В детстве Евстолия думала, что каждая девочка мечтает о свадьбе. С красивым платьем, в кругу самых родных существ. Пышное торжество, празднество создания новой счастливой главы ее жизни с человеком, с которым у нее будет общая яркая алая нить.
В три года она узнала, что является принцессой, и когда она, в своих покоях весело болтала со своей подругой Лорой, та всегда мечтательно закатывала глаза и говорила, что свадьба ее подруги должна быть поистине королевского размаха! Уже в четыре Ева поняла, что ей не совсем уютно на пышных торжествах, но день ее коронации спасли Леон, Лорисандрель и мисс Мирра. Она подумала, что ей это все просто в новинку и со временем она проникнется любовью к таким мероприятиям и будет испытывпть тот же трепет и восторг, что и ее подруга Лора. Все же любят быть в центре внимания, не так ли?
Еве было пять, когда ей резко пришлось начать взрослеть. Весь груз ответственности перед Раем чувствовался тяжелым камнем на ее плечах и днем, и ночью. Уже тогда она начала понимать, что ей, возможно, очень не скоро придется привыкнуть к пышным торжествам, но она насильно заставляла себя их полюбить. Это неотъемлемая часть ее жизни и она уверяла себя, что пока просто мала, чтобы понять это. И ее это злило. Ей нужно было стать взрослой и способной защитить тех, кто ей дорог. Когда в детском саду другие девочки блаженно закрывали глаза, мечтая стать принцессами она их не понимала. Она бы отдала очень многое за то, чтобы перестать быть принцессой, чтобы иметь возможность открыто обнимать своих друзей, чтобы ей не было нужно лезть из кожи, чтобы усердно доказывать всем министрам и министрессам — она не слабая маленькая девочка. И даже если ее магия — это магия растений, то это не означает, что она слаба и не способна никого защитить. И все же она была маленькой ребенкой, которой катастрофически не хватало внимания родителей, что стали постоянно ссориться, а свободные минуты уделять ее новорожденному брату. И тогда ей показалось, что она наконец полюбила светские мероприятия. Там ее замечали.
В десять лет на нее резко обрушилась новость о том, что относительное военное затишье между Раем и Адом могло быть подорвано. Министр обороны однажды сказал, что вероятно единственный верный способ это свадьба ее и принца Ада. И ради мира она согласилась. Она не думала о том, хочет она этого или нет, она считала, что так и должно быть. Тем более у аристократии браки всегда по расчету и что может быть важнее перемирия двух главных нетелесных Царств? Перед сном она размышляла как может выглядеть Эрик, на сколько лет — Или может даже веков? — он старше, какой у него характер. Она стала дерганой и нервной, но всегда уклонялась от расспросов друзей.
— Я при любом раскладе не выйду замуж по любви — тихо размышляла маленькая нимфа в своей кравати в темной комнате с приоткрытой дверью — в небольшом участке коридора горел свет. Она боялась темноты и этот свет мама оставляла на ночь, ведь иначе дочь не могла уснуть.
— Мое сердце заковано, я не смогу полюбить. Да, и не нужно мне это — мне нужно защитить Рай.
Когда вскрылось, что мисье Таруше — тот самый министр обороны — был под влиянием Тени, затишье все еще было крайне шатким. И Евстолия была согласна на помолвку и дальнейшее замужество. Она должна защитить Рай. Она должна доказать, что не зря является Принцессой и тоже может что-то предпринять на благо Царства. Она должна доказать всем, что уже взрослая и может быть полезной. Она не беззащитная маленькая цветочная нимфа, какой все ее считали. В любом случае, у нее же рано или поздно все же должна же была произойти пышная королевская свадьба, о которой так распиналась Лорисандрель несколько лет назад? Так ведь?
Только вот все ее планы полетели осколками, когда на пол этажа за ее спиной раздался голос Леона. Он ее любил. А у нее было заковано сердце. И она резко осознала, что даже если и не в состоянии ответить взаимностью на чувства лучшего друга, то она обязана хотя бы ради него не допускать эту ошибку.
Ошибка.
Эта свадьба была бы ошибкой.
И когда она объяснилась Королеве, то по ее мягкой улыбке поняла, что чудом избежала этой ужасной ошибки.
Только вот теперь это огненное чудо стало ее избегать, и это ранило даже сквозь оковы на сердце.
Еве одиннадцать, когда она знакомится со своим несостоявшимся мужем. Он статный, галантен и по меркам Ада весьма красив. Но ей не хочется стоять и вести непринужденную беседу с ним или его сестрой. Ей хотелось сбежать, но он парень и они равны по статусу. Она не могла так просто уйти, и единственное, что ей оставалось это мило улыбаться и не подать виду, что по ее спине бежит стадо мурашек. От неприятной компании ее снова спасает Леон. Он ревнует. Она понимает это не сразу, но понимает. И ей становится дико стыдно — она весь этот год искала способы снять оковы, но у нее ничего не получалось. И теперь ее близкий и очень дорогой ей друг страдал. После его второго признания в любви в этом небольшом углублении за тяжелыми бордовыми занавесками ей хотелось провалиться сквозь землю. Она не знала, что с ней не так. Но она знала, что ее ошибкой будет, если она не снимет эти чертовы оковы с сердца, и что она совершенно точно потеряет важную часть себя, если с ним что-то случится, если он исчезнет из ее жизни.
Ночью калейдоскоп воспоминаний и мыслей не давет ей заснуть. Она не знает, что уже завтра весь ее мир перевернется с ног на голову. Оковы падут — она почувствует это — но будет поздно. Леон исчез. А ее только освободившиеся из плена крохотное сердечко моментально разбилось. Она любила его. Но теперь его нет, и она даже не может ему об этом сказать, хотя и не передать словами, как она благодарна ему за вставленные на место мозги и несостоявшуюся свадьбу.
Еве пятнадцать. Она робко улыбается милому однокласснику, смущается от всего чего можно и нельзя и едва ли не расценивает их поход в комнату страха в его день рождение почти за свидание. Она отпустила Леона, запрятала мысли о нем в самый дальний уголок сердца. Она заставила оставить в прошлом Лорисандрель, и робко — только в мыслях — примеряет себе его фамилию и тут же краснеет как спелый помидор.
Еве шестнадцать, когда ее сердце снова разбито на осколки. Тот милый одноклассник увлекся темной магией, ее вынудили на время отстраниться от него. И когда он забросил эту затею, она так и не смогла наладить их отношения. Ей казалось, что он изменился, но потом поняла — он просто нацепил на себя маску и больше не показывал себя настоящего никому. Даже ей. Всего однажды его маска слетела при нимфе, чтобы она это поняла, но на этом все. Больше она не примеряла себе его фамилию. Ее сердце разбилось жестокой фразой: «Мы же даже не друзья». И девушка оставила бедного мальчика в покое.
Когда спустя полгода ее одноклассницы спалили, что он был в нее влюблен девушка тоже молниеносно натянула на себя маску и сделала вид словно тоже об этом знала.
Евстолии двадцать. Она стоит с гордо поднятой головой, когда Эрик угрожает расправой Леону и предлагает выйти за него. Его демоны постоянно называли ее несостоявшейся женой Принца Эрика. Она ненавидела это. Ненавидела всю его лесть. Ненавидела, что на какой-то момент в самом начале даже сомневалась а не является ли эта лесть правдой. Она ухмыляется. Ее пустота в душе горит адским пламенем, желая уничтожить несостоявшегося муженька и наконец показать, как сильно он ее недооценил. Она связывает его и обезоруживает. Ей по-садистски нравится его негодование и мелькнувший огонек паники. Она тихо выдыхает только тогда, когда Виктория развеивает своего брата. Дышать же полной грудью она смогла лишь после ее ухода и слов о том, что не тронет ее парня. Леон не был ее парнем, но она его любила. И он это знал. Поэтому когда на все ее аргументы против их отношений он нашел контраргументы, она сдалась. И почувствовала себя счастливой.
Евстолии двадцать два. Она думала, что впереди ее ждет какая-никакая карьера, что ближайшие годы она посвятит себе и своим хобби, когда планы вновь резко изменились. Ее подруга детства погибла в ДТП, оставив шестилетнюю малышку совершенно одну. И Ева с Леоном решаются на самую рискованую авантюру за все их жизни — идут в ЗАГС и в срочном порядке собирают все документы на удочерение. Она не могла оставить малышку, но она и не думала о том, что он ее поддержит. И сейчас стояла в нежном, но достаточно простом платье, что больше было похоже на красивое, но относительно повседневное, которое в крайнем случае можно надеть на какой-нибудь не столь грандиозный праздник. Волосы полусобраны красивыми нежными цветочными украшениями. Она стояла в белых — очень красивых — туфлях с золотым каблуком ввиде золотых веточек с листьями и ждала своего жениха у дверей ЗАГСа. Он слегка опаздывал — на работе был завал. Она нервно теребила свое платье, стараясь выровнять свое дыхание и унять дрожь в коленях, когда он прибежал. Запыхавшийся, но счастливый. Она поправила его темные волосы, галстук, воротник мятной рубашки и спустя полчаса они уже были мужем и женой. Никакого пышного торжества и кучи народа. Только он, она и таксист, мчащий к детдому номер два к маленькой светленькой девочке, которая еще немного и сможет переехать к ним домой.