— я пробыл в пустыне всего несколько дней.
— мог бы вечность.
— что? это ты шутишь так?
одни архонты знают, за какой ответ счёл кавех ухмылку на лице соседа, но следом послышались шаги, небрежно брошенное "отлично, я ухожу, можешь наслаждаться одиночеством" и звук захлопывающейся двери.
— кавех, но я-
«ты опять это делаешь? делаю что? делаешь другим больно своими высказываниями, прекрасно зная, какой вес имеет каждое слово? но я не.. не хотел? ты это не имел ввиду? но я же никому не хотел делать больно.»
и чувствует как паника внутри него накатывает, словно волнами. но это не то, к чему он привык.
аль хайтам привык в целом анализировать людей и их мотивы, чем взаимоотношения и что-то, чего нельзя понять, исходя из логики. всегда в прагматичных целях, но их отношения с кавехом - это не о логике. здесь вообще нет чёрного и белого, это нельзя поделить на 'полезно или нет'. это непонятно прежде всего для самого аль хайтама, а он с таким не привык сталкиваться. он читает людей так же хорошо, как читает на древних языках, но цели кавеха - что-то за гранью его понимания. а если он чего-то не понимает, принимает решение отдалиться. потому что кавех - это не выверенный до идеальности абсолют, это ворох мыслей и идей, это несобранность. это хаотичность. но за это аль хайтам его и лю-
— нет, ну ты можешь себе представить? раскаленное солнце, сухой воздух, песок пустыни. и я среди всего этого узнаю внезапную весть о перевороте в столице! ты хоть понимаешь как я волновался? первой мыслью было не 'как там теперь мои чертежи, мои проекты, мой труд', а 'в порядке ли аль хайтам', понимаешь? я места себе найти не мог до отправки домой!
— понятно. мне всё равно.
— тебе... всё равно? подожди, тебе правда плевать на мои.. чувства?
можно мириться с чем угодно, если любишь человека, но когда видишь, действительно видишь, насколько ему всё равно и осознаешь, что лишь ты один заботишься, это слишком.. больно. это про «отдавать». и отдавать и отдавать и отдавать и отдавать. и когда словно льдом пронизывает понимание, что вы никогда не будете равны, стараться уже не хочется. руки опускаются, потому что это слишком тяжело. и кавех устал.
разве он так многого хотел?
— тогда почему ты вообще впустил меня в свой дом?
— насколько я помню, я тебя никогда и не гнал. но временами твоё присутствие заставляет задуматься, почему я вообще впустил тебя в свою жизнь.
— знаешь, иногда и я задумываюсь о том же. когда ты ведёшь себя как полный мудак. вот как сейчас например.
— о нет, ты ранишь мои чувства.
— чувства? у тебя есть чувства?
— рот закрой.
аль хайтам говорит это и не чувствует в своих словах яда. а действительно, есть ли у него чувства? потому как всем вокруг кажется, что у человека, никогда не думавшего, что его слова способны ранить, могут быть чувства. как он может понять то, что у него самого отсутствует?
просто аль хайтам - это не о нормальных человеческих чувствах, он их не понимает, он привык рационализировать всё, включая даже собственные эмоции. но это не значит, что их и вовсе нет, ведь так?
просто ему очень тяжело с ними справляться. просто, возможно кто-то однажды внушил ему, что эмоции - это плохо. что чувства - враг знаний, что мудрые люди отторгают всё, что мешает трезво мыслить и сохранять холодный рассудок. и аль хайтам научился так жить. более того, долгое время считал весомым преимуществом, но не в момент, когда кавех перестаёт смотреть на него, говорить с ним и вообще проявлять интерес к его персоне. чувство, будто что-то рушится. хайтам упорно не может понять, что именно.
кавех решает просто молча понаблюдать. и неожиданно открывает для себя своего соседа с новой стороны. теперь он замечает, что сердце и мозг учёного будто совершенно не в ладах друг с другом. он слишком принципиален во всём, что касается работы и серьёзных решений, однако будто действительно не замечает, как в процессе задевает людей. или всё же замечает, но его в действительности не волнует холодный тон собеседника, нахмуренные брови и скрещенные руки? ведь не может быть, чтобы он не замечал.
но затем кавех просто понимает, что аль хайтам отрицает всякие человеческие чувства. более того, он отрицает даже саму концепцию. а как может человек существовать, отвергая часть себя?
и кавех наконец понял, почему аль хайтам так старательно отгораживает от себя людей. понял, почему предпочитает сидеть дома сутками напролёт, чем пойти на какое-то очевидно важное собрание. почему не любит публичные выступления, не терпит прикосновений и почему старается избегать всего человеческого. аль хайтам боится себя самого.
это.. отрезвляет. ведь если попытаться влезть в его шкуру, становится до смешного очевиден факт, что аль хайтаму просто до смерти страшно. или, впрочем, это не очень забавляет. если подумать о том, что страх этот взялся от мыслей «если покажешь свои истинные чувства, никто никогда не поймёт тебя и не оценит, а просто отвернётся, если узнает тебя настоящего». тогда действительно, что плохого в том, чтобы не привязываться к людям, если знаешь, что они всё равно бросят тебя? если аль хайтам так думает, он никогда не станет счастливым. так решает себе кавех, а ещё решает, что только он в силах это закончить.
и он решает попробовать.
по неизвестной причине, аль хайтам выглядит немного.. растерянно? несобранно? разбито? и хотя в глазах его кавех читает слабость, кристально ясно - аль хайтам не хотел чтобы его жалели. ему не нужна была ничья жалость.
аль хайтаму нужна любовь. он нуждался в понимании и тепле. чтобы кто-то просто был рядом. будто это для него слишком много.
и если он выглядит настолько разбито, то кавех понимает его страхи. понимает, почему тот выбирал не показывать привязанность. чтобы больно так сильно не было. не любит он боль. кавех понимает, почему за пределами их дома хайтаму труднее становилось. и это очередная причина в списке его страхов.
кавех понимает, почему аль хайтам впустил его в свой дом.
вот почему его гораздо больнее видеть таким разбитым. он не должен сломаться в первый же раз, как позволил кому-то увидеть себя такого настоящего и нуждающегося в ком-то.
но кавех был архитектором. он никогда не позволит чему-то сломаться в его руках.