белые полупрозрачные занавески скрывают пустоту за больничным окном. староста ласково улыбается, но не слишком - она сдержана и пришла от всего класса; ее голос кроток.
«ты проспал целых три дня, судзухара»
в один из этих дней тодзи видел синдзи лежащим рядом с собой. такого же жалкого и безвольного, как и он сам. синдзи со сомкнутыми крепко веками. тодзи мог бы встать и подойти к его койке, если бы только он мог, действительно был способен это сделать.
теплая вода омывает тело, мягкий мокрый песок служит постелью. сквозь голубую призму накрывшего его голову прибоя тодзи видит лицо синдзи перед собой, такого же жалкого и безвольного, как и он сам. синдзи со сомкнутыми крепко веками. тодзи держит его за руку трепетно и не может пошевелить ногой.
пора спать.
вода давит на глаза, вымывает цвет из зрачков, проливается по лицу литром крепких стопроцентных слез и игриво убегает обратно за горизонт в глубину. брызги щекочут шею. и шею синдзи тоже. тодзи стало вдруг так тяжело и так больно. в приоткрытый рот синдзи забралось столько воды. может, она уже в его легких, может, она течет у него в венах вместо крови.
надо снять эти дурацкие кислородные маски, оставить свои следы на песке и просто вернуться домой.
тодзи не может встать. тодзи не может пошевелить ногой. они с синдзи лежат, окунутые головами в воду и тодзи кажется, что синдзи может больше никогда не открыть глаз. тодзи просто хочет, чтобы синдзи на него посмотрел - и смотрел, пока океан не украдет цвет его радужки и не сорвет озорной девчонкой ресницы.
«пожалуйста, давай пойдем домой»
тодзи ведь еще сестру нужно проведать. тодзи ведь еще столько всего надо сделать.
«синдзи, проснись. давай пойдем домой»
тодзи подбирается к синдзи ближе и щекочет волосами его подбородок, утыкаясь носом в шею. тодзи слишком мучительно смотреть на его сомкнутые веки и держать его слабую неподвижную руку. синдзи не сжимает в ответ, не переплетает свои пальцы с чужими и не сопротивляется. синдзи не позволял и не отказывался. сердце синдзи раскачивает морскую соль по телу. белая пена нежно тает на их щеках, а неба не существует. тодзи не хочет больше ничего знать, не хочет знать реальность, страшную правду или причины надеяться, поэтому тодзи смотрит только на синдзи, видит родинку на его шее и притворяется, что небо пропало.
тодзи дышит водой и дает ей разъесть все свои органы, тодзи плачет кровью и становится частью океана, лишая себя всего того мнимого, что делало его человеком.
пора спать.
«значит, три дня...»
прямо как тогда.
тодзи не смотрит на старосту и поворачивается лицом к окну. он чувствует кожей, как за окном шумит, дразня, прибой.
скоро случится что-то очень-очень страшное.
«передай синдзи от меня... что я ни в чем его не виню»
«и что... очень хочу его увидеть»