Любовь с металлическим привкусом

— Кто? — тихо и страшно спрашивает Сяо.

Итэр молча качает головой, закрывая глаза. Мягкие солнечные лучи скользят по его усталому лицу; день клонится к закату. Они прошли долгий путь и остановились в тени песчаных деревьев.

Сяо неуверенно, удивляя самого себя, проводит кончиками пальцев по щеке Итэра.

— Скажи… пожалуйста.

Сяо никогда не разговаривал так со смертными.

Итэр с трудом улыбается окровавленными губами, и это так страшно, что Сяо готов прямо сейчас уничтожить что угодно, кого угодно, лишь бы избавить Итэра от этой боли. Он не понаслышке знает, каково это — медленно и бесконечно умирать, чувствуя, как тебя раздирает изнутри.

— Я убью его, слышишь?

— Ты… не сможешь… помочь, — Итэр снова закашливается, сгибаясь пополам. Кровь течёт по его подбородку, капает на землю и на руки Сяо, который отчаянно цепляется за плечи Итэра, словно его мир вдруг сошёл с оси, и Итэр — последнее, что удерживает его от падения.

Сяо видел сотни и тысячи смертей, но эта — одна из самых страшных. Он отшатывается, зажимая рот рукой, отказываясь верить. Потому что с очередным приступом кашля изо рта Итэра вылетает живая бабочка. Живая кристальная бабочка. Она кружится возле лица Сяо, мельтеша ослепительно красными крылышками. Он даже не отмахивается от неё, глядя на Итэра, и всё ещё не веря.

Итэр сползает по стволу дерева вниз, прижимая руки к животу и тяжело дыша. Он поднимает голову, встречаясь взглядом с Сяо.

— Прости, я не хотел, чтобы ты узнал, — губы Итэра дрожат, но он пытается улыбнуться, — не волнуйся.

Сяо падает на колени рядом с ним и кричит:

— Не волноваться? Не волноваться? Ты умираешь, прямо здесь, прямо сейчас, а я ничего не могу сделать!

Итэр сжимает его пальцы и отводит глаза.

— Я поправлюсь, Сяо, честное слово.

Всё ещё глупо надеясь на что-то, Сяо спрашивает глухим шёпотом:

— Кто?

Он угадывает ответ по едва заметному движению искусанных губ:

— Ты.

И мир вокруг взрывается.

Сяо падает на колени, зажимая уши, но голоса в голове всё равно начинают кричать. Громче. Громче. Они глумятся. Хохочут. Они твердят: «Ты — монстр, Якса, и всегда им будешь».

Нет, нет, нет.

«Ты несёшь боль всем. Ты убиваешь невинных. Ты обрекаешь на страдания любимых».

Сяо катается по земле, бессвязно выкрикивая что-то, пытается дотянуться до меча, но руки не слушаются, пальцы царапают рукоять.

— Ты никогда не умрёшь! — хохочет голос в голове. — Ты будешь жить с этим вечно.

В памяти проносятся сотни сцен: кричащие люди, плачущие дети, непобедимая тьма, последние вздохи и застывшие глаза тех, кого он когда-то любил, прежде чем навсегда перестал чувствовать что-либо.

Сяо никогда не плачет, но сейчас глаза невыносимо жжёт, а в груди давит так сильно, что кажется, вот-вот разорвёт рёбра.

А потом голоса замолкают. И остаётся один. Его Сяо ненавидит больше всех: спокойный, рассудительный, воплощение истины, мудрый, поучающий.

— Тебе плохо? — спрашивает он участливо.

Сяо мотает головой, закрывая лицо руками.

— Посмотри на него, — просит голос почти ласково.

И против своей воли Сяо открывает глаза и замутнённым взглядом смотрит на бледного, не похожего на себя Итэра, который скорчился под деревом.

— Как думаешь, он ещё дышит? — интересуется голос. — Жаль его, неплохой мальчик был, да, Якса?

— Замолчи, — мысленно просит Сяо, потому что губы уже давно не слушаются.

— Смотри, какой красивый, — продолжает голос. — Какие янтарные глаза… А волосы, ммм. У него такой звонкий смех, мягкая улыбка, верно? У него тёплые тонкие пальцы, а ты даже ни разу не взял его за руку.

— Хватит…

— Жалко мальчика, жалко…

И продолжает, уже холодно и жестоко:

— Посмотри на свои руки.

Сяо дрожит. Перед глазами всё плывёт, и, поднимая руки к лицу, он не сразу понимает, что они в крови.

Он вскрикивает, судорожно дёргается, пытаясь вытереть ладони об землю.

— Это кровь Итэра. Ты убиваешь его, прямо сейчас, — спокойно и лениво говорит голос. И замолкает.

Из лёгких Сяо словно выбивают весь воздух.

Итэр. Он убивает Итэра.

Сяо хрипит, хватаясь за горло, и чувствуя, как по щеке ползёт горячая, почти обжигающая слезинка.

Только не он, пожалуйста.

— Сяо, — Итэр зовёт его совсем тихо, почти шёпотом, — прости.

Воздух вокруг густеет. Сяо ползёт к Итэру, прижимается щекой к его ладони.

Только не он. Он не заслужил этого.

— Сильно больно? — Итэр гладит его по голове. — Я могу помочь?

И снова, со стоном, до боли сжимая пальцы Сяо, складывается в приступе кашля.

«А вдруг существует лекарство?» — яркая, подобная молнии мысль проносится в голове Сяо.

Итэр уже не кашляет, он опять пытается отдышаться.

Сяо берёт его за подбородок и заставляет поднять голову.

— Смотри мне в глаза. Пожалуйста.

Его сердце сжимается от боли, когда его взгляд встречается с усталым, измученным взглядом Итэра.

— От этого есть лекарство?

Итэр опускает глаза и кусает губы.

— Нет.

Врать у него совершенно не получается.

— Посмотри на меня, — просит Сяо, — я должен знать правду. Я сделаю что угодно, слышишь?

Итэр несколько долгих секунд смотрит на него.

— Лекарство — это взаимные чувства. Но, — он хрипло выдыхает, прижимая руку к груди, — это не наш случай.

Он смотрит куда-то вдаль.

— Мои лёгкие забиты этими бабочками, представляешь? Такими же, как те, что ты дарил мне на день рождения. Мы сидели на лугу, помнишь?

Конечно Сяо помнит.

Итэр мучительно улыбается.

— Я так сильно влюблён в тебя, Сяо. Пожалуйста, побудь со мной… до конца.

Сяо берёт его за руку и смотрит на их переплетённые пальцы. Ни с чем не сравнимое облегчение накрывает его с головой. Он улыбается, и, пожалуй, может показаться сумасшедшим. Но он чувствует, как что-то, долгие века терзавшее его душу, отступает. Странное чувство, похожее на ожидание праздника, на предвкушение чего-то радостного; что-то, напоминающее Сяо о том, как он был счастливым ребёнком несколько тысяч лет назад. Он старался забыть это чувство, но так и не смог.

Любовь.

Итэр вопросительно поднимает брови, когда улыбающийся Сяо смотрит на него. Он совсем не ждал такой реакции.

— До какого же конца, дурачок, — говорит Сяо, сжимая руку Итэра, и поглаживая его щёку другой рукой, — и как ты такое вообще придумал. Я же обещал, что всегда буду с тобой. А Адепты не бросают слов на ветер.

Итэр в изумлении открывает рот, чтобы спросить что-то, но Сяо быстро сокращает расстояние между ними.

Вокруг них кружатся кристальные бабочки с прозрачными блестящими крыльями. Над Тейватом садится солнце, окрашивая мир в тёплые золотые и розовые тона.

Поцелуй Итэра с металлическим привкусом, но Сяо совершенно всё равно.