Когда Надя оставила плеер на выходе, Зук заметил это далеко не сразу. Он посчитал, что это была исключительно его ошибка — творческая натура Нади не позволила корпусу плеера остаться обычного тëмного цвета. Но, к чести Зука, как заметил — тут же позвонил. И попросил прощения за свою невнимательность.
Но реакция Нади его удивила.
— А я, может, специально его оставила, — ответила она с обидой. — Ты его посмотрел?
— Нет. А зачем? — с искренним непониманием спросил Зук.
— Ну, может, тебе хотелось бы узнать меня с другой стороны, — хихикнула Надя. — Хорошо хоть, на телефоне у меня музыка есть. Но не так много.
«Ну тут уж извини», — хотел сказать Зук, но прикусил язык.
— Мне жаль, что так вышло, — пожал он плечами. — Что до просмотра, я это сделаю, только если ты разрешишь. Напрямую. С намëками у меня туговато…
Страшная догадка поразила его.
— …ты ведь не смотрела в мой телефон без спроса?
— Не-е-е-е-ет, — протянула Надя. Её игривая улыбка предстала перед его глазами, и ответ стал ясен сам собой.
Зук вздохнул. Его утешала мысль, что даже если бы Надя нашла что-нибудь провокационное, она бы сказала об этом раньше. Ну или, вернее, Зук сам бы понял, что что-то не так.
— Давай тогда ты придёшь, и мы посмотрим вместе. Хорошо?
— Ну, ладно, — буркнула Надя и положила трубку.
Зуку оставалось надеяться, что она всë-таки не обиделась. Но если что, он готов извиниться. Чужая душа — потëмки, это нормально, что он чего-то не понимает. Может быть, после прослушивания музыки с Надей ему будет проще. И ей тоже.
Когда она пришла, то Зук тут же вручил ей плеер.
— И больше не забывай, — добавил он. — Даже нарочно.
— Зану-у-уда, — закатила она глаза, не переставая улыбаться. — Сейчас приведу себя в порядок и начнëм!
Ожидание раззадоривало её всё больше, но Зук оставался спокойным.
— В-вроде я готова. Но я так стесняюсь! — воскликнула Надя, отворачиваясь и жмурясь.
«У нас уже были столкновения плит, а ты смущаешься вот такого?» — подумалось ему, когда он шëл к ней в комнату. Зуку было любопытно послушать еë плейлист, это да, но он совершенно не обидится, если у Нади будет с ним ассоциироваться музыка, которая ему не понравится. Иметь разные вкусы это нормально, осталось только подобрать нужные слова для этого.
— Ты не волнуйся, — наконец проронил он, мягко улыбаясь. — Почему ты так переживаешь?
— Я хочу открыть тебе частичку своей души, — вдруг сказала Надя совершенно серьёзно. — Конечно, это важно! Хоть я и знаю, что всё в любом случае нормально будет, я не могу держать чувства в узде.
Зук улыбнулся — причина оказалась совсем в другом.
— Хочешь, я тогда тоже составлю плейлист про тебя, и мы вместе послушаем?
— Я думала, ты сделал это раньше, — вздохнула Надя совсем печально, но по её улыбке Зук понял, что она просто шутит.
— И-извини. Я не особо увлекаюсь сортировкой песен, максимум в избранное добавляю, и всë…
— Попробуй, думаю, тебе понравится, — подмигнула она веселее. — Ну, давай уже слушать!
Она включила плеер и на экране тут же высветилась обложка альбома и короткая подпись «Зук» с сердечком. Зук мог угадать на обложке свой силуэт из синего, зелëного и капельки красного на месте, где находятся глаза, но чем больше он вглядывался в формы, которые его составляли, тем больше он забывал про то, что они образуют.
— Вот как ты меня видишь, — усмехнулся он. — Очень красиво. Хочется рассматривать подольше.
— Когда я рисовала, я думала о… А давай лучше ты попробуешь разобрать? — улыбнулась Надя с озорством.
— На первый взгляд кажется, будто я… — Зуку стало неловко разбирать работу, которая изображает его, но отступать уже поздно. Да и Надя не обидится, если он поймёт что-нибудь неправильно. — Будто я совсем, кхм, простой человек, но если всмотреться, то можно увидеть… Мой богатый внутренний мир… В-во всяком случае, так считаешь ты. В основном формы округлые, без углов, что намекает на мою… Мягкость в характере. Цвета холодного спектра, что означает, что в основном я спокойный…
Каждое слово давалось ему с трудом, и в конце он просто замолк, не в силах бороться со смущением. Надя захихикала.
— Всë правильно, — коснулась она губами его щеки. — Никогда не забывай, насколько ты хороший, — зашептала она в самое ухо. — А теперь, — добавила она громче, — давай приступим к самим трекам!
— Да уж, пора бы…
Композиций подобралось немало: больше тридцати. В основном сплошь незнакомые названия и группы.
— Он ещё пополняется. Здесь — мои самые-самые любимые, которые лучше всего описывают тебя! Давай-ка начнëм… С этой!
Песни, на удивление, были совсем не в одном жанре. Какие-то были спокойными, какие-то — громкими и бодрыми, но они всё равно понравились ему. Но смысл текстов был примерно похож: о надежде, о любви, о вере в будущее. И даже если текста не было, всё равно оставалось светлое настроение.
…Зук не сказал бы, что они обязательно подходят ему. Скорее, они подходят чувствам Нади, и понимание, что он — обычный, простой парень, в котором особенным, да и то с натяжкой, можно назвать разве что увлечение музыкой — может подарить что-то настолько чудесное, приносило радость.
Он помнил, как Надя скрывалась под слоями пудры, пряча свою «алую» сторону. И сейчас, видя, как она свободна с ним, как ярко она улыбается ему… Зук просто не может не улыбаться в ответ.
— Чудесная музыка, — сказал Зук. — Давай ещё раз послушаем, хочу сохранить кое-что и себе.
— Конечно! Но взамен пообещай, что сделаешь плейлист про меня!
— Хорошо, я попробую.
…но свои собственные чувства Зуку только предстояло осмыслить.