этот момент. Иначе бы точно бабку обплевал. Так что все ограничилось тем, что он подавился воздухом.

— Опять завтрак от Отаэ не в то горло попал? — сочувственно произнесла она. — Хочешь вчерашнюю булочку? Правда она на пол упала… я ее хотела собакам отдать…

— Да иди ты… Кагура наверху?

— Наверное, я ей в няньки не нанималась.

Проверять пришлось самому. Девчонка обнаружилась там, где и ожидалось — в шкафу. Благо уже проснулась и просто нежилась под одеялом.

— Гин-чан? — она встрепенулась, приметив его. — Что-то ты рано от сеструхи сбежал, ару.

— А я обычно позже прихожу? — осторожно спросил Гинтоки.

— Ну да, ару, — бодро кивнула она, сев. — Пока позавтракаешь, помучаешься несварением, с сеструхой помилуешься…

— Стоп! Я понял! — Гина перекосило. — И давно так?

— Ты совсем память свою продолбал, ару? — нахмурилась Кагура. — А ведь я сеструхе говорила, что не нужен ей такой старпер. И права была, у тебя уже склероз начался, ару.

— А что Отаэ тебе по этому поводу сказала? — Гинтоки решил отложить разборки с Кагурой на будущее, сейчас было важнее выяснить, что тут происходит.

— Что у нее с Гин-чаном любовь-морковь и прочая гадость, — она сморщила носик и изобразила, что ее тошнит.

Гинтоки и сам близок был к свиданию с белым другом. От этой безумной каши в голове уже мутило.

— А Шинпачи почему злой такой?

— А кто будет рад свою сестру такому никчемному старику отдавать, ару? Гин-чан, сходи к врачу. Не дело это… головой небось опять долбанулся, ару…

Гинтоки молча отвесил ей подзатыльник и вышел из комнаты. Включив телевизор, он стал переключать каналы в надежде, что попадет на новостную передачу. Должны ведь объявить, что по Эдо ходит вирус, полощущий всем мозги! Это вам не шуточки, это самое что ни на есть чрезвычайное происшествие! Только вот телевизор показывал бесполезные шоу и рекламу.

— Предатель! — прорычал Гинтоки и ударил кулаком по несчастной технике. — Я отдал тебе столько лет своей прекрасной жизни, а ты вот так со мной?!

— Блин, Гин-чан, сходи к врачу, а то я волнуюсь, ару.

— Заткнись! — взвизгнул он. — Я не собираюсь вам подыгрывать!!! Не на того напали, придурки!

Выскочив на улицу, Гинтоки побежал куда глаза глядят. Ему было все равно куда, лишь бы подальше от этих сбрендивших идиотов.

«Это ж сколько нужно головой об стену биться, чтобы добровольно с Отаэ начать встречаться?! Явно больше, чем за всю мою жизнь! Только полностью ушибленные Горилла и Кьюбей на такое согласиться могут!»

— А вот и ты!

Гин вздрогнул, отвлекаясь от своих тяжких дум, и повернул голову на знакомый голос.

— Вспомни говно, вот и оно, — вздохнул он. — Горилла, что тебе нужно?

— Поступила жалоба на извращенца-сталкера… — начал говорить Кондо, но Гинтоки его перебил.

— На тебя, что ли?

— Вы подходите по всем приметам. Прошу последовать со мной для выяснения личности.

— Чего?! — возмутился Гин. — Ты меня прекрасно знаешь!

— Вы хотите, чтобы я арестовал вас за сопротивление закону?

Гин попытался прикинуть, чем ему будет грозить реальное сопротивление этой горилле. Перспективы вырисовывались не радужные. Кондо был при исполнении, а бегать по всему Эдо от Шинсенгуми Гину как-то не очень хотелось. Поэтому он решил сдаться на милость победителю. Это хоть как-то отсрочит их встречу с Отаэ, а в казармах Гин возможно встретит Хиджикату. А он мужик более или менее адекватный, может хоть он сможет пролить свет на ситуацию?..

Еще на подходе к казармам Шинсенгуми, их с Кондо приметил Ямазаки. Нахмурившись, он куда-то убежал и стоило отдать ему должное — вернулся он в компании Хиджикаты и Окиты. Причем довольно быстро, Кондо с Гином даже до входа дойти не успели.

— Кондо-сан, — осуждающе протянул Хиджиката. — Вы опять?

— Я задержал подозреваемого! — непоколебимо произнес тот.

— И по какому делу?

— По делу извращенца-сталкера!

— У нас нет такого дела, — встрял Окита.

— О нем знают только высшие чины! — не сдавался Кондо. — Мы должны установить личность этого подозрительного типа!

— Кондо-сан… я не знаю, чего вы добиваетесь, но если за ним придет Шимура, то она вас побьет. И мы все прекрасно знаем имя этого бесполезного придурка.

— Эй! Я бы попросил! — возмутился Гинтоки.

— Йородзуя, ты вообще молчи, — поморщился зам командующего. — Или тебе в удовольствие наблюдать за тем цирком, что сейчас развернется?

— А?

— Ямазаки пошел звонить твоей невесте.

Гинтоки передернуло. А вместе с этими словами умерла последняя надежда на то, что хоть кто-то сможет пролить свет на ситуацию. Майонезный маньяк такой же как все. Он тоже сошел с ума и верит в этот абсурд.

— Кондо-сан, ревность — бесполезное чувство, — авторитетно заявил Окита. — Но я, пожалуй, останусь посмотреть на цирк, как назвал это Хиджиката.

Гинтоки лишь осталось смириться и ждать появление Отаэ. Она хорошенько вмажет горилле, извинится перед присутствующими и утащит Гина к себе домой. Может быть, ему стоит свалить из города? Или из страны, чего мелочиться?

Цирк перед ними развернулся не очень впечатляющий. Отаэ с одного удара отправила Кондо в нокаут, поклонилась Хиджикате с Окитой и утащила Гинтоки прочь из казарм.

— Глупое животное, — проворчала она, словно на буксире таща Гинтоки за собой под локоток. — Гин-сан, ты чего как неживой? Он тебе ничего не сделал?

— Нет-нет, — слабым голосом ответил он. — Голова болит просто…

— Наверное, от голода. Без завтрака убежал, бедолага… ничего, дома тебя ждет обед!

«Может быть, это хитроумный план по устранению Гин-сана? Я настолько всех достал, что они решили прикончить меня столь жестоким методом? Чтобы я отравился дрянью, что готовит Отаэ? Ну и пожалуйста! Съем все, что она мне даст и погибну смертью храбрых! Всем назло! Пускай совестью мучаются!»

Решимость Гинтоки заскулила как побитая собака, стоило ему увидеть предложенный обед. Темная материя на тарелке пугала больше, чем армия Аманто.

— Гин-сан, почему ты не приступаешь к еде? — ласково спросила Отаэ.

— Задумался. Ну, — он нервно сглотнул, — спасибо за еду, что ли…

Задержав дыхание, Гинтоки решительно набил рот этой горелой дрянью, чуть пожевал и кое-как смог проглотить. Расплата за данное геройство пришла довольно быстро, живот скрутило, тело свело судорогой. Пожалуй, даже от самых серьезных его ранений страданий было меньше. Да и отключался он не от всех. А вот обед от Отаэ смог сделать невозможное — Гинтоки отрубился.