Я давно понял, что мне стоило перестать удивляться чему-либо. И даже старался относиться философски ко всем превратностям своей судьбы, но жизнь каждый раз находила новый способ застать врасплох. Сначала Траун и служба бок о бок с ним, потом чиссы, а теперь, похоже, их обычаи и традиции.
Отдельно беспокоили некие ночные. Я узнал об этой расе, случайно услышав часть разговора Трауна — крайне неожиданно появившегося на борту «Быстрого удара» — с адмиралом Ар’алани. На все вопросы он ответил кратко: «Я выполнял личное поручение Императора, и по стечению некоторых обстоятельств потребовалось встретиться лично с адмиралом». Конечно, нам удалось немного поговорить тогда, но ничего нового о ночных я не услышал. Зато выяснил, что Траун скучал по мне и хотел бы встретиться в более спокойных условиях. Перед возвращением на борт «Химеры» он задумался и напоследок попросил меня «позаботиться об остальных, особенно об Ар’алани». И я был готов поклясться: Траун уже тогда всё знал.
— Простите, мэм, — нарушать царившую на улице тишину не хотелось из-за странной тревоги, поэтому приходилось говорить шёпотом, — что происходит?
Меня будто не услышали, но по взгляду адмирала я понял, что она всё объяснит позже. Пришлось согласиться и молча идти рядом. Все прохожие, как и Ар’алани, были одеты в белое, а мне ещё на выходе из космопорта выдали плащ такого же цвета и настойчиво попросили надеть. Это определённо имело для чиссов некий сакральный смысл.
Догадки начали появляться, когда мы добрались до центра Ксатарра. В городе, несмотря на его размеры и несколько миллионов жителей, было совершенно тихо, а лица окружающих выражали скорбь. Памятный день?
Вид главной площади дал исчерпывающий ответ. Раньше я не бывал здесь, но мог предположить, что обычно в этом месте не собиралась толпа, а к украшенному барельефами основанию огромного обелиска не подносили венки из еловых ветвей. Происходящее разительно отличалось от Дня Империи и в целом больше напоминало церемонию прощания. Значит, и правда памятный день. Интересно, чему он посвящён? Смерти кого-то из правителей? Войне?
Я слабо представлял, как стоило себя вести сейчас, поэтому старался подражать Ар’алани и не привлекать к себе внимание. Хотелось подойти поближе и рассмотреть памятник во всех деталях, — кажется, Траун и правда меня заразил тягой к искусству, — но все стояли довольно далеко от него и практически не двигались. Ничего, впереди ещё пара дней в Ксатарре, так что успею. Или мне расскажут. Желательно, не только об обелиске и событиях прошлого.
Я всё ещё недоумевал, почему Ар’алани предложила мне прийти сюда с ней. Почему она в принципе оказывала мне столько внимания? Нет, конечно, я не был изгоем и даже смог найти — во всех смыслах — общий язык с экипажем «Быстрого удара», но особого интереса ни у кого не вызвал. Кроме Ар’алани. Может, Траун что-то рассказал ей обо мне? Но вряд ли это что-то касалось меня не как офицера, а привлекли адмирала явно не навыки в аналитике. Хотя, если учесть, что даже в свободное время мы беседовали о математическом анализе и строении двигателей у разных кораблей… Может, и они.
В полной тишине следить за мыслями становилось труднее, и в какой-то момент я засмотрелся на Ар’алани. Надо же было до такого дойти, крифф побери… Как? Просто как я привязался к ней так быстро? Раньше мне ведь не были интересны представители других рас, что произошло за это время? Хотя, понятно, что. Точнее, кто. Не появись Траун, моя жизнь сложилась бы совсем иначе. Я до сих пор не определился, сожалеть об этом или нет. Да, Траун часто раздражал меня, но в итоге мы неплохо поладили, я многому у него научился — впрочем, это не отменяло периодического желания высказать другу всё, что я о нём думал.
Однако с чиссами мне было… Комфортнее? Наверно, да. В Империи к выходцам из Дикого Космоса относились не намного лучше, чем к инородцам, а здесь меня восприняли довольно нейтрально и даже ни разу не спросили про цвет кожи, хотя он разительно отличался от привычных чиссам голубого и синего. Либо я не замечал неприязнь, либо её действительно не было. И Ар’алани… Мне она казалась более хорошим командиром, чем Траун. Или, по крайней мере, менее склонным к риску.
Лёгкое прикосновение к плечу вернуло в реальность. Я повернулся к Ар’алани и смутился: от этого внимательного взгляда в последнее время становилось очень не по себе. Она жестом позвала за собой и — мне показалось или да? — сдержанно улыбнулась. Я не стал возражать, хотя идти предстояло совсем не в сторону моей квартиры.
Как выяснилось, Ар’алани жила недалеко от главной площади и, видимо, обожала высоту: подниматься пришлось на самый верх многоэтажки. Мне совершенно не верилось в происходящее. Что это значило? Проявление доверия? Симпатии? Спустя всего год после знакомства? Траун не был настолько открытым. Хотя, почему я решил, что его поведение считается у чиссов нормой? Или это какая-то традиция, связанная с сегодняшним днём?
— Илай? — тихо спросила Ар’алани. — Всё в порядке?
— Д-да, — я постарался звучать как обычно, но голос предательски дрогнул.
Чиссы не обращались ко мне по человеческому имени, а звали на свой манер, и «Илай» теперь звучало как-то… Интимно. К щекам прилила кровь от этой мысли. Это было специально или?.. Нет, это точно было специально.
— Что всё это значит, мэм? — медленно произнёс я, поглядывая то на Ар’алани, то на входную дверь позади. — Белая одежда, молчание — с чем они связаны? Я… Догадываюсь, но не до конца понимаю суть.
Вопрос «Почему вы привели меня в вашу квартиру?» я решил оставить на потом.
— Сегодня День Тишины. Это важная дата для Доминации, — ответила она, убрав своё пальто в шкаф. — У людей есть дни, посвящённые памяти о каких-либо событиях?
— Есть, но они выглядят совсем иначе. Я бы, наверно, назвал их скорее праздниками, чем памятными днями, — я пожал плечами и завис на несколько секунд. — Ненадолго отойду от темы. Простите за такой вопрос, мэм, но ваш свитер… Это случайно не подарок Трауна?
По удивлённому взгляду Ар’алани было понятно, что я угадал. Траун, у меня — и, кажется, не только у меня — к тебе много вопросов.
— Как бы объяснить… — протянул я, стараясь не засмеяться, и вместо слов стянул плащ вместе с курткой.
Выглядело действительно забавно. Наши свитера отличались только цветом: у Ар’алани был красный, у меня — зелёный. Даже белые узоры в виде котов совпадали.
— Значит, Траун не шутил, когда говорил про увлечение вязанием… — Она улыбнулась, видимо, представив Трауна за его хобби. — Неожиданно.
— Очень неожиданно, — согласился я, неловко усмехнувшись: ситуация всё ещё казалась нереальной.
Принять, что это был не сон, получилось только в гостиной, пока Ар’алани ушла заваривать чай. Выглядела она при этом настолько по-домашнему, что у меня возникал внутренний диссонанс. Возможно, чиссы всё же придерживались субординации исключительно на работе, а за её пределами могли позволить себе эмоции.
— Получается, у чиссов белый цвет имеет другое значение? — спросил я, когда Ар’алани вернулась.
— Верно, — кивнула она и устроилась на диване, вручив мне чашку. — Даже Рентор, хоть и родной для нас, очень недружелюбен. Частые метели, зима по полгода, полярные ночи и жизнь среди айсбергов на втором континенте — одним словом, не самое любвеобильное место. В таких условиях рано или поздно смерть начинает ассоциироваться со снегом и холодом в целом, поэтому во время траура чиссы одеваются только в белое.
— Только в белое?
— Я оставила подходящий здесь, когда в последний раз спускалась на поверхность. — Ар’алани отвела взгляд в сторону и неловко улыбнулась. — Нужно было срочно возвращаться на корабль, а белый свитер испачкался. Под руку попался этот, вот его и надела.
— Чиссы полны сюрпризов, как вижу, — после короткой паузы усмехнулся я. — Не поймите неправильно, мэм, просто… Непривычно видеть вас не в рабочей обстановке. Как будто два разных чел… Чисса.
— Я понимаю, что это может удивить, — в алых глазах мелькнул весёлый огонёк, — но таковы наши устои. Чиссы разделяют работу и личную жизнь. По крайней мере, стараются. За бортом «Быстрого удара» у меня много приятелей и даже друзей, но во время службы мы коллеги, не более. Думаю, у людей это тоже есть.
— Не в том виде, что у чиссов. Неуставные отношения на работе порицаются, хотя всё равно есть. У чиссов нет… Э-э… — я замолк, пытаясь вспомнить нужное слово.
— Кумовства? — спросила Ар’алани и почему-то помрачнела. — У чиссов оно редко встречается из-за неспокойной обстановки. Когда опасность постоянно где-то рядом, больше смотришь на профессионализм, чем на связи. После последней встречи с Трауном, подозреваю, это обострится: вернулся давний враг Доминации.
— Давний враг?
В голове снова начали появляться предположения. Были ли ночные тем самым «давним врагом»? Может, с конфликтом между Доминацией и ними связан День Тишины? И мог ли Траун предвидеть их возвращение, раз говорил о некой опасности из Неизведанных регионов, когда предлагал мне отправиться сюда?
— Илай? Всё хорошо? — Снова обращение по имени; к щекам тут же прилила кровь, но на ум пришла одна интересная мысль.
— Д-да, просто задумался, — звучало совсем неубедительно, и я, мысленно пожелав себе удачи, осторожно взял Ар’алани за руку. — Всё в порядке, правда.
В ответ мою ладонь сжали крепче. Кажется, чиссы — или конкретная их представительница — любили давать намёки и получать их в ответ. Ещё одно отличие от до невыносимости прямолинейного Трауна.
— Вернулись ночные? — тихо спросил я. — Я мельком слышал о них, но ничего толком не знаю.
— Братство Ночи, — кивнула Ар’алани, её рука дрогнула и сильнее вцепилась в мою. — Это тоже чиссы. Раньше они жили в Доминации, но подняли восстание и этим начали Раскол. Этот конфликт длился около четырёх тысячелетий, последние атаки ночных застали я и мои ровесники. Потом они неожиданно исчезли, оставили нас в покое лет на тридцать, а недавно объявились снова.
Повисло тревожное молчание. Прелестно, просто прелестно. Я отставил свою чашку на журнальный столик — чая сейчас не хотелось — и подсел ближе. Хотелось как-то поддержать Ар’алани, но слова сейчас казались неуместными. Она лучше меня знала и Доминацию, и ночных, поэтому наверняка беспокоилась не просто так. Ар’алани в целом не показывала эмоции без причин, и за их редкими проявлениями было действительно интересно наблюдать.
Лучшей идеей в этот момент показались объятия. Я мог только надеяться, что правильно истолковал намёки и ничего не упустил. Но к счастью, меня не оттолкнули, а после короткого замешательства даже прижали ближе.
— Доминация ведь однажды смогла отбиться от Братства Ночи, верно? — спросил я, чуть отстранившись. — Значит, в этот раз тоже есть шансы и, думаю, не самые маленькие. Я не знаю, кто раньше служил в вашем флоте раньше, но сейчас в нём есть ты. Как по мне, это уже повод для ночных задуматься перед атакой, а время чаще играет на руку защищающейся стороне.
Ар’алани в ответ нежно улыбнулась, и я мог поклясться, что никогда раньше не видел ничего настолько очаровательного. Сердце забилось чаще, а лицо загорелось ещё сильнее. Меня специально смущают что ли?
— Ситуация не безвыходная, ты прав, но мне всё равно тревожно, — призналась Ар’алани. — Начало Раскола обернулось для Доминации огромными жертвами, и это вполне может повториться даже сейчас. Пока явной агрессии ночные не проявляют, у нас есть время укрепить границы и собрать силы, чтобы быть готовыми к нападению. Завтра с утра я возвращаюсь на борт «Быстрого удара», послезавтра — отправка в систему Киносс. Свободного времени не так много, и мне хотелось бы провести его с тобой.
Я завис, не веря своим ушам. Это было открытое — открытое, крифф побери! — признание в симпатии. Мои чувства оказались взаимными. Это… Это вообще в смысле? Это точно не сон? Как?..
Все мысли отошли на второй план, я прижался ближе к Ар’алани и, крепко зажмурившись, обнял её настолько сильно, насколько мог. Удивительно, как меня при этом случайно не облили чаем, но это было не так важно. Всё потом, всё потом, сейчас мне хочется только наслаждаться теплом и мягкими прикосновениями.
— Какой же ты милый, когда смущаешься. — Ар’алани наверняка улыбалась, пока говорила.
— Ты специально это делаешь.
— Может быть.
Я медленно вдохнул и выдохнул, не открывая глаз. Сейчас наверняка сливаюсь с её свитером из-за своего румянца. Это настолько может кому-то нравиться, что меня специально заставляют краснеть? Ар’алани, обещаю, я тебе это припомню. Интересно, а как выглядит румянец у чиссов…
Короткий поцелуй в висок оборвал все мысли. Ещё чуть-чуть — и из моих ушей точно пойдёт пар.
— Лани, пожалуйста, пощади. Я сейчас от этого самого смущения и сгорю. — Сокращённое имя так легко слетело с языка, что я не сразу это заметил.
— Не сгоришь, не бойся, — тихо хихикнула Ар’алани. — Ты сам говорил, что не любишь оставлять вопросы без ответов. А вопросы у тебя точно ещё остались.
Я наконец собрался с силами, открыл глаза и к собственному удивлению понял, что покраснели мы оба. Точнее, покраснел только я, а щёки Ар’алани обрели приятный лиловый оттенок. Красиво.
— О да, вопросов у меня много. До самого вечера хватит. — С этими словами я отстранился и взял свою чашку.