Стоило давно привыкнуть к внезапным появлениям Блэйда из ниоткуда. Из густой темноты комнаты Экспресса, если точнее. Она рассеивалась, как только Келус нащупывал кнопку на стене, включал свет и хватался за сердце, норовившее выскочить из груди прямо в руки Охотника.
Тот чинно сидел на его кровати в прямой осанке, вальяжно сложив ногу на ногу, как будто спал здесь и не Келус вовсе. Вернее он, и все чаще компанию по ночам ему составлял Блэйд, аргументируя это тем, что умиротвореннее места для сна он не нашел.
«— Тебя может увидеть кто-нибудь из состава экипажа, как я им объясню твое присутствие?
— Учитывая твое беспокойство именно об этом, а не о факте, что я собираюсь лечь с тобой в одну постель, не вижу причин менять решение.
— Этот факт меня тоже беспокоит!»
Но, видать, недостаточно, чтобы Келус в первый такой инцидент по-настоящему возмутился, встал в упрямую позу и показал на дверь.
Он был слишком сонный после десятков боев за день и мечтал лишь коснуться головой подушки. Поэтому вместо того, чтобы указательным пальцем ткнуть на выход, он этой же рукой махнул, недовольно фырча под нос. Парень на ходу стащил кроссовки и футболку со штанами и запрыгнул на кровать, кажется, заставив Блэйда чуть-чуть подлететь, как на трамплине, и скомкал одеяло в стоне удовольствия.
— Ладно, делай что хочешь, — шепнул Келус, удовлетворенный воссоединением с периной, и закрыл глаза, упуская из виду Блэйда, вздернувшего вверх бровь.
***
— «Делай что хочешь», — об его каменную грудь ударилась пуховая подушка. — Ты сам это сказал.
— Мои слова не распространялись на прогулки по Экспрессу! И на кражу одеяла тоже, — бунтовал Келус, гордо поднимаясь с кровати и следуя к подушке под чужим насмешливым взглядом.
Парень понимал, что они всего лишь шутят, а Блэйд испытывает его терпение пустяковыми проказами; но того, что мужчина нагло сопрет с Келуса одно единственное одеяло, он никак не ожидал. Такая мелочь, казалось бы, откуда у Охотника за Стелларонами было настроение на нее размениваться?
Келус уселся обратно на постель в позе лотоса, снова протирая кулаком глаза. Он щурился сразу от света включенного ночника и непроходящей дремы, над затылком торчали короткие вихры после прерванного сна, и Блэйд неприкрыто улыбался уголком губ. Последний стоял у двери комнаты со сложенными на груди руками и наброшенной на плечи тканью, служившей им обоим одеялом.
— Вот бы я так с тебя бинты посреди ночи снял, — ворчливо шепнул Келус, устраиваясь у изголовья с подушкой. От прохладного ночного воздуха зябли голые плечи и ноги, поэтому он по-прежнему прожигал глазами абсолютно расслабленную фигуру Блэйда. Не раз и не два потребовалось поговорить с ним, чтобы, перед тем как влезть в постель, мужчина снимал уличное хотя бы до брюк.
— Ну попробуй.
— Не буду я пробовать, — «Жизнь дороже». — Одеяло лучше верни.
— Какой ты жадный, — Блэйд сухо цокнул, с провокацией глянув исподлобья. — А как же великая щедрость Первопроходца и его широкая душа?
— Не шире одеяла, так что иди сюда.
***
В этот раз они долго не могли заснуть. Келуса преследовала бессонница, он ворочался, словно опрокинутый на спину жук, соответственно, и Блэйд не смыкал глаз. Да и как их прикрыть хотя бы на минуту покоя, когда под боком шуршит неугомонное тело.
Уведомление мобильника резко прервало бесконечные метания парня.
— О, — Келус неожиданно воспрял духом и в одно движение дотянулся через опешившего Блэйда до телефона на тумбе. — Прости, я недолго… Может, после этого я хоть засну спокойно.
Левой рукой он упирался в матрас, обрушив на нее весь свой вес, а правой быстро щелкал по бледно подсвеченной клавиатуре, набирая ответное сообщение. В конце концов из локтя вышла плохая подставка, и Келус упал грудью Блэйду на живот, впрочем, от залипания в телефоне потеря равновесия его не остановила. Негромко вздохнув, он остался лежать, просматривая остатки новостной ленты, слишком поздно обратив внимание, что тепло ему сейчас не от нагретого постельного белья, а от прикосновения кожи к коже. Его безразмерная серая майка давно задралась от частого ерзания, и повернувшись лицом к Блэйду, Келус вдруг осознал, что лежит на нем буквально в неглиже, а тот и бровью не ведет. Только смотрит так, что парень сглатывает, и это крохотное движение выдало его с потрохами.
Телефон медленно возвращается на прикроватную тумбу. Келус, кряхтя и отшучиваясь, приподнимается на локтях, тоже желая вернуться на место, но почти сразу к постели его пригвождает Блэйд, подавшись вперед.
Мужчина навис над ним, расставив по обе стороны от головы ладони, — разбинтованные и грубые, как помнил Келус. Сердце застучало в ребра так быстро, что его грудь на глазах вздымалась все глубже и чаще, пока к шее, почти у горла, не прижалась пара длинных пальцев мечника. Пульсировавшая жилка билась прямо под их подушечками, и даже без дневного света становилось ясно, что Келуса всего за мгновение обдало жаром и жгучим румянцем. Постепенно вспышка пламени рассеялась и раздалась приятной негой по телу, до самых кончиков пальцев. Парень, ранее в упор смотревший в чужую темноту зрачков, обмяк.
— Я же ничего плохого тебе не сделал? — с искренним вопросом спросил Келус, едва шевельнув губами.
— Не сделал.
— Тогда чего ты на меня так напрыгнул... будто кошка на мышонка, — он подернул расслабленными плечами, пробуя пошутить первое, что пришло на ум, но голос был предательски серьезен.
Послышалось тихое фырканье, и Блэйд ухнул вниз, припав к Келусу уже на локтях, в опасной близости.
— Потому что беспечный мышонок забывает об истинной природе всех кошек, — медленно и беззлобно проговорил он, чувствуя, как по щеке мажет распаленное дыхание.
— Хищник, да?
Блэйд не успевает кивнуть и замирает, когда к виску поднимается ладонь Келуса, поджимающего губы и неловко елозящего бедрами по простыне, не в силах свести.
Он осторожнее, чем кажется, на первый взгляд, этот Безымянный с битой наперевес. И необычайно тесно становилось внутри, когда непримиримость и упрямство, с которыми Келус привык встречать Блэйда днем, прохладными ночами сменялись порой иным. Грустью, пониманием… Нежностью. Искрами.
Поддавшись им в первый раз, Блэйд думал, что после них в конце останется только пепелище.
У Келуса теплые и сухие руки; Блэйд поворачивает голову, утыкаясь носом в ладонь, и оставляет короткий поцелуй у запястья. Затем еще один, чуть выше, пока Келус не привстает на локтях, подставляясь губами под сдержанную ласку, что срывается, стоит парню потянуть Охотника на себя.