Знаешь, у нас была общая квартира, несколько общих толстовок, с сотню общих футболок, шапочки-лягушки и кот.
По утрам ты готовил мне айс-латте, ругался на то, что я курю, я ругался на то, как долго ты торчишь в душе. Мы танцевали вальс на кухне в свете продирающегося сквозь шторы солнца, словно в свете прожекторов, словно в этом мире не было и намёка, не было и следа чего-то, кроме нас двоих. Кот крутился у нас под ногами, громко мяукая и, видимо, требуя взять его на руки. Потом я всегда брал тебя на руки, закручивал, и ты смеялся, визжа, чтобы я поставил тебя на место. Я усаживал тебя на столешницу, чуть не проливая твой чай с лимоном, за что ты на меня ругался, но тут же притихал, стоило мне крепко прижать тебя к себе и оставить лёгкий поцелуй на плече, шее, виске. Неважно.
Потом мы разбегались кто куда. На учёбу, работу, встречи с друзьями, шоппинг, визиты к родным. Терялись во всей этой городской суете, в этом нескончаемом хаосе, скорости и шуме. На пару часов становились незнакомцами, что вряд ли пересеклись бы в любом из вариантов развития будущего, на пару часов якобы забывали друг друга, словно и не было того нежного утра, словно ты сегодня надел не мою рубашку. Но я всегда помнил о тебе и, я уверен, ты тоже. В моей голове приятной мелодией играл твой голос, на руках полупрозрачным, уже исчезающим фантомом, оставалось тепло твоих рук и прикосновений. Я целыми днями чувствовал послевкусие от твоего латте и, что странно, чая с лимоном, хоть я его никогда и не пил, как бы сильно ты не упрашивал попробовать.
Вечером мы вновь сбегались, соединялись в единое целое, растворялись друг в друге, как сахар в чае. Мы падали на жёсткий диван в гостиной, закидывали друг на друга ноги и включали занудный шлак о происходящем в мире, усиленно делая вид, что нам интересует что-то, кроме друг друга. Я давно предлагал заменить этот диван, а ты всё время отказывался, говоря о том, что это был подарок родителей. И, клянусь Богом, если бы не ты, я б выкинул этот проклятый диван, скорее напоминающий кусок дерева, самым жестоким образом, но я готов был терпеть, раз уж ты им дорожил. Позднее, к нам прибежит кот и, ища место потеплее, уляжется мне на грудь, куда-то, где расположено сердце, громко замурчит, засопит и уснёт, а ты, смеясь, будешь делать миллион фото, чтобы выложить потом во все соцсети.
Ты был сахаром в моём чае.
Если бы не прошёл по той улице прямо мимо меня, даже не бросив косого взгляда.