— Что ты будешь делать, если я уйду?
Уиллоу, занимающаяся чем-то очень серьёзным, аж подпрыгнула на месте. Уйдёт? Она? Зачем? Когда?
— Нафига?
Чарли явно не в себе.
Нервно похрустывая печеньем, Чарли драматично вздохнула, сидя на бревне у костра. Обычно такая светлая, тёплая, улыбающаяся — прям солнышко! — сейчас больше походила на худющую тучку, которая вот-вот расплачется. Дело в руках Уиллоу, конечно, серьёзное и почти законченное — осталось только перьев ещё добавить, - но когда твоя девушка грустит, надо бы узнать, а что стряслось-то.
Отложив инструменты, выпрямившись, потянувшись, она выпустила из пальцев в воздух маленькие огонёчки, которые тут же растаяли, и села рядом с горюющей, куснув крошащееся истерзанное печенье.
— Выкладывай, кто обидел. Не надо быть экстрасенсом, это на лице написано.
Хныкнув своей девушке в плечо, Чарли, зажмурившись, глотнула горького чая и опечалено вздохнула.
— Помнишь, я говорила, что схожу в лагерь к Уил... Максвеллу. — Пиромантка кивнула. Да, Чарли любила иногда наведываться в лагерь к тому старому, с которым знакома ещё со времён человеческого мира, который и демиург — мир Неголодайки, где все сейчас он создал, — и человек, бывший демоном ещё до Чарли, пока его с трона не попёрли. Чайку попить, за душу поговорить да совета, может, спросить, не чужие же друг другу.
— И?
Чарли неуклюже поправила шляпку.
— Обычно, когда я прихожу, в лагере нас только двое. Специально, чтобы никого не беспокоить, но на этот раз... — Молчание, но от пристального внимания Уиллоу не скроешься. — Ну, в общем, на это раз я просчиталась со временем, и команда вернулась в лагерь раньше. И...
— И?
После капли слез и глубокого вздоха:
— Они, увидев меня, начали проклинать, ругать, посылать на все лады. Им очень не понравилось испытание, которое я предоставила последним, и... — Соберись, ты можешь! — Они все дружно проорали, что мой конец близок и моя лебединая песня прозвучит совсем скоро.
После этих слов Чарли закрыла лицо руками и заплакала.
Посмотрев на эту красоту, Уиллоу положила руку на её плечо, потом вспомнила, что почти всегда, когда она утешала плачущих, сидя с ними рядом, у них начиналась настоящая истерика, и быстренько встала, вернувшись к своему занятию.
— Ты меня даже не поддержишь?
Выпустив всё, что накопилось, Чарли достала платочек, прохныкалась в него для пущей уверенности и вернулась к чаю. Из дрожащих рук он, правда, чуть не выпал, но, к счастью, удержать удалось. Да, у этой пироманьячки дела с сочувствием так себе — об этом тяжело не знать, когда она без всякой жалости каждый день пытается кого-то сжечь, — однако обычно она хотя бы пытается, а сейчас как-то ну совсем некрасиво. У местной владычицы тут, понимаете, катастрофа вселенского масштаба, а в ответ тишина.
— Пока ты сама не захочешь уйти, никто не сможет тебя прогнать с трона.
Выдержав паузу, проверив крепления и связав верёвкой ещё одну птицу, Уиллоу продолжила, не позволяя себя перебить:
— Вспомни, как было до. Дед заколебался и сделал всё для того, чтобы его сместили с трона. Его преемник на демоническом месте потусовался недолго, слишком уж не подходил для этой роли. Когда же пришла ты, у тебя за спиной был не просто интерес к неизвестному: знания, умения, возможность видеть все за и против, поддержка местной Тьмы. Так что пусть ты и младше этих двух, но уж точно самая сильная.
Тихий смешок. Милая попытка подбодрить.
— Но они-то так не считают, те, кто против, а это не бывшие демоны. Наверное.
— Да пох, как они считают. Лебеди просто птицы. Да, финал, засранец, существует, только пожалуйста, не беси меня и сделай так, чтобы твой финал был как можно позже, а то чьих птиц вправлять в механизм потом предложишь?
По факту, про ситуацию с "лебединой песней": какой злыдень придумал эту фразу, Уиллоу не знала, но обязательно подпалила бы ему бороду — она уже слышала, только Чарли всё молчала и "не хотела лишний раз расстраивать". А Уиллоу и не расстраивалась. Она злилась. Ну что за чертовщина, а. Нет бы прописать тем "умным" по особенному развлечению, неее-ет, мы же хорошие, и вообще за красоту, дружбу и уют (насколько в мире про выживание он возможен). Слушала-слушала, да надоело это всё в итоге. И решила, значит, самая маньячная заняться своим любимым делом — придумать, кого поджечь на этот раз, но так, чтобы эффектно и чтобы избавило от всякой дури в умной голове. И если посмотреть на деревянно-металлическую конструкцию, в которую вставлены связанные-наполовину связанные-почти не связанные птицы разных цветов, лебедь у Уиллоу получился очень оригинальный.
А Чарли всё говорила и говорила. Расстраивалась, кручинилась, сокрушалась, на что Уиллоу опять молчала. Отчасти, конечно, её понимала, ведь несмотря на то, что демоническая сущность не могла не добавить в характер Чарли новые оттенки, суть натуры победить не удалось — счастья всем, даром и пусть никто не уйдет обиженным, или что-то вроде того. По заднице, правда, получить от любого злыдня можно элементарно, однако условия для жизни она создала более приемлемые, чем при предыдущих вершителях. Всякой монстрятины, правда, стало больше, ну так и ресурсов, и красоты тоже. И пусть другие наверняка не согласятся, кроме, конечно, деда, — Уиллоу видела, как Чарли старалась облагородить уютом и комфортом этот мир, пусть почти всегда в достаточно извращённой форме, демонесса же.
— ...и ещё она мне иногда снится, это лебедина...
— Захлопнись!
Теперь пришла пора подпрыгнуть на месте Чарли, пока Уиллоу с гордостью смотрела на своё крылатое творение.
Выпрямившись, задрав нос к верху и отойдя от самодельного "лебедя" назад, пиромантка позвала к себе демонессу. Та, послушно встала с ней рядом, с интересом наблюдая, что будет дальше. Усмехнувшись, Уиллоу наклонилась и негромко проговорила Чарли на ухо:
— Шли их куда подальше с их и не их песнями. Финал на то и финал, чтобы наступать в конце, а не когда ты только на полпути. Вспомни, сколько ещё всего разного ты хотела сотворить! А лебедь на то и лебедь, чтобы оставаться птицей, а не всякими присказками.
После этих слов Уиллой наступила на рычаг, что стоял за самодельной моделью, верёвки, державшие конструкцию, опустились, и самодельный лебедь попытался пойти вперёд. Идти не дали — под зловещий хохот Уиллоу выстрелила пламенными искрами по траве, заставив её загореться, а лебедя — завизжать-закаркать-заклокотать свою "песню" на разные лады и махать всеми двенадцатью крыльями вразнобой — не считая птиц, что связаны посередине и держат конструкцию. Чего именно добивалась Уиллоу, Чарли не знала, однако та самая "лебединая песня" убегала от хозяйки мира на всех парах очень эффектно, так что можно вздохнуть спокойно — финал её правления ещё очень далеко, за горизонтом.