Люди смотрят. Они могут делать вид, что не лезут в личную жизнь, что не пересекают границы. Они могут говорить: «Твоя жизнь — твое дело».
Ну конечно. Узнав, что у мальчика отец сидит в тюрьме, все начинают перешептываться.
Бедный мальчик, нет отцовского примера.
Вырастет таким же.
У него уже нет будущего.
Отец пример плохой подает, еще и сына оставил.
Он пойдет по плохой дорожке.
Лишь бы мой ребенок к нему не подходил.
Такой только плохо повлияет на моих детей.
Друзей в детском саду не было. Мать постоянно плакала. Когда же Мо Гуаньшань вырос, стало только больше шепотков.
Дерется постоянно, в тюрьму загремит, как папаша.
Куда мать смотрит?
Ходит постоянно в обносках каких-то.
Только кулаками махаться и умеет.
Итак понятно, что его ждет. Ничего.
Пусть он вообще к нам не подходит.
С такими же зэками пусть и дружит.
Мо понимает, что не нужно обращать на такое внимания. Раньше из-за таких разговоров за спиной он мог легко вспылить. Кулаки сразу шли в ход, попадали кому-то по лицу. Мо и сам получал, потому что на его стороне был только он, а на другой — целая куча людей.
Стали появляться друзья. Три дебила постоянно находились рядом. Липли, приставали, куда-то таскали. Помогали, поддерживали, были самыми настоящими друзьями. Мо это ценил, хоть и не показывал, но эти трое спасали его. Спасали от драк, спасали от самого себя. В жизни Гуаньшаня была теперь не только постоянная подработка и школа, теперь были люди, с которыми хотелось видеться, с которыми можно интересно провести время.
Среди этих троих есть один парень, который стал слишком близок. Сначала Мо боялся этого, скрывая свой страх за грубостью. Но время шло, ситуации происходили разные, а Хэ Тянь оказывался рядом. Всегда успокаивал, сводя Мо с ума.
Так и дошло до того, что Гуаньшань сам поцеловал его. Ответил на чувства Хэ Тяня, сдался, подпуская к себе и окончательно доверяясь.
Доверие — правильное слово, которым можно описать их отношения. Это стало чем-то светлым в их жизни. Для Хэ Тяня — Мо —личный маяк в открытом океане посреди ночи. Для Мо Гуаньшаня — Хэ — спасательный круг в бушующем океане, который пытается потопить его.
Вот только люди продолжают смотреть. Каким бы спокойным ты ни стал, как бы хорошо ты ни учился. Даже если тебе все равно на посторонних людей и на чужое мнение, им на тебя не все равно. Мо чувствует их внимание.
Вот только это внимание далеко не положительное. Они ожидают от тебя очередной неудачи, драки и позора. Таким вниманием не похвастаешься.
Но Мо привык к этому уже давно, а сейчас у него есть близкие люди, которые еще и поддержать могут. Своей маме он не жалуется, та и так часто плачет. Своей маме он обычно улыбается и помогает, как только может. А своему парню он может рассказать что угодно, со своими друзьями он может быть в любом настроении.
Вот только бдительность терять не стоило.
Перемена перед последним уроком. Мо пытается собраться с силами, чтобы отсидеть математику, а, желательно, отсидеть ее эффективно и с пользой. Математика для него трудна, но он хорош в ней благодаря своему старанию и помощи Хэ Тяня. В классе не так много людей, все болтают о чем-то своем, пока Шань пытается сгладить минуты одиночества. Обычно он приходил к Хэ или Хэ приходил к нему, но перемены они проводили вместе.
Сегодня Тянь не в школе. Вчерашняя прогулка, которая закончилась ливнем и полностью мокрой одеждой, привела к тому, что, как бы Мо не отогревал Хэ в постели, крутая во все одеяла и обнимая его, Тянь заболел. Не сильно, поэтому отпросился всего на день от школы. Репутация у него замечательная, поэтому никто и не возражал.
Ложась на парту, Шань решил, что подремать было бы неплохо, но в коридоре стало подозрительно шумно. Уши заткнуть, увы, нечем, но Мо не сдается и пытается все же поймать сон. Очередная сплетня или слух взбудоражили школьников, поэтому стало так шумно.
Мо уже привык к этому, такие они — подростки. Все идет из уст в уста. Что-то где-то услышал — передай другому, разнеси сплетню по всей школе.
Становилось все больше разговоров за дверью. Смешки, обсуждения…
— Сраные педики, заебали уже, — уловило ухо Мо такие слова.
— Реально, везде они.
— Их лечить надо. Им вообще в обществе находиться нельзя.
— Блять, пусть их депортируют.
Мо решил, что это уже какой-то пиздец невообразимый. Шань сам раньше не очень хорошо отзывался о геях, но не на таком уровне. Он бы раньше никогда такого не сказал. Его бы больше возмутил не сам факт однополых отношений, а то, что чье-то личное выставлено на показ.
Мо направился к двери, продолжая вслушиваться в голоса.
— Не знал, что они голубые.
— Выглядели как нормальные мужики, ну, по крайней мере Хэ Тянь, другой-то с самого начала проблемный.
Последнюю фразу услышал Шань уже в коридоре. Мо вспомнил, как на доску повесили любовное письмо одной девушки, начиная ее высмеивать. Теперь ситуация повторяется с ним…
Мо подошел ближе к той самой доске, пока вокруг него все затихли, наблюдая за виновником торжества.
На доске висела фотография.
Фотография…
Какой-то урод постарался и распечатал. Какой-то урод сфотографировал их.
Пиздец.
Пиздец!
Сердце Мо было готово остановиться, ведь он никогда не хотел выставлять свою личную, налаженную жизнь на показ. Вокруг была тишина, все в упор смотрели на полностью разбитое от разочарования и ужаса лицо Шаня. Только сбоку слышались какие-то возгласы. Кажется, на всю заваруху прибежали и его друзья.
Мо помнит тот день. На фотографии смазано изображено то, как слегка пьяный Мо приобнимает своего парня, который обвил руки вокруг его талии, целуя в шею. Они были на концерте. Хэ Тянь купил билеты на концерт одного исполнителя, который нравился им обоим. Это был прекрасный день. Они совсем немного выпили, благо, смогли достать алкоголь. Атмосфера была подходящая для банальных нежностей. Людей было слишком много, большинство обнимались, держались за руки. Эту пару было сложно заметить среди множества других.
Но нашелся тот, кто узнал их, сделал чертово фото, распечатал и повесил на доску школы. Мо с ужасом смотрел на это фото. Дышать было почти нечем, а во взгляде было столько разочарования, хоть выкачивай. Что-то внутри разбилось, Шань будто сорвался с обрыва. Рука сама потянулась к бумажке, резко срывая ее. Плотная на ощупь, она ощущалась в его руке чем-то тяжелым. Как камень, булыжник, который влетел ему в голову, разнося череп.
Да лучше бы так, чем как есть. Мо развернулся, ничего не видя. Пелена слез перед глазами не позволяла видеть насмешливые взгляды. Кажется, Цзянь И пытался ему что-то сказать, пытался разогнать других, хоть как-то помочь.
Шаню это сейчас было не нужно. Он хотел уйти.
Ноги повели его к выходу из школы. А куда еще идти, если в этом здании будто каждый против него и Тяня.
— Как же так, он испортил Хэ Тяня, — слышал он за своей спиной.
— Пидор, еще и Хэ от него ничем не отличается.
— Ты не прав, Хэ Тянь просто запутался, Мо во всем виноват.
Конечно, Мо всегда во всем виноват. Этот самый Мо, который только недавно начал чувствовать себя счастливым и полноценным, чувствовал, как все новое, так старательно построенное, рушится. Кирпичик за кирпичиком.
Школьный паркет под ногами сменился на плитку на территории школы. Он услышал, как прозвенел звонок на урок. К черту урок, к черту математику. Телефон в кармане, а значит, все нужное при себе. И эта испортившая все фотография в его руке.
— Эй, сбежать думал? — Мо даже оборачиваться не стал. Он на автомате шел по заученной дороге, лишь бы уже уйти.
— Пидорас, — послышался другой приближающийся голос.
Кажется, позади было слишком много человек. Шаги принадлежали не двум и не трем школьникам. Слышались даже тихие постукивания лоферов с небольшим каблуком.
Шань продолжал идти. Ему так все равно на всех этих подонков. Ему хотелось увидеть Хэ Тяня. Он бы мог успокоить, да и узнать это ему нужно.
— Конечно, лучше отходи подальше от школы. Прямо у дверей нам же тебя не пиздить, — смеялся кто-то своим ядовитым голосом. — Еще Хэ Тяня сюда бы, мы думали, что он без этой "дури" в голове.
— Не думай даже так говорить! — вскрикнула какая-то девушка. — Хэ Тянь не такой. Он просто не разобрался ни в чем. А Мо повел его по плохой дорожке. Это все из-за него!
Конечно, Мо же всегда виноват во всем. Все дело в нем, а Хэ Тянь глупый и наивный. Просто бедный мальчик, ничего не понимающий и запутавшийся в себе. Мо не собирался комментировать эту чушь, которая только что слетела с языка той девчонки. Пусть. Пусть говорят. Хотя…
— По вашему у Хэ Тяня нет своей головы на плечах? — произнес Шань, слегка поворачивая голову. — Это его выбор, не делайте из него жертву. Он бы не оценил такое.
Мо шел дальше, слыша, как кто-то подбегает, а потом…
Потом рефлексы Мо не успели сработать. По голове произошел удар чем-то тяжелым и увесистым.
— Надо выбить из тебя эту "дурь", голубок, — Мо упал на асфальт, гулко ударяясь головой. Руки подставить не успел. Его сразу схватили, переворачивая, чтобы сесть сверху и избить.
Яркая вспышка боли оказалась сначала в глазу, потом в области челюсти, на шее — кто-то явно душил его, на макушке — чьи-то руки тянули за волосы.
Он не мог сопротивляться. Собственные руки были прижаты к бокам бедрами того, кто сел сверху. Ногами брыкаться почти не удавалось, потому что стоящие возле люди активно пинали его по ним.
- Что, педик, нравится в задницу давать? - этот голос был слишком насмешливым, слишком высокомерным.
Сознание медленно потухало. Все лицо ужасно болело, горячие слезы текли по рассеченной коже. Глаза уже не открывались, должно быть, они сразу опухли от множественных ударов. Как только слезам удавалось вытечь из них?
— Мо! Мо Гуаньшань! — среди различных оскорблений и маниакального смеха послышался знакомый голос. — О боже, И, позови учителей.
Точно, Чжань и Цзянь — его друзья, которые у него есть. Точно, в этой школе у него есть друзья.
— Блять, отпустите его!
Чжань подбежал к кучке столпившихся школьников. Он максимально пытался их растолкнуть, получая удары в разные части тела. Вид уже вырубленного Гуаньшаня поверг парня в шок, удары становились сильнее, но тот кинулся к избитому телу, пытаясь хоть как-то вытащить его и прикрыть.
Зря они с Цзянем пошли за вещами Мо, нужно было сразу бежать за ним. Вот только И занимался разгоном и успокоением всех, а Чжань отправился за сумкой Шаня.
Это была глобальная ошибка. Чжань надеялся, что его друг жив, потому что его вид не внушал ничего хорошего. Прошло немного времени, послышались голоса учителей и охранников. Ударов стало меньше, а через секунду они закончились.
— Скорую! — кое-как смог выкрикнуть Чжань. — Быстрее! У него слабое дыхание.
На шее расцветали синяки от рук, что ранее сильно вдавливали ее в асфальт. Бездвижное тело Мо, такое расслабленное и обмякшее лежало на руках Чжаня.
***
Вокруг много звуков. Шумно, хотя если сравнивать с недавней дракой, то довольно-таки тихо. Чьи-то всхлипы сбоку, такие знакомые всхлипы, будто слышал их нередко. Вокруг подозрительно мягко. Мо помнит, как его приложили головой к асфальту, какими твердыми были кулаки других парней, как больно было ощущать на своих ногах пинки.
А сейчас… Неужели все закончилось? Стало возможно дышать, ведь чьи-то пальцы больше не сдавливают его шею. Под головой подушка, такая мягкая и чистая. Под телом матрас, а над — одеяло.
Мо тяжело открыть глаза, веки будто тяжелые, а сил почти нет. Все тело налито свинцом, руки и ноги будто скованны. Слабые блики света подпадают в кое-как открывающиеся глаза. Сколько же сил уходит на моргание, Мо чувствует каждое свое движение, потому что делать что-либо сейчас — крайне сложно, а тем более больно.
— Шань, мальчик мой, — тихий и приятный женский голос донесся до уха Мо. Точно… Его мама, как же она, должно быть, волнуется.
— Ма… — Гуаньшань пытается что-то сказать, медленно переводя взгляд на женщину.
— Не разговаривай. Отдохни. Тебе нужно набираться сил.
Мо чувствует, как усталость накатывает на него только сильнее. Глаза закрываются, а сознание снова ускользает.
Он не знает, сколько прошло времени, но открыть глаза становится легче, чем раньше. Должно быть, Мо спал достаточно, чтобы более менее восстановиться.
— Шань, — его мама снова сидит сбоку от него. Мо как-то замедленно поворачивает голову, чтобы увидеть женщину. Рядом с ней оказывается Хэ Тянь, который выглядит убито. Шань видит в его глазах боль от того, что приходится наблюдать за своим избитым парнем.
— Мама, — говорить уже легче, хотя горло хрипит.
Гуаньшань будто не понимает, где он. После длительного сна Мо слишком дереализован. Воспоминания медленно, но уверено настигают его. То жестокое избиение, которое произошло из-за какой-то там ориентации Мо, из-за того, что Мо просто любит кого-то.
А что было бы, если бы драку не остановили? Шань даже думать об этом боится. Что еще они сделали бы с Мо? Сколько еще часов они «выбивали» бы «дурь» из Мо? А никто не подумал, что Шань не просил выбивать из него «дурь»? Может ему нравится эта «дурь»? Так зачем лишать его того, что нравится ему? Почему люди решают за него, что ему нужно, а что - нет?
Слезы, чертовы слезы. Они вновь катятся из его глаз, по вискам, затекая в уши. Обидно. Как же обидно и неприятно. Как же больно…
— Сынок, все будет хорошо, — мама держит его за руку, стараясь приободрить.
Мама? Держит за руку? Это не мамины руки, а чьи-то крепкие и большие руки. Точно-точно, Хэ Тянь. Мо вновь смотрит на него, чувствуя облегчение. Он рад видеть своего парня и снова оказаться с ним. По глазам Тяня можно прочитать поддержку. В его глазах читается волнение, смешанное с заботой. Мо пытается сжать его руку в ответ, хотя слабость почти не позволяет сделать это. Но Хэ чувствует легкое напряжение в руке Мо, поэтому нежно улыбается, начиная перебирать его пальцы, легонько поглаживая, будто заживляя все мелкие царапинки.
— Шань, не напрягайся, — просит его Хэ. — Ты проспал два дня, но еще не восстановился.
— Что произошло? — хрипит Мо. — Я помню, как меня били, а что дальше?
— Чжань Чжэнси и Цзянь И пришли позже. Они забрали твои вещи и пошли за тобой. Пришли уже, когда ты был почти без сознания. И отправился звать учителей, а Чженси пытался хоть как-то прикрыть тебя. Пришли учителя, вызвали скорую, разогнали всех. Сейчас с теми, кто это сделал, разбираются в школе. Вызвали родителей, рассматривается вопрос их исключения за насилие и дискриминацию меньшинства.
— Понятно, — Мо тяжело вздохнул, чувствуя, что есть еще какая-то недоговоренность.
Мама. Мама же не знала об его отношениях. А так она, наверняка, увидела и фотографию, и рассказали ей о том, что побои были за ориентацию сына.
— Мам, прости, что ты узнала об этом вот так, — Мо действительно сожалел. Они с Тянем хотели в ближайшее время рассказать ей, поделиться настолько ценным для них, но в их планы вмешались таким наглым и гадким образом.
— Не переживай об этом. Я очень рада за вас. Я счастлива, что вы есть друг у друга, — она искренне улыбалась, проведя рукой по волосам сына. Это облегчение? Шань чувствует, как расслабленно выдохнул после слов мамы. Эти слова обрадовали его не только из-за того, что мама приняла его, но и они стали успокоением в данной ситуации. Хоть что-то хорошее. Все самые близкие и родные люди рядом. Это уже греет его измученное сердце.
***
К Мо приходили перепуганные Цзянь и Чженси, которые крайне сильно волновались за друга. Даже кто-то из школы приходили с ними вместе. Это вроде бы некоторые его одноклассники, которые весьма адекватные и хорошие люди. Они видели из окон школы это избиение, поэтому тоже участвовали в созыве учителей, чтобы прекратить все это.
Шань благодарен им всем. Он этого не показывает, язвит и грубит, но на деле Мо рад, что есть люди, которые заступились за него, несмотря на то, что между ними нет никакой близкой дружбы. Шань счастлив, что кто-то посторонний отнесся к нему хорошо.
Хэ Тянь каждый день приходил в больницу, и иногда прогнать его бывает очень сложно. Они лежали на одной кровати. Тянь затягивал его в постоянные объятия, целовал и гладил, относился крайне аккуратно и ласково. Хэ заботился, укутывал его в одеяло, держал за руку.
Мо чувствовал, что окружен любовью. И это помогало ему излечиться морально после произошедшего.
- Малыш Мо, я принес тебе фруктов, - в палату зашел довольный Тянь с небольшим пакетом. Улыбка светилась на его лице, а по походке было понятно, что он ну очень рад чему-то.
- Что случилось? - насторожился Мо, потому что то, что хорошо для Тяня, может быть плохо в мровозрении Шаня.
- Чего ты сразу хмуришься? - кладя пакет на тумбочку и садясь на край кровати, ответил Хэ. - В школе кое-что произошло.
- Не тяни, - Мо прищурился, пытаясь просканировать лицо парня. Щуриться, улыбаться и как-то выражать эмоции было уже не так больно, но все же ощутимо неприятно. Двигать головой было больно, потому что кожа шеи сильно повреждена. Так как он постоянно сидел или лежал в кровати, тело отдыхало, поэтому, выходя в туалет, Мо пытался понять, в каком состоянии его конечности. Ноги болят - их знатно испинали. Руки полностью целы, как и все остальное.
"Повезло," - думает Мо. "Прибью каждого, сделавшего это," - думает Хэ.
Хэ Тянь стягивает свои кроссовки, чтобы лечь на кровать рядом с Мо. Тот в первые разы пытался его прогнать, а сейчас привык уже, поэтому двигается в сторону, слегка нагибаясь вперед, чтобы Хэ закинул руку ему куда-то на спину. Шань откидывается обратно, позволяя себе расслабиться в объятиях. Тянь на этом не заканчивает, той же рукой притягивая парня к себе, чтобы уложить его себе на плечо.
Ладно, Мо позволяет это сделать, но для вида строит недовольное лицо.
Шань не станет говорить, что любит обниматься. Хэ и так это знает, но подыгрывает своему парню. Сейчас так комфортно и приятно: Тянь рядом с ним, а Мо может услышать ритм его сердца, если слегка повернет голову. Это он и делает, закидывая ногу и руку на Хэ и укрывая их двоих одеялом.
- Так что случилось? - тая в крепких и заботливых руках, спрашивает Мо.
- Учеников, которые тебя избили, исключат, а те, кто наблюдал, будут отбывать наказание, - злорадствуя, говорил Тянь.
- О, - Мо даже поднял голову, чтобы взглянуть в счастливое лицо парня и разделить с ним эти эмоции, но сразу же шипит от боли в шее. Кожа там слишком чувствительная от каждого синяка и гематом.
- Тише, не делай таких резких движений, - Хэ укладывает свою ладонь на голову Шаня, прижимая к своей груди. - Убил бы каждого, кто сделал это с тобой.
- Не нужно. Не лезь в это. Я, может, и сам хотел бы сделать это, но, сам я дал обещание маме, а ты сейчас дашь мне обещание, что не полезешь в драку, - строго сказал Мо.
- Э, может, я и не думал даже бить их? - неуверенно и потрясенно произнес Тянь, на кокой-то момент переставая поглаживать голову Шаня и перебирать его волосы.
- Тогда проблем дать обещание быть не должно, - Мо постарался аккуратно поднять голову, чтобы заглянуть в глаза Хэ. - Из-за этих ублюдков не надо влезать в проблемы. Ты подерешься с ними, сам получишь травмы, навредишь кому-то, из-за чего получишь выговор или еще что хуже. И мне все равно, что с твоей семьей решить все это проще. Ради меня не делай этого.
- Не буду, - настойчивый тон убедил Тяня, к тому же Мо сказал очень даже разумные вещи, - обещаю.
- Хорошо, спасибо, - ложась обратно, Мо решил, что теперь вернуться в школу не так страшно. Особенно, если теперь там будет Хэ. Подумать только, Тяня не было в школе один день, а произошло столько всего. Но основные ублюдки исключены, а наблюдающие, которые не решились влезть в избиение и не решаться в дальнейшем, если думать логически, отбывают наказание. - Как ты в школе? Что говорят?
- Много вопросов было, - тихо, так, чтобы не помешать засыпающему Мо, говорил Тянь, - я сказал, что это никого не касается. Девушки продолжают липнуть, не знаю, чего они ожидают. Думаю вот зацеловать тебя и сделать фото, чтобы показать всем, кто не понимает.
- Не смей, - бормочет Мо, пока Хэ смеется с удавшейся шутки. А, может, и не шутки, если бы Шань согласился.
- Ладно-ладно. Многим в школе вообще все равно, кто-то заинтересованно оглядывается и перешептывается, но разве не наплевать? Мне вот без разницы, а, когда ты вернешься, я буду всегда рядом, - Тянь медленно гладил по спине Мо, а тот дышал все глубже и спокойнее.
- Угу, - засыпая, ответил Мо. Рядом с Хэ Тянем не страшно, поэтому никакие тревожные мысли его не посещали.