— Что это ты голову повесил, дружище? — Барон хлопает рукой по плечу молодого Короля, только взошедшего на престол их королевства.
Они еще не всю выпивку с его коронации выпили. А он уже вон какой смурной. Так дело не пойдет.
— Даже Тодд еще не начал рассказывать про смерть, а ты выглядишь так, будто ее и увидел, — добавляет Барон.
Упомянутый Тодд в явном возмущении вскидывает голову и смотрит на Барона. Обычно к самому-самому концу выпивки он действительно начинает рассказывать, где хочет, чтобы его похоронили.
Каждый раз варианты разные. Может, он всю попойку об этом размышляет, чтобы к концу выдать?..
Барон, однако, запоминает. Мир нестабильный, мало ли чего произойдет.
— Да было бы чему радоваться, — вздыхает Король.
— Да как же ж, — говорит Тодд.
— Вот так.
Король отходит к окну в зале, где они располагаются и напиваются. Выглядит он так, словно сейчас поведает какую-то историю.
— Королева моя рожает сейчас, — скорбно произносит Король.
— Это — повод выпить еще, — одобрительно отзывается Барон, вскидывая одновременно как кружку, так и бровь.
— Да только когда-то давно я заключил сделку с Колдуном, — продолжает Король. Значит, история все же есть. — За восхождение на престол и величие королевства он потребовал от меня отдать своего первенца. Так вот, он придет, я уверен, на закате.
Барон переглядывается с Тоддом. История-то так себе. Не из тех, которые можно обмывать. С таких получается только мгновенно трезветь.
— Дела-аа, — тянет Барон.
— Так это самое, — поднимается Тодд, нетрезво покачиваясь. — Давай мы его заберем. С Бароном. И спрячем.
— Куда вы его спрячете? — спрашивает Король.
— Туда, куда Колдун не доберется, ясен пень, — поясняет Тодд. — И ты тоже знать не будешь, куда. Так что, если он пытать тебя будет, все равно сказать не сможешь.
Король задумывается. Барон же смотрит на Тодда со смешанными чувствами, не в силах определиться с тем, гениальная это задумка или дурацкая. С Тоддом, особенно пока напиваешься, никогда не понять.
— А давайте, — соглашается Король, так и не позволяя Барону додумать и что-то сказать.
Первый крик новорожденного как раз прорезает возникающий момент тишины.
***
Барон берет маленького сына короля под мышки, вытягивая свои руки перед собой. Принц немедленно начинает реветь.
— На тебя похож хмыреныш, — заявляет Барон Тодду, ему же ребенка и передавая. — Тоже на меня орет без причины.
— Прямо без причины, — Тодд смотрит на него обвиняюще, пока забирает принца.
Который немедленно замолкает и на руках у Тодда успокаивается. С детьми он как-то всегда очень хорошо себя чувствует. И они ему обычно улыбаются. А еще всякие кошки и прочая животина. Сам как принцесса, честное слово.
Королевский сын дергает Тодда за нос, пока тот пытается строить ему умильные рожи.
— Барон, а, может, у себя его оставим? — спрашивает Тодд.
— Нас-то Колдун легко найдет, — замечает Барон.
Так-то он, может, был бы и не против. Они бы с Тоддом воспитали. Даже достойным человеком.
Только спрятать принца надо в самом неожиданном месте. Точно не у парочки королевских собутыльников.
***
— Шуршит там что-то, — сообщает Тодд, когда они разбивают на вечер лагерь около старого дома, стоящего в заросшей чаще. — Внутри.
Барон тоже слышит, что внутри дома что-то шуршит.
— Крысы, — решает он.
— Надо вскрыть.
— Зачем? Хмыреныша разбудишь.
Мальчишка только уснул, перестав привлекать внимание всякого зверья. И вот шебутной Тодд решает, что надо вскрыть заколоченный досками старый дом, потому что там скребутся какие-то крысы.
— Вдруг чудовище какое-то выпустишь? — спрашивает Барон.
Вообще-то, чудовище можно разбудить — если хмыреныш проснется и начнет опять рыдать, им обоим тут станет не очень-то и весело.
— Чудовищ нет на земле, — говорит Тодд, глядя на него с мимолетным снисхождением. — А крыс, может, пожарим. Хмыренышу нужен белок.
Барон не думает, что стоит кормить несмышленого принца крысами, но Тодда уже не переубедить. Он действительно начинает тянуть на себя доски. Барон тяжело вздыхает и идет ему помогать. Все равно ведь не успокоится.
Да и, может, удастся внутри устроиться на ночь, а не под открытым небом спать. Разнообразие хоть какое-то.
Доски скрипят и не хотят сразу поддаваться. Но, когда они наваливаются на них вдвоем, все-таки начинают отходить. Рассохшаяся дверь тоже не открывается сразу.
Однако, стоит им ее наконец-то распахнуть, как на пороге появляется какая-то тень, явно принадлежащая не крысе. А кому-то худому и рослому.
— Чудовищ, говоришь, нет? — выдыхает Барон, отступая.
Но нечто человекоподобное ими не очень интересуется. Просто вырывается наружу из старого дома. И следом с нечеловеческой скоростью скрывается в чаще.
— Е-мое, — произносит Тодд, моргая.
Барон не может не согласиться.
***
— Ветер крепчает, — замечает Тодд.
Хмыреныш начинает психовать. Явно это не к добру.
— Вон, замок за горой, — кивает Барон. — Попробуем переждать там.
— Мрачный какой-то.
— Ты много не мрачных замков видел?
Тодд пожимает плечами и прижимает к себе хмыреныша. Тот хнычет куда-то ему в плечо.
Они направляются к замку. Стучатся в его двери. Не получают никакого ответа и просто тянут дверь на себя.
Она подается, пропускает их внутрь. На широченной лестнице появляется мужчина, в глазах которого мелькает какая-то надежда. Которая тут же тухнет, когда он видит Барона с Тоддом.
— Мы переждем тут, добрый человек? — спрашивает Барон. — Штормит там.
— Да это Колдун развлекается, — машет рукой хозяин замка. — Никаких девушек по дороге не встречали случайно?
Барон и Тодд отрицательно качают головами. Также синхронно с ними качает головой и хмыреныш.
— Жаль, — вздыхает хозяин замка.
И печально скрывается где-то в его глубинах.
***
— Я не могу на это смотреть, — патетично вздыхает Тодд.
Он отворачивается и отходит подальше, пока Барон устраивает хмыреныша посреди горшка во дворе дома хороших людей. Они с Тоддом договариваются, что найдут ребенку совершенно точно достойную семью.
Находят.
Хмыреныш из горшка моргает, непонимающе глядя на Барона. Которому, на самом деле, тоже непросто с ним расставаться.
Но что поделать.
— Хорошей тебе жизни, хмыреныш, — желает Барон.
Затем скрывается за забором дома, где и находит Тодда.
Рев хмыреныша не заставляет себя долго ждать. Дом оживляется. Барон же берет за руку Тодда и прислушивается, всматриваясь в щель в заборе.
На порог дома выходит мужчина.
— Жена, тут, кажись, мальчонка в горшке! — кричит мужчина куда-то в дом.
— И правда, — тут же вырастает на пороге еще и женщина.
Хмыреныш как раз замолкает.
— Подкинули, что ль? — растерянно спрашивает мужчина.
— Видать, да, — признает женщина.
Изунутри дома тоже раздается детский плач. Которому хмыреныш решает начать вторить в унисон.
— Ну занеси уж в дом, голодный поди, Горшок этот, — говорит мужчина.
И хмыреныша действительно забирают.
Тодд шмыгает носом. Барон сгребает его в объятия.
***
— Я бы сына Владом назвал, — задумчиво говорит Барон, закидывая руки за голову и вышагивая по лесной тропинке в сторону дома их знакомого, недавно ставшего лесником.
— Что за имя такое? — спрашивает Тодд. — Никого никогда не называли Владом.
— Значит, наш первым будет.
— Я бы сына назвал Сыном, — заявляет Тодд. — А там, когда вырастет, к нему самому чего-нибудь да прицепится. Вот как ты ко мне прицепился.
— Это ты прицепился.
— Нет, ты.
— А дочь как назовем? — Барон останавливается на краю поляны, за пределами которой как раз лежит дом лесника.
— Погоди, мы еще с сыном не разобрались, — смеется Тодд.
Да как-будто у них заведется сын. Или вообще кто.
— Интересно даже, каким хмыреныш вырастет, — произносит Барон, на момент оборачиваясь назад.
— Проверим как-нибудь, — обещает Тодд.
И Барон кивает.
Обязательно проверят.
Как это замечательно ✨✨😢✨✨