— Это странно.
Блять, действительно, довольно странно — лежать с вибратором в жопе и обреченно ждать, пока этот гений на любовнике его включит. Внизу ощущается влажность и холод от смазки, внутри все как будто сжато. Тофа беззвучно вдыхает и выдыхает, прислушивается к своему телу.
— Странно в плохом смысле, — Нэл подходит и опускается на кровать, кладя ладонь на внутреннюю сторону бедра, — Или в хорошем?
Тофа мигает. Снова вдыхает, пытается понять, что именно чувствует. Почти ничего не поменялось — он не испытывает дискомфорта, определенно, но и чего-то приятного особо тоже.
— Это просто странно, — сдается он, упираясь взглядом в потолок, — Мне не больно, но и мне вообще никак.
Нэл хмыкает, усаживаясь между ног поудобнее. Черт возьми, все это так неловко — особенно по сравнению с тем, как это у них происходит обычно.
— Значит, ты пока просто не привык.
Нэл берется за конец вибратора и медленно его вытаскивает — Тофа судорожно вдыхает, стискивает зубы, пока он вставляет его обратно. Ладно, так уже неплохо — так хотя бы что-то. Мало, но не плохо.
— Лучше? — Нэл немного нависает, пытается заглянуть в глаза. Тофа отводит взгляд и кивает.
— Да.
Нэл повторяет движение, и Тофа сжимает руки в кулаки в попытках сохранить самообладание — темп просто преступно медленный, а он подсознательно старается быть тихим. Как будто это как-то ухудшит его положение. Он ведь и так открытый — буквально на ладони, вот, можно очертить выпирающие ребра или нажать на адамово яблоко, и всё равно он стесняется звуков, что то и дело вырываются из носа или неосторожных губ. Он знает, что Нэлу нравится, когда он громкий и не контролирующий, но он просто напросто не может себя заставить. Слишком глубоко засело, на уровне механизмов психики.
Хлюпает смазка, Нэл пробегает ногтями по бедру и улыбается.
— Слушай, — наконец не выдерживает Тофа, — Ты если меня просто собрался им выебать, то почему бы не-
Щелчок, и он тут же задыхается в собственном вздохе — внутри пошли пока что тихие толчки, сводящие внутренности судорогой. Колени подрагивают — он сжимает рукой простыню. Черт возьми, это ощущается не так, как он представлял.
Нэл растекается в ещё более широкой улыбке.
— Почему бы не — что?
Он поворачивает вибратор, и Тофа второй рукой прикрывает себе рот, пытаясь скрыть свою реакцию. Он снова его медленно вытаскивает, словно издевается (нихуя не словно!), и вздох превращается в стон, когда он его вставляет обратно. Ничего не происходит несколько секунд — Тофа пытается дышать, но вибрации внутри перекрыли ему горло.
— Ничего, — отвечает дрожащим голосом.
— Точно ничего? — Нэл немного склоняет голову, не переставая улыбаться, — Я мог бы просто связать тебя и оставить здесь на несколько часов. Так.
Тофа только от этой угрозы мог бы ещё раз застонать, но он лишь нервно сглатывает и немного подтягивает ноги. Мысль о том, чтобы пролежать в сладкой пытке беспомощным несколько часов просто кружит голову — пугающая, но интересная перспектива. Они как раз такие любят.
Но не сейчас. Сейчас Тофе слишком тревожно, а Нэл уже слишком втянулся в эту игру — покинуть комнату будет фатальной ошибкой. Так что Тофа трясет головой, немного отчаяннее, чем должен, не решившись открывать рот. Нэл кивает.
— Хорошо, — он берет его руку у рта и убирает в сторону. Наклоняется ближе, шепчет, — Будь громче.
Щелчок, и Тофа захлебывается в стоне, в резком удовольствии — сразу через режим перепрыгнул, уебок. Рука тут же рвется зажать рот, но Нэл вжимает ее в кровать; дрожащие ноги съезжают, словно больше не находя опоры. Теперь этого слишком много, его переполняют ощущения — он правда громко стонет, не зная, как вообще тут уместить дыхание.
— Вот, так-то лучше, молодец, — Нэл шепчет практически на ухо.
— Не знал, что у тебя, — его прерывает очередной произвольный звук, — Прайс кинк
— Так это в другую сторону тогда, дурак, — доносится смех сверху.
В оправдание Тофы — его сейчас немного в жопу ебут, и мозг у него не работает от слова совсем. Не до того сейчас.
Он извивается, пытается то ли добить себя, то ли наоборот — избавиться от всего этого поскорее.
Он слишком близок, это слишком, это-
Щелчок. Все прекращается.
— Дыши, астматик, — усмехается Нэл, пропадая вне поля зрения Тофы.
Он дышит. Смотрит невидящим взглядом в потолок, осознает себя заново в пространстве. Ощущения медленно выветриваются — казалось, что вот сейчас все закончится, но в итоге его лишь оттащили назад.
— Ты — тварь, — на выдохе произносит, закрывая глаза.
— Ты меня любишь, — без зазрения совести сообщает Нэл.
— Я уже передумал. Я с тобой разведусь.
— Но мы не были женаты.
— Да похуй.
Он чувствует, как Нэл пробегается пальцами по животу, и втягивает его в себя.
— Ты забыл, у кого сейчас управление.
— Ты прервал все прямо перед тем, как я мог кончить, какую реакцию ты от меня ожидал?!
Нэл не отвечает. В какой-то момент он пропадает даже как ощущение — Тофа знает, что он здесь. Возможно, он реально просто дает ему пространство передохнуть.
Хотя, верить в его альтруизм — себе дороже.
Щелчок — вибрации возникают буквально на мгновение, но настолько высокой интенсивности, что он тут же вздрагивает, и громкий стон почти на уровне с криком просто вырывается из горла. Всё снова пропадает.
— Сука, — Тофа закрывает лицо руками. Нэл посмеивается — сука — и тяжесть его тела возвращается. Он убирает руки, заглядывает прямо в глаза — он почти ест его взглядом, так много в них желания и похоти.
— Ну что за чудесные звуки, — он говорит шепотом, практически с восторгом и с восхищением, и от этого, прости господи, бабочки в животе трепещут; Тофа бы сейчас залился краской, если бы уже не был красным донельзя. Как он может смутить его ещё больше, чем до этого? Он со свистом вдыхает через нос и не находит в себе сил выдохнуть.
Хочется уже все это просто закончить. Все это и так уже слишком затянуто — они бы уже два раза оба кончили если бы все было как обычно — и ему кажется, что ещё немного, и его уже вообще не хватит.
Нэл, кажется понимает это. Потому вибрация возвращается — кажется, это тот режим, что он пропустил, это не так медленно, но и не так тяжело — а после касается его члена.
— Не закрывай себе рот, — предупреждает, — И я все сделаю.
Хорошо. Это не такие плохие условия. Тофа сжимает руками простынь, и после Нэл обхватывает орган, проводя вверх-вниз на пробу. Тофа задушенно стонет.
— Хороший мальчик, — награждает его Нэл, и он (кажется, впервые за весь этот сеанс) целует его, надрачивая быстрее. Тофа стонет в чужие губы — ему хочется ухватиться за плечи Нэла, заиметь хотя бы секунду контроля, но пока только млеет, а все его внутренности снова сводит от сраной вибрации.
Это ощущается так хорошо.
Уровень толчков снова поднимается, и стоны учащаются, срываясь почти на крик или рычание, мягкое нытье слабости — Нэл не меняет темпа руки, но этого и не нужно, этого всего уже с головой хватает. Ещё один поцелуй, крадущий звуки словно прямо с губ, и он наконец-то достигает пика эйфории — до мелкой судороги, до ебаных звездочек в глазах. Он кончает Нэлу в кулак, и вновь — все пропадает, оставляя только приятную тяжесть в теле и тяжелое дыхание.
Нэл аккуратно достаёт вибратор — Тофа морщится от этого ощущения, хотя кажется, что ощущать он уже вообще ничего не может — и убирает в коробку, откуда достаёт салфетки. У Тофы нет сил сопротивляться, как и вообще делать что угодно, так что просто ждёт, пока Нэл убирает его беспорядок.
— Ну как тебе? — он опускается рядом, почти плечом к плечу. Тофа выдыхает.
— Мне понравилось.
— Ну вот, а ты говорил, — улыбается. Тофа пытается слабо ударить его локтем под рёбра.
— Сам как?
— Никак, — он пожимает плечами, — Пойду как-то догоняться.
— Страдай.
Нэл тихо смеётся. И Тофа смеётся с ним тоже.