Это деревянное нечто оказалась слишком большим, чтобы зваться сторожкой, но при этом слишком маленьким для дома. Даже однокомнатные хаты в соседней деревне казались больше. И крепче. Кирилл стукнул кулаком по деревянной стенке и та отозвалась с жалостливым скрипом. На землю дождем посыпалась рыжая труха.
— Так, а ну брысь от казенного имущества! — Петр Иванович отбросил ржавый замок в сторону и показательно замахнулся мясистой рукой. — Еще и дня тут не прожил, а уже дебоширить удумал?! Будешь так продолжать, сразу назад, под мамкину юбку полетишь! Мы с твоим батей, конечно, старые друзья, но терпеть беспорядков на своем кладбище я не буду! Мигом пойдешь туда, откуда пришел!
От гнева крупное лицо покраснело, а пепельно-серые усы задергались, точно толстая волосатая гусеница. Кирилл с трудом сдержал неуместный смешок. Что-что, а отцовский друг был горазд на исполнение угроз. Один только случай с хворостиной был тому доказательством. Ярко-красные следы сошли с копчика давным-давно, но вот как оказались свежи воспоминания!
— Извините, дядь Петь.
Этого оказалось достаточно, чтобы Петр Иванович криво улыбнулся и толкнул хлипкую дверь внутрь помещения. Кирилл поправил сумку на плече и неторопливо прошел следом за непосредственным начальником. Узкие, но длинные ступени пронзительно заскрипели. В какой-то момент Кириллу даже показалось, что стоит ему задержаться, как древесина сломается под его ногами. Это его значительно ускорило. Дверной проем оказался небольшим и кривоватым. Кириллу пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться лбом.
— Не смотри, что снаружи убого. — Петр Иванович прошел в центр одной единственной комнатушки, что служила и гостиной, и спальней, и кухней. — Главное, что тут, внутри, душа есть!
И в доказательство своих слов Петр Иванович постучал могучим кулаком по крышке печки-буржуйки. Кирилл смутно припоминал, что нечто подобное было у его бабушки в деревне. Всего мгновение, но душа Кирилла уже затосковала по маленькой мазанке, низкому штакетнику и злой собаке Герде, пусть земля ей будет пухом.
— Зимой греет отлично. — Петр Иванович горделиво улыбнулся. — И, что самое главное, топить ее надо дровами. На обогреватель электричеством не напасешься, а батареи тут нельзя. Поэтому будь аккуратней с этой красавицей.
— Буду, дядь Петь.
Сумка в вещами тихо упала на пол. Предыдущий сторож хозяином оказался хорошим. Такой чистоты Кирилл не видел и в казармах, хотя их старшина на деле оказался еще тем чистюлей. Даже старенькие ситцевые занавески на окнах сияли чистотой. С потолка, правда, свисали какие-то непонятные пучки, но, судя по приятному запаху, это было сделано специально.
Заметив, что новое жилище целиком и полностью охватило интерес подопечного, Петр Иванович звонко хохотнул и потрепал новоявленного работника по неожиданно крепкому плечу.
— Ну-с, обживайся, дружочек. Знакомься тут со всем. Основную часть кладбища я тебе показал, а дальше, давай, сам. Испытательный срок — две недели. Хорошо управишься — беру на место удравшего баблеса Ваньки. Будешь баклуши бить…
Заканчивать предложение не пришлось. Кирилл и сам все хорошо понял. Мельком посмотрев на пучки трав, новоприбывший сторож согласно кивнул и рефлекторно поправил форменную рубаху, наброшенную поверх цветастой футболки. Петр Иванович засмеялся в усы и поспешил застегнуть пару пуговок на чужой рубашке, прикрывая рисунок горящего черепа на футболке.
— Не, ну ты только не переживай, Киря. Я-то знаю, что ты парень хороший и исполнительный. С тобой проблем не будет. В первое время на гражданке тяжело, но потом-то свыкнешься. Свыкнешься же, Киря?
Кирилл кивнул. Мясистые пальцы начальника оказались на груди. Застегнув последнюю пуговицу и закрывая череп окончательно, Петр Иванович потрепал работника по лысой голове. Кирилл закатил глаза. В представлении друга папы служба казалась чем-то серьезным. Рассказать, что весь год Кирилл только и делал, что чистил овощи и драил полы, новый охранник не решился. Да и не особо важно это было.
— Вот и молодец. — Начальник потрепал Кирилла по плечу. — И еще, пока я не ушел, залезь-ка под кровать.
Неожиданная просьба Кирилла насторожила. В прошлый раз, когда он самоотверженно полез под диван в поисках пульта, Петр Иванович неведомо откуда подкинул паука. Новоиспеченный охранник повернулся и недоверчиво взглянул на начальника, чье большое красное лицо светилось от странного предвкушения. Кирилл напрягся. В сторожке стояла тишина, если не считать голос Петра Ивановича. Ничто не скулило, не шипело и, тем более, не квакало. Значит, его ждет не живность.
Нерешительно, словно работая с бомбой, Кирилл опустился на корточки и приподнял старое покрывало, обнажая голый металлический корпус кровати. Тканевого матраса здесь не наблюдалось, но была сетка, целиком и полностью состоящая из пружинистых колечек. Это радовало. Спать на этом месте придется большим комфортом, чем на армейских кроватях. Длинный ящик обнаружился почти сразу. Непокрытый пылью, он явно не единожды доставался на свет божий. Кирилл нерешительно замер и покосился на начальника, но не дождался ничего, что хоть косвенно могло указывать на содержимое.
— Ну же, не тяни кота за причинные места. — Петр Иванович хохотнул. — Или струсил?
Кирилл сглотнул. Нет, он не струсил, но и бросаться на амбразуру желания у него не было. Недоверчиво покосившись на начальника, новоиспеченный сторож вытянул из-под кровати длинный полупустой прямоугольный ящик. Простенькая застежка, существующая скорее ради того, чтобы просто существовать, удивительно легко поддалась Кириллу. Крышка оказалась опрокинута вверх.
— Дядь Петь…
Новоявленный охранник едва ли не прошептал имя благодетеля. Петр Иванович улыбнулся в усы и подошел к удивленному подопечному. Крупная рука Петра Ивановича пару раз рухнула на плечо удивленного Кирилла.
— Нравится, моя красавица?
Вопрос вышел на удивление странным, хотя бы потому, что в руках нового сторожа покоилось целое ружье. Старое, кое-где тронутое беспощадной рукой времени и его коллегой ржавчиной, но все же настоящее. Тяжесть давила на руки Кирилла. Новоявленный сторож, казалось, был в силах прочувствовать как вес массивного рыжеватого дула, так и объем ручки.
— Дядь Петь, у меня же разрешения нет! — Кирилл дернулся и едва ли не отбросил оружие прочь, прямо как ядовитую змею или нечто подобное. — Я так не могу! Это статья!
— Статься-фигстья, тьфу ты. — Начальник смачно харкнул на деревянный пол сторожки и спешно размазал слюну носком старого кроссовка. — Это ж списанная рухлядь. Приличные патроны она не берет. Ничем, кроме соли, стрелять не будет. Ну, или будет, если ты на порох раскошелишься.
Перспектива оказаться в полицейском участке сразу после службы — не радовала. Кирилл сглотнул. Не сказать, чтобы он прямо мечтал об оружии, но в его руках прямо сейчас было ружье. Настоящее. Не детский лепет по типу воздушки, а именно ружье. Помповое, пусть и староватое.
— И я же не говорю, что тебе придется шмалять без продуху. — Петр Иванович деловито уставился на ногти. — Так, просто, не так уж и страшно будет шастать среди могил по ночам, а ты ж у нас ворошиловский стрелок. Я-то помню как ты на охоте подстрелил косулю. Да и в свои тиры ты тоже класса до десятого ходил. Ну же, Киря, смелее.
— Дядь Петь, вы ведь знаете, я мертвых не боюсь.
Начальник хохотнул так, словно Кирилл сказал какую-то уморительную шутку. Мощный смех отскакивал от тщедушных стен сторожки какое-то время, а после резко стих. Закатив глаза, Петр Иванович важно сложил руки в бока и склонил голову вбок.
— Если б ты верил в эту чушь, то ноги твоей тут не было. Помяни мое слово. — Большой палец начальника ткнулся прямиком в скромную нашивку «сторож». — А вообще, Киря, сейчас время другое. Надо не мертвых бояться, а живых. Вот тебе и ружье. Контингент у нас тут такой себе. И что поделать? Пьяниц и алкоголиков полно, а сторож у нас один. Ты, Белкин.