Последние минуты кино

Уилл давно уже перестал сетовать на свою судьбу. Прекратил захламлять лишними раздумьями и без того забитый чердак разума. Он уже не старается ответить, кто виноват. Уилл, ставший преподавателем психологии в местном колледже, посвятил не год и не два, пытаясь понять, что делать. Вот уже сколько времени занимается он подготовкой лекций да проверкой студенческих работ. Его, в целом, всё устраивало. Тот период жизни, который чуть не стал её завершением, Уилл мог даже воспринимать как окно между двумя абсолютно нормальными стадиями существования. А время всё утекало, как песок сквозь пальцы. Ему порой казалось, что это всего лишь кино, беспощадное в своей бессмысленности. Вот первые пятнадцать минут показывают, как пацан бесконечно переезжает с эмоционально-закрытым отцом; а вот следующие полчаса – относительно молодой Уилл Грэм впервые устраивается на полноценную работу. Ещё сорок минут представляют зрителям, как измученный мужчина ставит всё на кон ради спасения хоть чего-нибудь. Он уже мало чем напоминает былого Грэма – но и в то же время парадоксально являет собой самое ёмкое его описание. Ему многое пришлось оставить, перешагнуть ради спасения. И помочь он хотел не обязательно себе – только ответственный за это всё посчитал иначе, и получился фильм, где героя очень уж бесцеремонно отодвинули на десятый план, но зато оставили в живых с правом на попытки что-то улучшить. Теперь же длятся очередные десять минут, за которые фильм успевает заметно поскучнеть и состариться вместе с персонажами: главный герой, который и не смотрится главным, пытается теперь собрать всё оставшееся в кучу и построить нормальное существование на обломках своего же несчастья. А девяносто пять минут или около того – вполне нормальное время для обычного фильма. С непонятно-открытой концовкой: в последний момент всё внезапно меняется, к горю бедного главного героя. Он же, в свою очередь, всегда знал об этом и действовал с оглядкой на такое завершение. Он не только набрался смелости заметить око придумавшего этот сюжет, но и в ответ на него глядеть.

Глядеть с мыслью, как обустроиться в новых условиях достаточно сносно, чтобы продержаться до окончательного падения, но и не слишком комфортно, чтобы не было потом за себя очень уж обидно?

Око же взирало на него, безмолвное. Порой Уиллу казалось, что это сам господь наблюдает за ним. Наблюдает и не делает ровным счётом ни-че-го, чтобы приструнить одного своего раба или порвать цепи другого. Бог тоже порой смотрит кино.

Возникает, конечно, интересный вопрос: кто скрывается под именем бога? В этом странном артхаусном творении под названием "Жизнь Уилла Грэма" это один из персонажей, бесстыдно переманивающий всё внимание на себя. И раз уж время подходит к концу, божок не будет медлить с исполнением последней части Замысла, оканчивающей всю историю.

Бедный герой, почему-то вынужденный вечно бороться за звание главного, конечно, не может ничего сделать богу. Все действия, направленные против него, выходят боком самому себе. Получается, Уилл, как преданный иконописец лишь детальнее обрисовывает образ божка. Одно отличие только в том, что он не пишет икон – только лекции для пар по психологии. И сегодняшняя лекция станет для него последней.