Ему нужно было отвлечься. Деревья, что стремительно проносились мимо, перестали привлекать внимание, так что он вновь берет в руки книгу, пролистывает вперед несколько страниц, и натыкается на письмо от виконта де Вальмона к президентше де Турвель, 24 письмо.

"…Я не хочу обманывать вас: победить мою любовь вам не удастся, но вы научите меня сдерживать ее. Руководя моими поступками, внушая мне, что я должен говорить, вы хотя бы избавите меня от ужасного несчастья быть вам неугодным. А главное — рассейте мой убийственный страх. Скажите, что жалеете, что прощаете меня, дайте мне уверовать в вашу снисходительность. В той мере, в какой я этого желал бы, у вас ее никогда не будет; но я прошу лишь того, что мне крайне необходимо; откажете ли вы мне в этом?

Прощайте, сударыня. Примите благосклонно выражение моих чувств: они не умаляют моей почтительности»*.

Прочитав это письмо, ему от чего-то становится не по себе. У него изредка встречаются такие приступы, и он их ненавидит всем сердцем. Не мог воспринимать себя

таким.

Закрыв книгу, он откидывается на спинку кресла, и закрывает глаза, жадно вдохнув ртом воздух. Книга не помогает отвлечься, скорее, наоборот, заставляет вспомнить и задуматься о некоторых вещах, которые он так сильно хочет забыть. Или изменить, будь такой выбор. И тут, он начинает чувствовать то, чего боится больше всего на свете.

У него началась паническая атака.

Но почему? Вот он, едет на поезде, который мчится с нужной для него скоростью, и он сидит в мягком кресле. Вокруг даже не было детей, которые могли кричать, бегать из одного конца поезда в другой, отчего многие пассажиры могли высказывать свое недовольство по поводу шума и невоспитанности будущего поколения. Каждый занимается своими делами, и до него точно нет никому дела. Забавно, как обычная книга способна вызвать такую странную волну эмоций.

Воздуха начинает не хватать, хоть его и было слишком много для тех, кто сейчас находится в вагоне поезда,

но ему

не хватает.

Женщина по имени Софи, что сидит рядом, кидает на него быстрый взгляд, хмурясь. Она не понимает, что происходит с ее попутчиком, и явно не понимает: нужно ли вмешаться или оставить его в покое? Снимая один наушник, она приближается к нему вплотную, спрашивает:

— С Вами все в порядке?

Нет.

Он был не в порядке.

Глаза его быстро мечутся из стороны в сторону, и отвлечься все так же не получается. Мысли не хотят складываться воедино, и скользят одна за другой также быстро, как эти зеленые деревья за окном. Ладони вспотели. Воздуха все так же не хватает.

— Да, все, — он запинается на долю секунды, не хочет, чтобы кто-то знал о его проблемах. Что он, по меркам обычных людей, болен

и ему нужна помощь.

— На самом деле… Нет, — он все-таки решается признаться в этом. — Кажется, у меня паническая атака, — слова даются ему с трудом, он все время пытается вдохнуть в легкие как можно больше воздуха, но у него не получается.

— Я поняла, — отвечает она. Взгляд у Софи очень спокойный. Женщина не задает лишних вопросов, не показывает свое недопонимание. — Хотите, я вместе с Вами подышу? Вот так, — не отрывая взгляд от парня, она с шумом набирает в грудь как можно больше воздуха, — На счет три — выдыхаем, вот так. — И она так же шумно и медленно выталкивает из себя лишний кислород. Ее голос все еще спокойный. Он обдает таким материнским теплом, из-за чего он начинает себя чувствовать более-менее в безопасности, как маленький ребенок.

Его взгляд все еще бегает из стороны в сторону, начинает кружиться голова, но он правда пытается сосредоточиться на этой милой женщине хотя бы на минуту, чтобы вместе с ней повторить дыхательное упражнение.

Но пока что все было без толку.

— Начните считать про себя медленно: раз… два… три… И просто глубоко дышите, — он и сам не замечает, как Софи берет его за руку, как она крепко сжимает ее и накрывает сверху своей второй ладонью.

Опасности он все еще не ощущает перед своей собеседницей, видимо, это один из тех фактов, который служит тому, чтобы он схватился за нее пальцами в ответ, с силой сжимая, и снова пытается повторить дыхательное упражнение.

Раз-два-три.

На счет «три» он все-таки вдыхает долгожданную порцию кислорода, но будто кто-то, или что-то, преграждает полноценный путь к легким.

Выдыхает.

— Не нужно так сразу выдыхать. Дайте легким насладиться новым, приятным для него воздухом, — Софи тепло улыбается, и медленно выпускает свой углекислый газ в вагон, в поезде котором они двигаются в город, в котором возможно, его все так же никто не ждет.

Он пару раз кивает, давая понять, что все понимает, слышит ее, и вновь набирает в легкие больше воздуха.

И у него, наконец-то, получается.

Даже это, казалось бы, простое действие, которое люди выполняют на автомате, дает ему маленькую капельку уверенности в том, что сегодня он не умрет; выдыхает так же спокойно, немного прерывисто. Но выдыхает.

— Да-да! Все правильно! — Женщина ободряюще улыбается, и делает новый вдох, чтобы ее собеседник не забывал это повторять как можно чаще.

Так они и просидели какое-то время молча, жадно хватая ртом воздух, а потом выпуская его на волю. Ему кажется, что с этого момента прошла целая вечность, но тут его взгляд останавливается на наручных часах своей спутницы.

Прошло тринадцать минут.

От этого ему становится не по себе, что он позволил себе задуматься настолько крепко, застрять в своих, и без того запутанных мыслях и из-за этого впасть в панику. Он ругает себя за то, что кто-нибудь может это увидеть, разоблачить. Он ненавидит себя за то, что иногда ему нужна помощь, чтобы вернуться в свое обычное состояние. Он думает, и действительно так считает, что «нормальные», здоровые люди не живут так, как он, что они не пребывают в таком состоянии каждый день, когда тебе не хватает глотка свежего воздуха. Или это просто они — «странные»?..

— Простите, я… Просто, — он теряется, явно смущенный своим поведением, поэтому, когда ему удается привести свое дыхание в порядок, он достает бутылку воды, что была спрятана в сидении напротив в кармашке. Глоток воды. Еще, еще, и еще. Жажда длиною в жизнь.

— У Вас такое часто происходит?

Так всегда бывает. Когда люди видят что-то, с чем они не сталкивались в своей жизни, или хотя бы раз в неделю, то их начинает пробирать излишнее любопытство. Много вопросов — ускользающие ответы. Подобного рода собеседники мало чем отличаются друг от друга. Отличается только пол, возраст, ориентация, национальность. А вопросы остаются такими же.

— Часто. К сожалению, — он лишь грустно улыбается своей собеседнице, когда утоляет жажду, отправляя бутылку на свое место.

Не зная, почему, но он ответил на этот вопрос по-другому. Не в привычной для него манере. Казалось бы, на этом диалог можно и закончить, но отчего-то захотелось немного выговориться. Самую малость. Поезд — один из тех видов транспорта, когда вы больше не встретитесь со своими попутчиками, а значит…

— Понимаю, — Софи задумчиво кивает пару раз и окончательно отводит взгляд от парня, чтобы совсем его не смущать. — У моей близкой подруги было тоже самое. Жутко и страшно это все, на самом деле, совсем не могла себя контролировать. А все в итоге из-за любви несчастной. Пришлось насильно ее тащить к квалифицированному специалисту.

Он осторожно, будто дикий зверь, который боится вылезти из своей пещеры, поворачивает голову к Софи и разглядывает ее уже внимательнее. Интересно, как далеко он может зайти, попробовав узнать о ее подруге как можно подробнее? Ведь, как оказалось, их связывает одно общее — панические атаки, привитые несчастной любовью.

А если быть точнее — закончившаяся несчастная любовь.

— Я тоже ходил какое-то время, — осторожно кивает, и откидывается полностью на спинку кресла, после чего переводит взгляд в окно. — Мой психотерапевт говорит, что я просто не могу отпустить человека, и, мне кажется, я его изрядно уже достал. Наверное, он просто уже высасывает из меня деньги.

Софи рассмеялась. По-доброму.

Правда, что тут было доброго, он так и не понял.

— Знаете, про таких людей как вы, говорят, что, можете довести психотерапевта сами, до его личного врача, — девушка переводит на него взгляд, и, увидев перед собой серьезное лицо, спешит объясниться. — Простите, я не смеюсь над Вами, и Вашей проблемой, просто вспомнила эту глупую шутку, чтобы немного разрядить обстановку. Извините, — собеседница ободряюще улыбается, положив свою хрупкую ладонь ему на плечо. Она оказывается такой теплой, маленькой, но в тоже время такой сильной, когда ее пальцы сжимают чужое плечо.

И снова касание, на которое он не знает, как реагировать, но плечом не дергает, наоборот, улыбается ей в ответ.

— Не извиняйтесь, я плохо воспринимаю шутки, — он накрывает ее ладонь своей в качестве примирения, после чего спешит отстраниться обратно к окну.

Тишина. И каждый окунается в свои мысли. Без лишних намеков было понятно, что, эта беседа вышла неловкой с какой-то стороны, однако, отвлечься, хоть немного, но помогает.

— Знаете, обычно говорят, что спутники в поездах — отличные слушатели. Их плюс в том, что они больше никогда не встретятся. Так что… Если хотите, можете рассказать о том, что Вас терзает прямо сейчас. Это должно помочь. Вроде как.

Это было сказано так внезапно, что женщина сама смутилась своему предложению. Видимо, она тоже из тех людей, кто предпочитает не разговаривать с людьми на улицах, а послушать музыку, и немного помечтать.

Однако, она сразу же добавляет:

— Если что, я не сую свой нос в Ваши проблемы, и ни в коем случае их не обесцениваю, просто хочу Вам немного помочь отвлечься до конца поездки. Вы наверняка перестали посещать психотерапевта, верно?

Он рассмеялся. Тихо, прикрывая рот ладонью, чтобы не мешать другим пассажирам вагона. Эта женщина забавная, даже очень.

— У меня есть одно условие, — он с улыбкой, впервые за все время их совместной поездки, посмотрел ей прямо в глаза. — Давайте пообещаем друг другу, что мы точно никогда не встретимся. А если вдруг так сложится, что, злая матушка судьба сведет нас вместе, то, сделаем вид, что мы друг друга не знаем. Договорились? — Он кивает, больше самому себе, в подтверждении своих слов, протягивает своей слушательнице мизинец, прямо как в детстве.

Временные друзья, а обещание длиною в жизнь.

Забавно получается.

Собеседница тоже кивает ему, широко улыбаясь, и протягивает свой тоненький мизинчик в ответ, одновременно переплетая пальцы вместе.

Обещание обещает быть обещанным.

— Как такой образованный и интеллигентный молодой человек, как Вы, все еще живете прошлым? Ведь наверняка за Вами девушки табунами ходят! Что же случилось?

Он вздыхает, театрально закатывая глаза.

Это правда.

Винит себя во многих вещах, и постоянно прокручивает свои бесконечные диалоги… с ней. Он знает, что это неправильно. Это была одержимость, призраки прошлого, что не дают уснуть каждую чертову ночь, когда он потерял ее. Чужие губы не были такими мягкими и теплыми, как

ее.

— Все началось с того, что я просто увидел ее среди других, целой толпы. И я сразу же пропал.