Иногда, в убежище, Выживший думает, что к играм своего далёкого прошлого нужно было относиться серьёзнее. Они не могли научить всему, кое-что пришлось постигать собственным опытом (например, что некоторые жуки насыщают гораздо лучше мушек и плодов, то есть, личинок, как сказала Луна), но… Если бы Выживший знал, что прыжки вверх за мушками обернутся отчаянными попытками взобраться на палку повыше в погоне от страшного зверя, он бы учился прыгать так же усердно, как и делать рывки.
Но, пожалуй, можно похвалить себя за то, что его любимой игрой были прятки. Луна жалела, что эволюция не наделила слизнекотов более скромным окрасом шерсти, ведь хищники совсем не боялись ярких цветов и возможного яда. Выживший уже слишком устал просыпаться в начале, так что совет услышал. В прятках на выживание все средства хороши — даже удивительно, как он раньше сам не догадался.
Ещё он позавидовал мусорщикам — вот уж у кого цвета не выделяются из окружения. Но их зачастую вопросы пряток не волновали. Но им можно — их много, а Выживший один. Да и ящеры мусорщиков не едят. Мусорщиков едят стервятники… Стервятники едят вообще всё.
Со стервятниками в прятки не поиграешь. Тут только одно помогает — убежать в трубу, а оттуда — под землю. И никак иначе. На земле стервятник уже не отстанет, схватит за хвост прямо в клюв и — добро пожаловать в самое начало цикла. Тут лишь одно важно — насколько быстро ты умеешь бегать, и можешь ли избегать препятствий, которые тебя задержат.
Выживший далеко не сразу научился этому навыку. Прятаться у него выходило лучше. Во всяком случае, он так считал до встречи с долгоногами.
Ох, долгоноги. От одного воспоминания хвост поджимается. И вообще хочется свернуться в какую-нибудь аморфную субстанцию, стать подобным неосязаемому Эхо, и слиться в единое целое со стеной. Но слизнекот остаётся слизнекотом, и самое большее, что он может сделать — прижаться к полу как можно сильнее, поджать лапы и закрыть глаза.
Но потом, если вспоминать дальше, можно понять, что даже страшные долгоноги не всесильны. Впрочем, навыки пряток отточить всё равно пришлось. Первая встреча показала, что даже если замереть в самом незаметном месте как истукан, то щупальце всё равно тебя настигнет. Долгоног тупой — он не знает, что это место должно быть незаметным. С долгоногами в правильные прятки играть нельзя.
Но с долгоногом можно делать такие ошибки, какие с другими игроками непростительны.
Не нужно обладать большим умом, чтобы не вестись на броски камней в стену. Но Долгоног — тупой. Долгоног в прятки не играет.
В прятки большим хищникам играть… Не надо. Левиафанам не надо, красным огромным страшным ящерам не надо. Может, где-то в мире есть слизнекоты, которым не надо играть в прятки тоже.
Но Выживший — простой слизнекот, неспособный взобраться повыше в пищевой цепи. Вот и остаётся только, что прятаться, бегать и прыгать. Ведь жизнь научила его тому, чему он недоучился в детстве. И эти уроки Выживший усвоил, как следует.