Сумрак остановился меж шатров и навалил большую кучу. Тайвин спешился и подал руку супруге, помогая ей сойти с лошади.

      – Милорд, ужин почти готов, – доложил один солдат, принимая поводья коня.

      – Пусть переделывают. Моя жена сегодня не хочет зайчатины.

      Санса направилась в их с мужем шатёр, стараясь сдержать улыбку.

      – Сиру Лорасу должны были уже приготовить поросёнка, – слышался ещё голос солдата. – Я сейчас всё устрою, милорд.

      Тайвин через несколько минут зашёл в шатёр и протянул ей её кинжал. Чистый, без следов крови, что девушка отметила с большим облегчением.

      – Я попрошу завтра Мэта научить меня пользоваться им, – этими словами ей захотелось показать свою благодарность.

      – Зачем же так далеко ходить? – Он усмехнулся. – Без лишней скромности, мало кто из них, – он кивком головы указал куда-то за пределы шатра, – может одолеть меня в бою. Так что у тебя будет лучший учитель, что можно найти в моей армии.

      Санса посмотрела на него широко раскрытыми глазами, уже успев пожалеть о своих словах.

      – Милорд, пожалуй, это была плохая идея. Из этой задумки вряд ли что-то выйдет.

      – Отчего же? Чем больше ты знаешь и умеешь, тем лучше. Учись всегда и всему, что сможешь. Лучше иметь знания, которые не пригодятся, чем наоборот.

      Он заложил руки за спину, широко расставив ноги.

      – Нападай.

      – Что? – Она решила, что ослышалась.

      – Попробуй коснуться меня кинжалом.

      – Это глупая затея.

      – Отчего же?

      – У меня никогда не получится годно обращаться с оружием.

      – Ты даже не пробовала.

      – Это занятие не для леди.

      – Нет ничего зазорного в том, чтобы иметь полезный навык.

      – А если я вас пораню?

      – Ты себе льстишь.

      – Вы, верно, издеваетесь надо мною? Это бессмысленно. Даже если я когда-то и решусь применить оружие, мне не удастся ни с кем справиться.

      – У тебя есть маленькое преимущество. От тебя никто не ожидает этого. Так что в случае чего у тебя будет пара секунд. Всего один удар.

      Санса с сомнением посмотрела на мужчину. Потом сжала пальцы на кинжале, робко подняв руку. И сразу же безвольно её опустила.

      – Я так не могу. Я не хочу вам навредить. Даже зная, что шанс маленький – всё равно не могу.

      Его уголки губ дрогнули.

      – Целься рукояткой. Она гладкая.

      Санса была уверена, что он пытается сдержать улыбку. Она на секунду прикрыла глаза, словно собираясь с духом.

      – Твоя цель – шея.

      Она бесхитростно ринулась рукой вперёд. Тайвин с лёгкостью схватил тонкое запястье.

      – Слишком медленно.

      Он отпустил её. Санса вскинула кинжал – и её снова поймали. Она нахмурилась, легко вырывая руку обратно.

      – Вы ждёте этого от меня. Так нечестно.

      – Старайся лучше.

      Не дав ему договорить, она дёрнула рукой вверх, но тут же устремила черенок гладким навершием в его живот. Его ладонь мгновенно сомкнулась жёсткой хваткой на её коже, не дав приблизиться к нему оружием ни на фут.

      – Я сказал – шея. От раны в живот умирают достаточно долго, чтобы успеть ранить тебя в ответ.

      Пальцы разжались. Её левый кулак устремился в солнечное сплетение, отвлекая внимание от второй руки. Однако, они обе оказались в железной хватке пальцев. Взлёт руки. Его пальцы ловят. Отпускают. Запястье летит наискось. Его ладонь уже сжимает её предплечье, чтобы тут же разжаться. Кулак черенком вперёд скользит ещё быстрее, впечатываясь в его широко раскрытую ладонь. Попытка. Поймал. Ещё попытка. Снова поймал. И так раз за разом.

      В который раз она резко дёргает руку на себя, чтобы освободить её, но он не пускает. Она в пылу бьёт каблуком по земле – он мгновенно убирает ногу, в которую она целилась, и дёргает её на себя, разворачивая и прижимая к себе спиной. Она брыкается и вырывается, яростно ударяя его локтями и получая взамен свободу. Разгорячённая незнакомым ей азартом, она сразу же налетает на него всем телом, добела сжимая пальцы на рукояти оружия. Он словно нарочно даёт им упасть на стоящую позади мужчины кровать. Она машет руками как безумная кошка, пытаясь хоть раз его ударить, а он лишь прихватывает её запястья, чтобы снова поймать их через секунду. Она рычит от обиды. Брыкается и лягается, даже умудряется перевернуть его и оказаться сверху. В какой-то момент его ладони просто ложатся ей на бёдра, уже не мешая. Санса оторопело вскидывает свою руку, ошарашенная отсутствием сопротивления, и не понимая, как она смогла прижать кинжал к его горлу.

      Не успела она и моргнуть, как Тайвин рывком перекатился, оказавшись сверху. Холодное лезвие коснулось уже её шеи, а потом зазвенело, отброшенное куда-то в сторону.

      Санса тяжело дышала после этой схватки, смотря в потемневшие от желания глаза. Мужчина навис над ней, застыв, как хищник над добычей.

      Она прочитала по его лицу, по телу, по зрачкам, что он её не отпустит. Быть жертвой или хотя бы сделать вид, что она заставляет его играть на своих условиях?

      Санса резко подалась вперёд, впечатываясь губами в его ухмыляющийся рот. Сминая эту насмешку, почти кусая его. Их челюсти грубо столкнулись, а она тут же почувствовала ладонь, зарывшуюся в её волосы, не дающую отстраниться.

      Они взахлёб целовались, задыхались, деля одно дыханье на двоих. Его горячие, живые губы обжигали. Подвижные, страстные, умелые. Широкие ладони скользили по всему её телу, охваченному странной истомой. Её пальцы начали остервенело рвать шнуровку на его вороте. Ловя губами его смешок, она ощутила, как он в ответ стал сдирать с неё рубашку, заставляя ткань жалобно трещать. Контраст стылого воздуха и горячих ладоней на оголённой коже пьянил не хуже тёрпкого вина. Стянув не глядя с его широких плеч камзол, она вжалась в его тёплую кожу своей грудью, вся горячая, как в лихорадке.

      – Милорд, ужин… – Мэт еле успел увернуться от полетевшего в него подсвечника и вылетел из шатра, как ошпаренный. В его расширенных от шока глазах – не каждый день в тебя швыряется тяжёлыми предметами разъярённая госпожа! – ещё стоял образ схватившихся в животной, почти первобытной страсти двух тел. Взметнувшаяся в воздух грива огненных волос и грациозный, могучий хищник, придавивший гордую, но ещё непокорённую самку.

***

      Санса откинула голову на подушки, восстанавливая дыхание. Разгорячённое тело, чуть влажное и липкое от пота, ещё не успели покинуть приятная истома и нега. Бедром она чувствовала его горячее бедро, слышала, как вздымается его грудь, его рука лениво покоилась на её животе.

      Она старалась не шевелиться, чтобы не потерять это ощущение теплоты и блаженства, ещё разбегающееся мурашками по телу. Но мысли свои удержать не могла. Она всегда наивно полагала, что женщина может получить удовольствие с мужчиной, только если влюблена в него. Сейчас же она испытала шквал эмоций, бурю чувств и ощущений необычайной, даже пугающей её силы. Отбросив лишнюю сейчас скромность, она смело призналась себе, что не отказалась бы повторить всё это завтрашней ночью. Но…

      Она слегка повернула голову, рассматривая профиль мужчины. Его губы, нос с лёгкой горбинкой, золотую щетину.

      Нет, её отношение к нему определённо изменилось с их первой встречи. Но это была не любовь. Санса сама себе горько усмехнулась. «Глупая, что тебе ещё надо? У тебя есть муж, который не так уж плохо к тебе относится. Твои ночи больше не будут полны бездушного долга, его сменит удовольствие. Твои дети будут бегать когда-нибудь по Винтерфеллу, ведь он всегда держит слово. Забудь эти глупые сказки про бьющиеся в унисон сердца. Жизнь это не песня. Забудь...».

      Тайвин лежал на постели, полный тяжёлых дум. Сегодняшние события всколыхнули в нём что-то давно забытое, замшелое. Заставили почувствовать себя зверем, изголодавшимся по ласке. Всё произошедшее – в этот день, да и за все последние – стремительным водоворотом засасывало его куда-то, а он, глупец, ещё и плыл по течению. Тысячи картинок яркой, живописной мозаики пытались сложиться во что-то, казалось бы, недоступное загрубевшей мужской душе.

      Он закрывал глаза и видел её прекрасное в гневе лицо, когда она, проклиная за медальон и разрумяненная от переизбытка чувств, лупила его в грудь кулачками. Он помнил, как вёл её в танце у костра под взглядами сотни солдат, – кто мог бы придумать ситуацию абсурднее – а она лишь волшебной феей светилась в его руках. Он не мог забыть, как она прижималась к нему на лошади, открыто, бесстрашно смотря ему в лицо, а губы её, как спелые вишни, манили его сильнее пьянящего чувства битвы. Он грезил, чтобы она так же то игриво вырывалась из его объятий, то вжималась в него всем телом, страстно целуя. Чтобы она снова стонала под ним – громко, сладко, бесстыдно, выкрикивая одно лишь его имя.

      Тайвин повернул голову и встретил её глаза, полные странного блеска. Он хотел эту женщину. Душой и телом. Хотел ездить с ней на одной лошади, обсуждать разные темы за тихой трапезой, а по ночам вдавливать её нещадно в постель.

      – Мне нужно отдать распоряжения своим людям, – чуть хрипло сказал он, поднимаясь с постели и начиная методично одеваться.

      Санса перевернулась на живот и потянулась, как кошка, ещё сама не зная, как пленительно выглядит изгиб её спины.

      У Тайвина нервно дёрнулся уголок губ, и он стремительно вышел из шатра.