Упущенное время

— Ким Сокджин! Где отчёт, который вы должны были сдать ещё утром?! — Слышится на весь отдел и Джин, отрывая красные глаза от монитора компьютера, хлопает ресницами. Он пробегается взглядом по своему захломленному столу, цепляясь за нужные документы, и сразу же поджимает губы.

Джин поднимается со своего места, подхватывая папку, быстро обходит стойку, за которой работает и отдаёт отчёт злому начальнику.

— Разочаровываете меня, секретарь Ким, — выплёвывает альфа и возвращается в свой кабинет, хлопнув дверью перед вздрогнувшим мужчиной.

Джин не сдерживает всхлипа, возвращаясь за свое рабочее место. У него уже голова болит от того количества работы, которое он сегодня переделал. До окончания рабочего дня ещё полчаса и он может смело идти домой, если его начальник не решит подкинуть ещё что-нибудь.

— У вас всë хорошо? — Доносится из-за стойки и мужчина поднимает взгляд, натыкаясь на добродушную улыбку омеги.

— Всё хорошо. — Не улыбнуться в ответ не получается. — Почему вы не дома? Ваш рабочий день закончился ещё час назад, разве нет?

Чимин цокает, но тепло смеётся. Облокотившись о стойку локтями, мужчина мило морщится, будто пытается что-то вспомнить.

— Муж запрещает мне идти до дома одному. Боится, что со мной может что-то случиться. — Вздыхает он. — А сегодня он задерживается на работе и мне пришлось звонить своему брату. Этот балбес скоро должен прийти.

Джин складывает пухлые губы буквой «о», кивая. Взгляд невольно падает на наручные часы, что показывают семь вечера и омега не может не выдохнуть, потому что его рабочий день официально закончен.

— А вот вам можно идти домой уже прямо сейчас. — Вздыхает Чимин, но тепло улыбается. — Не буду вас задерживать, Сокджин-ши. До завтра.

— До завтра, Чимин-ши, — засуетился мужчина, в спешке собирая вещи.

Стоило Паку скрыться с поля зрения, как дверь в кабинет начальника распахивается и оттуда вываливается альфа, загруженный целой стопкой разноцветных папок, из которых разве что листы не вываливаются. Джин замирает, со страхом следя за тем, как мужчина идёт к стойке и бросает на неё свой груз. Кривая башенка накреняется и по полу разлетаются папки, с некоторых всë же повылетали листы.

— Так, вот это, это, — тыкает пальцем альфа по двум толстым папкам на стойке, а после наклоняется и поднимает с пола ещё одну, впихивая её в руки растерянного Сокджина, — и это перепроверить и утром это должно быть у меня на столе.

— Н-но господин Минджэ, я не успею…

— Завтра. У меня. На столе, — чеканит каждое слово альфа и скрывается за дверью кабинета, откуда выходит спустя пару минут в пальто и, пожелав хорошего вечера, уходит домой.

Джин поджимает дрожащие губы, в глазах скапливаются слëзы. Он поднимает остальные папки, аккуратно укладывает их на своём столе и убирает в свою сумку то, что дал ему Минджэ.

Выходит из здания компании, в которой он работает секретарём, в расстроенных чувствах. Как некстати вспоминается, что сегодня дома омега окажется не скоро из-за того, что машина сломалась, а на метро он банально не успевает. Джин вытаскивает телефон, желая вызвать такси, но едва не воет от досады, потому что тот сел. Выбора особо нет, потому, утерев слезы рукавом лёгкой ветровки, мужчина идёт пешком, опустив голову.

Не успевая дойти до ближайшего перекрёстка, Джин замечает на асфальте пятна, которых становится все больше. Он поднимает голову и на щеке сразу чувствуется что-то мокрое.

— Чëрт, только этого не хватало, — пыхтит мужчина, когда о плечи начинают разбиваться мелкие капли, оставляя после себя размытые тёмные пятна.

Людей на улицах становится всë меньше, солнце заходит за горизонт, оставляя после себя на небе ярко-рыжие пятная. Дождь хоть и не холодный, но лёгкий ветер заставляет поежиться и ускорить шаг. Дождавшись, пока на светофоре загорится зелёный свет, Джин снова шмыгает носом, стирая непрошенные слëзы. Дождь расходится сильнее, ветровка мокнет на плечах и об этом не хочется думать максимально.

Джин не поднимает голову, сжимает пальцами ручку сумки. Он действительно готов прямо сейчас разреветься в голос, потому что этот день с самого утра не задался. Сначала отключили горячую воду, из-за чего пришлось принимать ледянющий душ, потом он разбил свою любимую чашку с кроликами, потом сломалась машина. Пока он ехал в метро на работу наткнулся на какого-то неадекватного омегу, которого случайно толкнул плечом, а тот закатил скандал, из-за чего на работу Джин опоздал и получил нагоняй от начальника. А сейчас, не имея возможности вызвать машину, он идёт домой под дождём и не факт, что не заболеет, с его-то слабым иммунитетом.

Джин спешит побыстрее перейти дорогу, едва не спотыкается о бордюр, с трудом сохраняя равновесие. Настроение катится ещё ниже, но в одно мгновение мужчину тормозят, впихивая в руки большой букет пышных розовых роз. Он так и замирает посреди пешехода, оглядывается назад, замечая мощную спину, обтянутую кожаной коричневой курткой и скрытую черной кепкой макушку.

— Стойте! — Джин разворачивается, желая догнать незнакомца, но когда на светофоре загорается красный, то, чертыхаясь, всë же бежит дальше.

Только когда он оказывается на тротуаре, то вновь оглядывается назад, но с разочарованием понимает, что незнакомец уже давно ушёл. Взгляд опускается на букет и цепляется за небольшую открытку, подписанную от руки.

«Прекрасному омеге прекрасные цветы ♡»

Щеки опаляет нежный румянец, внутри растекается необъяснимое тепло и неловкость. Сейчас уже и настроение не кажется таким уж отвратительным, да и проблемы не такие масштабные. И сейчас совсем не хочется думать о том, что этот букет должен был быть для другого омеги.

***

— Вы с самого утра прямо сияете. Есть повод?

Джин отпивает из чашки горячий кофе, трет глаза от недосыпа и смотрит на Чимина, что с улыбкой машет миниатюрной ладонью.

— Добрый день, Чимин-ши. — Улыбается Сокджин и встаёт, подхватывая документы, которые ему успели принести с утра. — Повода нет, разве он нужен?

— Просто в последнее время вы выглядели тоскливым, — пожимает плечами Пак.

Джин что-то мычит себе под нос и спешит в кабинет Минджэ, откуда выходит спустя минуту. По любопытному взгляду Чимина он уже понял, что тот ждёт ответа на свой вопрос, но только что сказать? Что ему впервые за последние лет десять подарили цветы? Да ещё и какой-то незнакомец, который не хочет выходить с головы со вчерашнего дня?

— Просто проснулся с прекрасным настроением, Чимин-ши, — всë же говорит он, получая в ответ недоверчивое «понятно».

— Не хотите устроить небольшой перерыв и пообедать? — Спрашивает Пак.

— У меня ещё много работы, простите. — Джин сожалеюще улыбается. — Но можем выпить кофе позже?

— Обязательно. — Кивает Чимин и разворачиваясь, уходит. — Увидимся позже.

Ким выдыхает, садится за своё рабочее место, сразу принимаясь копаться в документах. Работа сегодня, на удивление, идёт быстро и легко, мужчина бегает в кабинет к начальнику едва ли не каждый час с новыми отчётами, напоминаниями о совещаниях и встречах.

— Мне сказали, что здесь господин Ким Сокджин, — слышится чуть басовитый голос, заставляющий вздрогнуть от неожиданности и устремить взгляд вверх.

— Это я. — Хмурится мужчина. — Что-то случилось?

— К вам доставка цветов. — Неловко отвечает бета, хлопая большими глазами. В руках у него большой букет из розовых и белых пионов. — Получите и распишитесь, пожалуйста.

Омега глупо хлопает глазами ещё несколько секунд, но кивает и встаёт, перенимая с чужих рук достаточно тяжёлый букет. Подписав нужную бумагу, курьер уходит, а Джин всë не может оторвать взгляд от сладко пахнущих цветов. Среди пышных бутонов он замечает небольшую открытку, вновь подписанную от руки.

«Улыбайтесь чаще, Сокджин:)»

Мужчину словно током пробивает, когда он понимает, что этот почерк он видел вчера, на той самой открытке, которую перечитывал неизвестно сколько раз. Щеки опаляет румянцем, улыбка расцветает на губах. Хочется совсем не по-взрослому взвизгнуть и зарыться носом в нежные лепестки, но приходится брать себя в руки и идти искать вазу, которая, Джин помнит, где-то была в их офисе.

Пока он ищет вазу, приходит ещё одно осознание: вчерашний букет тоже предназначался для него. Верилось, конечно, с трудом, но факт остается фактом — за ним, по всей видимости, пытаются ухаживать. Знать бы ещё как выглядит этот человек, но что-то подсказывало, что скоро Джин обо всём узнает. И он уже с нетерпением ждал этого момента.

***

С губ сорвался тяжёлый выдох, глаза распахнулись в изумлении. Джин, держа в руках тот самый букет пионов, завис напротив своей квартиры, боясь сделать хоть шаг.

Около двери стояло две огромные корзины. Одна была наполнена разными фруктами и была чуть меньше той, в которой снова были цветы. Приятный аромат оранжевых лилий, казалось, заполонил собой весь этаж.

— Добрый вечер, Сокджин, — чужой голос вытаскивает из своих мыслей и мужчина поворачивается, натыкаясь взглядом на своего соседа сверху.

— Добрый вечер, Намджун-ши, — коротко улыбается омега.

Альфа растягивает пухлые губы в тёплой улыбке и поправляет очки на переносице, бросая любопытный взгляд на корзины.

— Как ваши дела? — Спрашивает он. Джин невольно заметил, что тот, видимо, только идёт с работы, потому что в карих глазах читается усталость, плечи опущены и спина чуть сгорблена.

— Я чудесно. — Пожимает плечами мужчина. — А вы как? Только с работы?

— Я? — Тёмная бровь приподнимается в лёгком замешательстве и взгляд падает на пакет в собственных руках. — О, нет. Я ходил в магазин. Решил закупиться, а то всë времени нет. А вот вы, вижу, только с работы.

— Да. — Джин улыбается шире. Ему всегда нравилась компания этого немного неуклюжего, но всегда вежливого альфы. — Но только я не думал, что приду и увижу это.

Намджун запускает пальцы в свои чёрные волосы и дарит короткую улыбку, вновь смотря в сторону корзин.

— Я даже не удивлён. — Говорит он. — Вы прекрасный омега, потому не удивительно, что у вас появился воздыхатель.

— Не вгоняйте меня в краску, Намджун. — Смеётся Джин, но щеки предательски краснеют. — Знать бы кто это, и я был бы счастлив.

— Думаю, скоро узнаете. — Альфа не сводит тёплого взгляда с соседа, улыбается, показывая свои очаровательные ямочки на щеках. — Простите, мне пора идти. Доброго вечера, Сокджин-ши.

— Конечно. Доброго вечера.

Альфа разворачивается и поднимается по лестнице, стягивая с мощных плеч бежевое пальто, а Джин провожает мужчину искрящимся взглядом. Он улыбается и качает головой. С этим мужчиной омега всегда чувствует себя неловко, и дело даже не в том, что Намджун альфа. Дело в том, что Намджун всегда, даже если не хочет, вгоняет Джина в краску. Лёгкие и искренние комплименты, короткие улыбки и прекрасные манеры всегда приводят омегу в восторг, а уж ненавязчивый запах дождя, что принадлежит альфе, всегда хочется вдыхать. И, нет, Джин не влюблён. Намджун ему симпатизирует, разумеется, но не как альфа, а как человек, с которым просто приятно общаться.

Затащив в квартиру корзины и закрыв дверь, омега вновь находит в пёстрых лепестках открытку. Короткая, но выведенная тем же ровным почерком «Приятного вечера» подпись все же заставляет захихикать. Честное слово, он чувствует себя школьником, которого позвали на свидание, ну где это видано? Но Джин ничего с собой не может поделать, потому что приятно до одури. За ним действительно ухаживают и этот тайный воздыхатель даже не знает о том, какие эмоции вызывает в омеге.

***

К концу недели Джин уже не знал, куда ставить цветы. Их было много. Даже слишком. И, черт, Джину действительно было приятно, но такое большое количество не только цветов, но и подарков, сбивало с толку. На полочках появились новые книги, в шкатулке — пара серебряных серёжек-гвоздиков, а на запястье красовался тонкий золотой браслет. Приятно, но неловко.

Но даже в этом был плюс. Воздыхатель стал подписывать открытки своими инициалами. Аккуратно выведенное заглавными буквами RM заставляло перебирать в голове варианты имён и кому это могло принадлежать, но ничего не выходило. Никто не подходил.

А ещё Джин не знал, что чувствует. Он был растерян, не знал, что и думать, потому что его всë чаще волновал вопрос о том, кто же этот незнакомец. Заместо трепета начинал накатывать лёгкий страх. Кто знает, что у того на уме на самом деле? Если бы Джин только мог хоть как-то приоткрыть эту завесу тайны, получить хоть небольшой намёк, то был бы более спокоен.

Сегодня суббота, на работу, к счастью, не надо. Но чем заняться Джин не знал. Работу он выполнил ещё вчера, дома убрался утром, а теперь он слоняется по квартире без дела, переставляя цветы с подоконника на подоконник, пока в дверь не позвонили. Джин несмело подходит, смотрит в глазок, но никого не видит и, закусив нижнюю губу, раскрывает дверь. Взгляд сразу натыкается на согнутый в два раза альбомный лист, что лежит на полу и к нему, привязанную голубой тонкой лентой, белую розу.

Джин поднимает лист, внимательно рассматривает его, но вздрагивает, когда слышит на этаже выше грохот. Он, не удосужившись даже надеть тапочки, выбегает в подъезд, осторожно упирается на железные перила локтями, задирая голову, надеясь хоть что-нибудь увидеть.

— Кто здесь? — Спрашивает он, хмурясь.

В ответ слышится какое-то шипение, а после с этажа выше, также опираясь на перила, выглядывает Намджун, приветливо помахав рукой.

— Добрый день, Сокджин-ши, — Улыбается альфа и, по всей видимости, потирает колено.

— Намджун? — Глаза распахиваются в удивление. — Что это был за шум?

— Да это я упал, не обращайте внимания. — Машет мужчина в ответ. — Я ж сегодня этаж мою. Вот, и сам упал и ведро по неосторожности уронил.

— А-а-а… — Хлопает глазами Джин. — Вам, может, помощь нужна?

— Да не. — Отмахивается Намджун, хохотнув. — Сам как-нибудь справлюсь. Тем более, сегодня у вас выходной. Так что лучше отдыхайте.

— Да было бы что-то сложное в мытье полов, — фырчит Джин, растягивая губы в улыбке.

— Ну, сравнили. — По голосу мужчина улыбается. — Вы и я, небо и земля.

Омега смеётся и качает головой, вновь смутившись. И как Намджуну это удаётся?

— Зайдёте на чай? — Вдруг спрашивает Джин, задрав голову. — Ну, как разберётесь с полами?

— С удовольствием, Сокджин-ши. — Улыбается тепло альфа. — Спущусь к вам через час, мне ещё в магазин надо сходить.

— Тогда жду вас.

Джин заходит в квартиру, быстро пробегается по небольшой прихожей на предмет беспорядка, но, ничего не найдя, идёт на кухню. Письмо откладывается на стол, а сам мужчина принимается суетиться, думая над тем, что бы такого подать к чаю.

— Ну и дела. — Выдыхает Джин, закрывая очередной навесной шкафчик. Он не нашёл абсолютно ничего, дует губы, а после, щёлкнув пальцами, вновь лезет в ящики. — Значит будем стряпать.

Весь час омега проводит за выпечкой пирожных, которые делает едва ли не каждую неделю. Всë делается быстро, уже по-привычке, что мельком подмечает Джин, пока ставит формы в разогретую духовку. До прихода Намджуна ещё полчаса, чего вполне хватит для выпекания, а пока появилось время, омега подхватывает забытый лист и, осторожно отвязав розу, с удивлением отмечает, что это письмо.

Даже не представляю, насколько странно получать письма, в нашем-то веке, но по-другому я не захотел. Знаю, что томлю тебя ожиданием, но поверь, скоро мы увидимся. Мне нужно совсем немного набраться смелости и сделать очередной шаг в наших странных отношениях, если это вообще можно так назвать. Ты не можешь себе представить, каких сил мне стоило подарить тебе первый букет цветов, тем самым сдвинувшись с мёртвой точки. Мне неизвестно, как ты реагируешь на мои подарки, но приятно видеть твою улыбку при каждой возможности. Ты даже не представляешь, насколько прекрасен, насколько ты нереален. На тебе действительно можно помешаться, что, возможно, я и сделал. Надеюсь, что ты не разочаруешься, когда придёт время. Мне очень этого не хочется, но, если я окажусь тебе противен, то я уйду и больше тебя не побеспокою. Меньше всего мне хочется надоедать тебе. С любовью, твой RM.

Джин откладывает письмо на стол, накрывает пылающие щеки ладонями и выдыхает. Сердце бьётся настолько быстро и сильно, что, кажется, вот-вот проломит рёбра. Внутри всë трепещет от лёгкого страха и ожидания, разгоревшееся любопытство теперь не даст покоя, мужчина точно это знает.

Решая не терзаться мыслями, Джин встаёт и принимается замешивать крем для пирожных. Решение сделать сливочный принимается быстро, потому из холодильника достаётся начатая банка сгущёнки и открытая пачка со сливочным маслом. Всё это отправляется в глубокую миску, туда же добавляется немного ванилина, а после идёт работа миксера.

Напевая себе под нос, омега не без удовольствия вдыхает приятный аромат выпечки, пробует крем, который ещё взбивать и взбивать, потому и вздрагивает, когда в дверь звонят, стоит только выставить на стол готовые пирожные.

— Иду! — Кричит Джин, включает чайник и спешит в прихожую.

Мужчина сам не понимает, почему так торопится открыть дверь, почему так придирчиво смотрится в зеркало, с ужасом понимая, что не успел переодеться. Он даже думает быстренько метнуться в спальню, но робкий стук заставляет сразу же щёлкнуть замком и надавить на ручку.

Намджун за порогом выглядит безумно уютно, отмечает про себя Джин, растягивая пухлые губы в улыбке. На нём свободная серая футболка, чёрные штаны и коробка с тортом в руках. Чёрные волосы немного растрёпаны, на переносице красуются очки.

— Надеюсь, не опоздал? — Спрашивает альфа, коротко улыбаясь.

— Ну что вы? — Хихикает Джин, отходя от порога, чтобы пропустить гостя. — Проходите. Вы ещё и потратились.

— Неудобно приходить в гости с пустыми руками, — жмёт плечами альфа.

Омега спохватывается и уносится в кухню, с ужасом осознавая, что не успел добить крем и украсить пирожные, потому, даже не боясь оставить Намджуна, вновь хватается за миксер, выставляя скорость на максимум.

Альфа же снимает тапочки и отставляет их в угол, после чего, оглядываясь, идёт в кухню. Он улыбается, смотря на бубнящего себе что-то под нос Джина, переводит взгляд на пирожные в ещё горячих формах и тихо усмехается, ставя торт на стол.

— Простите, я не успел добить крем. — Дуется омега, поудобнее перехватывая достаточно тяжёлый миксер. — Что-то он вообще у меня не хочет взбиваться.

Намджун подходит сбоку, заглядывает в миску, в которой взбивается уже густая масса, и, не удержавшись, хмурится.

— А по мне уже всë готово, разве нет?

— Ну нет же. — Хмурится Джин. — Он ещё недостаточно густой.

— Куда уж гуще?

Омега отвлекается всего на мгновение, недоуменно смотрит на Намджуна и случайно дёргает рукой, отчего миксер бьётся о стенку миски. Несколько крупных капель крема разбрызгиваются по столешнице под взвизг Джина, попадают ойкнувшему альфе на футболку.

— Господи, простите. — Охает омега, сразу же выключая миксер. Взгляд цепляется за белую каплю на серой футболке Намджуна, которая оставляет жирный след, а тот вряд ли уже отстирается. — Мне так жаль.

На глаза, почему-то, накатываются слезы, омега быстро раскрывает верхний шкафчик, вытаскивая оттуда бумажную салфетку, и тянется к футболке, но его мягко перехватывают за руки.

— Ну что вы, Сокджин? — Тепло улыбается альфа. — Всего лишь пятно, ничего страшного. Не стоит так переживать.

— Н-но…

— Без «но». — Перебивает Намджун и, опустив одну руку, тянется к лицу омеги, стирая с покрасневшей щеки ещё одну каплю крема пальцем. — Это не конец света.

И, наверное, в этот самый момент сердце Джина пропускает удар. Щеки краснеют ещё больше, глаза расширяются и в принципе есть ощущение какого-то… Уюта? Только сейчас мужчина обращает внимание, что Намджун достаточно крепкого телосложения, сильные руки не скрыты тканью пальто или рубашки, широкие плечи и достаточно большой рост. Впервые Джин смотрит на мужчину перед собой как на альфу, а не просто как на приятного собеседника.

— И всë же простите. — Джин отводит взгляд и мягко отстраняется, передавая Намджуну салфетку. — Вы, наверное, правы… Ну, насчёт того, что крем готов. Осталось только пирожные украсить.

— Могу вам помочь. — Улыбается альфа, быстро стирая с футболки злополучную каплю. — Но, скажу по-секрету, помощник из меня никудышный.

— Что мы с вами на «вы»? — Хмурится Джин, вытаскивая пирожные с форм. — В конце концов, не первый год знакомы, да и разница в возрасте у нас небольшая.

— Я уже как-то по-привычке, — хихикает Намджун, пожимая плечами.

— Плохая привычка, — бурчит омега.

Как Намджун берётся помогать, Джин пропускает абсолютно, зато не пропускает те моменты, когда приходится ловить венчик, ложки и даже сами пирожные. И всë это под смущенное «прости, пожалуйста» и сожалеющий взгляд карих глаз. И Джин не злится, нет. Ему даже забавно, вот так наблюдать за тем, как немного неловкий и нерасторопный Намджун пытается украсить очередное пирожное, но по неосторожности локтем спихивает со стола очередную ложку, полную крема, на пол. Он тихо хихикает, когда Намджун чешет щеку и измазывает её этим самым кремом, продолжая увлечённо, чуть приоткрыв губы, прикреплять к пирожным мелкую посыпку в виде жёлтых звёздочек, которые нашлись в одной из тумбочек.

С Намджуном в целом интересно. Он приятный собеседник и хороший слушатель, очень вежливый и прекрасный альфа, и какого же было удивление Джина, когда за распитием третьей чашки фруктового чая, тот рассказал, что находится в разводе.

— Но как так вышло? — Удивление даже не хочется скрывать.

— Джихану не нравилось, что я много работаю. — Пожимает Намджун плечами, коротко улыбнувшись. — Всё ревновал меня к другим омегам, а потом просто поставил перед фактом, что у него есть другой. Держать я не стал.

— Ужас какой. — Джин сводит брови у переносицы, уже жалея, что завёл эту тему. — Я… Не представляю, что ты чувствовал в тот момент.

— Даже не думай об этом. — Отмахивается альфа так, будто они о погоде говорили. — Что было то прошло. Мне главное знать, что у него всё хорошо.

— Вы общаетесь?

— Время от времени.

Джин кивает, обхватив свою чашку с чаем. Так много хотелось узнать, спросить, но не было бы это навязчиво?

— А что насчёт тебя? — Спросил Намджун и отвёл взгляд. — Я ни разу не видел тебя с альфой.

— У меня всё не так, наверное, печально. — Чуть хмурится Джин. — Последние мои серьёзные отношения были ещё в университете, на третьем курсе, а после времени не было.

Альфа вскинул брови, удивлённо косясь на соседа. Омега же не сдержал хихиканья, потому что Намджун выглядел крайне забавно.

— Никогда бы не подумал. — Бубнит тот, хлопая глазами. — А как же поклонники?

— Да кому я нужен? — Цыкает Джин. — Появился вон один. Готов поспорить, что не продержится долго. — И, прерывая следующие вопросы, спрашивает сам. — Как у тебя дела на работе?

— Сложно. — Морщит нос Намджун, но всё равно тепло улыбается. — Но лучше работы и не найти.

— Преподавать французский в школе интересно, наверное.

— Интересно. — Кивает альфа. — Правда предмет не для всех.

— Помню, я пытался учить его в школе. — Коротко улыбается Джин, хихикнув. — Не пошёл он у меня. Учитель вредный был до ужаса.

— Помнишь что-нибудь? — В глазах Намджуна загорается неподдельная радость, но, как бы обидно не было, омега отрицательно мотает головой, поджав губы.

— Я не сильно старался его учить. — Сознаётся стыдливо мужчина. — Язык мне нравится, но очень он сложный. Из-за этого, кстати, и закончились мои последние отношения. — Щурится он, надув губы. Поймав на себе удивлённый взгляд, он поспешит разъясниться. — Мой последний альфа обожал изучать разные языки. Он знал восемь и склонял к этому же меня. А я из вредности ничего не учил. Последние слова, которые я от него услышал, были в стиле «на лицо красивый, но в голове пусто».

— Какой ужас. — Морщится, Намджун. — Этот оболтус ещё не знает, какого чудесного и умного омегу потерял.

— Ну вот что ты творишь? — Пищит смущённо Джин, накрыв пылающие щеки ладонями. — Опять меня смутил. Тебе так нравится смотреть, как я тут в лужу превращаюсь?

— Это выглядит мило, ничего не могу с собой поделать, — жмут в ответ плечами, тепло смотря прямо в глаза.

Джин же замолкает, краснея ещё больше. Он не знает, что ответить, потому что нежность в чужих глазах сбивает с толку, только что услышанные слова тоже сбивают с толку. Сердце глухо бьётся о рёбра, в груди что-то трепещет, да так сильно, что хочется глупо рассмеяться. Джин следит за эмоциями ставшего серьёзным Намджуна, следит за тем, как тяжело тот сглатывает и бегает глазами по кухне в появившейся неуверенности.

— Сокджин… — Начинает он, но прерывается из-за телефонного звонка. Он шипит, достаёт с кармана штанов свой телефон и на миг теряется, хлопая глазами, но вызов принимает, бросая извиняющийся взгляд на омегу. — Да, господин Ли… Д-да, конечно, сейчас подъеду. До встречи.

— Что-то случилось? — Неловко интересуется Джин, сгоняя с себя оцепенение, когда альфа, поджав губы, сбрасывает вызов.

— Звонил коллега по работе. — Выдыхает тот, вставая. — У нас поставили совещание через час, мне нужно срочно ехать. Прости.

— Ничего-ничего, я всё понимаю. — Лепечет омега и тоже встаёт, следуя за напряжённым Намджуном в прихожую. — В любом случае, мы прекрасно посидели. Надо будет как-нибудь повторить.

— Обязательно. — Тепло улыбается альфа и повисшее напряжение рассыпается. — До встречи.

— Увидимся.

Дверь тихо хлопает, оставляя Джина в квартире одного. Он ещё несколько секунд стоит, прислушиваясь к тишине, после чего, выдохнув, идёт на кухню, где быстро наводит порядок, убирает остатки торта в холодильник, моет чашки и тарелки. В голове, к удивлению, пусто, не волнует даже полученное письмо от незнакомца.

Джин садится за стол, подхватывая письмо, крутит его в пальцах и не знает, что чувствует. Он будто попал в типичный сюжет дешёвой дорамы. Помнится, он всегда смеялся с главных героев, которые вечно жаловались на то, что запутались и не знают, что делать, а вот сейчас не до смеха. Кто ж знал, что так случится и с ним?

Тяжело выдохнув, омега тянется к близ стоящей столешнице, выдвигает ящичек и достаёт оттуда коробочек со спичками. Он не долго думает, прежде чем поджечь спичку, а после и письмо. Оно отправляется в раковину уже через мгновение, быстро догорает, оставляя после себя пепел. А Джин, смотря на это, кажется, окончательно запутывается в своих действиях и чувствах.

***

Намджун тяжело и устало выдыхает, садясь за стол. Он впервые так паршиво себя чувствует. Хочется закрыться дома, укутаться в одеяло и расплакаться, чтобы хоть как-то выплеснуть скопившуюся тоску.

Ему тяжело и страшно. Мысли забиты омегой, по которому он сходит с ума уже без малого год. И, вроде бы, подойди, да скажи, но а вдруг отвергнет?

Джин для него будто не с этой планеты. Невероятный и красивый, утончённый, но такой уставший временами, что сердце сжимается.

Тяжело выдохнув, Намджун опускает голову на стол, прижимаясь к прохладной поверхности порозовевшей щекой. Он чувствует, как поднимается температура, как усиливаются его феромоны из-за наступающего гона. Пустота квартиры начинает давить, сущность внутри жалобно скулит, прося хотя бы капельку тепла от кого-нибудь, лишь бы прогнать накатывающую тоску.

Намджун ненавидит свой гон. Он не единожды слышал о том, что у альф по природе заложено иметь всё, что движется, но у некоторых происходит обратное. Кому-то нужны объятия и капелька ласки, а кому-то хочется побыть в одиночестве в этот период. Намджуну, например, приходится зачастую строить гнезда из своих вещей, чтобы создать видимость безопасности. Иногда, когда к нему приезжает двоюродный брат, тот привозит с собой несколько толстовок, помогая добавить их в своеобразную крепость. Ненавязчивый запах малины в такие моменты очень помогает держать трезвый рассудок, потому что создаётся иллюзия того, что альфа не один.

Но в этот раз брат не приедет из-за завала на работе, а значит проводить гон придётся одному, также, как и строить гнездо.

В ход идут в основном домашние вещи: затасканные футболки, мягкие свитера и обязательно одеяла, запах дождя с которых уже банально не выстирывается. Гнездо выходит большим и уютным, и Намджун не без удовольствия в него забирается, сразу прикрыв слезящиеся глаза.

Альфа внутри скулит, скребется, не зная, куда деваться от чувства одиночества. Хочется хотя бы какого-то тепла, коротких объятий, чтобы хоть немного поспать. Усталость дичайшая, хотя Намджун даже на работу сегодня не пошёл, взяв отгулы на время гона. Лучше бы закинулся блокаторами и, всё-таки, пошёл, честное слово.

Ещё одно ненавистное состояние для Намджуна, это состояние бреда. Температура поднимается настолько сильно, что иногда начинает мерещиться что-то из ряда вон выходящее. В прошлый раз в таком состоянии альфа прогонял со спальни стайку курящих ежей, о чем до сих пор стыдно вспоминать.

Но сейчас этого состояния не избежать. Перед глазами начинает плыть, с горла вырываются хрипы из-за сухости. Тело бьёт ознобом, хочется завернуться во все одеяла в квартире, лишь бы согреться, хотя бы самую малость. Но всё рушится, когда в дверь тихо стучат.

Намджун мысленно молится, чтобы это оказалось очередным бредом воспаленного мозга, потому что выбраться из тёплого гнезда кажется сродни самоубийству, но стук повторяется и альфа, сжав зубы, чтобы те не стучали, выбирается, замотавшись в одеяло. Мышцы будто одеревенели, каждый шаг давался тяжело.

Оказавшись около двери, Намджун замер, потому что в нос забился запах земляники. Ненавязчивый и чуть горчащий, выдающийся чужое переживание.

— Черт, — слетает с губ и альфа тянется к замку, сразу отрывая дверь.

На пороге стоит обеспокоенный Сокджин, карие глаза широко раскрыты и в них же читается осознание ситуации.

— Намджун, ты… — Омега запинается, отводя взгляд. — Прости, я просто стал переживать. Тебя не видно уже три дня.

— В-всë в порядке. — Намджун не знает, как ему удаётся выдавить из себя улыбку, но стоять уже нет сил, из-за чего он начинает немного покачиваться. — Не о чем п-переживать.

— Господи, у тебя же жар, — ахает Джин и, поддавшись вперёд, касается своей ладонью взмокшего лба вздрогнувшего альфы.

— Это н-не страшно, — выдыхает тот, прикрыв глаза, и неосознанно льнет к чужой ладони, глубоко вдыхая такой успокаивающий сейчас запах.

— Страшно! — Хмурится омега и убирает ладонь, заталкивая альфу в квартиру, заходя следом. — Иди в спальню. Я сейчас быстренько сварю бульон и сделаю чай.

Намджун не спорит, слабо кивает и плетётся к своей кровати, позволяя Джину хозяйничать в своём доме. Жар накатывает с новой силой, с губ срывается тяжёлый вздох и мужчина вновь устраивается в своём гнезде, желая, чтобы гон поскорее закончился.

Альфа зарывается носом в одеяло, накрывается им едва ли не с головой. Сон накатывает неожиданно и Намджун проваливается в него, вдыхая слабый запах земляники, что успел расползлись по квартире.

***

Джин тихонько стучит в дверь спальни и, не дожидаясь ответа, приоткрывает ту, просовывая макушку. Он тихо охает, натыкаясь взглядом на гнездо на кровати, и невольно краснеет, проходя внутрь.

Омега прекрасно знает, при каких обстоятельствах альфы строят себе гнезда и что, в целом, Джин находиться здесь не должен. Он сейчас здорово рискует, подходя к большой постели, потому что видеть гнездо не должен никто. Это как крепость, место, в котором и альфы и омеги чувствуют себя в максимальной безопасности, находясь в очень уязвимом для них состоянии. Но Джин не может не подойти, не может не оглядеть уютное гнездо, от которого исходит кружащий голову запах дождя. И, конечно же, не может не зависнуть взглядом на свернувшемся в клубок Намджуне.

Тот выглядит слишком уставшим и болезненным. Волосы растрепанны, под глазами залегли тёмные круги, лицо неестественно бледное, даже щеки не имеют привычный, чуть розоватый, цвет. И от этого становится не по себе. Сущность внутри начинает метаться, тянется к альфе, желая приласкать, позаботиться, чтобы тому стало легче. И Джин, на свой страх и риск, осторожно садится на самый край постели, немного поправляет бортики гнезда и невесомо касается лба Намджуна. Температура, на его счастье, спала, мужчину больше не трясло, и это дико обрадовало.

Намджун от прикосновения тихо выдохнул и, зарокотав, повёл носом. Уголок губ дрогнул в лёгкой улыбке, отчего Джин, тоже не сдержав улыбки, убрал выбившиеся пряди с умиротворенного лица.

В комнате было душно. Даже слишком. Поэтому Джин, также осторожно встав, подошёл к окну и распахнул его. Ворвавшийся поток ветра сразу взметнул в воздух персикового цвета тюль и зашелестел исписанными листами бумаги на близ стоящем письменном столе.

Было видно, что Намджун любит порядок. Везде было чисто, на зеркале, на дверце двустворчатого белого шкафа, не было ни одного развода, на полках и тумбочках не было пыли, на столе хоть и царил лёгкий беспорядок, но было видно, что и на нём зачастую бывает идеальный порядок, а в воздухе приятно пахло ромашкой из-за стоящего на шкафу освежителя.

Хаотично разбросанные по столу листы выбивались из общей картины и Джин, не долго думая, решил их аккуратно сложить. Он осторожно подхватывал тетрадки, исписанные текстами на французском, с интересном рассматривал ежедневник с кожаной обложкой и всё никак не мог понять, откуда он испытывает дежавю. Но, взяв очередной лист, с лёгких будто выбило воздух. До боли знакомый почерк выбил почву из-под ног, заставляя уставиться на, как понял омега, очередное недописанное письмо.

Щеки залились красным, стоило прочитать самое начало. Очередное признание, выведенное аккуратными буквами, в этот раз развело настоящий пожар внутри. Сердце колотилось так громко, что отдавалось эхом в ушах, но копошение со стороны кровати заставило в панике спрятать все листы под кипы тетрадей и отскочить от стола.

— Намджун? — Сразу позвал Джин, подходя к кровати. Альфа глаз так и не раскрыл, зарылся носом в одеяло, продолжая размеренно сопеть.

Мужчина выдохнул, сразу расслабляясь. Он чертыхнулся себе под нос, обессиленно оседая на стул около стола, и прикрыл лицо руками. Давно он так не боялся.

На несколько минут Джин застыл, успокаивая бешено бьющееся сердце. Как только это удалось и в голове прояснилось, омега бросил взгляд на Намджуна и понял одну вещь: он влип. И, похоже, влип сильно, потому что в последний раз он чувствовал такой трепет в последних своих отношениях.

***

Намджун встревоженно вглядывался в лицо задремавшего Джина и не мог понять, что его так гложит.

Шёл третий день гона, уже сегодня к ночи он должен был закончиться. И все эти три дня Джин провёл рядом с Намджуном. Сначала готовил завтрак, следил, чтобы альфа поел, а после ехал на работу, после которой возвращался в квартиру. И, поначалу, Намджуну было жутко неловко. В конце концов, они чужие друг другу люди. Но Джин хорошо умеет убеждать, и уже на следующий день альфа более спокойно воспринял заботу о себе.

Вот только и поведение омеги сильно изменилось. Этого не было видно, если не приглядываться, но Намджун приглядывался, подмечал задумчивость и не единожды ловил на себе нечитаемые взгляды. И это начинало пугать.

Тяжело выдохнув, альфа пошёл к себе в спальню, откуда вышел спустя минуту с плюшевым пледом. Он крадучись подошёл к креслу и, стараясь делать всё как можно аккуратнее, укрыл Джина. Тот слабо заворочался, поудобнее устраиваясь, и зарылся носом в одеяло, распахнув пухлые губы.

Намджун на это не смог не улыбнуться. В голове даже мысль пронеслась, что стоило бы Джина в кровать перенести, но тогда был велик шанс разбудить его, чего очень сильно не хотелось. Время только перевалило за восемь вечера, а омега пришёл вымотанный, приготовил лёгкий ужин и, в ожидании, пока Намджун примет душ, заснул.

Выдохнув, альфа отправился в спальню. Ему нужно было проверить целую кипу тетрадей, потому что за все эти дни он ни разу не подошёл к своему столу. Сейчас же, набравшись сил, можно немного и поработать.

Внутри заворочалось странное предчувствие, брови свелись у переносицы, когда Намджун только пригляделся к столу. Он прекрасно помнил, что на нём был лёгкий беспорядок, тетради лежали совсем по-другому. Все ручки и карандаши было сложены в стакан, что был в роли подставки для канцелярии, учебники и книги сложены в аккуратную стопку.

— Он не мог, — выдыхает, осторожно поднимая толстую тетрадь, и внутри всё болезненно скручивается.

Он видит письмо. Письмо, которое он начал писать, но так и не закончил, было немного помятым, будто засунуто под тетради в спешке. А это значило только одно.

Джин всё знает.

Конечно, судить по помятому листку было глупо, но Намджун никогда так пренебрежительно не относился к письмам, в которые вкладывал душу. Он отдавал с этими письмами часть себя, своих чувств и мыслей, потому каждое, даже неудачное, бережно хранит. В доказательство ко всему можно было прикрепить и странное поведение Джина, и тогда картинка складывалась полностью.

И, наверное, испытать облегчение было бы логично, но… В груди будто образовалась дыра. Намджун не брался утверждать, а уж тем более обвинять, но было ощущение, будто с его чувствами наглым образом поигрались, а сейчас просто смеются за спиной.

Неприятно.

Тяжело.

Больно.

И хотелось бы поверить, что Намджун сам так неаккуратно обошёлся с письмом, списать всё на забывчивость, да только у него слишком хорошая память, а кроме Джина к нему в дом никто больше не заходил. Оставался только вопрос, когда омега об этом всё узнал. Но об этом Намджун спросит позже, когда омега проснётся, а сейчас он отодвигает всë лишнее в сторону и принимается за проверку тетрадей.

***

Сон не хотел отпускать из своих объятий, но слабый запах кофе, что забивался в нос, заставил раскрыть глаза и охнуть, стоило только заметить темноту за окном. Взгляд метнулся к настенным часам в гостиной. Те пробили одиннадцать вечера и сон как рукой сняло.

Джин, едва не запутавшись в одеяле, подскочил с кресла и неловко побрёл на кухню, потирая глаза.

— Выспался? — Послышалось тихое, что заставило омегу вздрогнуть.

Намджун сидел за столом и пил кофе, листая тетрадь и делая в ней какие-то пометки. Джин не мог не отметить, что тот выглядел гораздо лучше. Альфу не трясло из-за озноба, на щеках играл лёгкий румянец.

— Да, спасибо. — Омега неловко потоптался у порога и сел напротив Намджуна. — Как себя чувствуешь?

— Нормально.

Джин не сдержал зевка, вновь потер глаза, после чего посмотрел на альфу. Губы сами растянулись в тёплой улыбке. Ему так хотелось заправить Намджуну выбившуюся чёлку за ухо, коснуться щеки и вновь увидеть улыбку на пухлых губах.

— Как давно ты всё знаешь?

Всё хорошее настроение как ветром сдуло. Джин нахмурился, когда альфа поднял побитый взгляд.

— О чем ты? — Спрашивает омега, а Намджун невесело улыбается, опуская взгляд к тетради.

— Как давно ты знаешь, что RM — это я?

Сокджин поджимает губы, щеки краснеют, а в уголках глаз собираются слезы от стыда. Глупо было надеяться, что Намджун не заметит изменений на столе.

— Узнал ещё в первый день твоего гона. — Говорит так тихо, практически на грани шёпота. — Я поесть приготовил, думал, что смогу заставить тебя поесть, а ты уснул. Я… — В горле встаёт неприятный ком и Джин накрывает лицо ладонями, тяжело выдыхая. — Знаю. Знаю, что не должен был не то, что лазить у тебя на столе, даже в комнату заходить, потому что ты был в гнезде. Честно, я не хотел сделать хуже. Просто прибраться, потому что стол выбился из порядка, и случайно наткнулся на письмо.

— Ты, должно быть, разочарован. — Намджун даже голову не поднимает, с непроницаемым лицом продолжая поверять тетрадь. — Просто говори всё, что думаешь, и можешь уходить. Спасибо за то, что провёл со мной гон, мне правда было легче, но… — Он запинается, губы начинают мелко дрожать. — Я больше тебя не побеспокою.

— Намджун, мы же взрослые люди. Давай поговорим? — Джин тянется через стол, обхватывает ладони Намджуна своими, тепло улыбается, когда тот поднимает блестящие от слез глаза. — Я не разочарован. Ни капли. Поэтому ничего и не сказал. Честно, я очень хотел, чтобы ты сам признался во всём. — С губ срывается смешок и омега опускает голову, закусывая нижнюю губу. — И, честно, когда мы с тобой начали общение, мне стало… Сложно принимать письма и подарки. И это было не потому что было неприятно. Это было, скорее, из-за тебя. Ты такой неловкий иногда, но такой уютный, искренний, такой светлый. Впервые мне с кем-то было просто… Хорошо общаться. А знать, что альфа, вроде тебя, за мной ещё и ухаживал, это предел любых мечтаний.

Джин расплылся в улыбке, когда Намджун слабо сжал его ладони в ответ. Взгляд выражал нежность и радость, отчего хотелось вновь опустить голову, но сделать это оказалось непосильной задачей.

— Ты милый, когда смущаешься, — тепло улыбается Намджун, а Джин краснеет до кончиков ушей. От этого альфа тихо смеётся и уже увереннее переплетает с ним пальцы.

А Джин, слыша этот хрипловатый смех, осознаёт, что впереди будет ещё больше смущающих комплиментов и совместных вечеров, тёплых улыбок и каких-то рассказов, от которых самому захочется засмеяться.

— У меня вопрос. — Джин закусывает губу, а Намджун, прекращая смеяться, обращается в слух. — Почему RM?

Альфа складывает губы буквой «о», вновь смеётся, едва не до слез. На щеках появляется нежный румянец, в глазах сияет озорство.

— Если я скажу, что был рэпером в школе, ты мне поверишь?

Джин вскидывает брови, внутри расползается любопытство. Он кивает, подбирается весь, понимая, что сейчас ему расскажут что-то важное.

— В выпускном классе я очень хотел бунтовать. — Намджуна пробирает на смех, он опускает голову, краснея ещё больше. — Решил идти против системы, хотел стать крутым рэпером. Помню, как получил от мамы за то, что выбрил виски и покрасился в красный.

Тут уже не выдерживает Джин, хихикает, представляя эту картину, а альфа встаёт и спешит в свою спальню, бросив короткое «подожди». Возвращается с альбомом и, открыв где-то на середине, кладёт его на стол. Омега поначалу даже глазам своим не верит. На нескольких фотографиях ещё юный Намджун, но узнать его было, практически, невозможно. Ярко-красные волосы заплетены в тугой хвост на затылке, глаза скрыты прямоугольными большими солнцезащитными очками. Парень на фотографии одет во всë черное: большая майка, открывавшая вид на сильные руки и, на удивление Джина, тату на плече, чёрные облегающие джинсы с прорезями на коленях, и массивные кроссовки. На шее толстая серебряная цепь, в ушах блестят серьги-гвоздики. Полная противоположность того человека, который сидит напротив. Возможно Джин бы даже и не поверил, что на фото Намджун, да только ямочки на щеках парня выдают альфу с поличным.

— Обалдеть. — Выдыхает омега. — Ты так изменился с того времени.

— А это только фотографии. — Смеётся Намджун. — RM расшифровывается как Rap Monster. Я обожал рэп, писал какие-то текста с очень плохим содержанием и зачитывал их в клубах.

Джин вновь смеётся, с искрами в глазах листает альбом дальше, пальцами проводит по фотографиям. То, что человек вручил тебе такую ценную вещь, дорогого стоит.

— Поэтому ты подписывал письма, как RM? Чтобы я тебя не узнал?

— Верно.

В дверь настойчиво стучат, что заставляет Джина вздрогнуть. Он удивлённо смотрит на то, как Намджун хмурится и идёт в прихожую, а сам возвращается к альбому. Джин переворачивает страницу и распахивает глаза в удивлении, натыкаясь на фото, где Намджун стоит с до боли знакомым омегой.

— А…

— Сокджин-ши? — Слышится позади удивлённое и Джин оборачивается, натыкаясь взглядом на Чимина.

— Чимин-ши. — Кивает он в ответ, замечая неловко топчущегося Намджуна позади Пака. — Что вы здесь делаете?

— Оу… — Чимин оборачивается на альфу, хлопает глазами и внезапно весело хмыкает, будто что-то понял. — Так вот почему Юнги тогда попросил тебя меня проводить, да?

Джин вскидывает брови в недоумении, смотрит на смущенного Намджуна, пытаясь понять, что происходит.

— Я его двоюродный брат. — Хихикает Чимин. — Он должен был меня проводить, если вы помните, про какой день я говорю.

— Помню… — Джин кивает, краснеет щеками, не отрывая взгляда от Намджуна. В голове всплывает тот вечер, когда его остановили посреди пешеходного перехода. Вспоминает всё, до мельчайших подробностей, и начинает смеяться, едва не падая со стула.

— Очень смешно, — фырчит Намджун и, подтолкнув Чимина в спину, достает ещё две чашки, делая омегам чай.

Джин краем уха слышит, что в ответ Чимин что-то щебечет, переводит взгляд на альбом, рассматривая зацепившую его фотографию. На ней в обнимку стоят Намджун и Чимин. На альфе строгий классический костюм и синяя лента с надписью «выпускник», волосы привычного чёрного цвета спутаны и глаза скрыты за линзами полукруглых очков.

— Я, почему-то, даже не подумал, что причиной вашей улыбки может быть кто-то вроде моего брата, — улыбается Чимин, садясь рядом с Джином. Он заглядывает в альбом, переворачивает страницу и тычет пальцем в ещё одну фотографию, глупо хихикая. — Поверили бы вы, Сокджин, что этот балбес тут пьяный вдрызг?

— А вот и нет! — Возмущается Намджун, дуя губы. — Я выпил тогда всего ничего.

— Ну да, ну да, тогда для тебя целая бутылка соджу была сущей мелочью, — хихикает Чимин, а альфа едва не задыхается от смущения.

— Это правда? — Джин недоуменно хлопает глазами, внимательнее рассматривает фото, пытаясь понять, правду ли говорит Чимин.

— Ну…

— Правда, правда. — Кивает Пак. — Он был ещё тем алкоголиком. Мог один половину ящика алкоголя выпить. Это его сейчас от бокала вина развезет в сопли, а тогда он не боялся даже в школу пьяным приходить. О, я прямо с ходу могу рассказать, как ты ввалился в кабинет французского после ночной гулянки.

— Так, несносный ты омега. — Намджун уже не знает, куда деваться от стыда, щурится на уже откровенно ржущего Чимина, и грозит пальцем. — Прекрати мне тут… Этот…

— Сокджин, вы не переживайте, Джун-а правда пить бросил. — Защебетал Чимин, наклонившись к веселящемуся Джину. — Он альфа вообще прекрасный. Только если на кухню его не пускать, иначе дому хана.

— Я звоню Юнги, — Намджун выходит с кухни, по всей видимости, искать телефон, а Чимин становится серьёзным, смотрит Джину прямо в глаза, и щурится.

— Я не знал, что тот омега, про которого он рассказывал, это вы. — Говорит он торопливо. — Я знаю о вас только то, что вы прекрасный секретарь, в жизни вас я не знаю совсем. Поэтому, прошу вас, вы… Не обижайте его. Он до жути ранимый, очень отличается от большинства альф.

— Я даже не думал его обижать. — Также серьёзно говорит Джин, щеки покрываются лёгким румянцем. — Я уже понял, какой он. И вот именно такой он очень мне симпатизирует.

Чимин довольно улыбнулся и встал, потягиваясь. Он поспешил в коридор, что-то щебеча себе под нос, а уже через минуту послышалось звонкое «я побежал, зайду на днях», и хлопок двери.

Намджун выходит уже через мгновение, с озорной улыбкой на губах, бурчит «несносный омега», убирая чашку Чимина в раковину и сразу моет. Он расслаблен, что прекрасно видно по чуть ссутуленным плечам и неидеальной осанке, черты лица будто смягчились. И Джин смотрит на это с блеском в глазах, отодвигает альбом и укладывается голову на сложенные на столе руки. Ему хочется спать. День на работе высосал все силы, а прошедший разговор ещё и нервы потрепал, но сейчас в воздухе не витает напряжение. Покой и уют, кажется, заполонили все пространство, окутывают собой, будто одеялом, и утаскивают в мир снов.

Глаза прикрываются сами, Джин с трудом остаёться в сознании, слушая, как Намджун что-то делает, тихо гремя посудой. Он слышит, как льётся вода, шаркаюшие шаги и то, как альфа что-то тихо напевает.

— Пойдёшь спать? — Слышится нежное над головой, на плечи опускаются руки, а Джин не вздрагивает, как бы сделал с кем-то другим. Он растягивает губы в слабой улыбке, едва не урчит, когда Намджун осторожно разминает напряжённые плечи.

И хочется ответить, да только сил не остаётся совсем. Сон забирает к себе в объятия совсем неожиданно, дарит чувство спокойствия, а Намджун всë понимает. Он улыбается, подхватывает уснувшего Джина на руки и несёт в свою спальню, укладывает на кровать, укрыв одеялом, а сам идёт на кухню, прихватив с собой пару книг и остальные тетради. Ему сегодня сон вряд-ли светит, работы до кучи, но это волнует меньше всего. Ему важнее, чтобы Джин выспался, набрался сил перед работой и, возможно, ещё одним разговором.

***

Впервые Джину не хотелось вылезать из кровати в будний день. Хотелось с головой зарыться в одеяло и позволить себе немного понежиться.

Воспоминания всплывали медленно, позволяя мозгу проснуться, пока Джин, с трудом сев на кровати, тер глаза.

— Доброе утро, — донеслось тихое до уха, заставившее омегу едва не рухнуть на пол.

В голове всплыл вчерашний вечер, взгляд заметался по спальне и всё же остановился на Намджуне. Тот облокотился плечом о дверной косяк и со слабой улыбкой смотрел в ответ.

— Доброе. — Прохрипел Джин и не сдержал зевка. — Сколько время?

— Половина седьмого. — Намджун прошёл в комнату и присел на край кровати, накрыв лицо ладонями. — Выспался?

— Да, не переживай. — Омега неловко сполз с кровати, одëрнув футболку, и поежился от лёгкой прохлады. — Прости, я не думал, что усну.

— Всё в порядке.

— А ты спал?

Намджун поднимает голову и заторможено кивает, хмуря брови. Врать он не любит, поэтому отрицательно качает головой и получает хмурый взгляд.

— И почему?

— Мне нужно было проверить кучу тетрадей. — Альфа поджимает губы, чувствуя себя ребёнком, которого отчитали. — Зато я всё сделал.

— Ты собрался сегодня на работу? — Джин хмурится ещё больше.

— Ну… Да?

Омега закатывает глаза, недовольно цыкая, но больше ничего не говорит, бросая взгляд на электронные часы.

— Я, наверное, пойду. — Говорит он. — Мне нужно успеть принять душ, собраться и найти нужные документы. Спасибо, что дал отдохнуть, — и направляется к двери, сонно потирая глаза.

— Да не за что. — Намджун встаёт и промаргивается, прогоняя летающие точки. — Джин?

Тот оборачивается, приподнимая бровь, а альфа слов связать не может, потому что и начинает нервничать.

— Я… Могу тебя встретить после работы?

Джин только расплылся в ослепительной улыбке и кивнул. Он будто даже помолодел, черты лица стали мягче, глаза засияли.

— Буду ждать, — сказал он и вышел, едва сдерживая смущённый писк.

Но зато он позволил себе счастливо рассмеяться, как только закрыл дверь своей квартиры. Он, не долго думая, помчался в душ, после тщательно выбирал, что надеть, крутясь перед зеркалом, подбирал украшения и даже немного накрасился. Готовился так, будто впереди не тяжёлый рабочий день, а свидание как минимум, даже не думая о том, как на него будут смотреть люди. Да ему и не важно было.

Несмотря на то, что небо затянуло тяжёлыми тучами и поднялся ветер, Джин на работу едва не летел, не обращая внимание на происхоящее. Он впервые не сталкивался с хмурыми и уставшими взглядами прохожих, его не раздражали разъезжающие машины. Мир будто стал ярче, ветер, наполненный разными, едва ощутимыми запахами, путался в волосах и приятно щекотал порозовевшие от прохлады щеки. Улыбка не захотела сходить с губ даже тогда, когда Джин добрался до своего рабочего места. Он здоровался со всеми, с кем сталкивался, порхал по отделу, собирая документы и отчёты, и даже вечно хмурый начальник Юн Минджэ не смог сдержать улыбки, пока Джин носился по его кабинету, бурча о том, что пыли на полках накопилось немерено, что вообще стоило бы провести тут уборку и хотя бы два раза в день открывать окно.

А после Джин столкнулся с радостным Чимином и атмосфера в офисе стала легче. Тёплые улыбки и смех омег будто заряжали хорошим настроением, даже солнышко выглянуло из-за туч.

День пролетел быстро и легко за долгими разговорами и работой, которой, на удивление, было не так много. Возможно, Джин бы даже за временем не уследил, если бы не удивлённый Минджэ, который вышел из кабинета и спросил, почему омега ещё в офисе.

Собирался Джин неспешно, навёл порядок на своём столе, выбросил всë ненужное, а после, прощаясь со всеми, вышел на улицу. Он не надеялся, что его действительно будут ждать, но был приятно удивлен, когда перед лицом оказался небольшой букет нежно-розовых роз.

— Как прошёл твой день? — Намджун тепло улыбался, а Джин не мог отвести взгляд. Тот будто сиял изнутри, хоть и выглядел по-деловому: под чёрным расстегнутым пальто была белая рубашка и классические тёмно-синие брюки.

— Спасибо. — Осторожно перенимая букет, выдохнул омега. — День прошёл хорошо. А твой? Ты только с работы?

— Ну, не только. — Хихикнул альфа и, подставив локоть, позволяя Джину подхватить его, повёл в сторону небольшой кофейни. — Зашёл домой, чтобы оставить портфель с тетрадями, а потом сразу за тобой. Подумал, что ты не будешь против прогуляться.

— Не буду. — Джин расплылся а улыбке. — Это можно назвать свиданием?

— На это я и надеялся.

Омега чувствовал себя окрыленным. Было так хорошо идти вот так, ловить на себе любопытные взгляды прохожих. Джин даже не расстроился, когда начал накрапывать дождь, а вот Намджун забеспокоился и поспешил увести в тепло.

Кафе встретило приятным запахом кофе и выпечки, неярким счётом и приятной атмосферой. Круглые столики с мягкими креслами бежевого цвета, полупрозрачные шторы на окнах и светлый цвет стен расслабляли. Здесь не хотелось думать о чём-то сложном. Здесь хотелось выпить чашку кофе и понаблюдать за происходящим на улице.

— Прошу за мной, — Намджун потянул почти в конец зала, кивнул девушке за деревянной стойкой, где делали кофе, и махнул какому-то пареньку-официанту.

— Вижу, ты здесь частый гость, — робко улыбнулся Джин, усаживая за стол и осторожно укладывая букет роз на колени.

— Просто здесь работают мои ученики.

Омега даже не успел удивиться, как к столику неловко подошёл тот самый парень.

— Добрый вечер, — пролепетал он, явно боясь посмотреть на повеселевшего Намджуна.

— Добрый вечер, Субин. — Альфа расплылся в улыбке. — Можно спросить, почему тебя не было сегодня в школе?

Субин явно засмущался, на бледных щеках проявился румянец, который заставил Джина вскинуть брови.

— Сонсэнним, ну… Вы меня наверняка поймете. — Взгляд парня скользнул по Джину. — У меня омега сегодня с другого города приехал, нужно было встретить, а потом я просто не успел.

Намджун тепло смеётся и кивает.

— Завтра тогда принеси тетрадь. — Просит он. — Сегодня твой класс сдавал.

— Я знаю, мне написали. — Субин нервно облизал губы, вновь бросил короткий взгляд на Джина и уставился на Намджуна. — И я знал, что вы можете прийти сегодня, потому взял её с собой. Могу я её отдать сейчас?

— Неси, — Намджун не сдерживает улыбки, когда альфа, активно закивав, едва не побежал в помещение для персонала, бросив что-то бариста. Девушка кивнула и ушла следом.

— А в каком он классе? — Тихо спрашивает Джин.

— В выпускном.

Субин возвращается уже через минуту, с толстой цветастой тетрадью и небольшой прозрачной вазой с водой. Он передаёт тетрадку Намджуну и ставит вазу на стол.

— Это для ваших цветов, а то жалко будет, если завянут, — поясняет парень на вопросительный взгляд Джина.

— Спасибо.

— Теперь я готов принять ваш заказ, — улыбается Субин, сжимая в пальцах ручку и блокнот.

— Джин-а, выбирай первый, — Намджун мельком листает тетрадь, чуть прищурившись.

— Мне какой-нибудь лёгкий салат, на ваше усмотрение, и чашку кофе, — омега робко улыбается и откладывает меню.

— И всё? — Намджун вскидывает брови, отодвигает тетрадку в сторону и смотрит немного удивлённо. — Ты ведь даже не обедал.

— Откуда ты знаешь? — Джин хлопает глазами, кажется, забыв про Субина, что переводит весёлый взгляд с него на своего преподавателя.

— С тобой работает брат, который мне сегодня об этом написал и который, между прочим, пытался тебя сегодня накормить. — Намджун улыбается и обращает внимание на Субина. — Принеси, пожалуйста, два дакжима, два салата на твой выбор, два каких-нибудь пирожных и две чашки чая.

— Будет сделано, — улыбается тот лучезарно и уходит, напевая себе под нос.

— Я голодный, как волк и, уверен, ты тоже. — Намджун поднимает руки в примирительном жесте, стоит только заметить на себе недовольный взгляд Джина. — Так что моя миссия на сегодня хорошенько тебя накормить.

— Меня же разнесёт, — омега дует губы и, уперев подбородок на руки, бросил взгляд в окно.

— Тебе до «разнесёт», как улитке до Юпитера. — Цыкает альфа. — Давай лучше обсудим то, что между нами?

Джин смотрит на Намджуна из-под ресниц, слабо кивает, даже не зная, как начать разговор.

— Тогда позволь у тебя узнать, хотел бы ты отношений? — Спрашивает Намджун, нервно облизывая губы. — Я не хочу настаивать, если понадобится, то я подожду. Только, пожалуйста, дай мне ответ. Не обязательно сегодня, повторюсь, буду ждать столько, сколько будет нужно.

— Намджун. — Джин тяжело выдыхает, закусывает нижнюю губу, пытаясь собраться с мыслями. — Есть ли смысл ходить вокруг да около? Ты мне очень симпатизируешь, глупо это отрицать. Ты прекрасный и добрый альфа и, думаю, я готов к отношениям.

— Правда? — Намджун растерян, что прекрасно видно, и это вызывает тёплую улыбку. Он не умеет скрывать эмоции совсем, и этот интересный факт Джин откладывает в памяти.

— Правда.

— Ваши салаты. — Субин появляется совсем неожиданно, составляет с подноса две тарелки с овощным салатом с кунжутом и две чашки фруктового чая. На его губах озорная улыбка, светло-карие глаза блестят от счастья. — Дакжим будет готов в течении двадцати минут.

— Спасибо, Субин. — Кивает Намджун и переводит взгляд на Джина, когда парень уходит. — Пожалуйста, скажи, что я не ослышался.

— Тебе так тяжело поверить в то, что я сказал? — Омега улыбается, подхватывая палочки и принимаясь размешивать овощи. Он даже думает, что хорошо, что за него сделал заказ Намджун, потому что от одного вида салата во рту скопилась слюна, а желудок тихо заурчал. — Нет, ты не ослышался. Чего тянуть кота за хвост?

Альфа захлопал глазами, слабо кивнул, буркнув себе под нос «верно», и сам взялся за палочки. Повисло молчание, но Джин не был против. Он прекрасно понимал, что Намджуну нужно дать время уложить услышанное в голове.

— Вот так просто? — Прерывает двухминутную тишину Намджун.

— Ну… Да? — Джин хихикает, видя на лице напротив недоумение. — Мы взрослые люди, зачем разыгрывать спектакль?

Вновь повисла тишина. Альфа ковырялся палочками в тарелке, погрузившись в свои мысли, бросая короткие взгляды на Джина. Тот, в отличие от него, даже и думал заморачиваться о чём-то, с большим аппетитом уплетая, салат и запивая всё чаем. И Намджун в очередной раз засмотрелся, настолько сильно, что когда на него обратили внимание, растерялся.

— Всё в порядке? — Осторожно спросил Джин.

— Да, а что?

— Просто ты так странно смотришь…

Намджун тепло улыбнулся и, отложив палочки, потянул руки через стол, подхватывая холодные ладони омеги, слабо сжав. Ему так хотелось поделиться всеми теми чувствами, которые испытывает, чтобы Джин знал, насколько альфа влип.

— Я просто никак не могу понять, сон это всё или нет. — Шепчет Намджун. — Всё так быстро закрутилось, я так долго собирался с силами, чтобы начать хоть что-то делать… И не могу осознать, что всё было не зря.

Улыбка на губах Джина смущенная, щеки вспыхивают, но в глазах зажигается что-то такое, отчего перехватывает дыхание.

— Я чувствую себя школьником, которого впервые позвали на свидание. — Джин тихо смеётся, опустив голову. — Так неловко.

— Сонсэнним, здравствуйте!

Омега вздрагивает, вырывает руки из чужих, ошалело смотря на двух подошедших девушек. Те растеряны, что прекрасно видно, но ситуацию разряжает Намджун.

— Юна, Хьюн, здравствуйте. — Выдыхает он разочаровано, но искренне им улыбается. — Что-то хотели?

— Да нет, простите. — Девушка, чуть ниже второй, неловко закусывает нижнюю губу и на палец закручивает смольную прядь длинных распущенных волос. — Просто хотели поздороваться.

— Ну и познакомиться. — Широко улыбается вторая. В отличие от подруги она выглядела уверенно, тёмные глаза сверкали от любопытства из-под ярко-рыжей чёлки, а ещё она была смутно на кого-то похожа, но на кого именно — не совсем ясно. Джин хмурится, переводит взгляд на побледневшего Намджуна, и в голове появляется целая куча вопросов. — Вы ведь про этого омегу рассказывали, верно?

— Хьюн! — Шипит вторая, тыча хихикнувшую подругу локтем в бок.

— Нет, ну а что? — Хьюн смотрит на недовольную Юну и дует губы, после чего смотрит на растерянного Джина. — Неудивительно, что по вам сонсэнним так сходит с ума! Вы такой красивый!

Джин не знает, как сейчас выглядит, но чувствует, как горят от смущения щеки. Он вновь смотрит на Намджуна широко распахнутыми глазами, ловит на себе извиняющийся взгляд, не зная, как реагировать.

— Спасибо, наверное… — Выдыхает он.

— Вот неугомонная. — Фырчит Юна и сама улыбается. — Простите, пожалуйста. Хьюн просто прямая, как доска. Но то, что она сказала — чистая правда.

— Так, хватит. — Намджун закусывает губу, хмуро смотрит на девушек, но смягчается, натыкаясь на неловкие взгляды. — Я знаю, что рано или поздно вы бы спалили всю контору. Поэтому, Хьюн, Юна, знакомьтесь, это Сокджин. Мой омега.

Джин теряется, когда девушки, не обращая никакого внимания на людей вокруг, громко пищат и разве что не скачут по залу. Вопросы начинают сыпаться нескончаемым потоком, и он даже не понимает, в какой момент рядом оказывается недовольный Субин с подносом.

— Кыш отсюда, неугомонные. — Фырчит он, ставя поднос на стол. — Хьюн, у тебя вообще совесть есть? Сонсэнним и так в школе с тобой мучается, а ты теперь здесь его достаёшь, ещё и Юну подключила. Не стыдно?

Хьюн обидчиво дует губы, складывает руки на груди, но не спорит. Её щеки покрываются лёгким румянцем, а Джин приглядывается, подмечая сходство между ней и Субином.

— А вы брат и сестра? — Спрашивает он, ни капли не обижаясь на всю ситуацию.

— Да. — Улыбается парень, составляя тарелки на стол и убирая пустые. — Вы её простите.

— Я и сама могла извиниться, — фырчит Хьюн.

— Никаких обид, правда. — Джин не сдерживает улыбки, кивая Субину в благодарность. — Уверен, мы с вами ещё успеем нормально познакомиться, а сейчас, пожалуйста, можете оставить нас с вашим сонсэннимом одних?

Девушки только кивают и быстро ретируются, бросая напоследок «до встречи», Субин тоже уходит, говоря что-то про десерт, а Джин подпирает голову руками, уложив локти на стол, и с любопытством смотрит на смущенного Намджуна.

— Позволь узнать, что это было? — Щурится он.

— Мои ученики, — Намджун пытается звучать уверенно, но взгляд с потрохами выдаёт растерянность.

— Которым ты про меня рассказывал. — Добрая усмешка слетает сама. — И почему же?

Альфа будто в размерах уменьшается, смотрит исподлобья, нервничает, но во взгляде появляются смешинки. Черты лица смягчаются, губы трогает слабая улыбка, а после Намджун не выдерживает, тихо смеётся, накрыв лицо руками.

— Ты должен познакомиться с ними. И тогда ты поймёшь, с кем я имею дело пять дней в неделю. — Намджун бросает искрящийся весельем взгляд в сторону столика, за которым шушукаются Хьюн и Юна. — Я для них как друг, с которым можно поделиться чем-нибудь. Я очень долго выстраивал такие отношения. И для этого пришлось рассказывать о своей жизни. Они знают о многом, понимаешь? И о тебе в том числе, потому что не заметить мою рассеянность было невозможно.

— А как я связан с твоей рассеянностью?

— А как можно работать, когда в мыслях только один омега, по которому я схожу с ума уже без малого год?

Джин, что только сделал глоток чая, закашливается, дрожащими руками подхватывает со стола салфетку, прижимая ко рту, и смотрит на Намджуна

— И для моего класса выяснить это не составило труда. — Продолжил альфа. — Они у меня очень настойчивые, ещё и умные. И мне пришлось всё рассказать. Представляешь, они меня уговаривали подойти к тебе, строили планы. И по итогу они заставили.

— И… И как они это сделали? — Джин хлопает глазами, нещадно краснеет щеками, но любопытство вспыхнуло и не желало угасать.

— Поспорили со мной. — Выдохнул Намджун, то ли восхищённо, то ли удивлённо. — Задали мне какую-то абсолютно детскую загадку и я проиграл. А я ведь человек-слова. Если проиграл, то обязан выполнить условие. Ты наверное, уже понял, какое было условие у них.

Джин только кивает и прячет улыбку за чашкой, делая глоток чая. Теперь ему понятна такая реакция Хьюн и Юны, бросаемые в их стороны взгляды Субина. И, наверное, кто-то бы обиделся, но не Джин. Ему наоборот, захотелось поблагодарить их, ведь кто знает, не поспорь они, как долго бы Намджун не решался сделать первый шаг? И заметил бы он сам Намджуна?

— Надо их поблагодарить. — Говорит он. — Надеюсь, я им понравлюсь.

— Они от тебя уже в восторге. — Широко улыбается Намджун. — Но, думаю, нужно ещё немного с вашим знакомством повременить.

— Почему?

— А пусть помучаются.

Джин смеётся, бросая короткий взгляд на окно. Погода на улице испортилась, полил дождь, от которого люди разбежались кто куда, и лишь редкие прохожие неспешно идут, опустив головы. Где-то в мыслях пролетает про забытый дома зонтик, но, к большому удивлению, это не волнует. Джин сейчас находится в уютном кафе, с прекрасным альфой на свидании, и просто отдыхает. Разве много нужно для счастья?

Джин смотрит на улыбающегося Намджуна и понимает.

Совсем немного.

***

От стен подъезда отскакивает хихиканье, тихий мат и торопливые шаги.

— Не знал, что ты умеешь материться, — смеётся Джин и запинается об ступень, вовремя подхватываемый Намджуном.

— Ты ещё многое обо мне не знаешь.

Омега на это хихикает, но кивает, принимаясь на ходу искать ключи от квартиры. Он чуть морщится, потому что пальто мокрое насквозь, ботинки неприятно хлюпают, а с волос стекает вода.

— Надо было подниматься на лифте, — пыхтит Джин недовольно, а когда Намджун начинает смеяться морщится, вспоминая, что тот не работает.

— Мы почти дошли. — Альфа хватает Джина за руку и тянет, одолевая последний лестничный пролёт. Он останавливается на седьмом этаже, около двери омеги, выдыхает и выпускает ладонь, закусив губу. — Вот и всё.

В воздухе повисла неловкость, Джин, теребя дрожащими от холода пальцами связку с ключами, отвёл взгляд, не зная, что говорить дальше. Впервые ему не хочется домой и прекращать этот вечер, но время уже перевалило за двенадцать, ему и Намджуну на работу, а значит расходиться надо в любом случае.

Намджун тоже не знал, что делать дальше и как закончить их свидание, кусал губу, сжимая руки в кулаки в карманах пальто.

— Спасибо за этот вечер. — Всё же говорит Джин, подняв голову. — Сегодня я отдохнул, мне было очень интересно и хорошо с тобой. Надеюсь, тебе тоже.

— Можешь в этом не сомневаться. — Намджун улыбается, облегченно выдыхая. — Я сам на какое-то время забыл, что завтра рабочий день.

— Тогда… Спокойной ночи? — Джин облизывает губы, хлопает глазами, и едва сдерживается от того, чтобы отступить, когда Намджун делает неуверенный шаг вперёд и укладывает свою ладонь на его щеку.

Сердце забилось так быстро, что, казалось, даже альфа слышал. У Намджуна руки тёплые, хотелось заурчать от удовольствия, но ещё больше хотелось податься вперёд и коснуться чужих губ своими. И Намджун это понимает, потому, наклонившись, совсем легко целует, почти сразу же отстраняясь. Он едва заметно улыбается, делает небольшой шаг назад, заглядывая смущенному Джину в глаза.

— Спокойной ночи, Сокджин. — На грани шёпота говорит Намджун. — Увидимся завтра.

И уходит, а Джин даже не чувствует обиды, когда касается пальцами собственных губ. А обидеться, наверное, стоило бы, потому что, ну кто бросает омег после такого момента? Но голове столько мыслей, среди которых Джин вылавливает одну: всё правильно.

Они только начали узнавать друг друга, провели весь вечер вместе, а теперь нужно немного обо всём подумать, разложить по полочкам, чтобы в дальнейшем не было никаких сомнений.

Джин заходит в квартиру, осторожно стягивает мокрые ботинки и пальто, и шлёпает в спальню оставляя за собой влажные следы на полу. Он закидывает вещи в стирку, залезает в душ, только под горячими струями понимая то, как сильно замёрз. Голова пустая, на губах лёгкая улыбка, которая никак не желает уходить.

Омега не заморачивается, когда вылезает, надевает белую свободную футболку и свободные чёрные шорты до колен, и плетётся на кухню, не сдерживая зевка. Он ставит чайник, достает пузатую чашку, в которую насыпает ложку сахара и кидает чайный пакетик, и, оперевшись поясницей о столешницу, бросает взгляд в окно.

Только от созерцания мерцающих огней отрывает звонок в дверь. Джин хмурится, идёт в прихожую и сразу открывает дверь, даже не посмотрев в глазок. Никого нет, но под дверью лежит сложенный лист с привязанным к нему белым цветком розы, а омега ловит дежавю, тепло улыбаясь.

«Как насчёт того, чтобы сходить в кино в эти выходные? Подумайте об этом, а сегодня пусть вам приснятся самые яркие звезды, Сокджин. Ваш RM »

Джин закусывает губу, смотрит в сторону лестницы и, выдохнув, хихикает.

— С удовольствием схожу с вами на комедию, мой уважаемый RM, — говорит он, облокотившись плечом о дверной косяк и сложив руки на груди.

— Тогда завтра обсудим все нюансы, — слышится сверху счастливое, а затем — хлопок двери.

А Джин вновь не может сдержать улыбки, когда заходит в квартиру. Почему-то он не сомневается в том, что Намджун уже организовал поход в кино, но говорить что-то по этому поводу не станет. Если это важно для альфы, то Джин с большим удовольствием всё примет. Будет также принимать письма и цветы, ходить на свидания после работы и постепенно открываться, помогая выстраивать отношения.

В конце концов, нужно догонять упущенное время, и Джин сделает всё, чтобы догнать его как можно скорее.