Хватит убегать

Может быть, Кроули и в самом деле лучше без Азирафаэль? И наоборот: дела Азирафаэль пошли бы лучше без Кроули? 

Она задумалась об этом на десятки минут, неприлично долгие для вечернего распития вина. Демонесса, в кои-то веки снявшая солнечные очки, прошивала всё окружающее иголками зрачков, поглядывая то в окно, то в бокал, будто бы ожидала, что со дна вот-вот всплывут ответы. Всплывали лишь мысли в голове.

Всё-таки яшкаться с идейной противницей, врагиней по цеху – не лучшее занятие. Все эти сотни лет, проведённые в не-союзнических отношениях с ней, грозили (да и грозят по сей день) как минимум пренеприятнейшими выговорами в адской конторе – и райской канцелярии. 

Разборки грозят им обеим – уж лучше воздержаться от участия в них, как бы ни хотелось во время перемывания костей раздуть ещё какой конфликт, а потом внезапно удалиться, оставив коллег грызться между собой, уже непонятно по какому именно поводу. Да-да, Кроули, вот увидишь, такими темпами доиграешься и скоро увольнение покажется самым желанным вариантом развития событий, хоть и гнев Преисподней порядком приелся и перестал впечатлять даже чуть-чуть за всё то время, пока приходилось его наблюдать (и иногда, к сожалению, претерпевать). Да и как уже было подмечено, разбор полётов ожидает и Азирафаэль в самом ближайшем будущем, коль их периодические взаимодействия будут раскрыты. 

Та-с-кем-лучше-не-иметь-дел на мгновения вынырнула из потёмок своей головы и со вздохом недовольства пихнула от себя бокал, заставив того заскользить на длинной ножке к противоположному краю стола. Ой! – силы было приложено больше, чем требовалось для его спокойной остановки в сантиметрах от пустоты, и стекло вместе с содержимым вниз полетело... бы. Полетело бы, если бы Кроули не щёлкнула вовремя пальцами и не призвала к себе жертву тяжёлых дум. 

Помиловав бедный бокал — который вовсе не был спасён, ведь момент казни всего лишь отсрочен, а не отменён — Кроули вновь погрузилась в себя. Вообще-то, для неземной сущности она очень уж много копалась в содержимом своего же разума. 

И, между прочим, этого можно было бы избежать, прекратив наконец эти опасные связи. Почему-то она была уверена, что не только ей приходится терпеть внутренние войны. Что-то подсказывало, что Азирафаэль мучается так же и чуть ли не больше. Возможно, это угадывалось по её жестам, уж слишком тревожным, чтобы можно было объяснить нервозность одним лишь беспокойством о победе добра над злом. 

Кроули нет-нет, а подумывала порой, что этот пункт уже лишний в списке переживаний ангелицы. Будто бы ей забот мало – а тут, на тебе ещё и неугомонную демонессу. И раздумывай, что ж с ней, окаянной, делать. (Демонесса эта и сама иногда не знала, что с собой можно поделать).

Определённо, светлая кудрявая головушка заслуживала хоть немного покоя, а то отчитываться перед начальством ей приходилось с видом ещё более смущённым и неловким, чем во время очередного столкновения с силой зла. 

Кроули, замученная и раздраконенная своим же разумом, стремительно закинула ноги на правый подлокотник Трона, сев боком. Поза, разумеется, невыносимая: ни для смотрящих, ни для сидящей, но она решила притвориться, что это – часть её грандиозного плана проведения этого вечера. Сейчас ещё минуту она покопается в своих мыслях и займётся чем-нибудь получше, а то поясница спасибо ей точно не скажет. (Всё же этот кожаный мешок ей пришёлся по вкусу, так что было решено поберечь на будущее).

Вообще-то, знаете, очень несправедливо, что демонессам нельзя поддаваться соблазнам. Не поймите ход размышлений Кроули неправильно, всё же общение с ангелицей – тот ещё соблазн, которому приличной разрушительнице добра и поддаваться не захочется, но всё-таки... Неужели она не может позволить себе этого? 

Зло выдохнув, она повращала бокал в воздухе, наблюдая за переливами алой жидкости.

Несмотря на все очевидные (и не очень) минусы, разве не справлялась она с этой ношей всё время до этого? Разве влипала она в передрягу, из которой ещё не могла вылезти невредимой? 

Все эти причины разойтись, внезапно появившиеся на невесть какое тысячелетие их связи, кажутся слишком надуманными и несерьёзными. Между ними даже не произошло ничего сверхъестественного в этот раз. Ну правда, Кроули, какое оправдание ты ещё найдёшь, чтобы объяснить своё иррациональное желание уйти и не подвергать опасности свою ангелицу? Называй вещи своими именами. Да и разве она сама не идёт охотно навстречу тебе?

Эти двое так привыкли полагаться на свою противоположность – и по совместительству самое близкое создание на свете, что теперь уже и не скажешь с уверенностью, а не опаснее ли им порознь, нежели в союзе? 

Кроули с очередным вздохом вновь села более-менее по-человечески – только спустилась на Троне слишком низко, вытянув ноги вперёд. Не единожды ей приходилось бодаться с собой же. И между прочим, по одному и тому же вопросу! Пора бы, наверное, уяснить, раз и навсегда, что...

И прерывая последнюю в неравной битве мысль, зазвонил телефон. Послышался до боли знакомый голос:

— Добрый вечер, моя нехорошая. Есть для тебя пара слов, и в «Ритц» чудесным образом на сегодня свободна пара мест...