Сумерки перед полнолунием всегда считались опасным временем. Именно в это время нечисть поднимала свои головы, заманивая людей в свои ловушки, утягивая в темные леса, топи и болота, обещая ложные богатства и исполнение желаний. В такое время даже знающие и умудренные люди могли заблудиться среди трех сосен и сгинуть.
Но особо опасно это время было для молодых девиц, которые завсегда были любимой добычей любой нечисти. Именно поэтому спустя многие года девушкам в день перед полнолунием запрещалось покидать дом, занимаясь в своей комнате рукоделием.
Только ведь нечисть всегда найдет, кого сделать жертвой своих коварств.
***
— Ты… Ты… Ты кого привёл? — на фоне звучавших за окном раскатов грома, голос кажется не таким уж и громким. Хотя назвать голос Кристофера тихим вряд ли кто-то решится. Возможно всё дело в растерянности, что так явно проступала на его лице.
— Кого нашёл, того и привёл, — парень машет головой из стороны в сторону и брезгливо морщится от летящей во все стороны воды.
— Ты же понимаешь, что это не девушка, да? — Кристофер тоже недовольно морщится, стирая ледяные капли со щеки, и уточняет как бы между прочим.
— Ну… Как сказать…
— Лино! — возгласу вторит очередной раскат грома за окнами.
— Что Лино? Там дождь начинался, а ты знаешь, что я не люблю воду.
— И поэтому ты решил, что привести вместо девушки парня будет самым верным решением, да? А ты помнишь, что моя магия действует только на девушек? Что нам теперь с ним, — Кристофер некрасиво тыкает пальцем на светловолосого парня, что сейчас лежит прямо на полу у входной двери дома, — делать?
— Понятия не имею. Придумаешь что-нибудь, — Лино беззаботно пожимает плечами, как будто его это не касается. Хотя в принципе почти так и есть. Это же не он не может покинуть стен этого дома.
— Ты меня в гроб вгонишь, честное слово…
— Не-а, ты бессмертный. Сам пробовал же и утопиться, и головой вниз с крыши прыгать. Без толку, — Кристофер обречённо стонет. И за что ему такое наказание в виде Лино, а?
Неожиданно стону Чана вторит ещё один, перетягивая на себя внимание двух спорящих парней. Незнакомец с трудом садится и тут же хватается за голову.
— Очнулся? — Кристофер вздыхает. Как бы то ни было, но о госте надо позаботиться. — Как себя чувствуешь?
— Ммм… Где я? — парень еле разлепляет глаза и озирается по сторонам. Его взгляд всё ещё расфокусирован и даже сосредоточиться на присевшем на корточки рядом парне ему явно трудно. — Кто вы?
— Не волнуйся, ты сейчас в безопасности, — Кристофер увиливает от прямого ответа и старается как можно более искренне улыбнуться. Выходит немного натянуто, и Лино, конечно же, не может сдержать своего фырканья, что выражает его мнение по поводу чужой актёрской игры. Но под чужим ледяным взглядом, что прожигает насквозь, приходится замолчать, при этом закатив глаза.
— Как я тут оказался? Ничего не помню…
— Так бывает, если попытаться угнаться за вольпе…
— Закрой рот, — в этот раз интонации Кристофера напоминают настоящий рык. Благо гость, все ещё держась за голову, не успевает обратить внимание на чужие метаморфозы.
— Мой друг нашёл тебя в лесу без сознания и принёс сюда.
На самом деле всё было слегка иначе, только вот парню знать этого не обязательно сейчас.
Незнакомец сам пришёл вслед за Лино. Но стоило переступить ему порог, как чары дома сделали свое дело, погружая гостя в сон. И если обычно Кристофер успевал подхватить милых дам, предотвращая их ушибы, то увидев парня, он совсем растерялся, отчего гость с глухим звуком всем телом приземлился на каменный пол. Так что больная голова сейчас — прямое следствие предыдущих действий.
— В лес? Я? — гость широко распахивает глаза и смотрит в упор на поддерживающего его под руку хозяина дома. Но все же боль берет свое и он вновь хватается за голову. — Не помню…
— Видимо, ты ударился. А ещё промок под дождём, — промок — это не то слово. Вещи под пальцами Кристофера можно было спокойно выжимать. — Тебе нужно согреться и отдохнуть. Лино тебе покажет свободную комнату.
— А почему сразу Лино?! — парень, что до этого усиленно изображал предмет интерьера, тут же вздрагивает и возмущённо смотрит на говорящих.
— Потому что Лино должен взять ответственность за гостя, которого он привёл, — с нажимом произносит Кристофер.
Лицо Лино явно не выражает восторга, и всё же он не спорит, а послушно подходит ближе, подхватывая парня под свободную руку, помогая держаться на ногах.
— Как хоть зовут тебя?
— Феликс, — голос парня звучит ещё тише, чем до этого. Силы явно медленно, но покидают его.
— Только попробуй сболтнуть что-то лишнее, — Кристофер в последний момент сжимает плечо Лино, тихим шепотом въедаясь в сознание.
— Крис, я похож на идиота?
— Ты привел его сюда. Думаю, ответ очевиден.
Лино фыркает и скидывает руку со своего плеча, направляясь к лестнице на второй этаж.
— Ну, что, пошли в комнату, Феликс.
До Кристофера доносится всё отдаляющийся голос Лино и какие-то тихие бормотания в ответ. Тяжелый вздох разносится по холлу дома. Не то чтобы он не привык к выходкам своего друга, но всё же такое случается впервые. И Кристофер уже предчувствует проблемы, которые сулит присутствие постороннего человека в их доме. И ему ничего не остается, как отправиться в библиотеку. Сегодня у него предстоит бессонная ночь.
***
— Доброе утро, — Лино сонно вползает в библиотеку в халате и с чашкой горячего кофе в руке. — Ну и как твои успехи?
— Желание тебя убить растет в геометрической прогрессии с каждой секундой. Учитывая, что на часах двенадцать дня, а я всю ночь не спал, удивительно, что я не придушил тебя подушкой ещё в районе четырех утра, — отрываясь от пыльного фолианта, что буквально дышит древностью, Кристофер тяжелым взглядом буравит Лино. — Так что не надейся, что я тоже пожелаю тебе доброго утра.
— А за кофе?
— А за кофе я тебя буду ненавидеть на десять минут меньше.
— Неблагодарный, — Лино без зазрения совести показывает язык, и всё же ставит перед другом чашку кофе. — Я ведь для тебя стараюсь.
— Настарался уже, — кофе большими глотками исчезает из чашки, которая пустеет буквально за минуту. — Ты, кстати, не заходил к нашему гостю?
— Нет. А должен был? — Кристофер вновь поднимает глаза, которые только успел опустить к книге. — Ну что?
— Ты точно надо мной издеваешься.
— Ты сказал мне проводить его до комнаты. Ни о чем другом разговора не было.
— Ты невыносим, — кофе не успел ещё подействовать, поэтому Крису ничего не остается, как потереть покрасневшие глаза, прежде чем с трудом заставить себя встать. — И почему я терплю тебя?
— Потому что ты меня любишь.
В ответ звучит нервный смешок.
— Лино, не обманывайся. Вот точно нет.
— Ну и ладно, — Лино запрыгивает на стол и заглядывает в книгу верх ногами. — Всё равно у тебя нет возможности избавиться от меня. И я тебе нужен, иначе…
Дверь в библиотеку тихо хлопает.
— Пфф! Не сильно-то и хотелось.
Шаги привычно гулко разносятся по коридору, но в этот раз куда сильнее давят на уши. Кристоферу больше всего хотелось прилечь хотя бы на пару часов, ведь если он бессмертный, то это не значит, что не нуждающийся во сне.
Несмотря на то, что дому уже многие сотни лет, дверь гостевой комнаты поддаётся тихо и без скриптов. Кристофер аккуратно заглядывает, даже не зная, чего ожидать.
— Привет, — его почти сразу встречает тихий и охрипший голос Феликс, а затем и шмыганье носом.
— Привет. Проснулся уже? — хозяин дома без лишних вопросов понимает, что парень, который сейчас кутается с головой в одеяло, заболел. Прогулка под холодным дождём не прошла бесследно.
— Давно, — а вслед за шмыганьем следует и кашель.
Крис недовольно поджимает губы. Не сказать, что он был рад появлению этого парня в своём доме, но это не значит, что ему хотелось, чтобы тот заболел. Наверное, стоило прийти самому раньше. Неизвестно, сколько он так лежит.
Расстояние от двери до кровати преодолевается в три крупных шага. И без лишних манипуляций, по одному лишь покрасневшему милому личику, Крис понимает, что температуры не избежать. И все равно кладёт свою большую прохладную ладонь на лоб. Феликс тихо мычит и льнет к руке.
— Тебе надо что-нибудь поесть и принять лекарства.
— Постойте, — хриплый голос звучит, кажется, даже ниже, чем у самого Кристофера. И вкупе с миловидным личиком это никак не вязалось.
— Что такое?
— Вы ведь не человек?
— Что? С чего ты взял? — Крис мягко улыбается, судорожно думая, как выкрутиться. Не то чтобы правда ему или Лино чем-то грозила, но всё же он как-то не привык так откровенно говорить о своей природе с простыми людьми.
— Я в лесу, вчера же ещё был об этом разговор. И из окна тоже видно слишком много деревьев, которые растут только в лесу. Я же не дурак.
— Не дурак, — со вздохом вторит ему Крис, и думает о том, что дурак явно Лино. И он обязательно ему об этом ещё не раз припомнит. И всё же с наивными и впечатлительными дамами было куда проще, чем с внимательным юношей. — Давай отложим этот разговор на потом.
— Нет, — твёрдо, жёстко, уверенно. — Я хочу понимать, кто вы и что мне грозит.
— Ничего не грозит. Ты и правда тут в безопасности, я не соврал вчера.
— Нет, — Феликс уверенно разматывается из одеяла и садится, стараясь игнорировать тот факт, что его колотит. — Нечисти всегда что-то нужно от людей. Душа, тело, ещё что-то, что такой парень, как я, не понимает. Но так просто не бывает. Особенно когда нечисть похищает тебя в вечер перед полнолунием.
— Как же тогда такого умного занесло в лес в такую ночь?
Лино появляется на пороге тихо и бесшумно, вклиниваясь в разговор как обычно без спроса.
Феликс вздрагивает и под чужим взглядом тут же съеживается и кутается в одеяло.
— Я собираю травы и продаю их, тем и живу. Мне пообещали хорошую сумму, если я найду редкую дурман-траву.
— Которую, конечно же, надо собирать в ночь перед полнолунием?
Феликс поджимает губы и натягивает одеяло аж на макушку.
— Лино, прекрати, пожалуйста, давить на нашего гостя. Иди лучше сделай отвар, будь добр.
Лино, как он любит, закатывает глаза, и всё же удаляется, специально топая на лестнице как можно сильнее.
— Не обращай на него внимание. Он всегда немного вредный, — на кухне слышится звон посуды. Кристофер почти уверен, что это была его любимая чашка. — В общем… Я не то чтобы нечисть… Но я не человек, тут ты прав.
— И… Я умру, да?
— Конечно.
Феликс вздрагивает от холодного и ровного голоса Лино, что ещё минуту назад звенел посудой этажом ниже.
— Лино, — Кристоферу бы хотелось, чтобы его голос звучал грозно. Но звучит он лишь устало.
— Что? Все люди смертны и когда-нибудь умрут. Я разве где-то соврал?
— Кажется, ты вернулся слишком быстро.
— Тебе кажется, — уверенно говорит Лино и вместе с тем протягивает дымящуюся чашку прямо под нос Феликсу. — Пей.
Феликс с опаской косится сначала на чашку, потом на самого Лино, а затем и на Кристофера. И так по кругу.
— Это всего лишь отвар. Тебе должно обязательно стать после него лучше, обещаю.
Кристофер только надеется, что Лино ничего не перепутал или не намешал. Но говорить это Феликсу будет слишком жестоко. Парень и так напуган, а его друг не внушает душевного спокойствия. Так что даже если Лино и напакостит, то по мелочи. Хотя как бы Кристоферу хотелось, чтобы обошлось без этого.
Феликс подозрительно принюхивается, но, кажется, и взаправду ничего подозрительного не ощущает, поэтому всё же принимает чашку с товаром из чужих рук.
— Тепло, — всеми пальцами прижавшись к чашке, парень блаженно жмурится.
— Ты лучше пей, пока не остыл, а не грейся.
Лино внимательно следит за каждым глотком и довольно улыбается, когда чашка остаётся пустой. Кристофер сказал бы, что слишком довольно улыбается. И это было не просто подозрительно, а очень подозрительно.
— Тебе нужно ещё поспать, — Кристофер забирает чашку, незаметно к ней принюхиваясь, но ничего лишнего тоже не ощущает. И это почти успокаивает его. Почти. Потому что он слишком давно знает Лино.
Феликс лишь тихо угукает, опрокидываясь на подушку. Сон забирает его в свои объятия почти мгновенно.
— Признавайся.
— В чем?
— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы сомневаться, что ты сделал какую-то пакость.
— Твоё недоверие, Крис, даже обидно.
Лино делает обиженное лицо и Кристоферу даже становится немного стыдно.
— Ладно, извини. Может я и правда со стресса накручиваю себя.
— Тебе тоже стоит отправиться в кровать.
— Пожалуй, ты прав. А то боюсь, что могу отключиться в любую секунду, — Кристофер смотрит в сторону своей комнаты, но ненароком цепляется взглядом за дверь, за которой сейчас спит Феликс. — Обещай, что ничего не учудишь, пока я буду спать.
Лино вздыхает, но под серьёзным взглядом кивает.
— Ладно, я обещаю.
— Отлично.
***
Просыпаться от крика, содрогающего все окна дома — не то, к чему привык Кристофер. Подскочив на кровати, он несколько раз моргает и осоловело озирается по сторонам. И лишь скулеж откуда-то неподалёку помогает подорваться с места. Хорошо ещё, что оказавшись в своей комнате, он завалился на кровать прямо в одежде, и сейчас ему не нужно было об этом задумываться.
— Феликс? — Кристофер влетает в комнату и с удивлением смотрит на пустую кровать. — Феликс!
Парень вылетает из прилегающей ванны разозленной фурией.
— Это что?
Кристофер удивлённо смотрит на небесную голубизну волос.
— Эээ… Что это?
— Это я вообще-то спрашиваю! Почему они голубыми стали? Они были белыми!
Кристофер хотел бы что-то ответить, но каждый раз цепляется взглядом за необычный цвет.
— Лино… — тихо и безнадёжно. — Лино, вылезай давай, я знаю, что ты нас слышишь.
— Ну допустим, слышу. И что? — Лино стоит на пороге комнаты, как ни в чем не бывало. Феликс удивлённо выглядывает из-за плеча Кристофера, и разглядывает то место, где стоит парень. Потому что ещё секунду назад его там не было.
— Ты же мне обещал.
— А я и не нарушал своего обещания, — Лино разглядывает свои ногти и делает вид, что ему совершенно нет дела до двух недовольных людей напротив. Хотя ладно, это Лино, ему и правда нет дела.
— То есть ты всё же напакостил, когда давал отвар, да? — Лино поднимает голову и на его губах расплывается невероятно довольная улыбка. Кристоферу уже даже и не нужен ответ, ему и так всё понятно. — И что же ты туда добавил?
— Всего лишь цветы горечавки весенней.
— И?
— Что «и»?
— От одних цветов в отваре такого эффекта бы не было. Признавайся давай.
— Ну, ладно. Добавил ещё кое-что.
— Что?
— Ты уверен, что мне стоит говорить? — Лино бросает хитрый взгляд на Феликса. — Уверен, что наш гость после этого не грохнется в обморок?
— Уй, несносный! Скройся с моих глаз!
Лино привычным жестом пожимает плечами и растворяется в воздухе. В буквальном смысле.
— Он… он…
— Он дух этого дома. Вредный и выматывающий мои нервы, — с выдохом признается Кристофер и нехотя поворачивается к своему гостю, которому одновременно любопытно, и в то же время он выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок от всего происходящего. — Ты прости его. Да и меня. Я не собирался тебе рассказывать ничего. Уж лучше ты бы просто считал нас чудаками. И я бы стер тебе память, чтобы ты смог забыть всё это, но это не в моих силах сейчас…
— Сейчас? То есть обычно ты ещё и память стирать умеешь? — Феликс медленно, шажочек за шажочком пятится назад, пока не упирается ногами в кровать, плюхаясь пятой точкой на мягкую постель.
— Моя магия действует только на девушек. Даже если я на тебе попробую, то толку не будет.
— То есть легенды и правда не врут, что в лесу живет нечисть, что крадет молодых и невинных девушек…
— Технически никто никого не крадет, — от голоса Лино, что звучит ниоткуда и отовсюду, у Феликса бегут мурашки, и он резко оглядывается по сторонам.
— Марш на первый этаж! — Кристофер показывает в пустоту кулак, на что в ответ получает недовольное, но благо удаляющееся недовольное бормотание.
— То есть он и невидимым может быть? — тихим шепотом спрашивает Феликс, наклоняясь ближе к Кристоферу, словно Лино стоял всё ещё тут. Правда, ни один из них не мог утверждать этого на сто процентов.
— Может. Он вообще много чего может. Даже я за несколько сотен лет не знаю до конца его способностей.
— А… ты кто? — нет, хозяина дома Феликс тоже побаивался, но определенно меньше, чем духа.
— Я обычный человек.
— Обычные люди не живут несколько сотен лет, — скептически.
— Ладно, аргумент, — Кристофер неловко улыбается. — Я потомок колдунов, проклятых и запертых в этом доме. Так что Лино, по сути, одна из частей нашего семейного проклятия. А вторая — это бессмертие.
— Но ты же в доме один, не считая, — Феликс обводит рукой вокруг себя, тем самым молчаливо намекая на Лино. — Или они пока прячутся, а вас тут целый род на 20 человек?
— Нет, что ты, — Кристофер не может сдержать смеха. — У каждого проклятия есть лазейка и возможность его снять. Вот и мои предки его нашли. Оставляли своих отпрысков на растерзание дому, а сами радостно сваливали отсюда.
— То есть, девушки нужны, чтобы сделать наследника, который заберет на себя твоё проклятие счастливо жить-поживать? — Феликс выглядел настолько возмущенным, что, казалось, вот-вот полезет в драку.
— Фактически мои предки так и делали. Правда, мне этот план оказался не сильно по душе, когда я отыскал этот способ. Поэтому я стараюсь найти иные варианты. Пока безуспешно. Но вот Лино это не останавливает, и каждое полнолуние он приводит в дом девушку, — парень тяжело вздыхает. Да, он не сильно-то был рад перспективе примерно раз в месяц ловить девушек на пороге дома, усыплять их до утра, попутно стирая лишние воспоминания, а затем выпроваживать домой. Лино же для себя это воспринимал словно вызов и продолжал приводить девушек с ещё большим энтузиазмом и остервенением.
— А какой ему прок от этого? Если он — проклятие, то он же по логике должен делать всё, чтобы ты, наоборот, оставался тут как можно дольше и… ну… страдал.
— Это по логике. А Лино и логика — это вещи несовместимые, — парень смеется, вызывая улыбку и у Феликса. Где-то внизу слышится очередной звон посуды. — Хватит громить там кухню!
— Хватит на меня наговаривать.
— Если честно, я его уже боюсь, — Феликс говорит в самое ухо Кристоферу, щекоча кожу своим дыханием.
— Понимаю. Хотя Лино и любит безобразничать, ничего смертельного обычно он не делает.
— Знаешь, это не сильно утешает, — Феликс куксится. — Кстати, а почему Лино?
— Не знаю, — Кристофер пожимает плечами. — Он когда-то мне так представился, а я как-то и не уточнял почему. Хотя он любитель всяких прозвищ, так что не удивлюсь, если и в этом случае так. Даже имя, которым он меня называет — это прозвище.
— Я не знаю твоего имени, — как-то тихо и неловко произносит Феликс.
— А… Ой! — Кристофер бьет себя ладонью по лбу. — Прости, я совсем забыл представиться. Меня зовут Чан. Но Лино упорно зовет меня Кристофер или Крис. Так что можешь звать меня, как захочешь, мне не принципиально.
— А… меня можно называть Ликси.
— Отлично! Ну, что, Ликси, как насчет ужина?
— А можно я просто домой пойду?
Не то чтобы Феликсу не нравилось в незнакомом доме. Скорее его напрягало присутствие одного не в меру ушлого духа. Даже Кристофер не внушал ему опасений, в отличие от его компаньона.
— Ты понимаешь… тут такое дело… — Кристофер неожиданно тусуется и утыкает взгляд в пол. — Я не могу этого сделать.
— То есть я всё же в заложниках, да?
— Вовсе нет! — Кристофер отрицательно машет руками. — Я же говорил, что этот дом и его территория — моё проклятие. Я не могу отсюда уйти банально потому, что не знаю, где выход, — Кристофер поднимается на ноги и подходит к окну, маня за собой и Феликса. — Видишь забор вокруг территории?
— Ну да.
— Вот я только его и вижу. В своё время я сколько кругов ни намотал вокруг него. Для меня там один сплошной забор. Вот Лино может выйти за территории, что он обычно и делает в образе вольпертингера.
— Кого?
— Зайца с клыками и рогами. В общем, химера такая. Не спрашивай, почему именно в этом образе, я понятия не имею, — Кристофер задергивает штору и отходит от окна, чтобы в очередной раз не травить себе душу. — Я пытался за ним проследить, но не могу. Следил, откуда он приходит, но тоже безрезультатно.
— А как же девушки?
— Я могу только магией внушить им, где выход и они уходят. Но это работает только с ними. Ни с собой, ни с другим парнем это не сработает.
— Но ведь Лино может вывести меня отсюда?
— Вообще-то может. Только он ни разу не согласился мне помочь в том, чтобы проводить кого-то отсюда. Так что ты можешь, конечно, попытаться, но я очень сомневаюсь, что он согласится.
Феликс вздыхает. А он сомневается, что вообще подойдет к Лино. А желудок тем временем привлекает к себе внимание громким бурчанием.
— Нет, похоже всё же нужен ужин. И лекарства, а то твой голос всё ещё хрипит. А после займемся твоими волосами. Только вот за результат я не ручаюсь. Травничество и зельеварение — не моё.
— Травы возьму на себя.
— Хорошо.
***
Именно так с легкой руки Лино в доме появился ещё один жилец. Лино относился к новому домочадцу нейтрально-скептически, Феликс относился к духу дома с опаской, а Кристофер тихо радовался, что может наконец спокойно с кем-то пообщаться. Лино всегда был для него собеседником, но собеседником специфическим. Феликс же был словно маленький, любопытный ребенок, который готов слушать любые рассказы Кристофера, слишком много успевшего узнать за свою жизнь. Феликсу даже столько книг, сколько прочитал Кристофер за свою жизнь, не осилить. А ведь библиотека в доме содержала и того больше книг. По словам Кристофера, он смог осилить примерно половину книжного фонда.
Зато Феликс с удовольствием взял на себя заботу о саде и в принципе придомовой территории. Конечно, без казусов и собственнического ворчания Лино не обошлось, но когда Феликс нашел притаившийся где-то среди заросших кустов чабрец, духу дома пришлось стать чуть более сговорчивым и более избирательным на пакости.
Бабах!
— Лино, что у вас там опять происходит? — Кристофер говорит спокойно и практически беспристрастно.
А ещё Кристоферу приходится привыкать к вечному шуму в доме, который стал верным спутником Лино и Феликса. Кристофер старается обращать на него как можно меньше внимания, особенно когда сосредоточен на очередном трактате, который мог бы приоткрыть тайну, как отправить Феликса домой. Хотя, сказать честно, Кристофер уже не уверен, хочет ли он, чтобы Феликс покинул это место. Но это было бы слишком эгоистично к обычному человеку, не скованному вечной жизнью, оказаться запертым практически в четырех стенах. А эгоизм не был характерной чертой для Кристофера.
— У нас — ничего.
— А у тебя?
— И у меня ничего.
— Хорошо, — вздох, и ему всё же приходится отвлечься от быстрого корябанья заметок на небольшом клочке бумаги. — А у Ликси что происходит?
— А Ликси выпал из окна, — в невидимом голосе слишком много довольных ноток.
— Что? — Кристофер тут же подскакивает с места, что даже кресло за спиной падает. — Ты совсем больной?
— А я тут при чем, это всего лишь ветер.
— Где он?
— Со стороны розария.
Кристофер выбегает из кабинета, а затем мчится по коридору прочь на улицу. Его встречает сильный ветер, дующий прямо в лицо.
— Ликси! — завидев парня, что сидел среди кустов роз и потирал копчик, у Кристофера словно внутри что-то отпускает и дышать становится определенно легче. — Ликси, как ты? Ничего не сломал? Где болит?
— Болит всё. А сломал целый куст с розами, — Феликс вздыхая, становится на коленки и буквально выползает из колючих остатков когда-то шикарной розы. — А я ведь несколько недель за ним ухаживал, он только начал цвести. Эх…
— Пойдем, надо проверить, чтобы ты ничего не сломал и убрать все эти колючки, — Кристофер подхватывает парня на руки.
— Эй! Ты что делаешь? Я с кем говорю? Кристофер! Крис! Чан, поставь меня, я сам могу идти! — только несмотря на возмущения, Феликса на ноги не ставят, а лишь теснее прижимают. И он слышит, как быстро и взволнованно бьется чужое сердце.
— Не хочу, чтобы ты усугубил своё состояние, если ты всё же получил серьезную травму.
— Да какая травма? Я просто в кусты упал.
— Ты выпал из окна второго этажа. Это не мелочи.
— Ну, я же не хрустальный, чтобы умереть от такого.
Кристофер неожиданно останавливается прямо посреди лестницы и серьезно смотрит в лицо своей драгоценной ноши.
— И всё же ты обычный смертный человек. Тебе не стоит столь пренебрежительно относится к своему здоровью.
Феликс тушуется и опускает голову под этим взглядом, от которого становится чуть неловко и совсем немного обидно. То, что он обычный человек, не значит, что он беспомощный ведь. Библиотека встречает их всё в том же состоянии, в котором её покинул Кристофер.
— Сиди здесь, я схожу за бинтами и мазью.
Феликс тихо бурчит, что уж точно не сбежит никуда в таком состоянии и съеживается в комочек, поджимая ноги к груди, в любимом кресле, которое он уже успел оккупировать в библиотеке за месяц проживания в этом доме.
Внутри него всё ворочается от непонятных чувств и смятения внутри. То ли слова, то ли действия Кристофера словно колыхнули спокойное озеро его души, на котором теперь пробегала рябь.
Феликс не успевает додумать хоть что-то и прийти хоть к каким-либо выводам, когда в помещение возвращается Кристофер. И в легких на мгновение заканчивается воздух. Но только на мгновение.
В библиотеке висит неловкая тишина, прерываемая лишь тихим перезвоном скляночек в небольшом принесенном Кристофером чемоданчике. Феликс следит, как чужие пальцы аккуратно складывают бинт, а затем смачивают его чем-то прозрачным.
— Может немного жечь, потерпи, — Кристофер касается чужого лица мягко, аккуратно. Феликс до этого никогда не задумывался о подобном, и всё же сейчас ему кажется удивительным, что эти большие руки могут быть столь нежными. — Всё в порядке?
— У… угу…
— Снимай вещи.
— Я… я и сам могу в своей комнате.
— Я и так вижу, что под одеждой у тебя куча колючек. А если на спине ссадины, как ты будешь их обрабатывать?
Феликс поджимает губы.
— Только рубашку, ниже я справлюсь сам.
— Ладно, как скажешь.
Каждая пуговица поддается предательски медленно, словно и не хочет вылезать из петельки. А может, всё дело в трясущихся руках Феликса.
— Помочь?
— Я что, рубашку сам не могу снять? — от возмущения — на самого себя, конечно же — он не выдерживает и сдергивает рубашку через голову, попутно шипя от боли.
— Повернись-ка, — ладонь Кристофера, что легко подталкивает его в плечо, ощущается тяжелой и слишком горячей. И, конечно, щеки Феликса краснеют только из-за того, что обветрил их до этого на улице, ни от чего другого, конечно же. — Как я и думал.
Кристофер аккуратно касается длинных тонких расцарапанных полос, что оставили по всей спине шипы от роз.
— На спине будет спать больно какое-то время, — бинты аккуратно стирают мелкие капельки крови.
— Послушай, — пусть и не слишком удобно, но всё же Феликс перехватывает чужую руку за запястье и смотрит в глаза Кристоферу. — Может я и обычный человек, но я не хрупкая девица, что упадет в обморок от одной царапинки. Я травник, я привык ходить по лесам, хлестать себя еловыми лапами по лицу ненароком, и лезть в кусты с шипами, чтобы достать нужные ягоды и травы. Не нужно думать, что я слабак.
Слова выходят увереннее, чем они звучали в голове, и Феликс даже горд немного собой, пусть и щеки всё ещё горят.
— Да, ты прав, прости, — Кристофер откладывает бинт и на секунду зависает, смотря в одну точку. — Я принесу тебе чистые вещи, а ты пока можешь обработать раны.
— Царапины. Всего лишь царапины.
— Царапины, хорошо.
И снова тишина. Такая вязкая, будто её можно разрезать ножом. Шагов Кристофера почти не слышно по коврам библиотеки, и лишь сама дверь звучно закрывается, разделяя двоих.
Кристофер направляется на чердак, где хранятся не самые нужные вещи, в том числе и прошлых хозяев, которые не подошли самому хозяину дома. Он уже однажды перебирал их в поисках чего-то подходящего Феликсу в качестве сменной одежды, но теперь ему предстоит второй подход.
— Ну? — Лино даже не материализуется рядом, но Кристофер слышит нетерпение в чужом голосе.
— Что «ну»? Он жив, не сказал бы, что здоров, но допустим. Твоя попытка его прикончить провалилась.
— Пфф, ещё раз говорю, что я тут ни при чем. Да и нет у меня такой цели.
— Ну, да…
— Вообще-то да! Я спрашивал тебя о том, понял ли ты.
— Понял что?
На какое-то время вокруг становится тихо, словно Лино куда-то исчез. Только это ж Лино, он так просто не отстает никогда.
— Ты действительно не понял?
— Объясни, что я должен был понять?
— …идиот, — Лино недовольно фыркает и с близстоящего комода падает старинный канделябр, благо что латунный, как показатель недовольства духа.
— Эй, да что не так?
— Всё.
Кристофер устало потирает глаза и переносицу. Сначала выпавший из окна Феликс, что не хочет принимать помощь, теперь вот Лино со своими загадками. Как будто ему мало головной боли.
***
— Почему ты… — Феликс на секунду запинается, не зная, стоит ли продолжать фразу, но когда Кристофер поднимает голову и серьезно смотрит на него, всем своим видом показывая, что он его слушает, продолжать приходится. — Почему ты не пошел простым способом, как все твои предки. Это же… простой способ. Люди всегда выбирают то, что проще.
— Я живу не один десяток лет и знаю, что проще — не значит правильней. К тому же даже если я выберусь отсюда, моё бессмертие никуда не уйдет. И как мне потом смириться с таким поступком? Как жить в ладу с собой и своей совестью?
Феликс вздыхает и молча соглашается.
Прошло чуть больше недели с «оконного» инцидента. Не сказать, что общение между ними двумя осталось таким же. Скорее в нем появилось больше молчания и неловких пауз. На языке Феликса вертелось куча вопросов, до конца сформулировать которые он и сам не мог. А Кристофер наоборот не решался больше давить на парня, предоставляя ему полную свободу, хоть он до этого и особо не ограничивал его.
— И тебе не одиноко? Никогда не хотел, чтобы кто-то из них остался рядом? Не для свободы, а потому что просто хочется? — Феликс прикладывает ладонь к груди. Сердце стучит чаще нужного, но даже медленное дыхание не помогает успокоить его ритм.
— Разве не будет это слишком жестоко, оставлять кого-то по своей воле здесь только потому, что мне этого хочется? А как же уважение к желаниям другого человека? Оставить кого-то здесь — это же значит обречь человека на жизнь, в которой он больше ничего не увидит. Да и к тому же… Я не изменюсь, Лино не изменится, а обычный человек будет взрослеть, стареть. Умирать. Его желания, его потребности могут измениться. А я не смогу этого дать. Я не смогу измениться.
— А если бы этот человек сам бы сказал, что хочет остаться?
— Ликси… — Кристофер тяжело вздыхает и отодвигает от себя чуть подальше книгу, выпрямляясь в кресле.
— А как же уважение к чужим желаниям?
— Это слишком сложный этический вопрос, на который нет правильного ответа.
— Ты же не можешь запретить человеку делать то, что он хочет.
— Если это девушка, то могу.
— Ну и как же тогда уважение к желаниям?
— К чему сейчас весь этот разговор? — Кристофер хмурится, отворачиваясь к окну, где садится солнце. Его преследовало ощущение, что ему хотят что-то сказать, только вот ходят вокруг да около.
Феликс тянет руку к огромному фолианту, забирая его к себе на колени. Вязь письменности от страницы к странице будто ничем не отличается. Да и какая разница, отличается или нет, если Феликс не может понять здесь ни одной закорючки? Поэтому недолго думая, он с шумом захлопывает книгу, заставляя Кристофера вздрогнуть и вновь вернуть внимание на собеседника, который в этот момент отдувался от вылетевшей из книги пыли.
— Это древняя и ценная книга. С ней стоит обращаться аккуратно.
— Тогда поставь её на полку и вообще не трогай.
— Мне нужно найти способ тебя…
— Не нужно.
— Что?
— Не нужно искать больше способов. Просто… не нужно.
— Если ты хочешь остаться здесь, то…
— Хочу, — Феликс вскакивает на ноги и смотрит на Кристофера сверху вниз. — Хочу остаться здесь. Хочу остаться с тобой, даже несмотря на этого вредного духа, который меня пугает. Всю неделю уже об этом думаю. О том, как ты обрабатывал мне царапины. И как предлагал помочь снять рубашку. И я уже несколько ночей нормально не могу заснуть, думая, почему я, блин, отказался?
Феликс выпаливает это всё одной тирадой, на одном дыхании, что к концу успевает немного запыхаться. И лишь потом, видя удивленное лицо Кристофера, он осознает, что он сказал.
— Черт, — пульс стучит в висках. — Забудь. Забудь обо всём, что я сказал, — Феликс срывается с места, вылетая из библиотеки, казалось бы, на максимальной скорости.
— Ликси! — чужой голос подстегивает бежать ещё быстрее, спрятаться, скрыться от тех позорных слов, что он говорил минутой ранее.
Феликс наваливается плечом на свою дверь, стараясь закрыть её как можно быстрее. И всё же он уступает в комплекции Кристоферу.
— А ну стой.
— Нет. Дай мне дверь закрыть.
— Давай поговорим.
— Не хочу. Ещё раз говорю, забудь о том, что я сказал!
Феликс упирается в дверь уже всем телом, ноги скользят по полу, но без толку. И стоит Кристоферу слегка толкнуть её, как чужой напор тут оказывается бессмысленным. Феликс отлетает к середине комнаты, но даже не успевает сориентироваться, когда его неожиданно в охапку сгребают чужие руки, сжимая в тесных объятиях.
— Пусти меня. Пусти, я хочу спрятаться куда-нибудь и провалиться под землю, пока ты не забудешь, о чем я сказал!
— И не надейся.
— А как же уважение чужих желаний?!
— Ты сам сказал, что хочешь остаться со мной. Вот. Я исполняю твоё желание.
— Крис…
— Я даже старался не думать о том, что мне бывает одиноко. А тут ты… В принципе ты. И ещё сейчас с этими словами. И что-то прямо щелкнуло. Похоже, что даже несмотря на то, что мне много сотен лет, я всё ещё тот дурак, который не понимает самых элементарных вещей.
Большие ладони Кристофера аккуратно ложатся на горящие щеки Феликса. Дыхание обоих перехватывает. Какие-то сантиметры и…
— Ой, ну наконец ты понял, что ты дурак.
Феликс вскрикивает от неожиданности и утыкается лицом в грудь Кристофера.
— Лино! Ты сейчас максимально не вовремя!
— Не-а, — Лино улыбается слишком довольно. — Именно тогда, когда надо. Ты свободен, можешь идти.
Где-то со стороны улицы слышен натужный скрип. Кристофер слишком хорошо знал этот звук. С таким звуком открывались ворота.
— Что?..
— Ты выполнил условие, поэтому можешь покинуть этот дом.
— Стоп, что? Какое условие? Ты вообще о чем?
Лино хмыкает и с удобством приземляется на кресло.
— Я расскажу вам одну историю. Произошла она много тысяч лет назад. Жили-были два колдуна, два друга. И полюбили они одну и ту же девушку. И выбрала она себе избранника. Обиделся второй, взревновал и выкрал он девушку прямо из-под венца, опоив любовным зельем. Только вот когда зелье закончило своё действие, не согласна была девушка с таким выбором и решила, что лучше погибнет, чем будет с нелюбимым. И брошенный жених, убитый горем потери и предательства, не оставил всё это просто так, прокляв бывшего друга и вора на вечную жизнь без любви, заперев его в четырех стенах собственного дома. Этим женихом был я. Я когда-то проклял твой род на жизнь без любви в одиночестве. А чтобы следить за исполнением проклятия, запер свою душу в стенах этого дома. Только вот… — Лино неожиданно вздыхает и грустно улыбается. И такой улыбки Кристофер никогда у него не видел. — Однажды на порог дома пришла девушка. Неизвестно, как она сюда попала, да только вот смогла она полюбить моего друга-врага. И я ничего не мог поделать. И у них родился сын. Сын, который в отличие от отца, что вновь смог стареть, выходить за территорию и жить полной жизнью, оказался также, как и его родитель, заперт тут. Родители оставляли его со слезами на глазах, когда мальчику было семнадцать. Вот так и повелось. Со временем мне стало стыдно и я сам начал приводить в дом невест, давая им выбор и возможность влюбиться и завести семью. Или ты думал, что я бы просто так дал заделать им ребенка? Я?
Кристофер неловко улыбается, но ничего не говорит, не перебивая рассказ, как оказалось гораздо более важной личности, чем просто дух дома.
— В общем, все они нашли свои половины и отправились жить обычную жизнь. Твои родители оставили тебя, когда тебе было пять. Не скажу, что я был согласен с их выбором, но и удержать я их не мог. А ты… ты решил выбрать другой путь, неверно истолковав те истории, что успел найти в библиотеке. Да и мне понадобилось куда больше времени, чтобы найти человека, который… кхм… в твоём вкусе, так сказать.
Феликс отворачивает голову в сторону, пряча лицо от внимательного взгляда Лино. А крепкие руки Кристофера мягко поглаживают в этот момент его по спине.
— И что теперь? В нашем случае вроде как наследников быть не может. Или ты хочешь сказать, что у тебя найдется отвар и на этот случай?
— Я что, на девушку похож, чтобы рожать?
— Не знаю, как насчет рожать, а на девушку ты похож, — безапелляционно заявляет Лино. Да уж, учитывая, что он выдал это Кристоферу ещё в первый момент, как Феликс появился на пороге этого дома, удивительно, что Лино так долго молчал и не говорил это ему в лицо.
— Эй!
— И вообще, чем ты меня слушал? Наследник не является условием того, чтобы быть свободным. Это было лишь решение твоих предшественников. Вы можете хоть сейчас развернуться и уйти. Но вам стоит учесть одну вещь.
— Какую?
— Бессмертие — это тоже неплохо. Решать вам, выбирать его или же обычную смертную жизнь.
— Но Ликси обычный человек.
— А кто сказал, что бессмертие — это исключительно твоя прерогатива? — хмыкает Лино. — Не твой род дает тебе бессмертие, а этот дом. Неважно, кто находится в доме. Пока он на его территории, он не может стареть и умереть. Это, скажем так, маленькая хитрость, благодаря которой жив и мой дух.
— Но ты же можешь покидать территорию дома.
— Ой, час-другой раз в месяц меня точно так быстро не убьют. Поэтому даже моё старение незаметно, потому что внутри течения времени я провел всего ничего.
— То есть…
Лино медленно растворяется в воздухе.
— То есть выбор за вами.
Кристофер опускает взгляд на всё ещё синеватую макушку Феликса.
— И что ты выберешь, Крис?
Звук уходит куда-то в пол. Феликс так и не решается поднять глаза. И всё же приходится, когда его аккуратно берут за подбородок, заглядывая в глаза.
— Я выберу продолжить то, на чём я остановился до этого, — тихим шепотом на грани слышимости в самые губы. — И зови меня всё же Чан.
А какой сделают выбор Ликси и Чан — это уже совсем другая история.