Пустота

Сердце скулит, дрожит иголками от непонятных мыслей, возникших случайно и не имеющих чётких границ. За закрытой дверью что-то есть, что-то настолько пугающее, что может придумать только один человек среди шестнадцати учеников. Хаджиме понимал в глубине души – это не будет обычный разговор, Комаэда не мог просто взять и рассказать про предателя. Он устроил очередную засаду: манипуляцию, на которую все должны повестись. Нагито умён, понимает характеры людей, предсказывает их действия и просчитывает наперёд планы.

Хината не успевает ничего сделать, Акане выбивает дверь. Громкая отвратная музыка перекрывает чужие голоса, вокруг не оказывается ничего странного, кроме хаотично раскиданных картонок Монокум. Ах…

Красно-оранжевые огоньки пламени захватывают занавески, идут змейкой по картонным изображениям и завладевают всем пространством кладовки. Бешеный ритм сердца бьёт по вискам, пробивает дрожью руки и ноги. Дыхание становится кротким, спирает голосовые связки и даёт возможность существованию в сознании самым плохим мыслям. Этого же не может быть?

Хаджиме хватает сигнально-красные противопожарные гранаты, не имея сил подумать разумом, и кидает их вместе с остальными.

Сердце ёкает, мир останавливается, что-то не так.

Переждав, пока комната не станет безопасной для дыхательных путей, они заходят внутрь. Взгляд Хаджиме падает вперёд – к испорченным занавескам, он идёт к ним – с каждым шагом что-то тёмное окутывает внутренности, скручивает их и…

Выкидывает в стратосферу, оставляя с безумной правдой.

Нагито мёртв.

Хаджиме идёт к залу суда и прокручивает в голове все улики, пытаясь соединить их друг с другом. Кто мог бы совершить преступление, если они все подозреваемые на то время? Кто настолько отшибленный, чтобы настолько истерзать тело? Подвергнуть жестоким пыткам…?

Но все вопросы кажутся странными. Дело не в доверии к остальным, а в странных обстоятельствах: колотые раны, распятое тело, кроме одной руки, копьё с длинной веревкой, дыра на животе, заклеенный рот, кровавая игрушка Монокумы, картонки, пожар, кусок синей бумаги, яд в холодильнике, тетрадь с информацией про них… Хината сжимает кулаки до белых костяшек, Фуюхико толкает его в плечо, отшучиваясь о страшном лице.

Хаджиме надеялся, что Комаэда врёт – играет с ним в очередной раз, но Хината на самом деле не имеет таланта, он простой и ничтожный человек.

Лифт движется вниз. Хината решительно настроен растоптать план Нагито - ради какой пресловутой надежды тот это не делал. Он не может поддаваться ни отчаянию ни надежде, ему нужно спастись из этого места и наконец разгадать тайны, связанные с этим островом и учениками.

От вида помещения суда начинает тошнить. Взгляд устремляется на рамку с фотографией Нагито и перечёркнутым его лицом красными линиями, стоявшей на месте, где тот будучи живым должен ухмыляться и ждать начала. Комаэда был тем, кто давал подсказки, пусть и не прямо, задавая вопросы и иногда оскорбляя – он помогал расследовать дело. На четвёртом суде без него они пропали бы, хотя может, преступник сам бы обо всём рассказал? Гандам не был плохим человеком, Хаджиме махает головой. Не время думать об этом.

Чужие голоса перебивают мысли, это же должен быть последний суд…?

Видео на ноутбуке играет, появляется знакомое лицо с седыми волосами – их обладатель рассказывает про план, изредка слова невозможно разобрать из-за помех. Всплывающие линии, двигающиеся картинки, раскиданные на пиксели, и голос, превращающийся в избитый шорохами звуками, не дающий и шанса на понимание. Сердце давит от чужого вида и вызываемой из-за этого амбивалентности чувств: грусти и злости.

Перед глазами частенько всплывают чёрные дыры, расходятся квадратиками по экрану, ощущение тела и пространства то пропадало, то возникало вновь. Комнаты пестрили цветами, красным блеском оповещали о запрете входа — ноги шли к нужной двери. Разум погружается в новую информацию и настоятельно в голове жужжат мысли: «нельзя верить» и «это невозможно!». Сюжет будто придумал пятиклассник, насмотревшись аниме – в настоящем мире никак не может произойти апокалипсис из-за чёртовой одной школьницы.

Или мог?

Чужое лицо всплывает в памяти с помехами, хвостики цвета бледно-жёлтого с розоватым оттенком, весело-милый голос и навязчивые касания. Хаджиме не может понять, кто это. Только через время он посмотрит в чужие голубые глаза и всё осознает. Вспоминает и что-то ещё, но изображение уходит волнами, исчезая.

Мир переворачивается, последняя подсказка, они направляются к красной двери.

Хаджиме просыпается в капсуле, прибитый проводами и техникой, название которой мигает в памяти и тут же ускользает. Лица из симуляции предстают перед ним реальными, как и голоса. Тело истошно болит, горло саднит, но разум на удивление пуст. Все действия, манипуляции восстановления отдаются холодом – он знает, что будет и как закончится, вызывая знакомую скуку.

— Значит, твой разум соединился с Камукуру Изуру, — заключает Наэги, смотря в сторону.

— Можешь называть меня, как хочешь, — это было правдой, Хаджиме всё равно, как бы его не назвали.

Он помнит происходящее на суде и обещание самому себе — не поддаваться отчаянию. Ему нужно позаботиться о ребятах и исправить собственные ошибки, сделать что-то в благодарность для Макото. Хината раздумывает план, накидывает рисунки ровными и быстрыми линиями – в голове предстаёт чёткая картина. Тошно от того, как многие вещи удаются в разы лучше и проще. Сразу же начинает разработку вместе с Альтер Эго: погрузить ребят в очередную симуляцию, которая должна помочь их разуму прийти в стабильное состояние и вывести из комы.

Казуичи вертится рядом, пытаясь помочь, Хината с неохотой принимает помощь. Фуюхико недовольно щебечет рядом, ругая за внешний вид: Хаджиме не спит несколько дней и забывает про еду. На самом деле, такие повседневные вещи вгоняют в тоску, раздражают бессмысленностью, ведь не дают новой информации. Но их нужно делать, чтобы продолжить существование организма.

— Понимаю твоё стремление, но у нас есть время, — говорит Кузурю, складывая руки на груди.

— Но все находятся в нестабильном состоянии, любая мелочь убьёт их без шанса на исправление, — В такие моменты чувства расползались внутри Хаджиме, били по лёгким, заставляя повышать голос.

— Всё будет в порядке.

Чужой твёрдый голос не помогал, сомнения поселяются внутри сердца и напоминают о прошлых похожих ошибках. Какая-та интуиция подсказывает Хинате из раза в раз о случаях опасности, но тот не обращал на неё внимание. Если в этот раз он провалится, не успеет спасти кого-то, то в чём смысл его талантов? Смысл его стараний?

Чужой индикатор мигает красным, показатели почти на нуле, Хаджиме бьётся в истерике – рациональность покидает разум.

Заветный писк раздаётся по всему помещению.

Он безысходно бьёт по стеклу — оно рассыпается узорами снежинки. По полу раскидана техника, провода и кровавые следы. Капсула стоит неподвижно, не подаёт никаких сигналов.

Альтер Эго неловко начинает говорить, поддаваясь шипению — планшет попал под раздачу и треснул:

— … сознание полностью погибло, нулевой процент.

Хаджиме забился в чужой комнате, закрылся замком и завесил занавеску, чтобы не пробивался чужой свет. Здесь не было чужих вещей или напоминаний о том человеке: они больше не в симуляции, но табличка с нарисованным лицом в стиле минимализма давали хоть какие-то напоминания. Он уткнулся спиной в стену, прижав руки к коленам. Из правого глаза текут слёзы.

Мог ли он помешать случится этому? Если бы с самого начала был решительнее, пытался немного подумать, прежде чем соглашаться с остальными на их невообразимо глупые планы? Не стал бы поддаваться очевидным манипуляциям и поговорить, как нормальные люди, с ним? Попытаться узнать лучше, попытаться понять, несмотря на разочарование и обиду после первого суда? Притупить собственную вспыльчивость, чтобы избежать в будущем настоящий кошмар.

Он глупый, невообразимо глупый, раз позволил этому случиться. Даже несмотря на то, что Хината являлся обычным человеком, у него были шансы всё изменить. Только начал использовать их слишком поздно, дав Комаэда умереть во второй раз и теперь уже навсегда.

Нет…

Хаджиме был глупым с того момента, как согласился на эксперимент Пика Надежды. Он стёр свою личность и не использовал по назначению таланты – не спасал людей, по итогу поддался влиянию Джунко ради избавления скуки. Дал умереть Нанами…

Если бы не он, всего ужаса и отчаяния не случилось бы. Это всецело его вина.

Сердце скулит, разрывается от ударов и превращается в непонятную кровавую массу, оставляя сознание плыть по пустоте.