°°°

Нарсис Уэйн, доверял ли этой команде? Наверное, да. И Гансу — в вопросах национализма все равны: долго можно смотреть как псионик Йонас, к плечу плечо с чистым Марком, а тот с нестабильным и... Йонас — бунтарь, теперь стоит переодетый в полувоенную форму, взятую где-то в шахтах. Весь обвешан аптечками да кибумками... (1)

Тина с хмурым лицом. Доган. Родственники самого Уэйна, Старки, Гюлеры. Их соседи, что отказались вставать на сторону бандитских группировок.

Другие евреи, славяне, цыгане, турки, темнокожие, латиносы, арабы и многие другие, ведь после Шторма возникло много новых субнациональностей.

Не все, конечно, среди представителей этих народов — были свои националисты, нацисты, фашисты и прочие подобные. Но большинство сейчас здесь, по эту сторону. А не по ту.

Приор Инквизиции дал Марку жёсткую инструкцию: никто, кроме посвящённых не должен знать о случившемся. Даже жена. И мама. Тёща.

«Головы полетят со всех!» — понимал лучше, чем свои же мысли. Не нужно подтверждать иначе. Вышли в семь того же дня. А что?

— Это вам, — Йонас кинул каждому по маленькому кибумку, — настроены конкретно! Только при врагах не открывать: заклинить могут, время открывания-закрывания...

По разношёрстному отряду прошёл одобрительный гул: откалиброваны идеально.

Глаза Лу открылись, и она их слегка выпучила. Возвращались домой чайки: отряд базировался в районе квартиры Анны, это своеобразная маскировка — там и раньше стояли бойцы; после тех дурацких звонков. Интернатовская ребятня косилась на них, когда переходила улицу, за милю видно, что выход несанкционированный. Все псионики прыснули, каждый вспоминая о своём таком похождении.

— Ойнас, — прокатился смешок, больше всех хихикали Старки, — они же...эти кибумки стоят как целое состояние! Откуда?

Йонас улыбнулся.

— Он их давно коллекционирует, — вмешался Доган, посматривая на свой: там логотип группы Slayer, — ещё делаешь?

— Ага! — хилер присел на холодный камень, отчего нога его дёрнулась. — Деда помните? Ну, старый такой, — группа молчала, — ну, всё башкой трусить...

Тина хлопнула себе по лбу. И остальные. Кто же не помнит: Поехавшего. Жил такой — дедушка-хилер, всё с кошками разговаривал, утверждая, что среди них тоже есть пси и вообще среди животных за Периметром могут быть пси. И они могли развиться до уровня людей. «Как бэ воевати не пришлося! — говаривал он. — Разленилися люди-то это, ках пойдут на нашу землу зевери, и их зеверята! Как возьмуть они оружье и нам — труба... Поэтамо помны слова стара деда. Гварите Поэхавшы да Поехавший. Может быть, и поеховщий, но помянящей, чтящей, что нужно быть начеко всегэда!»

Это «всегэда» с характерным акцентом и стало главным словом Йонаса. В некоторые моменты. Он дружил с дедом — тот научил мальчишку основам выживания, старым приёмам да передал навык создания новых кибумков. Мастеров было не так много. Помимо Йонаса: чуть-чуть умела Тина, но она, скорее, закаляла огнём. Были ещё другие ученики: с ними всеми друг Лу периодически списывался.

°°°

Анна подошла к Нарсису — положила ладошку на щёку, где намечалась борода. Подтянулась и наклонила его лицо. Прикоснулась губами к губам, щекой к щеке. Он с нежностью и страстью ответил.

— Мышка моя, — поцеловал вздрогнувший лоб, — береги себя.

— И ты.

Слова казались уместными — потом все перешли к ускоренному режиму: как в старинных фильмах без звука. Лу казалось тотальной дикостью, что когда-то фильмы были без звука, нецветные, не в ультракачестве, что они вообще когда-то были, снимались. В Новое Время — кинематограф штука затратная, особенно для большого кино.

Всё как-то местечково, тихо, регионально. Да, и кто будет смотреть? Где? На чём? Несколько сохранившихся кинотеатров — скорее, архитектурное наследие, чем здание для просмотра. В Термитнике есть CINEMA, но там в основном пиратские копии доштормового кино, добытые у барыг, незаконно и несанкционировано взятые, украденные.

Планшет! «Ого, сколько ему лет? — подумалось внезапно. — И в такой сохранности...» — айпад из стены включён, пароль введён.

— Хорошая идея, Уэйн, — похвалил Жонсьер на всякий случай напоследок пересобирая и прочищая пистолет и автомат.

Но тут голос подала Тина, задумавшись о чём-то: игралась с брелоком в виде льва.

— Каков план, — Малая понизила голос почти до шелеста, — если этот не сработает? Если это вообще ловушка?

Окружающие её люди молчали, всё казалось вообще глупостью — но иного выхода сейчас нет. В их Новом мире и так волнения, покушения на Приора, убийства псиоников. Кто знает, чем закончится затяжная военная кампания, а не одиночный, но резкий подход.

Тина прекрасно это понимала, однако в голове у неё созрела одна дурацкая идея, которая, кстати, могла сработать в таких безумных обстоятельствах.

°°°

Некоторое время спустя Марк Жонсьер смотрел на эту молоденькую пирокинетичку другими глазами: он был не то в обмороке, не то в полнейшем восторге, но предложить то, что предложила она... Может, или гений или конченный придурок. Так и сказал.

— Она и то, и то, — вставил зачем-то Йонас и схлопотал несколько подзатыльников сразу от Лу, Тины, Анны, Дани и внезапно Кари. Последние внезапно спелись, и как подозревал Нарсис, видимо не только на общей любви к музыке Вагнера...

Марк закатил глаза, продолжил за него Гюлер.

— В самом деле, — говорил он отрывисто: переводил дух, только сменил дежурных бойцов, — предложить использовать древние способы ведения боевых действий? Отлично!

— Никто от нас этого не ждёт, — высказал своё мнение капеллан, — вряд ли кто-то в серьёз будет думать о луках, стрелах, а то и катапультах с камнями. Главное только...

И процесс пошёл. Всё действительно можно было оформить как съёмку кино (в последнее время появлялось много энтузиастов, чтобы восстановить данный вид искусства) или реставрацию. Мало кто из людей помнит, понимает, что каменная катапульта — смертельное оружие, что смола камни нужны не только для строительства, в том числе крыш да дорог. А с псиониками разных типов и ступеней: процесс можно автоматизировать и использовать как страховочный.

Ещё Тина что-то пропищала про краски, странно посмотрев на социальную группу. Те только сделали огромные глаза.

— Мадмуазель, — подал голос Нарсис, — если вы о спичках и поленьях, и прочем, то я только за...

Глаза Лу, Йонаса, Догана тут же выпучились. Нарсис на это только посмеялся в ответ. За окном глухая ночь. Свет они выключили, а для разговоров многого и не надо. Связь тоже выключили: оставили только то, что прослушать дальше, чем за пять-десять метров.

— Я ж тоже интернатовский, — хохотнул он, — кто ж не знает о контрафактных спичках, жареном хлебе...

Псионикам запрещали есть слишком острую пищу: большинство приправ, лук, чеснок, усилители вкуса. И многое другое. Боялись, что повлияет на пси. Это сейчас понятно, что мера правильная, но не тогда — казалось лишают последних радостей жизни, красок. Поэтому детишки часто сбегали и жарили хлеб на спичках, до копоти, а сверху посыпали солью, перцем чили и всем, что попадётся под руку.

Спрашивается, а спички-то откуда? А шлем Лу откуда? Оттуда же — из шахт. Лу достался целый арсенал спичек, несколько десятков тысяч коробок. Где взял только? Точно не украл: Альфред Рид всегда отличался редкой порядочностью, честностью, чуткостью. Окружающие злые женщины говорили, мол тюфяк, тютя, мягкий как плавленый сыр. Лу понимала, что это от зависти: папа был отличным человеком!

И знал, что делает, может быть, чувствовал пси дочери? Может, поэтому всегда поощрял её увлечения байками и так далее? Он погиб, а спички они прикопали на пустыре в недалеко от Ле Лож, в каком-то хитроумном сейфе, из которого те и были извлечены. Разного калибра, размера, состава, но одно общее свойство: горели хорошо и чисто. Лу быстро нашла применение кладу.

Отчим пришёл пьяный и не пускает, пока мама на работе? Спички. Покурить. Спички. Сжечь какую-то хрень Тайлера. Спички. А в интернате они потребовались больше...

—...ак, — удивлённый и несколько напряжённый голос Догана, — вы чтоль Цисси? — Нарсис чуть смутился, а вот Анна чему-то улыбнулась. — Мы думали это...девочка.

На них обратили внимание.

— Да, — по взгляду понятно, что желает Доган, Кей и Лу старались сильно не улыбаться. — Не у одной же только Рид, отец, — он запнулся, не желая задевать, — работал на шахте...

А забава такая — раздобыть хлеб, специи, спички, ещё какой еды, а из золы потом делать краску и рисовать всякие непристойные надписи, пародии, карикатуры. Продавать краску.

Идея обходить правила и жарить хлеб (а почему именно его, никто не знал) со специями не нова, но именно «...некто по имени Цисси» предложил — использовать спички для этого, у кого они были, а отходы безопасно утилизировать. Обычно этим занимались пирокинетики, но малышня не могла, поэтому страшно завидовала более старшим товарищам, а во-вторых, опасно: и пожар устроить, и попасть за дисциплинарное, если вдруг заметят красные глаза, а первое правило — контролировать пси.

В социальной группе Лу идею отполировали: привлекли так же аквакинетиков, телекинетиков и других. Йонас всерьёз задумался о продаже краски, так и решили. Лу и Доган потихоньку-полегоньку применяли своё пси, отыскивая глину везде, где это возможно: на прогулках, в родных краях, на выездах, но им повезло — прямо около интерната, под ним целые залежи. Они открылись, когда рядом с их проклятым казённым домом шли дорожные работы. Доган с Лу, с самым невинным видом, вытащили порядка тонны: начальник стройки тогда не мог понять куда делась порода, вместе со скалой, а те хихикали. Один ебашит формой, другой вектором и аккурат прямо около забора интерната, где абсолютно все знали про лаз. Там Йонас уже выкопал (не без помощи Лу ещё раньше) яму и закрыл её полиэтиленом. Им ж нужна была свежая порода.

Тома вытягивал воду, но не только. Как-то раз они, раздобыв где-то алкоголь, попросили его выудить просто жидкость. И он вытянул какую-то маслянистую из обычных камней. Так и пошли заниматься «бизнесом»: обмен на что-то, жарка хлеба, а некоторые спички огромного размера, но дыма не давали. Только обильную копоть.

Кто-то читал или слышал, что гелевые чёрные ручки делаются из чернил с добавлением сажи.

°°°

Азалия Уэйн рассматривала баночку с краской и очень удивилась, узнав, что это дичайший самопал.

— Я держала такой же пузырёк, — хмыкнула, — утверждал, что стоит... Что технология древняя.

Технология действительно была древней, только вот стоили пузырьки недорого.

Другая идея заключалась в том, чтобы замаскировать их. По возможности даже перекрасить. Вот это уже Жонсьеру не понравилось! Но... Он прекрасно помнил приказ Иво: «Быстро и без шума!»

— Я согласен.

По легенде, что предложила всё та же Тина (а вместе с ней и Доган), они группа туристов-энтузиастов, что снимает кино о средневековье. Какие-то параллели с Инквизицией. Новый взгляд, не такие фильмы, какие снимались в двадцатом и двадцать первом веке, а наоборот: взгляд изнутри, где Инквизиция такое реальное, осязаемое слово как Я и Сознание.

В изначальное «путешествие» отправляются Тина, Доган, какие-то пацаны и девчонки. Следом идут младшие родственники Уэйнов и Старков. Потом какая-то родня Гюлера — рыжая, конопатая и зеленоглазая девочка; не очень похожая на турчанку. Нестабильная. Ганс ревностно следил за ней и за племянником Нарсиса, тоже нестабильным. Молодые люди всё время хихикали.

— Это было конечно глупостью, — прорычал Гюлер, — пригласить вас сюда, молодые люди.

Девочка фыркнула, закатила глаза, покрутила пальцем у виска, а потом засмеялась и чмокнула его в щёчку. Ганс аж растерялся, несколько озираясь. Вид у него был несчастный. С него словно сняли всю спесивость , словно оголили.

— Ты это нарочно, да? — как-то не слишком солидно чирикнул он, обращаясь к этой ведьме. — И что они потом...

—...то ты человек, всё лишь, — не очень-то скрываясь назидательно ответила она, — вот вроде старший троюродный брат! Учить тебя всему приходится... — и пропела совсем тихо, но Лу, услышав это, едва не продавив стул, на котором сидела. — Что ты пристаёшь к женщинам, а потом мстишь им, — разговор стал едва слышимым, — они не виноваты, что... — в глазах Ганса мелькнула молния, но Лу чувствовала: помимо молнии так много боли. — Что её больше нет, ходишь по кругу, потом винишь себя и так. Сколько это будет продолжаться? Зачем?

Шорох отвлёк Лу. На неё смотрел капеллан. Недобро. «Что за с Гюлером у вас отношения?»

— Вас это не касается, Рид, — огрызнулся Нарсис, подумала, что сказала вслух, но поняла, что речь о разговоре Гюлера с сестрой.

Мадмуазель Лу Рид, псионичка из Термитника — некрасиво выгнула губу, клацнула и выплюнула.

— Касается.

Всегда, когда речь заходила о насилии, домогательствах и прочем — у Лу напрочь отлетала крыша, захочет пришибёт Уэйна как муху, но... Тот догадался. Зыркнул на Ганса. Вздохнул.

— Извините, — в речи сквозило нечто напоминающее «идиот» и закатанные глаза.

Лу решила действовать напористее.

— О ком...

Нарсис, казалось, не хотел об этом разговаривать, но взглянув на Рид: «Крэп, твою, сука мать! Ну, и дров же ты наломал, придурок», речь зашла о девушке-псионичке, возлюбленной Ганса. Она была из семьи среднего достатка, мила, умна, красива и юна. Они любили друг друга, но он чистый, а она псионичка. На такие союзы смотрели косо! А ещё, говорят, что её дядя: националист, с одной стороны его некоторые родственники, с другой её.

—...и Риза покончила с собой, — Уэйну всегда было жутко от этой истории, как подающая надежды криокинетичка всадила нож себе в сердце, а для надёжности спрыгнула с крыши интерната, — ходили даже слухи, что она якобы была беременна...

— Ну, месье, — он махнул рукой на обращение, — Нарсис, официально шанс считается низким, а не...

— Ходят слухи, что её парень изнасиловал, вот она и, — но речь была прервана леденящим душу взглядом, — может какой другой парень, — взгляд стал ещё жёстче и мертвее, однако тёмно-шоколадные смотрели странно, на дне их плескалось отчаянье, смешанное с безнадёжной горечью.

Ганс Гюлер застыл: глина-не глина-песок-вода. Выражение одновременно злости, ненависти, бессилия, отвращения (скорее, к самому себе), невозможности и отсутствие мотивации что-то изменить. Как будто выгорел человек, сжался.

«Даже, если тогда ничего не совершал — сейчас никто ему не поверит! — в отчаянии думалось и отчего-то становилось не по себе: вдруг правда. — Сам себя в могилу сводит, сам же себя запутал!»

Лу, преодолевая отвращение к этому лицемерному говнюку, стала рядом. Глянула. Пошла напролом: есть ли у Ганса совесть? Сострадание? Или сгорело всё вместе с той Ризой?

— Месье Гюлер, а вы знаете, как моё пси проявилось? — не зря упор на слове из трёх букв.

Двуличный дознаватель готов провалиться под землю. Пошли в подвал покурить: там стоял Жонсьер и Фарук, тоже дымили, что-то обсуждали. В этом земляном помещении, что было построено на случай войны была хорошая вентиляция — тянуло прохладой.

Гюлер подпёр стену: военная форма не портила его. Казался солиднее. Намного мужественнее, чем обычно. Можно сказать, с некоторой завистью, затаённой обидой. смотрел на военных. Перехватил взгляд. Достал портсигар.

— Возьмите, — там были отличные сигары, — да, хотел быть военным, но не взяли...

— Спеси много или яда?

— Сердце.

Лу усмехнулась и добавила, затягиваясь. Сигары просто ахуенные.

— Так ему и вредно, — смех обоих выглядел каким-то пластиковым и ненастоящим.

Жонсьер даже покосился на них пару раз, словно не запрокидывал голову от смеха недавно. Мельком перехватила взгляд Фарука на шею...командира!

«Один день живут, — подумала она, вспоминая Лаграсс. — Интересно, а чем?..»

«Сердце, ага, а сам курит, жрёт в три горла и...»

Подземелье слегка давило. В отдалении кое-кто откровенно целовался: племянник Нарсиса и троюродная сестра Ганса, вечная весна. Подростковая любовь. Улыбка тронула губы.

—...а я и не помню, — Лу встряхнулась, ах да, получается, что он толком ничего не помнит. Было или не было. Вот. А после этого она покончила с собой.

Молчание.

— Поймите правильно, но кажется я слышала эту историю: мы были в тот день в...на экскурсии...там...

— Сочувствую!

Она посмотрела на него странно.

— Это я вам сочувствую, — глаза прищурились, — так это вы тот красавчик, на которого смотрела половина собравшихся?

Смущение можно пощупать руками. Искрилось. Время остановилось. Наверное, почудились несколько странные голоса Фарука и Марка, игривые какие-то. Точно почудились.

— То красавчик, — опять затянулся Гюлер, — то в зеркало себя...

«Нихуя себе как жизнь тебя пережевала, Ганс! — что-то сродни сочувствию. — Где тот живой, весёлый, юморной и чуткий парень?»

Осознание несовершенства мира, даже тот повод из-за которого они все здесь собрались. Скоро совсем стемнеет. Маскировочной группе выезжать, а пока ждут технику: камеры, операторов (несколько бойцов КС имели подобное хобби), сценаристов и режиссёра. Кто-то из дальних предков Старков реально занимался съёмками кино когда-то... Поэтому представления и навыки у них были.

— Он умер там, во дворе этого чёртового интерната! Вместе с Ризой, — слеза всё же капнула из карих глаз, а потом ещё и ещё одна, — а я действительно ничего не помню...

Лу не нашла, что ответить. Просто обняла этого дурака. Он выглядел потрясённым, беспомощно взирал и вращал глазами. Боялся, что кто-то увидит. Однако в опасности, без своего этого подхалимажа, лести и лживости: обычный мужчина. Сломанный немного, но обычный. Псионичка лишь гладила по спине, позволив ему спрятать мокрое лицо где-то в необъятной куртке.

Даже Марк и Фарук перестали флиртовать, а это был флирт — сто процентов! Марк встал рядом, боец тоже. Молча отцепил Ганса от её руки: того ощутимо трясло, и подставил своё плечо. Забрал сигару, накрыл одеждой потеплее, всучил...компот?

«Спирт? Крэп, что они там пьют?!»

Дознаватели сели прямо на пол, подложив рюкзаки. Гюлер никак не мог успокоиться. Неудобно. Лу никак не могла понять, злилась немного на Марка, но...

— Не смею тебе напоминать, Пират, — точно так звали того парня, — особенно при свидетелях, но расскажи больше. Как человеку, который трижды тебя из петли вытаскивал...

Вакуум.

—...не просил!

Фарук хохотнул. Да, похоже это свои.

—...

Гюлер поднял красные глаза. Сзади стоял Кей, Нарсис, Анна. Слишком много, но...

— Я ничего не помню, — слова скрипучие-скрипучие, — Может сделал... Я...

Слышно, как крупицы земли дышат. Перекатываются. Присутствие двух эмпатиков смягчило дело.

—...что думаете, — в лоб спросила Лу, — могли бы?

Ганс помотал головой: нет. В сознании он не стал бы ничего такого. И в мыслях не было. А вот...

— Месье Ганс Гюлер, в сознании не стал бы делать, но так как был... — вмешалась Тина. — Винит себя и...

«Да, что вам всем тут нужно?»

— Мы дело начинать будем? — спросила она же. — Там технику привезли.

°°°