План по захвату запрещенной литературы пришлось отложить — до отъезда Ская оставалось всего пару дней, а задания все еще висели не проваленные. Значит шанс апнуть уровень есть.
После ссоры в библиотеке мы встретились пару раз на пирах, но мальчик игнорировал мое существование. Можно только позавидовать его выдержке — я сидела по правую руку и периодически просила передать мне то одну, то другую закуску. Свой мужской долг Скай тщательно исполнял, и при этом мы ни разу не встретились взглядом.
Поэтому вспомнив условия задания, я решила действовать тоньше.
Местный повар не чаял души в юной принцессе и посему согласился собрать корзинку для пикника. Хотя его удивило, что помимо закусок, свежего сока и фруктов, я выпросила бутербродов с мясом и тонкими пластинками огурца.
Следующей жертвой детского обаяния стали конюх и мастер Стейд, а потом Маркус и Гелиодор. Последним двум я почти с чистой совестью рассказала, что ради будущего брака нужно наладить отношения. С некоторым сомнением мужчины согласились и отпустили меня вместе с принцем на конную прогулку в сопровождении всего лишь двадцати пяти стражников. И Маркуса, разумеется.
Сам Скай отказывался ровно до упоминания лошадей. Собрался он очень быстро — парнишка ждал меня в холле со своим личным стражником, который решил в этот раз нас сопровождать. Я немного позавидовала: молодой эльф в броне с легким тонким мечом и луком за спиной смотрелся великолепно. Еще и голос мелодичный и говор растянутый будто юноша (хотя Система утверждала, что ему сто пятьдесят три года) пел. А какие волосы… Длинные, густые, собранные в высокий хвост, из которого выходило по меньше мере десяток темных косичек.
Впрочем, Маркус лучше!
Первый акт моей добродетели свершился, когда я отдала Оникса принцу. Белый жеребец настолько его впечатлил, что я без просьб с его стороны попросила найти мне самую спокойную лошадку и оседлать. Так я получила радость в глазах мальчика и верную подругу Тучку — серую кобылку полтора метра в холке.
Второй акт заключался в полной свободе Ская. Он сам выбирал нам маршрут, лишь изредка хмурясь, когда Маркус советовал свернуть с небезопасной тропинки.
Третий акт — мое молчание. Через пару часов прогулки я едва сидела в седле украдкой потирала ноющие ягодицы и затекшие ноги.
Благо мы доехали до озера, и Скай, как и я, проголодался. Нам расстелили большой красный плед и принесли корзинку, заботливо подготовленную поваром.
От идеи есть как положено я отказалась сразу, посему разложила на коленях платок с расшитыми уголками и для верности положила тарелку. Чтоб не капало на светлое платье. Хотя его, возможно, и так уже не спасти.
Я вгрызлась в сочный бутерброд, едва успев поймать влажную дорожку на подбородке. Наш повар не будет считать себя кулинаром, если из простого заказа не сделает маленькое произведение искусства: на подрумяненном до золотистой корочке тосте, присыпанном специями, белый чуть солоноватый соус, потом слои из жаренного мяса, помидоров, огурцов и яичницы с жидким желтком. Благодаря магическим кристаллам — и это от меня до сих пор пытаются скрыть факт существования магии? — еда осталась горячей.
— Принцессы так не едят — презрительно фыркнул Скай.
Он достал тарелку, положил туда бутерброд и вытащил из глубины корзинки нож и вилку. Попытка разрезать ну очень толстый бутерброд не увенчалась успехом — сок растекся до каемочек и от одного неловкого движения выплеснулся на штаны принца.
— Зато у принцессы чистое платье и она сыта.
Еще какое-то время Скай продолжал акт мазохизма, но в конечном итоге взял с меня пример. Но, к сожалению, вместо благодарности — я все же спасла и его голодный желудок, и труды повара от бессмысленной смерти — поймала лишь осуждающий взгляд, который будто бы говорил: «Это все ты виновата».
У озера было красиво. Блестящая гладь уходила почти за горизонт, но ее сдерживала стена леса, за которым белели горы. Они пронзали небо до самых облаков. Я помнила про горцев и пускай не знала о них практически ничего, мое сердце наполнилось восхищением.
Жить среди скал — по сути бездушного камня и холодного снега — и бороться против лютой стихии великое достижение, требующее стойкости и мужества.
Бутерброд кончился, и я отложила все лишнее. Вытянула ноги, задрала голову и подставила солнцу бледную кожу.
— Ты странная, — прошипел мальчик, но я не обратила внимания.
Пролетевшая в небе птица издала протяжный крик, и я заулыбалась. Свежо и свободно. Нет той эфемерной духоты, как во дворце.
И даже…
— Ты позвала меня, чтобы молчать?
Я вздохнула. Даже с закрытыми веками лучи обожгли взор, и мне пришлось помолчать насколько мгновений, пока пятна перед глазами не исчезли.
— Извини за дурака, — сказала я и протянула принцу зеленое яблоко.
Тот, конечно, повредничал: вскинув нос, обиженно насупил губы, но все же сдался. Хруст яблока был таким громким, словно на нем мальчик выместил весь негатив.
— Я все еще считаю, что в твоих силах разорвать эту помолвку, но нам не нужно торопить события. Сам посуди: пока она действует родители не будут искать другую партию.
— Ты слишком умна для… Женщины.
— Брось, многие женщины умнее меня и это нормально. Ты с чего вообще взял, что мы глупые?
— Сам знаю.
Я с улыбкой вскинула брови. Скай поменялся в лице очень быстро: сначала покраснел, потом побледнел, вроде бы взял себя в руки, но по итогу выдохнул:
— Папа так говорит.
— Твоему папе просто не повезло, — схитрила я, ибо не считала Самару глупой. — И в доказательство я предлагаю свою дружбу. У меня совсем нет друзей, и мне хотелось бы иметь друга. А тебе?
— И мне тоже, — нехотя признал мальчик. — В столице много детей, но все подлизываются. Они видят во мне лишь принца и ластятся ради выгоды. Я ни разу не проиграл им, представляешь? И в прятки, и в салки, и даже в шахматы!
Я хихикнула.
— У нас в библиотеке есть шахматы. Можем попробовать. Только чур, если выиграю я, ты больше никогда не скажешь, что женщины глупые.
— А вот договорись! — горячо согласился Скай и вгрызся в сочный фрукт
— Мир?
— Мир.
Родительская опека
Родители желают нам только лучшего, пускай это не всегда очевидно. Возможно, стоит пойти им навстречу?
ВЫПОЛНЕНО
Дружба поневоле.
Ничего не скрасит одиночество, как общие интересы. Узнайте об интересах принца Ская.
ВЫПОЛНЕНО
Система пиликнула и объявила о получении нового уровня. Я, дождавшись благоприятного момента, глянула на характеристики и инвентарь.
Имя: Диаспро Падпараджа
Здоровье: 650/650
Мана: 410/410(заблокирована)
Опыт: 100/750
Возраст: 10
Уровень: 4
Раса: человек
Класс: заблокирован
Специализация: заблокирована
Очки характеристик: 7
Характеристики:
Сила 4
Ловкость 5
Интеллект 15(+10 единиц заблокировано до достижения 15 уровня)
Выносливость 5
???
???
В инвентаре, лежало два зелья и стакан молока, которое восстанавливало ману.
Что ж! Приятно однако, но мало. Особенно разочаровал опыт. Где ж я квестов столько найду? Мне хотелось бы побыстрее достичь пятнадцатого уровня.
После нашего официального примирения оказалось, что кронпринц Эраклиона не такой уж и вредный говнюк, а самый обычный ребенок с дополнительной головной болью в виде такой же нагрузки, как у Диаспро (если не больше), и тяжести на плечах. А проблемы у него вполне себе детские: обида, жажда внимания, желание показать родителям собственное «я» и пойти наперекор даже в тех случаях, когда его мнение совпадает с отцовским. В конце концов ему одиннадцать, подростковый период начинает набирать обороты и завладевать детским сознанием.
После возвращения родители спросили у меня, как все прошло. Я бодренько рассказала без всяких подробностей, но с главным уточнением про зарождающуюся дружбу с принцем. Родители малость растерялись, но потом похвалили. В копилочку мне капнуло несколько единиц симпатии.
Хотя не буду врать — осознание того, что я забыла кое-что важное, выбило из колеи. Смерть принца Ская, о которой мечтали Падпараджа. Впрочем, до свадьбы по меньшей мере шесть-восемь лет, а значит успею решить, что делать. Несмотря на колючесть, убивать мальчика решительно не хотелось.
Я не убийца. Хотя… Откуда мне знать?
***
Отношения со Скаем улучшались с каждой встречей. Уже на следующий день мы провели еще одну конную прогулку — хотя, признаюсь, ягодицы с непривычки болели страшно — а после засели в библиотеке за партией шахмат.
Паршивец явно лукавил, когда жаловался, что всегда выигрывает и ему поддаются. Иначе я не могу объяснить три своих проигрыша из четырех партий. Тем не менее условия сделки были выполнены — Скай торжественно пообещал пересмотреть свое отношение к женщинам и перестать считать их дурами.
Примерно в это время за мной заскочила Христа. Официально потому что нужно было решить типичный женский вопрос, о котором мужчины ни сном, ни духом. Неофициально — в наших перешептываниях внимательный слушатель уловил бы зачатки коварного плана. Того самого девичьего, который вроде как кажется нелогичным и странным, но по итогу лихо воплощается в жизнь.
Христа подошла к Маркусу с просьбой помочь передвинуть что-то в моей комнате. Я украдкой наблюдала за ее дрожащими руками и коленками и едва сдерживала улыбку, когда голос девушки давал петуха.
Втрескаться в мужчину, который тебе в отцы годится — как же тебя угораздило, Христа? Хорошо ещё что Маркус приличный и вряд ли станет играть на чувствах.
Когда парочка удалилась, я схватила стул и потащила к той самой полке.
— Поможешь? — заговорщически протянула я.
— С чем?
— Мне нужно отыскать пять книг в однотонной темной обложке с золотым витиеватым названием.
— А что в них такого особенного?
— Мне запретили их читать.
Скай тихонечко фыркнул, но стул взял и полез вместе со мной. Но, увы, сколько бы он или я не перерывали книги, нужных — хотя бы приблизительно похожих — не нашли.
— А что если им изменили обложку? — вслух рассуждала я.
— И как ты тогда их найдёшь?
— Ищи все, что связанно с магией.
После продолжительных поисков стало ясно, что кроме уже просмотренных сказок, в библиотеке нет ни-че-го про магию. Надежда найти что-то про попаданство и вовсе стухла.
В коридоре послышался шум и с криком «Шухер!» я спрыгнула со стула и потащила его обратно ко столу. Из-за спешки ножки мебели задели друг друга и шахматы посыпались с доски.
Лицо Ская вытянулось, когда он услышал незнакомое, но явно нецензурное слово из моих уст. Для меня оно тоже оказалось непонятным, но думать об этом было совершено некогда — в библиотеку вернулись Маркус и красная, как рак, Христа, которая щебетала о том, что помощь ей нужна еще в каком-то важном деле.
Но мужчина уже шел к нашему столу, наблюдая как мы с принцем лихорадочно расставляем фигуры.
— Принцесса, я восхищаюсь вашей хитростью, — сложив руки на груди, сказал он. — Но я надеялся на ваше благоразумие и доверие.
Я захлопала глазами, понимая, что телохранителя не просто так приставили ко мне.
Маркус приподнял бровь и обвел глазами книжные полки, я едва не взвыла — один из томов покосился и застыл в непростительно неустойчивом положении.
— Я уже позаботился, чтобы всю запрещенную литературу отнесли в кабинет вашего отца. И нет, туда лезть точно не стоит.
Я надулась. Как же ограничивает статус Диаспро! Вроде принцесса, а по факту пшик — ничего не дают.
Маркус оставил нас со Скаем доигрывать — или уже переигрывать — шахматную партию. Держался он по-прежнему недалеко, но разговор вроде не подслушивал.
А говорить с принцем было интересно. Для своего возраста он интересный собеседник, да и с кем еще болтать?
— А что за книги-то? — шепотом спросил он.
— Про магию.
— А что ты хочешь найти?
— Как разбудить магию. Не знаешь случайно?
Мальчик нахмурился.
— Нет, но могу спросить у придворных фей-хранительницей. Я… Хотел бы писать тебе, если ты не против.
Я улыбнулась.
— Нет, не против.
***
После отъезда венценосного жениха я прилипла к Гелиодору не хуже банного листа. И ему пришлось уделить мне время. Было ли мне стыдно? Не очень, все же ребенок есть ребенок, он нуждается во внимании, заботе и ласке. А о том, что в теле Диаспро давно не ребенок, мы тактично умолчим.
Кабинет отца не уступал кабинету Альмы. Такая же небольшая, но богато обставленная комната: камни, минералы, набор шахмат, правда в других цветах, и полки с книгами, между которыми ютились портреты родственников.
На деревянном столе царил идеальный порядок — перо в чернильнице стояло ровно на пересечении светлых линий, на другом конце в таком же месте — стопка документов и фотография в резной рамке.
— Добрый вечер, отец, — все ещё не зная, как к нему обращаться, сказала я и присела, как того требовал этикет.
Все же раз Диаспро делала это на автомате…
— Добрый, ваше высочество, — с легкой улыбкой ответил Гелиодор.
— Я хотела спросить… Кхм… Почему в библиотеке так мало про магию?
Разговаривать с ним было неловко, особенно потому что я заняла место его дочери, к которой он относился лучше прочих.
— А что ты хотела бы знать?
— Как разбудить волшебный дар.
Улыбка Гелиодора погасла.
— С чего ты взяла, что он у тебя есть?
Еще один!
— Я в этом уверена.
Хотя, конечно, будет неловко, если всё-таки магии во мне нет.
— Диаспро, я понимаю, что у тебя есть мечта… И… Великий Дракон, не хочу лгать. Мы с мамой специально изъяли все книги по магии.
— Но зачем?
— Пообещаешь мне не делать глупости? — После моего кивка он продолжил. — Для пробуждения дара нужен очень сильный стресс. Например, угроза жизни. Собственно говоря, чаще всего инициация феи проходит именно в таких ситуациях.
Непроизвольно вспомнились параметры мира.
Нет права на ошибку. Смерть означает поражение.
Стоила ли магия такого риска? Да и даже если я решу, что да, опасность должна быть реальная, иначе стресс не поднимется до пика.
— Диаспро, — осторожно позвал отец. — Ты же не станешь?
— Нет, конечно, нет.
Гелиодор заметно успокоился.
— Альма хотела скрыть от тебя правду, чтобы обезопасить. Она очень боится, что ты подвергнешь себя опасности. Но я надеюсь, на то, что ты уже взрослая и понимаешь всю серьезность ситуации. Думаю, ей не стоит знать о сегодняшнем разговоре.
— Да, отец.
Я пригнулась как можно изящнее в сдавливающем платье и вышла из кабинете.
Почему-то в этом мире дня ото дня не легче.