Автор и автор, сидели и курили — автор побольше вересковую трубку, а автор поменьше кукурузную.
Время тянулось медленно, лучами солнца перебирало по полу тесной комнаты, мимо низкой койки кралось к полудню.
— Морской дьявол, значит? — задумчиво протянул Автор.
Выпустил мультяшное кольцо дыма.
— Он самый, — кивнул автор.
Повторил, но из трубки вышла бледная змейка — спираль.
— Смысл, друг мой, в чём смысл? — выдохнул Автор.
— Его боялся сам Флинт, — напомнил автор.
— А Флинт одноного, — дополнил Автор.
— Тогда, Сильвер — дьявол? — неверно подхватил автор.
— Глупость, — отмахнулся Автор, и вернулся к изучению покосившейся картины на противоположной стене.
Кажется, она стала ещё меньше — с прошлых шотландских посиделок — а может кто-то просто прибавил в росте.
— Артуру бы понравилось, — предположил автор.
— Ему по вкусу феи и призраки, — нахмурился Автор, — Фотографии фей и призраков.
— Англичанин, — закатил глаза автор.
— Я бы сказал шотландец.
— «Если бы я родился в конюшне, то стал бы лошадью?»
— Цитировать «железного герцога» — подло, — пожурил Автор, — Сойдёмся на британце.
— Помнится, — начал автор.
— Мы остановились на морском дьяволе, — Автор поднял ладонь.
— Но, — встрепенулся автор.
— Для разговора о шотландских восстаниях поздно, а для ирландских — рано, — отмахнулся Автор.
— Но, — попробовал снова автор.
— Морской дьявол будет лишним, — продолжил Автор, — Оставим Флинта.
— Живого?
— Призрака.
— Ага! — автор ткнул Автора в плечо — как палец в холодную воду сунул.
Неудивительно, на дворе декабрь.
— Призрака прошлого, — отрезал Автор, — Призрака прошлого, которого боялись всё.
— Особенно Билли, — поддакнул автор.
— Но не одноногий, — Автор смахнул просыпанный мимо трубки табак с заменившего одеяло британского флага.
— Идём по кругу.
— Никакой мистики.
— Какая жалость, — автор до хруста прикусил мундштук.
— Вы разочарованы, друг мой?
— Метка, — пробормотал автор, — Пусть и чёрная метка будет!
— Выдумка.
— Пусть.
— Предупреждение, а не проклятие.
— Пусть, — согласился автор, хотя за спиной заметно скрестил известный жест лжеца.
— Собираясь проклясть другого, нужно следить за своей ладонью.
— Пусто, — только линии жизни, — И здесь пусто, — автор показал вторую руку.
— Как глупо, — чёрная метка досталась Автору.
— У меня сюжетная броня, — улыбнулся автор.
— Прошу прощения? — Автор поддел прилипшую к коже чёрную метку ногтем.
Неровная, плотная клякса упала, перевернулась, открыв чудом умещённую надпись — аккуратно выведенное пожелание смерти.
С любезным уточнением вплоть до часа.
— Ничего.
— Она принадлежит Бонсу.
— Если он поделится с другими.
— Нет.
— Скучно.
— Никакой мистики, — ударом Автор отбросил метку прочь.
— И никакого морского дьявола? — уточнил автор.
— Верно, — Автор всё же отложил трубку.
— Но в одной экранизации, — сместившись на стуле, автор достал что-то из клетчатого кармана пиджака.
Мода странная штука.
— Экранизации? — слово чужое, сложное для ослабшего языка.
— «Легенды Острова сокровищ», — автор щёлкнул странным предметом и с потолка спустился рулон парусины, — Там лис-Сильвер заключил контракт с самим дьяволом! — после ещё одного щелчка — развернулся.
Третий щелчок бросил на «лист» подвижные образы.
Яркие-яркие.
— О провидение.
— А в «Такарадзиме» был призрачный корабль.
Громкие-громкие.
— О «Планете Сокровищ» мы не говорим, — досада, — Но хотелось бы.
До тошноты.
— А «Остров Сокровищ» — именно «Остров», а не «Возвращение на остров сокровищ», — пауза, — Такой простор.
До лающего кашля.
— Хватит, — Автор схватил автора за запястье.
— Уже девять часов? — уголки губ автора опустились.
Из экрана выступил человек.
Чёрный человек — чёрно-белый человек.
— Что со мной? — воскликнул Автор.
***
— Такое только в лихорадке и привидится, — прогремел Флинт и отложил незаконченную рукопись автора, — Сон собаки.
— Скверная выдумка? — автор поджал губы.
— Очень, — беззлобно и как-то сочувственно, — Если бы вы встретились, — Флинт указал на заранее снятый со стены портрет Стивенсона (изображение постоянно падало, цепляя книги и пару моделей кораблей, стоило автору подумать о творчестве по мотивам романа — к счастью, мимо головы), — То я в гробу бы перевернулся.
Примечание
Писалось в беспокойстве о собственных лёгких, нашли что-то.
Редактировалось с облегчением, обошлось.