Кто я?

Аль-Хайтам — нечеловек. Аль-Хайтам проживает мучительно долгую жизнь, наполненную поиском истины, исследованиями и книгами.

Аль-Хайтам — нечеловек. Он сам до конца не уверен, что или кто он. Он просыпается в небольшом домике в лесу, рядом с той, кто называет себя Руккхадеватой. В начале он знает её как простую исследовательницу, ведущую тихую и спокойную жизнь в глуши. Но чуть позже оказывается, что Руккхадевата — Архонт Мудрости, защитница и покровительница страны Сумеру.

Долгое время они действительно живут размеренной исследовательской жизнью. Руккхадевата учит его, приносит книги, помогает. 

— Кто я? — спрашивает он однажды. 

— Аль-Хайтам, — с лёгкой улыбкой отзывается она. Руккхадевата сочетает в себе ум и что-то мягкое, он не знает, как правильно назвать это качество. Он ужасен в понимании и выражении чувств. — Мой друг.

— Но что я такое? — он ещё отличается упорством и чем-то похожим на импульсивность. Это исчезнет после... 

— Это так важно? — Кажется, Руккхадевата искренне удивлена. Она мягко касается его щеки, откладывает книгу и свободной рукой зарывается в длинные серые пряди, с которыми справляться удаётся только ей. Уж слишком много ухода они требуют и часто путаются. Но Руккхадевата не позволяет их срезать. Часами возится утром и вечером, оправдываясь лёгким, абсолютно нелогичным для самого аль-Хайтама: «Мне нравится».

Аль-Хайтам молчит. Для него существует мало действительно важных вещей. Кажется, он родился (или всё же был создан?) лишь для получения знаний. Но Руккхадевата учит его не только читать и понимать написанное, но и анализировать собственные эмоции. В начале аль-Хайтам не видит в этом смысла.

— Кто я? — Он задаёт этот вопрос нескоро, но всё же это случается вновь. Эмоции и рождённые ими мысли берут верх.

— Аль-Хайтам, — вновь улыбается Руккхадевата. Она делает это как-то по-особенному, что всё переворачивается. — Мой советник.

Тогда она впервые привозит его в центр своей страны. В город, наполненный учёными. Жизнь аль-Хайтама меняется. Медленно, но это уже нельзя остановить. Да и он не пытается. Аль-Хайтам увлекается языками и культурой. Руккхадевата любезно приносит ему свежие исследования, древние трактаты, знакомит с исследователями. 

Но один вопрос без ответа продолжает мучить аль-Хайтама. Иногда он сидит долгими бессонными ночами, не в силах отвлечься ни на книги, ни на Акашу, которую Руккхадевата вознамерилась создать для всех жителей Сумеру.

«Потому что знания должны быть доступными», — улыбается она, рассказывая о своей задумке.

И аль-Хайтам, поражённый собственной настойчивости и, возможно, даже наглости, вновь спрашивает:

— Кто я? 

— Аль-Хайтам. — Ответ привычный, но такой тёплый и ласковый. — Мой любовник.

Она целует его.

Немногим позже они вместе едут в Ли Юэ. Там Руккхадевата знакомит аль-Хайтама с Гео Архонтом Мораксом. Вторым своим другом и любовником. Они такие разные, но Моракс тоже умён, с ним многое можно обсудить. Пускай некоторые его взгляды резки, а основное его занятие — война.

Аль-Хайтам живёт. Со временем поиск себя перестаёт интересовать его, внимание занимают другие вещи: исследования, нежные, бесконечные ночи с Руккхадеватой, переговоры, часы в библиотеках, заполнение Акаши, короткие, но яркие встречи с Мораксом. Вместе с бесчисленными знаниями память аль-Хайтама хранит цветочный вкус поцелуев Руккхадеваты и грубые практически укусы с привкусом крови от Моракса.

Кажется, аль-Хайтам наконец понимает, что такое счастье. И почему люди так сильно его ценят.

Кажется, аль-Хайтам чувствует себя кем-то, близким к человеку.

Но вслед за счастьем он познаёт разочарование и боль потери. Он теряет Руккхадевату. 

Защищая Ирминсуль, она буквально жертвует собой. И аль-Хайтам знает, что не было выбора. Знает о последствиях бездействия. Знает, что катастрофа от гнева Селестии поражает не только Сумеру. Падение Каэнри’ах касается всех. Но глупому сердцу, перекрикивающему разум, совершенно плевать. Аль-Хайтам на себе чувствует, что иногда больно не только от физических травм. Но раны от меча или силы стихий затягиваются быстро. Аль-Хайтам знает, через сколько исчезает каждая. А вот эта заживать не хочет.

Он возвращается в дом, где проснулся когда-то давно. В дом, где его, скорее всего, создали. И ждёт. Чего-то. Невозможного чуда. Возвращения своей подруги, госпожи и любовницы. Своей создательницы. 

Но Руккхадеваты больше нет.

Он проводит дни, недели, месяцы в туманном трансе траура. Бесцельно живёт дальше, пытаясь понять, что делать. Путается в длинных волосах, которые так нравились его архонту. Не может справиться даже с ними. О возвращении в огромный город, который когда-то помогал развивать, не может быть и речи.

И аль-Хайтам не придумывает ничего лучше, чем вновь приехать в Ли Юэ. Что хочет найти в Мораксе: утешение, облегчение или, может быть, гибель? 

Аль-Хайтам встречает его на одном из многочисленных полей битвы. Одинокого и, кажется, тоже потерявшего что-то важное. Или кого-то.

— Её больше нет, — произносит аль-Хайтам, склоняясь перед Мораксом, держащим окровавленное копье. Белые одежды испачканы пылью и грязью, некоторые из пятен, видимо, оставлены его собственной кровью.

— Я знаю, — коротко кивает Моракс. — Я знаю.

Аль-Хайтам не уверен, опечален ли друг и любовник так же сильно, как и он сам. Но что-то в них обоих изменилось.

Аль-Хайтам поднимает взгляд и вдруг произносит:

— Окажи мне услугу, Моракс. — Указывает на копье, а затем берёт в руки небрежную, неаккуратную длинную косу. У самого аль-Хайтама ужасно получается справляться с волосами. К тому же, они напоминание. Не лучше ли от них избавиться?

Моракс коротко усмехается.

Серые пряди падают на землю.

— И что же ты будешь делать дальше? — спрашивает его Моракс.

— Жить. — Аль-Хайтам ощупывает затылок. — Заниматься тем, для чего меня создали. Получать и давать знания. 

— Останься на время в Ли Юэ, — неожиданно просит Моракс, иначе. В словах какая-то неуловимая деталь, но аль-Хайтам, кажется, понимает — в душе Гео Архонта та же пустота, что и в его собственной. Он скорбит по подруге и любовнице. И по кому-то ещё, о ком не хочет говорить.

— Здесь много интересных для тебя книг и историй. — Моракс отворачивается и делает шаг вперёд.

На долгие годы они станут утешением друг для друга. А однажды аль-Хайтам всё же вернётся в Сумеру. Поступит в Академию, будет блистать знаниями, которые получал веками, познакомится с молодым и талантливым архитектором. И иногда будет посещать Ли Юэ, чтобы встретиться с неким консультантом ритуального бюро. И найдёт травника, в котором почувствует что-то до боли знакомое, но откажется в это верить.

Всё это позже, впереди у аль-Хайтама долгий траур, сны о поцелуях с цветочным привкусом и вновь мучающий вопрос: «Кто я?»