Юлиан и Леон выходят из дома, когда солнце касается горизонта. Они машут дяде Лёше, работающему во дворе, и, взявшись за руки, направляются к единственному в городе кафе. Запах кофе, молока и шоколада доносится до парней за пятнадцать метров до места назначения.

Распахнув дверь, Юлиан оглядывается. В дальнем углу возле окна он видит знакомое, обрамлённое чёрными, как уголь, локонами, веснушчатое лицо с широкими бровями и бежит к нему навстречу.

— Ир-ир-ир-ир-ир!

Ира бросается в его объятия.

— Юль-юль-юль-юль-юль!

Пока парочка громко сюсюкается в центре кафе, Леон подходит к столику и садится напротив новой девушки Иры. Она протягивает ему руку с идеальным французским маникюром.

— Женя.

— Леон.

— Они всегда так рады видеть друг друга?

— Если они встречаются дома, то валят друг друга прямо на пол.

— Бедный пол.

Ира отрывается от Юлиана, подбегает к Леону и чмокает его в щёку.

— Губёшки прочь от моей Леошки!

— Мама не учила тебя делиться?

— Я двадцать один год назад поделился своим прекрасным ДНК. Результат вышел так себе, больше не хочу, — Юлиан здоровается с Женей, плюхается на диван рядом с Леоном и берёт меню.

— Ты же там всё наизусть знаешь, — комментирует Леон.

— А вдруг чего нового появилось.

— Впервые за двадцать лет?

— А что, а вдруг!

— Вы тут часто бываете? — вступает в разговор Женя.

— У нас небольшой выбор, куда можно сходить, так что да, часто, — коротко кивает Юлиан.

Он заказывает молочный коктейль, Леон латте, и оба по клубничному чизкейку. Ира берёт салат «Цезарь» и зелёный чай, а Женя картошку фри, два круассана с шоколадом и пиво.

— Так, как вы познакомились?

Ира кивает на Юлиана.

— Этого я уже давно знаю. Я тогда приехала в гости к брату, а на меня на входе налетели две маленькие одинаковые штуки.

— Мы с Викой поспорили, кто быстрее расположит к себе сестру дяди Лёши. А что может быть лучше обнимашек?

Леон пожимает плечами, думая не совсем об обнимашках. Во всяком случае, его улыбка, мимоходом подаренная Юлиану, носит пошловатый характер.

— Вот и я думаю, что ничего, — Юлиан щурится на Леона, запрещая ему думать не о том. По крайней мере, не в общественном месте.

— Они были правы, — заговорщически делится Ира. — Они были такими щекастенькими милашками!

— Были?! — негодует Юлиан.

— А потом вымахали, до щёк не дотянуться. А с Леоном мы познакомились, когда ему было двенадцать, а близняшкам уже по десять. А мне всего девятнадцать. Ах, молодость…

***

— Коньки! Коньки! — утро Иры начинается с кричащих и прыгающих на постели детей. Она мысленно зарекается никогда не заводить детей.

— Ты обещала! — задаёт Юлиан.

— Научить нас кататься! — подхватывает Виктор.

— И Леон с нами!

— Я просто рядом постою, — доносится незнакомый робкий голос откуда-то из угла.

Ира тяжело разлепляет глаза и смотрит на новое лицо в дверях. Милый мальчик, немного старше близнецов, неловко улыбается и машет ей рукой.

— Здрасьти.

— Дарова. Сосед?

— Ага.

Глаза Иры снова закрываются, и она делает вид, что уснула и просыпаться не собирается.

— Ну Ирка-а-а, — Юлиан падает ей на грудь.

— Ты же обеща-а-ала, — Виктор падает ей на ноги.

— А по-моему, и дома хорошо. Тепло, — Леон падает в глазах близнецов.

Ира делает глубокий вдох и поворачивается набок, роняя детей на пол.

— Поднимите мне веки, — кряхтит она. Близнецам несложно, каждому по глазу. Ира, не ожидавшая исполнения просьбы, бьёт их по рукам и резко садится. — А ну, прочь из дамской комнаты!

— А-ха-ха! — дети убегают, прихватив с собой Леона.

Ира катается по кровати колбаской, не желая вставать, сбрасывает одеяло на пол и падает на него сверху.

— Однажды злобные жаворонки станут причиной вымирания бедных сов, — умывшись и одевшись, Ира выходит в гостиную. — Алексей Царёв, меня достают ваши дети!

— Это не мои дети.

— Тем более! — Ира наигранно злобно показывает на Виктора с Юлианом, севших на её ступни и обнявших бёдра. Зина достаёт из печи противень с формочками, близнецы поводят носами.

— Просто предложи им кексиков, и они отстанут.

— А с чем кексики? — близнецы вытягивают шеи на аппетитный запах выпечки.

— С черникой.

— Нам подходит, — они кивают друг другу, отлипают от Иры и бегут за стол, где их, кроме кексов, уже ждут кружки чая. Садясь по бокам от тихого Леона, они начинают свою обычную войну за еду, которую у них никто не отбирает.

Добравшись до катка, Ира, наконец, бросает на землю мешки с коньками. Гадкие мальчишки выбежали из дома с пустыми руками, оставив ношу на хрупкую девушку. Кроме Леона, конечно. Леон джентльмен. Жаль, Ира не взяла с собой косточку для хорошего мальчика.

— Давай, малышня, разминаемся, приседаем, а я пока переобуюсь.

— А ты чего не приседаешь? — с претензией вопрошает Виктор.

— Я старая женщина, пощади мои суставы и свою психику, — Ира приближается к уху Виктора и шепчет загробным голосом: — Ты не хочешь слышать, как они хрустят.

Виктор сглатывает и принимается за упражнения с двойным усердием.

Дожидаясь, когда все переобуются…

— И завязывайте покрепче!

… Ира осматривает посетителей катка. Их немного, и ни одного симпатичного парня или девушки.

— Эх…

— Вот и я о том. Эх. Может, ну его? Пошли домой? — неожиданно начинает ныть Леон.

— Чего это?

— Это очень травмоопасный вид спорта. Ушибы, растяжения, переломы, даже открытые… — он загибает пальцы, перечисляя, и его передёргивает от разыгравшейся фантазии. — И это совершенно ненужное в обычной жизни умение. Ладно, если бы мы метили в профессиональный спорт, но никто туда даже не смотрит, да же? — он поворачивается к близнецам, которые смотрят на него с нескрываемым скептицизмом.

— Кто последний, тот трусиха! — Виктор в своём репертуаре.

Ира, стоявшая у бортика, перепрыгивает его, опираясь на ладони. Не ожидавший такой подставы Виктор мешкает, и Юлиан его обгоняет.

— Нечестно! — он бежит вдогонку и радуется, что оказался не последним. Но Леон так на лёд и не торопится.

— Не буду вам мешать. Ирине будет сложно уследить за всеми. Я подожду своей очереди тут на лавочке, — он уже хочет отойти, когда Ира вытягивает его на каток.

— Не боись, у меня есть третий глаз.

— Он у всех есть, — Юлиан подозрительно ухмыляется и смотрит на брата, делясь возможностью пошутить.

— Шоколадный, — Виктор так же медленно растягивает губы в улыбке, и оба взрываются хохотом. Ира с чрезмерным спокойствием смотрит на воображаемые наручные часы.

— Хватайтесь за бортики, паршивцы, и быстро учитесь кататься. Я даю вам фору в пять минут, а потом жестоко избиваю.

Близнецы с ужасом на лицах хватаются за бортик, путаясь в руках друг друга, и пытаются то ли бежать, то ли плыть, но точно не катиться. Ира тихо приближается к их спинам.

— Бу! — на удивление, срабатывает, и ребята, хоть и медленно, не шевелясь, но катятся. Кажется, это панический ступор. — Ногами отталкивайтесь! Левой, правой, левой, правой! — она качает головой и поворачивается назад, где Леон всё ещё крепко держится за ограждение возле дверцы. — Боишься?

— Ха! Нет, конечно! — он уверенно поднимает руки, а после неуверенно, но быстро опускает обратно. Ира подкатывает к нему под бок.

— Я им не скажу. Держись левой за борт, правой за меня, и поехали. Просто сделаем вид, что нашли очень интересную тему для обсуждения.

Леон чуть улыбается Ире и исполняет её указания, напряжённо заскользив. Ира похлопывает его по плечу.

— Расслабься! Давай посплетничаем. Колись, тебе кто-нибудь нравится?

В этот момент из-за их спин выезжает некрепко держащийся на ногах Виктор, он хмурит брови, хватается за бортик впереди и едет дальше увереннее. Следом появляется Юлиан, он хочет выглядеть круче брата и высоко держит подбородок. И падает на мягкое место.

— Юлиан! — Леон бросает всё и подъезжает, приседая перед Юлианом и осматривая его. — Ты в порядке? Всё цело? Скорую вызывать?

Юлиан красный не то от холода, не то от смущения.

— Всё хорошо, я живой.

Ира протягивает руки обоим и поднимает их.

— Я за Викой! — Юлиан укатывается, возвращаясь к бортику. А Леон провожает его внимательным взглядом и держится только за Иру.

— Понятно.

— Что?

— Предмет воздыхания найден.

Леон краснеет точно не от холода. Пока он в этом состоянии не воспринимает реальность, Ира утягивает его в центр катка.

— Думаю, мы можем приступать к следующему уроку.

Когда до Леона доходит, что произошло, он тихо пищит и прижимается к Ире всем телом.

— Так нельзя, — шипит он сдавленно.

— Я учитель, я решаю, — Ира злобно хохочет, закрывает глаза и едет задом наперёд с не отлипающим от неё ребёнком.

После пары часов успешного обучения Ира с Леоном хватают по розововолосому трофею и едут на выход с катка переобуваться.

— Ну что, вонючки, домой?

— Сама вонючка! — отбиваются близнецы.

— Я пахну далёким жарким островом где-то в Тихом океане. Сочные фрукты, сладкие ананасовые конфеты, сливочное мороженое с лепестками роз, орехи и ванильный мармелад, — повторяет она заученные слова из рекламного ролика своих духов.

— Воня-я-яешь!

— Вот и как мне вести с ними светские беседы, мой светский друг?

Леон хохочет и пожимает плечами.

Переобувшись и снова бросив мешки (конечно, естественно, Ира всё донесёт), близнецы бегут к рядом стоящему ларьку.

— Ты должна нам мороженки! — заявляет Юлиан.

— С чего это?!

— За вонючек, — отвечает Виктор.

Юлиан толкает его локтем и исправляет:

— За то, что мы молодцы и отличные ученики!

Ира обречённо достаёт из кармана кошелёк.

— Дрожать же будете.

— Не будем!

Открыв дверь, Зина видит на пороге дрожащих близнецов.

— Ты мне детей заморозила.

— Их заморозила жадность! — Ира проходит в дом первой, всех растолкав и сбросив ношу, и валится прямо на пол. — Завтра я сплю весь день и ничего не знаю ни о каких детях!

***

— Они тогда ещё не встречались, но я уже видела эти искры в их глазах. Я называла их Юлеон, — Ира разводит руками, изображая радугу над головой.

— Я буду звать вас Иренькой, — Юлиан и Ира жутко улыбаются и хихикают, склоняются друг к дружке над столом, ударяются кулаками и разводят в стороны, раскрывая ладони и играя пальцами. После они вновь разваливаются на диванах как ни в чём не бывало.

— Виктаха так снова и не сошлись?

— Не-е-е. Натаха теперь Джекаха.

Глаза Иры загораются интересом, и она облокачивается на стол.

— Новый парниша?

Юлиан повторяет позу Иры.

— Ага. Все уши протрещала тем, как ему идут кошачьи ушки и пушистый хвост.

— Он согласился на хвост? Я бы тоже не вернулась к Виктору.

Женя проводит рукой в воздухе возле Иры.

— Вау. Ваша личная атмосфера становится материальной. Я её чувствую.

Юлиан сюрпает остатками коктейля, уставившись на Женьку. Девушка, почувствовав взгляд (наверняка тоже на ощупь), оборачивается.

— А когда вы официально стали Юлеоном?

Юлиан восторженно шевелит руками. Леон, боясь, что его птичка улетит, придерживает парня за талию.

— Когда я в одиннадцать разбил коленку, а он поцеловал меня. Прямо вот сюда, — Юлиан тычет себя в левую щёку, куда тут же чмокает Леон.

— Он считает началом наших отношений этот утешительный чмок. Я же настаиваю на свидании, на которое мы сходили на следующий год.

— Это сколько лет назад?

— Девять.

— Десять! — настойчиво исправляет Юлиан.

— Считали ссоры? — Женя продолжает математические распросы.

— Две, — Леон поворачивается к Юлиану с абсолютно влюблённым взглядом.

— И виноват был ты.

— Конечно, — кивает Леон.

— Поубавьте сарказм, мистер, — Юлиан тыкает Леона в бок между рёбер.

— Вот прямо-таки две? — едва заметно удивляется Женя. — Точно не десяток? Минимум.

— Точно, — Юлиан прикладывает руку к груди. — На этом сердечке всего два шрам.

— Я бы сказал, сколько на моём… — шепчет Леон себе под нос.

— Чего-чего ты там говоришь?

— Люблю тебя, говорю, — он чмокает щурящегося Юлиана в губы. Женя неверяще качает головой.

— Не представляю, как можно столько лет терпеть одного человека.

Юлиан чуть хмурится.

— Терпеть, может, и нельзя, — с нежной улыбкой сообщает Леон, — а вот любить — очень даже.

— Меня всегда поражали парочки стариков с их серебряными, золотыми и так далее свадьбами. А как часто вы видитесь?

— Каждый день, иногда через день.

Женя оценивающе оглядывает парочку, дважды хлопает в ладоши аплодируя и задумчиво поворачивается к жующей Ире. Юлиан же опускает глаза на тарелку и так же задумчиво скребёт её вилкой.

Вскоре все заканчивают с разговорами и едой, обмениваются любезностями и объятиями, выходят из кафе и расходятся по разным сторонам.

Юлиан смотрит на звёздное небо, обнимает себя и глубоко вздыхает.

— Может, Женя права…

Леон притягивает Юлиана к себе за талию, призывая идти вперёд, и наклоняется, чтобы потереться носом о его прохладное ухо.

— Чего ты там шепчешь?

Юлиан передёргивает плечами, чуть отодвигаясь от Леона.

— Скажи честно, я тебе ещё не надоел?

— Чего? — искренне не понимает вопроса Леон. — Ты это из-за моей глупой шутки о ранах на сердце?

— Нет. Просто ответь на мой вопрос.

— Нет. Конечно ты мне не надоел.

— А если надоем, что тогда?

— Не выдумывай, — Леон тоже начинает хмуриться. Не нравится ему этот разговор.

— Я серьёзно.

— Я тоже.

— Мы так долго вместе. Что, если это ошибка? Как долго это ещё будет длиться? Год? Пять? Больше, но не навсегда? Что, если мы расстанемся, когда нам будет лет сорок? Куда потом? Кому мы будем нужны? Я не хочу в один момент остаться в одиночестве.

Леон убирает руку, отчего Юлиану становится неприятно холодно, и встаёт перед парнем. Он внимательно смотрит в глаза Юлиана, пытаясь найти там объяснение странному поведению. Ничего не обнаружив, Леон прижимается лбом ко лбу Юлиана и обнимает его за плечи.

— Что ты опять начинаешь? У нас же всё хорошо.

Юлиан делает шаг назад.

— Надолго ли? Я не могу быть уверенным в реальности наших чувств, если ни с кем другим их не испытывал.

— Ты сейчас серьёзно говоришь мне, что хочешь встречаться с кем-то другим?

— Говорю, — Юлиан отвечает сгоряча и сразу жалеет, но отступать не планирует.

— И сколько продлится это твоё настроение? День? Два? Неделя? — Леон всё ещё надеется, что это просто временное помутнение.

— Может, я найду отличную замену тебе. С чего ты решил, что это не навсегда?

— Ты хочешь бросить парня, с которым встречаешься уже десять лет, из-за слов девушки, с которой знаком пару часов?

— О, а теперь ты говоришь, что мы вместе не девять, а десять лет? А Женя опытнее нас.

— Возраст не показатель.

— У неё было много партнёров, но ни с кем она не задержалась.

— Ей не повезло встретить своего человека, в отличие от нас, — Леон делает попытку подойти к Юлиану, но парень снова отступает.

— Опять ты о «нас». Нет больше нас! Всё! — Юлиан смахивает с щеки предательскую слезу, обнимает себя крепче, обходит Леона и идёт домой быстрым шагом. Леон делает глубокий вдох и медленно выдыхает, стараясь успокоиться. Он следует за теперь уже бывшим? парнем. — Не ходи за мной!

— Я не могу оставить тебя одного на улице ночью, — голос Леона предательски дрожит, но Юлиан не слышит это за собственными всхлипами.

— А ты смоги! — Юлиан, не сдерживая слёз, ускоряется до бега. Он не хочет слышать и намёка на присутствие любимого. Если тот вообще таковым является.

Добежав до дома, Юлиан захлопывает за собой дверь и стекает по ней, прижимаясь спиной. Он обнимает колени и трясётся в тихих рыданиях. Со второго этажа доносятся разговоры Виктора и его подруги Наташи.

— Может, попробуем тройничёк? — слышится голос Виктора.

— Ты идиот? — и ответ Наташи.

— Думаю, Дима согласился бы. Он же человек искусства.

— Ты идиот?

— Стесняешься? Чего я там не видел?

— Ты идиот.

Юлиан, чуть успокоившись, поднимается в свою комнату. Конечно же, этот ужасный дуэт, с которым он сейчас совершенно не хотел видеться, находится в его комнате. Как-то так сложилось исторически, что они полюбили именно комнату Юлиана.

— О! Блудный брат вернулся! — Виктор лежит на кровати, Наташа сидит за столом, закинув на него ноги.

— Уходите, — голос Юлиана дрожит. Красные глаза блестят от новых подступающих слёз.

— Какие мы грубые! А как же вежливость, гостеприимство? — Виктор кивком указывает на солидарную с ним Наташу.

— Да, Юль.

— Свалите, — Юлиан поджимает губы. По лицу скатывается горячая слеза. — Пожалуйста.

— Ты чего нюни распустил? Иди к своему Леону, он тебе слёзки утрёт и с постели не выгонит, — Виктор глупо хихикает от своей, как он предполагает, шутки.

— Нет.

Наташа щурится и закидывает одну ногу на другую.

— Мож, Лёнька его кинул?

— Ой, как губёхи-то затряслись! Угадала, что ли?! Быть того не может! — Виктор встаёт напротив Юлиана и сгибает колени, чтобы взглянуть на лицо брата снизу. — Ну не реви ты. Тошно от твоей распухшей моськи.

Раздаётся звонкий шлепок ладони о щёку. Виктор прикладывает руку к горящему месту. Юлиан в ужасе распахивает глаза и прикрывает рот ладонями.

— У-у-у… — протягивает Наташа.

Юлиан выбегает на улицу. Ему нужен свежий воздух и одиночество.

Не имея точного курса, Юлиан просто идёт вперёд по дороге. Он шмыгает носом и растирает плечи в попытках согреться и унять дрожь. На улице прохладный ветер, а взять с собой куртку Юлиан не успел. Мокрые щёки кусает мороз, изо рта вырываются едва видимые облачка пара.

Незаметно для себя Юлиан доходит до знаменательного места дороги. Он садится на корточки, всхлипывает и грустно улыбается асфальту.

***

Отец семьи Лешер любит ЗОЖ, а ЗОЖ любит его. Также Николай любит своих детей, и им тоже приходится периодически вступать в отношения с ЗОЖ.

С утра пораньше Николай собирается на пробежку и берёт с собой Виктора, Юлиана и Леона, так как мальчик ночевал у них дома. Мужчина резко отличается от троицы: от Леона своими светлыми волосами и бледной кожей, а от собственных детей европейской внешностью.

— Все размялись?

— Да!

— Сейчас побегаем пятнадцать минут.

Близнецы не то чтобы были спортсменами, поэтому он даёт им задачи полегче.

— И помните, что бежать нужно в своём темпе, иначе быстро устанете. Всё поняли?

— Да!

Николай достаёт секундомер.

— На старт.

Дети встают в одну линию на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

— Внимание.

Виктор и Юлиан приседают, явно готовясь к спринту.

— Марш!

Виктор уносится вперёд, будто молния. Юлиан старается не отставать.

— Спорим, не догонишь!

— Спорим!

— В своём темпе, мальчики! — Николай бросается за сыновьями, чтобы проследить за их безопасностью. Хотя, будем честны, за этими двумя не уследить, и он уже морально готовится к лечению травм. И только Леон, придерживаясь правил, неторопливо движется где-то позади.

К сожалению, жизнь Юлиана ничему не учит. Виктор снова и снова берёт его на слабо, и Юлиан снова падает. Он неуклюж и часто спотыкается о собственные ноги даже при ходьбе, что уж говорить о быстром беге. Слёзы! Кишки! Кровища! Ну, или просто ободранная коленка. Это с чьей стороны посмотреть. Но слёзы действительно текут ручьём.

Виктор разворачивается, не сбавляя скорости, и подбегает к пострадавшему.

— Не плачь, до свадьбы заживёт.

— Меня никто в жёны с такой коленкой не возьмё-ё-ёт!

— Я возьму! — Леон, видя свою принцессу в беде, ускоряется и настигает Юлиана вместе с Николаем.

— Это ты говоришь, только чтобы успокоить меня-я-я!

В разговор вмешивается Николай:

— Вик, сбегай домой за аптечкой, ты же быстро бегаешь.

Виктор закатывает глаза. Наказание для него начинается.

— Вот так и хвастайся своими умениями, а потом тобой нагло пользуются. Скажу тёть Зине, что тоже познал вкус жизни, — Виктор цитирует Зину, а Николай уже достаёт секундомер, злобно глядя на ребёнка. По возможности. Ведь, вообще-то, он очень добрый, как и его голубые глаза.

— Я засекаю время.

— Бегу и спотыкаюсь!

— Не спотыкайся! Ваша мама не простит мне травмы обоих детей, — отец садится слева от Юлиана и обнимает его за плечи. — Не плачь. Зато теперь мама будет заботиться о тебе пуще прежнего и купит твою любимую мороженку.

Ну, это уже серьёзно. Можно и отвлечься от горя.

— Коко-о-осовую?

— Кокосовую.

— Вку-у-усно.

— Но от слёз не помогло?

Юлиан бы с радостью успокоился на этом, но коленка ноет, и новая порция слёз уже льётся по щекам.

Леон садится справа и целует Юлиана в щёку.

— А так?

И Юлиан правда перестаёт плакать. И дышать. Единственное, что он может сейчас — это смотреть на Леона большущими глазами. Поцелуй — это же помолвка. Он по телевизору слышал. А какие тут слёзы, когда нужно планировать свадьбу? Какое платье он хочет? В чём будут подружки невесты? Есть ли у него подружки? А кого приглашать? А что им подарят родители? А где будет медовый месяц — у Юлиана или у Леона? Столько вопросов за раз в бедной маленькой голове ещё не собиралось.

***

Из воспоминаний Юлиана вырывает хлопок по плечу и тихий женский смех.

— Мы ушли, — оповещает Виктор

— Дом твой, не хулигань, — веселится Наташа.

Юлиан встаёт и возвращается, кидая последний взгляд на дорогу.

Тишина дома сначала кажется приятной, успокаивающей. Но вскоре она начинает давить. И кажется, что даже чувствуешь запах расставания и вкус горя. Юлиан пытается избавиться от этого запаха с помощью освежителя воздуха. Избавиться от этого вкуса, сплёвывая в раковину вместе с зубной пастой.

Постель кажется твёрдой, неуютной, холодной. Но Юлиан устал и вскоре засыпает, свернувшись клубочком. В эту ночь ему ничего не снится. И это очередное «ничего» давит своим одиночеством.