Жаркий день, Цинхуа плавится и выбегает в обеденный перерыв в сквер, к ларьку с мороженным, накупает себе аж три разных эскимо, начинает их поглощать одно за другим, все неуклюже, мороженки текут, рук не хватает, обертка от одного мороженого падает на землю, и только когда Цинхуа наклоняется за ней, замечает сидящего на лавочке шефа и свою недостижимую зазнобу - Мобэя.
— Вас угостить мороженкой? - быстрее, чем успевает подумать и остановиться, Цинхуа уже протягивает подтекающее эскимо Мобэю
Мобэй кивает, очень внимательно смотрит на мороженку, потом на Цинхуа, снова на мороженку:
— Спасибо. Они молча сидят на лавочке, хотя в голове у Цинхуа проносится ворох разных мыслей, как бы завязать разговор, но он так и не справляется с выбором какой-то одной темы, и только поглядывает периодически на шефа, который очень аккуратно доедает своё эскимо.
В следующий же понедельник в офис привозят корпоративный холодильник с мороженым. И пока коллеги шумно и с восторгом обсуждают внезапную доброту своего начальства, Цинхуа лишь задумчиво сидит за своим столом и тихо улыбается.
Мобэй не умел флиртовать. Он был серьезным человеком, который жил своей работой. Поэтому когда он понял, что ему нравится его помощник, он совершенно ничего не предпринимал месяцев 8. Потом этот самый помощник однажды угостил его эскимо в жаркий день, и Мобэй решил обеспечить того мороженным примерно на все лето. Он не чувствовал неловкости, когда они вместе ездили в командировки, и не чувствовал даже печали, если на корпоративах они напротив - почти не пересекались, выпивая в своих небольших компаниях.
Мобэю не было все равно. Он мечтал время от времени, как сблизится с Шан Цинхуа, как возможно пригласит его в театр или даже в ресторан. Но он совершенно не чувствовал утекающего времени или того, что он что-то упускает - ведь Цинхуа и так был почти все время рядом.
Пока однажды в пятницу он не увидел, как возле офисного здания его Цинхуа встретил мужчина. Мужчина был красив: достаточно высокий, чтобы слегка сверху вниз посмотреть на идущего к нему Цинхуа, черты лица были тонкими и изящными, а весь образ - несмотря на вполне обычную одежду - излучал элегантность - почему-то Мобэю представилось, что этот мужчина неплохо смотрелся бы с веером.
Но самым ужасным было не это - а широкая улыбка Цинхуа, с которой он чуть не бежал к этому мужчине. Они крепко обнялись, перекинулись неизвестно какими фразами, и вместе направились к уже ждущему их такси. Это совершенно не понравилось Мобэю. Но что он мог поделать? Все выходные его ледяное спокойствие постепенно таяло, к обеду воскресенья даже возникла мысль срочно вызвать Цинхуа под каким-нибудь благовидным предлогом. Мобэй этому порыву не поддался, дождавшись утра понедельника. В которое ему пришло буквально слезное сообщение от Цинхуа, что тот заболел и не сможет придти на работу.
Мобэй вдруг поймал себя на очень необычном чувстве - это был ужас, помешанный на гневе, где-то на фоне этих новых для Мобэя эмоций мелькали беспокойные мысли о собственно здоровье его помощника, но эти же мысли привели его в совсем ужасное место - в царство ревности, где простуда казалась вовсе неправдоподобной.
Решение возникло почти сразу - направиться домой к Шан Цинхуа, с мешком лекарств, приготовить ему какой-нибудь еды, и вообще проявить обычную начальственную заботу. Предупреждать никого о таком визите Мобэй не собирался, но приехав по нужному адресу оказался в совсем уж глупом положении - ему никто не открыл. Более того, встреченная на лестничной клетке старушка-соседка сообщила что вечером в пятницу столкнулась с «больным», спешно вылетавшим из дома с большой сумкой.
Такси, сумка и элегантный мужчина-без-веера сложились для Мобэя в отвратительный в своей очевидности пазл.
Старушке показалось, что вслед за уходящим мужчиной, стены подъезда покрылись ледяной коркой.
Но навязчивое «упустил, опоздал» в своей голове, Мобэй усилием воли заменил на «догоню, найду».
Тем временем, дома у Шэнь Цинцю два друга спорили, каким именно алкоголем сегодня заливать несчастную любовь Цинхуа к его боссу…
Когда к вечеру понедельника в дверь Шэнь Цинцю стали настойчиво стучать, Шан Цинхуа был уже конкретно пьян. Он был в почти приподнятом настроении, а потому отреагировал шутливо -
— Хм, может это соседи, хотят пожаловаться что я слишком громко причитаю? - Цинхуа рассмеялся, загребая целую горсть чипсов из большой миски.
— Нехорошее у меня предчувствие, братец, и мне даже не хочется подходить к двери… Стук повторился, и Цинцю пришлось все же подняться с пола, где они устроились с пивом и закусками.
— Кто там? Что вам нужно?
— Цинхуа. Мне нужен Цинхуа. - твердый низкий голос из-за двери мгновенно разложил все в голове у Шэнь Цинцю - он спешно открыл дверь, и чуть приосанившись в попытке сохранить лицо, спросил -
— А зачем это вам Цинхуа? Вы ему кто? - ответом на эту реплику был только взгляд - холодный и колкий, как острая ледяная игла. Цинцю бросил ломать свою комедию, пропуская внутрь квартиры босса своего друга, но не успел он хотя бы того предупредить, как увидел прекрасную картину - Мобэй несколько секунд смотрит на бардак, в котором чуть развалившись сидит Цинхуа, Цинхуа смотрит на Мобэя - кажется еще больше развеселившись - говорит -
— Шеф! И вы здесь! Хотите пива?
Шеф игнорирует реплику, очевидно адресованную какому-то воображаемому Мобэю, сгребает веселенького Цинхуа в охапку, перекидывает через плечо - и так же молча выносит из квартиры Шэнь Цинцю… который еще какое-то время пытается осознать, что только что произошло.
Просыпается Шан Цинхуа в своей постели - неизвестно сколько времени, но ему нестерпимо хочется в туалет. По дороге до ванной он осознает необходимость таблетки от головы, а по дороге обратно в его голове всплывает воспоминание из такси, где он сидел и что-то радостно лепетал Мобэю… СТОП. Кому?.. Цинхуа прошиб холодный пот, и в этот же самый момент в комнату вошел Мобэй собственной персоной. Он держал в руках поднос - миска с чем-то дымящимся, сразу два стакана воды.. таблетки… Цинхуа продолжал ловить похмельные сны? Что за…
— Приляг, Цинхуа. Можно покушать прямо на диване, тебе сейчас так будет удобней. Если тебе подходят эти таблетки то выпей сразу две, как съешь лапшу. И рекомендую выпить весь бульон.
У Цинхуа лихорадочно метались мысли, но пока они никак не хотели собираться во что-то приличное, ему только и оставалось что подчиниться. Мобэй сидел на небольшом кресле, жутко выделяясь среди этой квартиры, и ждал пока Цинхуа расправится с лапшой. Затем он забрал поднос, строго наказал Цинхуа поспать еще - и снова вышел из комнаты, вероятно на кухню. Цинхуа не думал, что в таком взволнованном состоянии способен на сон, но бульон есть бульон - он даже не заметил, как снова провалился в сон. Когда через пару часов он проснулся уже окончательно, чувствовал он себя намного лучше - голова лишь слегка гудела, но ясность разума была возвращена, да и желудок не сводило от спазмов. Он осторожно выбрался на кухню - проверить, не остался ли еще его шеф.. остался.
Мобэй сидел за микроскопическим старым столом, что-то рассматривая в своем ноутбуке.
— Я немного поработаю. Ты иди в душ. Потом обед. Шан Цинхуа неуверенно кивнул, все еще не способный на осмысленные слова. Когда он сбрасывал в ванной уже успевшую пропотеть за все эти похмельные сны пижаму, он вдруг подумал - какая пижама.. он точно не надевал сам пижаму… - Боже!! Ну какой позор!! Цинхуа решил что не выйдет из ванной никогда. Однако его тщательные нервные намывания были прерваны осторожным стуком -
— Цинхуа.. ты в порядке?
— Да, да.. все хорошо!
— Тогда я войду?
— Что?! Нет! Нет-нет, я сейчас уже выхожу!!
Цинхуа все еще ничего не мог понять, какая-то смутная радость залетала к нему в голову, в грудь, но он ее гнал - нельзя же понадеяться, что Мобэй здесь потому что.. Надев свежие футболку с шортами, Цинхуа вышел в узкий коридор. Мобэй возвышался прямо напротив. Взгляд спокойный и внимательный.
— Цинхуа.
— Ш-шеф..
— Шан Цинхуа, я должен сказать тебе кое-что - и смотрит не отрываясь. - Ты мне нравишься. Не только как помощник.
У Цинхуа пересыхает во рту.
— Ты нравишься мне как человек. И как парень. И я хотел бы поцеловать тебя прямо сейчас, Цинхуа.
Цинхуа сначала выдыхает, будто ему в солнечное сплетение попали кулаком. Смотрит ошалело пару секунд, а потом вскидывает руки прямиком к шее Мобэя, пытается подпрыгнуть с поцелуем - но не дотягивает, впечатывается губами в подбородок неловко, чувствует - о боже он чувствует!! - как руки его Мобэя обхватывают его в ответ, сжимают спину, бока.. подхватывают под ягодицы - чтобы наконец их губы были на одной высоте, и Цинхуа ни секунды больше не медлит - обхватывает ногами поясницу Мобэя, целует его наконец - жарко, как же ему вдруг жарко! - вжимается мягкими губами в чужие, вовсе не холодные, а такие податливые.. Мобэй ждать не может тоже - сразу же проводит языком по губам Цинхуа, размыкая их, раскрывая его рот своим, толкается языком внутрь - и не сдерживается, сжимает сильными ладонями ягодицы. Цинхуа сорванно стонет прямо в губы Мобэя, он даже не представлял, что можно так гореть - а взгляд у Мобэя от такой реакции темнеет, становится вязким -
— Не дразни меня, Цинхуа.
— А я и не дразню, Мобэй.. Мобэй? Я могу тебя так назвать? Я так хочу. Хочу тебя. И называть тебя Мобэй. Но тебя больше. Хочу тебя прямо сейчас, слышишь? -
Мобей слышал. Он еще до конца фразы уже ухватил Цинхуа поудобнее и понес в комнату, а там буквально повалил на диван. Чуть отстранившись, он потянулся к ящику тумбочки -
— У тебя же есть?..
— Да, да, я лучше сам - краснея, бледнея и дрожа руками Цинхуа перекатывается к тумбочке, роясь в ящике в поисках тюбика смазки - он изо всех сил пытается прикрыть собой остальное содержимое ящика…
.. конечно же он не собирался показывать свой арсенал игрушек Мобэю - подумать только, он вообще не представлял что тот окажется в его квартирке..
— Нашел. - чуть дрожащими руками Цинхуа протягивает тюбик Мобэю, но тот пока убирает его куда-то за спину, возвращаясь к тому, чтобы выцеловывать Цинхуа рот, подбородок, шею.. он валит его в подушки, прижимается всем телом, задирает футболку - смотрит на чуть мягкий торс с такой жадностью, что у Цинхуа все внутри будто поджимается.. он стонет нетерпеливо, а Мобэй опускается ниже, и вдруг проводит по его груди широко языком - Цинхуа вскидывается, изгибается, прижимаясь ко все еще одетому Мобэю бедрами, и откидывает голову - не может больше смотреть, как его живот покрывают поцелуями, как слегка прикусывают бок.. это невыносимо.. Но вынести придется еще много - Мобэй берется за резинку и стягивает шорты совсем, немного небрежно вытряхивая из них ноги Цинхуа. Он без паузы раздвигает их так широко, насколько позволяет диван, давит на согнутые колени Цинхуа и опускает лицо прямо к его члену - тот уже сочится, стоит будто до боли крепко, и Мобэю кажется что это должно быть самое вкусное эскимо в его жизни.. Все заканчивается для Цинхуа позорно быстро, он впивается в темные волосы Мобэя руками и не осознает, насколько громкие звуки издает. Он дрожит, перед глазами плывут смутные звезды, и он почти пропускает момент, когда его промежность опаляет горячим дыханием, а его сжатый вход становится влажным от.. языка - Цинхуа кажется он сейчас умрет, и придется наверное тогда его боссу искать нового помощника - эта мысль чуть бодрит Цинхуа, он неловко приподнимается на локтях чтобы все-таки в и д е т ь, что творит между его ног Мобэй. А тот уже тянется к тюбику со смазкой.
— Ты готов? - этот серьезный взгляд делает с Цинхуа страшные вещи, потому что он сейчас наверное даже со скалы за Мобэем спрыгнуть готов.
— Угу. Да. Пожалуйста? - кивает своим запыхавшимся лицом Цинхуа
Мобэй растягивает его медленно, так мучительно-хорошо и правильно, что Цинхуа уже благодарит всех небожителей, что успел кончить - только когда в его блестящий от смазки вход начинают помещаться четыре пальца, Мобэй наконец начинает раздеваться. Сказать что Цинхуа нравится - не сказать ничего. У него только что слюна не капает на этого демона - разве люди такими бывают? И этот идеальный, красивый, с перекатывающимися под бледной кожей мышцами и - о боги - невероятно красивым членом - накрывает его наконец своим телом? Вжимает в диван? Собирается..
— Я вхожу, Цинхуа. - взгляд сейчас не только внимательный, не только похоть плещется на дне этих глаз, и от нежности и тепла, так внезапно там обнаруженных, Цинхуа чуть не плачет - шепчет -
— Да, да, пожалуйста - тянется к губам Мобэя, чувствует его вкус, когда его медленно начинают заполнять - так правильно и хорошо, что темнеет в глазах.
— Мобэй.. я хочу есть…
Цинхуа медленно выплывал из темных вод.. ему казалось он совсем потерялся в пространстве, а последние несколько минут ему просто хотелось собирать по этому темному и теплому омуту отголоски оргазма - удовольствие доставляло каждое касание, каждое движение - потереться о кожу на груди Мобэя щекой, потереться бедром о простынь, чуть перекатиться, почувствовать влагу между бедер - снова вспышка яркого возбуждения внизу живота - это должно быть пошло? Грязно? Ему - охуенно. Он плыл в этом удовольствии, и не хотел даже открывать глаза. Но через несколько минут он почувствовал, что его живот вот вот заурчит - и эйфория плавная сменилась ярким и активным счастьем - ему захотелось всего! Вкусной еды, снова целовать Мобэя, пробежаться в парке в осенней листве, прыгать… - но Цинхуа чуть не умер, когда попытался просто сесть.
— О боги, Мобэй.. я не могу подняться! - он мило закрыл руками покрасневшее лицо
— Хочешь, я отнесу тебя в душ? - тихий и нежный голос Мобэя был еще непривычен
— Ээмм.. пока нет? Я не против пока… пока побыть недолго так? Но мне так хочется есть, я съел бы сейчас целого слона!
— Слона у нас нет, но я приготовил рис с говядиной, хочешь принесу сюда? Но сначала надо тебя усадить.. - и Мобэй осторожно начал приподнимать Цинхуа, устраивая его на подушках к спинке дивана.
Говядина оказалась великолепной - Цинхуа смел все подчистую и наконец почувствовал прилив сил -
— Вот теперь я готов на второй заход!
Мобэй едва не выронил свои палочки -
— Что ты.. - но Цинхуа уже приподнявшись, на коленях устремился по мягкому дивану к Мобэю -
— Если ты не хочешь, я конечно настаивать не буду, или может быть и буду, я тебя теперь не выпущу отсюда, чертов ледяной демон, ты мне должен за все страдания.. - ухватившись за шею Мобэя обеими руками, он шептал всю эту чушь быстро и горячо, потираясь об обнаженное бедро.. Мобэй обнял его, посмотрел вопросительно, но все ответы были очевидны - Цинхуа и сам не ожидал, что снова заведется с пол-оборота - но вспомнив что сперма Мобэя все еще была в нем, что скорее всего прямо сейчас получится даже не слишком медлить.. ему чуть не снесло голову от этих ощущений. Мобэй сейчас думал о том же, он опустил руку между ягодиц Цинхуа, осторожно прикоснулся к чуть припухшему и еще влажному входу, и понял что его тормоза вообще сейчас ни к чему -
Секунду назад Цинхуа чувствовал себя маленьким коварным соблазнителем, а сейчас его уже подхватили на руки, точно добычу, и мгновенно развернули спиной, почти уткнув лицом в стенку - он едва успел ухватиться за спинку дивана руками, как в ложбинку меж его ягодиц уже со шлепком опустился член Мобэя -
— Держись крепче, Цинхуа.
Несчастный старый диван ходил ходуном, а Цинхуа лишь краем сознания удерживал себя чтобы не стукаться о стенку носом - его так сильно держали за бока, так крепко насаживали навстречу и без того интенсивным движениям, что он даже не пытался сдерживать свои крики - и они еле заглушали громкие шлепки бедер и стук спинки дивана о стену.. Мобэй вероятно тоже наконец выпустил все то желание, которое столько месяцев в нем росло и копилось.
Цинхуа полулежал на локтях, зарывшись красным лицом в простыни, поясница никак не могла выгнуться в обратную сторону, поэтому его зад торчал кверху, бедра крупно дрожали… -
— Вот теперь тебе придется относить меня в душ! - слабая улыбка Цинхуа все же светилась счастьем.
— Моб-бэй.. мне кажется ты не поместишься..
— Помещусь. Ты мне не веришь? - с этими словами абсолютно голый Мобэй стал забираться в ванну, в которой в пене и пузырьках уже плескался Цинхуа. Вода чуть выплеснулась, когда он опустился, но зато Цинхуа заметил, что на бледной коже Мобэя - наверное от горячей воды, не иначе - выступил румянец.
На коже прямо под ребрами краснели следы от пальцев - на следующий день скорее всего будут синяки. Длинный след от нескольких засосов на шее. Один из сосков все еще выглядит припухшим от укусов. Мобэй думает, что от этой картины он не должен испытывать столько гордости.. но он страшно доволен тем, как выглядит сейчас Шан Цинхуа. Тот сидит напротив него в тесной ванне, на раскрасневшемся лице светится улыбка… его рука с брызгами выныривает из пены - и чуть выше запястья синяки от сильной хватки уже проступили. Мобэй не ожидал, что желание присвоить этого маленького, иногда язвительного, но страшно милого помощника дойдет до такого вот животного безобразия. Впрочем, довольный вид Цинхуа все же свидетельствовал о том, что все в порядке.
— Цинхуа, все в порядке? Я не.. переборщил? - Мобэй не тот человек, который будет оставлять сомнениям место.
— Что? О боги, ну конечно же все в порядке! Я думал что умру, но это очень хорошо! - Цинхуа улыбается, и будто продолжает бороться со смущением. Ему все еще не верится, что все так обернулось, что долгие месяцы он так ошибался в своем видении ситуации. Скрипящие чистотой, но все еще очень уставшие, они возвращаются на диван, Цинхуа болтает о какой-то чепухе, включает нетфликс - чтобы полчаса листать сериалы и комментировать, почему тот или иной - полная херня, даже решается расспросить о любимых фильмах Мобэя, но тот кажется заинтересован только в одном - обнимать сидя со спины Цинхуа, не размыкая рук вообще. Они решают заказать доставку - пицца, какие-то закуски.. что-то, что Цинхуа в жизни не мог представить себе, что стал бы есть Мобэй. А он ест. С аппетитом, и даже длинная нить расплавленного сыра, которая остается на его подбородке не только не портит его красивого лица, но и заставляет Цинхуа дернуться вперед быстрее своей же мысли - и впиться в этот подбородок губами.
Они лежат на боку, и Мобэй двигается внутри очень осторожно и медленно, все так же обхватывая Цинхуа со спины - но одной рукой он держит его ногу приподнятой, скользит с таким мучительным ритмом, проникая так глубоко, что у Цинхуа выступают слезы от удовольствия - глаза закрыты, а стонать он старается то в подушку, то в свою же руку, ему кажется что и сам он сейчас расплавится, а Мобэй может быть обмакнет в него палец, и.. Из этого приятного делирия его выносит осознание, что Мобэй и сам уже близко - хватка под коленом становится крепче, движения ускоряются, ритм чуть сбивается, от чего Цинхуа начинает хныкать, вскрикивая на каждом глубоком толчке - наконец сильный укус прямо в шею почти выключает его из этого мира - вслед за тягучим и мощным оргазмом его накрывает темнота.
Слегка приходит в себя он уже в душе, где заботливый Мобэй сам приводит его в порядок. Цинхуа, завернутого в пушистое полотенце на руках относят в постель, где укутывают уже в одеяло. Краем сознания он замечает, что Мобэй выходит из комнаты, и резкий укол страха вырывает Цинхуа из сонного состояния - вот сейчас все и закончится? Он уедет? Это просто было..
— Мобэй? - беспокойство в одном этом слове останавливает Мобэя на пороге комнаты - он возвращается к дивану, садится рядом со свертком из одеяла, из которого смешно торчит тревожная мордочка Цинхуа -
— Спи, Цинхуа, я только в душ - и сразу к тебе. Я никуда не уйду. Если только.. ты не согласишься уйти вместе со мной.