Полукровки. Оборотни. Гибриды. Эти и прочие имена. Люди называют их на разный лад, так и не сойдясь на каком-то общем мнении. Точнее, общее название всё же есть. Звучит по-заумному сложно — homo sapiens animalis — и используется чисто в научных кругах, потому что никому в здравом смысле не придёт в голову использовать это в повседневной речи.
Люди с животными чертами. Речь не только об дополнительных или видоизменённых частях тела, но и полном обращении в животных. Будь то кошачьи или собачьи — их всегда можно отличить тем, что они крупнее своих обычных звериных представителей — полное обращение возможно во всех случаях. А эти два вида самые распространённые.
Но факт есть факт. Гибриды, как привык называть их Джисон, существуют в их мире испокон веков, пройдя всевозможные уровни дискриминации, прежде чем на равных закрепиться в обществе, отойдя от титула необычной игрушки при дворе знатных людей к простому принятию мысли, что вот такой вот природный прикол существует. В настоящем их почти не притесняют — не больше, чем некоторые зазнавшиеся люди притесняют других менее защищённых людей, мерзкие комментарии вроде: «И партнёр, и питомец в одном лице» — всё ещё мелькают в обществе — насколько Джисон может знать и судить. Потому что если бы гибридов дискриминировали, он бы, вероятно, подался в правозащитники.
Нет, сам Джисон человек. В его роду гибридов никогда не было, да и в круге общения гибриды мелькали не часто, не сложилось. Однако его парень — да.
Минхо работает менеджером по подбору персонала, а Джисон впервые встречает его, придя на собеседование. Джисон уверен, что провалил его только потому что засмотрелся на привлекательного молодого человека перед собой. Слишком подвис на точёных чертах лица, серьёзном прожигающем взгляде и милых пушистых ушках на голове, что подрагивают на различные звуки. И, возможно, это к лучшему. К чему им служебный роман под пристальными взорами коллег, которые не против посплетничать на обеденном перерыве?
Испытывает ли Джисон разочарование, когда ему перезванивают только для того, чтобы сказать, что он не проходит на следующий этап собеседования из-за рассеянных ответов? Ни капли. По правде, у него уже есть вариант лучше на примете. И он очень рад услышать знакомый голос, обжигающий холодом, чтобы робко протрещать в трубку, согласится ли звонящий пойти с ним на свидание. Он не питает много надежд. Возможно, Ли-ши уже в отношениях, или его не привлекают парни, или ещё очень много разных «или». Но спустя минуту тишины, за которую Джисон успевает подумать, что собеседник просто слишком удивлён его наглостью, раздаётся тяжёлый вздох и быстро называемые время и место, а так же просьба не опаздывать.
Ли Минхо. Невероятный человек и самый лучший парень. Справедливости ради, к моменту первого свидания, Джисон не уверен, чего ждать от встречи. На собеседовании Минхо показывает себя серьёзным, немного холодным человеком, профессионалом своего дела, не дающим поблажек, но таким привлекательным. Минхо в обычной жизни смущается от комплиментов, неловко прижимая уши к голове и мило краснея скулами, говорит не столь громогласно, порой своеобразно шутит и ведёт себя не слишком многословно. У Джисона в голове тогда только одна фраза крутится: «Искал медь, а нашёл золото».
За три года отношений они успевают рассориться, — один раз почти до расставания — помириться, съехаться и притереться к привычкам друг друга.
(Минхо ненавидит запах табака, поэтому Джисон в срочном порядке избавляется от дурной привычки — наконец-то есть стимул бросить курить. Джисон боится пауков и прочую ползающую и летающую живность, поэтому после начала совместной жизни поимка этих тварей, забредающих в их квартиру, лежит на Минхо. Эти и многие другие мелочи жизни, делающие их более комфортными друг для друга.)
Самое большое, к чему Джисон какое-то время привыкает, это любовь Минхо проводить время в своём кошачьем обличье, когда они дома. Он, к своему стыду, вернувшись однажды из магазина, не сразу понял, откуда на их кровати спит кот. Пока тот, проснувшись от шорохов, не обращается обратно в человеческую форму. Сидит, сонно моргая и подёргивая кончиком длинного хвоста. Это было весьма неожиданно и ожидаемо одновременно. Джисон признаёт, он вполне понимает такое поведение. А кому не хочется ненадолго стать простым котом, чтобы проспать весь день и ничего больше не делать?
Минхо-кот ластится на руки, громко мурлыкает и спит на его груди. Минхо-человек так же ластится к касаниям, спит маленькой ложечкой в объятиях и ненавидит холод.
А Джисон так чертовски сильно его любит.
***
Джисон отвлекается от чтения и убирает планшет, а вместе с ним снимает с носа очки в тонкой оправе, откладывая их на прикроватный столик, к ночнику. Спящий под боком кот разворачивается из тугого клубка от поглаживаний, с громким мурлыканьем открывая белый животик. Остальная угольно-чёрная шерсть лоснится под солнечными лучами. Джисону кажется, что он отворачивается и убирает ладонь всего на секунду, стоит вернуть взгляд к постели, как никакого кота там нет.
Минхо смотрит на него из-под полуприкрытых век, выжидающе. Совершенно обнажённый. Ну конечно, возвращение из этой формы не предполагает возвращение одежды на тело волшебным образом. Джисон затаивает дыхание, любуясь открывшимся видом. Минхо остаётся лежать, разнеженный, ожидая действий от него.
Отмерев, он возвращает руку, на этот раз касаясь горячей, нежной кожи, а сам склоняется ниже, нависая над Минхо, чтобы поцеловать. Мягко, но настойчиво прижаться к чуть суховатым губам и сминать их с особой аккуратностью. Шумный выдох опаляет щёку. Минхо лижет верхнюю губу, тем самым подталкивая углубить поцелуй. Сделать его жарче и настойчивее. Его пальцы зарываются в волосы, притягивая ближе и не давая отстраниться.
Поцелуи с Минхо всегда чувствуются особенными. Распаляющими огонь внутри и заставляющими сердце биться быстрее. Сочетание неспешных движений и обжигающих клыков, которые Минхо не стесняется использовать, прикусывая и оттягивая нижнюю губу, на мгновение расцепляя их. Джисон тяжело дышит, ловя внимательный взгляд расширенных зрачков. Затуманенные глаза, в которых легко читается такое знакомое желание и возбуждение. Раскрасневшиеся и зацелованные губы только добавляют греховности картине, что Джисон видит перед собой.
Он не может сдержать удовлетворённого стона, видя Минхо таким. Хочется получить как можно больше милых звуков, больше реакции. Джисон касается губами шеи, оставляет на ней несколько поцелуев-бабочек, довольно хмыкая, когда Минхо сильнее откидывает голову, вжимаясь в подушки, чтобы дать ему больше пространство. Треугольные уши прижимаются к голове, теряясь в черноте волос.
Первое краснеющее пятнышко появляется аккурат на выступающем адамовом яблоке. Затем ещё несколько ниже наливаются цветом. Сбоку, над плечом, на ключице. Джисону нравится видеть свои метки на светлой коже. И он знает, как Минхо любит после разглядывать их в зеркале. Его потяжелевшее дыхание даёт только больше простора действиям, словно подтверждая желания и не озвученные просьбы. За время, что они вместе, Джисон наизусть выучил все эти знаки и сигналы, позволяющие двигаться дальше или, наоборот, просящие притормозить, понимая всё без слов.
Губы касаются кожи на груди, одновременно с этим Джисон тянется рукой выше и пробегается пальцами по пушистым ушкам. Ещё один тяжёлый вздох слетает с губ в ответ на ласку. Мелкая вибрация в груди проходит вместе с ним, раздаваясь тихим мурлыканьем. Он видит, как Минхо, закрывая глаза, сжимает в пальцах простынь, ткань натягивается складками.
Поцелуи не прекращаются. Джисон ласкает губами кожу, оставляя всё больше следов, чуть прикусывая местами, с каждым разом получая всё больше шумных вздохов. Минхо ведёт себя тихо, но он знает: это только пока.
Он возвращается за ещё одним поцелуем в губы. Торопливым и нуждающимся. Немного небрежно-мокрым. Напоследок ещё раз легонько чмокнув, Джисон возвращается к тому, что делал до.
Руки оказываются лежащими на талии, крепко сжимая бока, чтобы прижимать к кровати и не давать сильно брыкаться. Потому что знает, что будет дальше, но это не лишает трепета предвкушения внутри. Стоит оставить на груди широкий мазок языком, как Минхо гнётся в спине. Он пытается уйти от ласки, не самой хитрой, но так сильно влияющей на него. С губ срывается тихий звук, похожий на мяуканье. Тёмные, затвердевшие соски привлекают к себе внимание. И Джисон не отказывает себе в удовольствие мягко облизывать вокруг, пока кожа вокруг не наливается нежным красным оттенком. Только после, когда пальцы Минхо оказываются на его плечах, то ли отталкивая, то ли сильнее прижимая к себе, он втягивает один из сосков в рот, посасывая. Наконец слух ласкает первый робкий стон. Джисон шепчет тихое, похвальное: «Котёнок», после припадая губами ко второму соску, немного царапая зубами под дрожащий скулёж. Пальцами он скручивает первый, сначала поглаживая большим пальцем по мокрому от слюны участку кожи. Руки на плечах сжимают сильнее, он уверен, что слышит тихую мольбу изнывающего от желания Минхо. И не может отказать.
Поцелуи движутся ниже. Он чувствует лёгкий шлепок по бедру. Нет смысла оборачиваться, он и без того знает, что это хвост Минхо мечется от нетерпения. Руками он тоже ведёт по любимому телу, чуть с нажимом, чувствуя под пальцами упругость кожи. Все действия сопровождаются тяжёлыми вздохами и слабым похныкиванием. Такая тихая и одновременно нетерпеливая реакция Минхо только подстёгивает как можно дольше продолжать ласки. И он не видит причин отказывать себе в этом удовольствии. Минхо для него идеален с каждым шрамиком, каждой с небольшой складкой, каждой белой линией растяжки. Джисон готов полностью покрыть его поцелуями, если сможет таким образом выразить всю свою любовь.
Ладони проходятся по бокам, цепляют тазовые косточки и оказываются лежащими на полных бёдрах. Джисон не может сдержаться, чтобы не сжать мягкую плоть пальцами, вместе с тем подталкивая Минхо чуть развести ноги, чтобы он мог расположиться между ними. Минхо покорно следует невербальной просьбе и, поймав на себе очарованный взгляд Джисона, жмурит глаза, по скулы нещадно краснеют, хотя казалось бы уже некуда.
Джисон возвращается к прерванному занятию, наконец обращая внимание на давно твёрдый член. Побагровевшая головка истекает естественной смазкой на живот, оставляя под собой блестящую лужицу. Немедля, он опускается, чтобы оставить рядом, внизу живота, ещё одно маленькое краснеющее пятнышко, а затем ведёт языком вдоль всей длины. Гортанный стон, раздавшийся сверху, подстрекает повторить действие ещё и ещё. Чёрный хвост оборачивается вокруг запястья, а пальцы Минхо оказываются в его волосах. И не понятно, пытаются прижать ближе или отодвинуть из-за прожигающего смущения.
Он старательно вылизывает, прежде чем наконец обхватить головку губами, мягко посасывая, одновременно с этим удерживая бёдра Минхо от нетерпеливых толчков. Джисон вбирает длину, пальцами помогая, придерживая у основания, и чуть покачивает головой, стараясь взять как можно больше, проводя языком по выступающим венкам, чувствуя в них пульсацию. Минхо почти мечется, выгибаясь в спине. Ушей то и дело касаются кроткие, мяукающие звуки.
Джисон сам готов почти мурлыкать, упиваясь реакцией на все свои действия, понимая, как его Минхо хорошо в этот момент, до белых звёздочек перед глазами и разгорающегося внутри удовольствия. Но он не может проигнорировать тихие просьбы и мольбы о скорейшем продолжении. Срывающийся на стенания шёпот, хрипловатый голос Минхо.
Член покидает теплоту рта с влажным, хлюпающим звуком. Возвращаются поцелуи, внизу живота, плавно уходящие на бёдра. Джисон чувствует, как Минхо напряжён, в ожидании разрядки. Но пропустить этот шаг не может. Чувствительная кожа там и просит заполучить на себе несколько расцветающих пятен засосов. И ему в любом случае надо ещё немного времени для подготовки.
Смазку Минхо протягивает сам. Точнее швыряет наполовину пустой флакончик на простынь, выудив его со столика, с каким-то мягким пофыркиванием. Джисон подбирает на него и бросает на Минхо ещё один взгляд, не сдерживая воркование. Несмотря на смущение, в котором он тонет во время их близости, крупицы властного характера пробираются наружу такими актами смелости и нетерпеливости. Попыткой показать, что он больше не терпит отлагательств. Но Джисон знает, как на самом деле ему нравится всё происходящее.
Он чуть отстраняется, чтобы подтянуть ближе одну из подушек и подтолкнуть её под поясницу Минхо. И вместе с тем коснуться кончиками пальцев спины и найти основание хвоста — чувствительная к прикосновениям область. Пары поглаживаний там хватает, чтобы Минхо издал протяжный стон, вскидывая бёдра вверх. В это время он щедро разливает смазку, чтобы обеспечить лучшее скольжение.
Джисон ухмыляется и устраивается поудобнее. Уходит секунда, чтобы избавить себя от одежды. Он ещё раз проводит ладонями по бёдрам, после чего закидывает обе ноги к себе на плечо, обхватив одной рукой у колен. Толкаясь в узость сомкнутых бёдер, он сам роняет тихий вздох. Обилие смазки позволяет провернуть всё это без труда, кожа Минхо чувствуется шёлковой. Джисон ловит себя на мысли, что его не столь заботит собственное удовольствие, в отличии от рваных вздохов и всхлипов, ласкающих слух, покусанных в попытке сдержать звуки губ, раскрасневшееся лицо, на котором читается чистое удовольствие, красивые изгибы тела. Всё то, что Джисон видит перед собой.
Он ускоряет толчки, наполняя комнату звуком влажных шлепков. Свободной рукой принимаясь мягко поглаживать член Минхо, водя пальцами по мокрой головке, стимулируя в такт толчкам, помогая приблизить такую желанную разрядку. Нашёптывая ему тихую похвалу и попеременно называя ласковым: «Котёнок», что ему так нравится.
Он ясно видит, как Минхо ломается. Прогибается в спине, плотно прижимая уши к голове, хвост замирает в воздухе. Живот окрашивается белыми линиями и каплями. Последний стон, громкий и звонкий, обрывается вместе с дыханием. Минхо обмякает на кровати тряпичной куклой.
Джисон уверен, именно увиденное резко подводит его к краю. Вид Минхо, тонущего в волне удовольствия и наслаждения — лучшее, что он может лицезреть. Капли собственной спермы добавляются к беспорядку на животе вместе с хрипловатым стоном.
Он со всей аккуратностью опускает его ноги обратно на простыни и льнёт за ещё одним поцелуем. Минхо, лежащий под ним, весь растрепанный, с остекленевшим взглядом. Но всё равно поднимается на встречу, чтобы коснуться губ. Джисон готов поклясться, губы Минхо созданы для поцелуев, а сам он — для ласки и обожания.
Комната наполняется тихим мурлыканьем, стоит начать поглаживать пушистое ухо чистой рукой. Разорвав поцелуй, Джисон тычется носом в кончик носа Минхо и ловит его лёгкую, всё ещё немного смущённую улыбку. Руки на плечах не желают выпускать из новых объятий, и Джисон готов подчиниться этому, но всё же напоминает Минхо о необходимости хоть немного привести себя и постель в порядок, слыша в ответ недовольное фырчание. Ему приходится пообещать, что после они смогут обниматься столько, сколько его котёнок захочет.