Уэнсдей была полностью сосредоточена на сюжете собственной книги, размышляя об альтернативных способах, которыми Вайпер могла бы пытать своих недругов. Прошло какое-то время, прежде чем с той половины комнаты, где обитала её соседка, послышался мечтательный вздох.
— Я так тебя люблю, — с искренним обожанием в голосе произнесла Энид.
Эти слова застали Уэнсдей врасплох. Она, конечно, не ожидала от подруги такой решительности и смелости, а потому даже немного растерялась.
— И я люблю тебя, Энид, — наконец ответила она, не отрывая смущённого взгляда от пишущей машинки. Уэнсдей не могла заставить себя посмотреть на подругу, отчасти из-за стремительно алеющих щёк.
— Что? — воскликнула та, широко раскрыв глаза. Возможно, ей просто померещилось или сама Уэнсдей Аддамс, вся такая неприступная и бесчувственная, призналась ей в любви?
— Что? — Уэнсдей обернулась и посмотрела на Энид. Та сидела на кровати, стискивая пальцами фотокарточку, на которой наверняка была изображена участница одной из её любимых музыкальных групп.
— Ты… говорила о кореянке со своей картинки?
— Да! Её зовут Чу. Она — мой биас из «Loona». Просто булочка с корицей! И карточка с ней — последняя, которой мне не хватало для коллекции, — Энид говорила об этом с гордостью, её глаза воодушевлённо сияли. И карточку свою она держала в руках с таким трепетом, словно раздобыла самое редкое в мире сокровище.
В комнате вновь воцарилась тишина, стоило Уэнсдей с ужасом осознать, что она неправильно поняла смысл признания соседки. Теперь румянец был заметен не только на её щеках — она густо покраснела аж до ушей, особенно когда вспомнила о собственной реакции.
— Ой…
Чёрт.
Добрый день, товарищ переводчик. Не знаю, если честно, любите ли вы говорить о переводных текстах в плане сюжета (много раз встречал переводчиков, которые в отзывах хотели слышать только о том, как хорош перевод), но не могу не заметить насколько тёплый и хороший этот драббл. И какие лёгкие вышли героини. Он короткий, забавный и заставляет улыбн...