Больше жизни

Соглашение между экспрессом и Охотниками не стало неожиданностью после всех их столкновений по воле то ли судьбы в целом, то ли лично Элио. За это время они успели несколько раз подраться бок о бок, пару раз подраться между собой, попасть в неприятности, пытаясь всеми силами избежать сценария, на который наталкивала экспресс Кафка, и смириться с неизбежным. Судя по всему, экипаж экспресса был важным участником глобального плана Элио, а пытаться брать в расчёт одновременно опасности на новых планетах, влияние Стелларона, не всегда дружелюбную местную власть и Охотников было слишком трудно.

Так что да, они смирились. Даже Химеко, упорствующая против больше всех.

Как показала практика, решение было верным. Март и Стелла сдружились с Волчицей, и из их комнат всё чаще можно было услышать весёлый смех, победные крики и удручённые вздохи. Волчица неожиданно поладила даже с господином Янгом, и они совместно обсуждали что-то о его анимации и всяческих программах.

Химеко вздыхала, хмурилась, пила в два раза больше кофе и временами срывалась на насмешничающую Кафку. Однако же, заметить их вместе можно было намного чаще, чем отдельно друг от друга, и возле Кафки обязательно присутствовала чашечка из сервиза Химеко.

Что же касалось самого Дань Хэна, он не имел ничего против Волчицы, с ровной настороженностью смотрел на Кафку и имел очень, очень сложные отношения с Блэйдом.

Всё начиналось с драк. Они шипели друг на друга, как дворовые коты, растаскиваемые по разным углам командами. Дань Хэн очень не хотел битвы вообще, Блэйд невероятно жаждал в битве победить, в итоге всё превращалось в хаос. Конечно же, именно они однажды посреди неохотной совместной разведки умудрились поссориться до драки, выдав себя местным властям, разнюхивающим чужаков. И именно из-за них экипаж экспресса не прислушался в следующий раз к предостережению Кафки.

Лёжа на кровати в больнице маленькой и обманчиво спокойной планеты, едва не сгубившей весь экипаж неожиданной мутацией животных под воздействием Стелларона, Дань Хэн игнорировал пульсирующую болью сломанную руку и чужой алый взгляд с соседней кровати и думал, что пора что-то менять.

Первым делом, стоило зажить руке, они снова подрались при попытке поговорить. Причём подрались так, что это действительно был не бой, а драка, которую они не прекратили, даже когда сил держать оружие не осталось, как и живого места на теле, и они заезжали друг другу кулаками куда придётся, просто стараясь сделать больно и катаясь по земле. И продолжали бы это делать, если бы не Кафка с её гипнозом, которая просто отправила их спать.

Вторым делом, проснувшись после этой драки, Дань Хэн смиренно наблюдал за переговорами Кафки и Химеко о соглашении, устроившись между Март и Стеллой. Блэйд, проснувшийся раньше, стоял у окна вместе с Волчицей и совершенно не замечал его.

Так началось их молчаливое перемирие, больше напоминающее полное игнорирование существования друг друга, несмотря на то, что троица Охотников по сути поселилась на экспрессе. Сначала Дань Хэн даже радовался, что больше не просыпается ночами от кошмаров, не опасается каждой тени и не пытается держать лицо под пронзительным алым взглядом. А потом постепенно пришло понимание, что как раз взгляда Блэйда, направленного на него, ему и не хватало для полного удовлетворения ситуацией.

Чувство это шло откуда-то из глубин памяти, скрывающих под собой отголосок Дань Фэна, поэтому Дань Хэн очень старательно пытался утопить его ещё глубже. Он не был Дань Фэном, Блэйд давно не Инсин, а между ними двумя совершенно невозможна та великая любовь, толкающая на смерть и преступления. Между ними, после всего, даже дружба невозможна. Поэтому ему вовсе не нужно внимание Блэйда и не хочется сближаться с ним.

— Знаешь, а этот твой Блэйд милее, чем кажется на первый взгляд, — Март сидела за столом, листая на терминале фотографии из последней партии. Дань Хэн обернулся от окна, сразу натыкаясь на экран, где счастливая Март вместе с Волчицей ставили Блэйду “рожки”.

— Отправляй на стену, это явно заслуживает почётного места, — Стелла свесилась с кровати Март вниз головой, и не ясно как она из такого положения смогла понять, что сейчас на терминале. Март с энтузиазмом кивнула, и фотография тут же всплыла на самом верхнем экране.

— Волчица будет в восторге, когда вернётся.

— Блэйд не мой, — запоздало отреагировал Дань Хэн. Стелла приподнялась, опираясь на локти и окидывая его тем самым пустым взглядом, который мало кто мог выдержать.

— В этом и проблема.

— Правда, Дань Хэн, — Март соскочила со стула и приземлилась рядом на подоконник. — Поговори с ним. Уже все друг с другом поладили, только вы двое ходите как два буки, кажется, над вами скоро образуется грозовое облако и затопит поезд. Пом-Пом будет не рада.

— Мы правда думали, что Блэйд странный, страшный или ещё чего, поэтому ты с ним не общаешься, но сначала Волчица убедила нас в обратном, а потом мы и сами проверили, — поддержала её Стелла.

Дань Хэн закатил глаза, очень стараясь не смотреть ни на кого из них.

— У нас с ним слишком долгая и запутанная история, которая делает всё сложнее.

— Или это просто ты сам всё усложняешь, — Март тыкнула его пальцем в бок и улыбнулась в ответ на хмурый взгляд.

— Он долгое время преследовал меня, чтобы убить, я сам убивал его много раз, а помимо этого за нами тянутся ошибки прошлых жизней, за которые мы всё ещё расплачиваемся. Здесь нельзя решить всё простым разговором.

— Но ты ведь даже не пытался начать, — Стелла поднялась с кровати и пересела на кресло, развернув его к окну. Дань Хэн оказался заперт между девушками и их многозначительными взглядами.

— Ты ведь хочешь поладить с ним? Я замечала, как ты подолгу смотришь в его сторону.

Голова начинала болеть, не то от этого разговора, не то от волнений, которые он вызывал в той затопленной части. Дань Хэн потёр висок, промолчав.

— Так и знала, — фыркнула Стелла.

— Значит так, — Март поднялась, решительно уткнула кулаки в бока и нависла над Дань Хэном. — Когда Охотники вернутся с этой своей миссии, ты подойдёшь к Блэйду и поговоришь с ним. Нормально поговоришь. Или! — резко перебила она Дань Хэна, уже пытавшегося возразить. — Или это сделаю я, во всех красках описав Блэйдику, как он тебе нравится, и как ты хочешь с ним подружиться, но стесняешься.

Это было абсолютное поражение.

— Хорошо, я поговорю с ним.

Март и Стелла дали друг другу пять, пока сам Дань Хэн сожалел о всех своих жизненных решениях, направивших его в эту ловушку.

Дань Хэн писал речь, подготавливал вопросы и выделял тезисы всю неделю, что Охотники за Стелларонами отсутствовали на экспрессе. Но, стоило Химеко получить клятвенные заверения, что они не взорвали никакую планету, и всем разбрестись по комнатам, оставив Дань Хэна наедине с Блэйдом, как все слова рассыпались бессмысленной горкой букв, язык словно отяжелел, а голова опустела. И только где-то внутри уже привычно скреблось желание обратить на себя внимание Блэйда.

— Дань Хэн, — неожиданно прервал тишину сам Блэйд.

— Что?

Блэйд оставался на диване напротив, но смотрел прямо в глаза.

— Ты — Дань Хэн. Не Дань Фэн.

Дань Хэн кивнул, опасаясь сбить Блэйда с мысли, которую тщетно старался донести до него с самого Лофу Сяньчжоу.

— Если ты не он, то я не могу требовать от тебя отплатить за грехи, совершённые им. Однако, ты всё ещё выглядишь как он и сильно напоминаешь его. Я не в силах контролировать то, что всё ещё чувствую к нему, и не переносить это на тебя.

Кончики ушей запылали. Память, стремительным потоком размывающая стену между прошлой жизнью и нынешним Дань Хэном, услужливо напоминала ему о всех улыбках, поцелуях, прикосновениях и стонах, разделённых на двоих. Если Блэйд всё ещё чувствовал что-то к Дань Фэну, если он всё ещё любил его, то становилось понятно, почему он предпочитал избегать Дань Хэна после того, как отказался от идеи убить его.

— Поэтому я не могу не злиться, даже если понимаю, что ты уже не он.

На осознание своей ошибки ушло несколько секунд. Дань Хэн неловко откашлялся, порадовавшись, что не успел ничего сказать.

— Волчица говорила с тобой? С чего такие изменения? — поспешил сменить тему он.

Блэйд фыркнул.

— На миссии кое-что произошло, — пространно ответил Блэйд, отвернувшись. — И Волчица говорила. Как и Март с тобой, раз ты не убежал, как только меня увидел.

— Вместе со Стеллой. Мне не оставили выбора, кроме как попытаться сделать так, чтобы мы поладили. 

— Боюсь, им придётся смириться, что ничего не получится.

— И всё же, сейчас мы разговариваем вполне мирно.

Они оба уставились друг на друга, физически ощущая недосказанность.

— Что если мы устроим регулярные спарринги? — предложил Дань Хэн, тщательно обдумав, как можно исправить ситуацию. — Попытки избиения для нас привычны, может быть, это поможет узнать друг друга лучше. Настолько лучше, чтобы отбросить тени прошлого.

Задумчиво хмыкнув, Блэйд кивнул.

— Не лишено смысла. И постараемся не избегать друг друга в обычное время. Может быть, даже здороваться.

— Хорошая мысль, — поддержал Дань Хэн, ощущая поднимающуюся надежду на лучшее. — Иначе Март, Стелла и Волчица точно найдут на экспрессе самую маленькую подсобку и затолкают нас в неё, не выпуская, пока мы не поклянёмся в вечной дружбе.

Блэйд вскинул брови, и Дань Хэн покачал головой.

— Не спрашивай. Дурное влияние некоторых офицеров и книжек с Ярило-VI.

Они не пожали друг другу руки, но их личное соглашение было заключено.

Тренировочный зал располагался в хвосте поезда, занимая сразу половину вагона и соседствуя со всяческими подсобками. Зачастую пользовался им только Дань Хэн, отрабатывая удары, иногда тренировалась с луком Март, но каждый раз говорила, что расстояние всё равно слишком маленькое для тренировки, временами забегала Стелла, когда у неё не было настроения идти на какую-нибудь из планет или к Герте в виртуальную вселенную. Химеко не тренировалась совсем, не ясно как сохраняя боевую форму, а господин Янг в целом не слишком любил использовать силу, хоть и был подготовлен подозрительно хорошо.

Для двоих же, когда эти двое Дань Хэн и Блэйд, зал очевидно был маловат, несмотря на то, что за долгий путь своих противостояний они сражались и в местах много меньше. Нужно было следить, чтобы Пронзающий облака не задел стены или потолок, а Блэйду приходилось быть аккуратнее при широких ударах с использованием ветра. Злить Пом-Пом не хотелось никому из них, так что спарринги сильно отличались от тех настоящих боёв в прошлом.

В промежутках между подходами они поначалу молчали, попивая воду и уставившись на звёзды в большое окно. Спустя четыре спарринга и ещё одну одиночную миссию Охотников, на которую отправились Блэйд и Кафка, Дань Хэн решил попытать счастье.

— Как прошла миссия?

— Всё ещё не взорвали планету, — безразлично отбрил Блэйд, даже не взглянув на него.

— А хотелось?

Закрутив крышку, Блэйд посмотрел прямо в глаза.

— Скажем так, был повод. И шанс.

— Расскажешь?

— Ты действительно хочешь это услышать?

— Нам редко выпадает возможность взорвать планеты, — Дань Хэн пожал плечами. Бутылка в пальцах тихо захрустела от слишком сильного сдавливания.

Блэйд усмехнулся, но всё же — заговорил.

Это стало началом. Теперь они говорили всегда, а время передышек становилось всё больше. Блэйд рассказывал о некоторых миссиях Охотников, и о планетах, на которых бывал. Дань Хэн делился историями о своих путешествиях до экспресса и вещах, которые узнал из архива. Звёзды плыли за окнами, время проносилось мимо них, но в такие моменты казалось, что за пределами этой комнаты на самом деле ничего больше нет, только они двое и их маленький мир. Дань Хэн ловил себя на том, что его более чем устраивает такой расклад.

— Нужно было видеть лицо Волчицы, когда она поняла, что все её аккаунты действительно удалили. Кажется, она чуть не разбила мой телефон.

— Как он вообще у неё оказался? — они уже закончили тренировку и теперь просто сидели рядом. Дань Хэн протирал лезвие Пронзающего облака, и слушал рассказ Блэйда о повседневной жизни Охотников.

— На её не хватает места для всех игр, так что она временами берёт мой, я всё равно почти не пользуюсь им. К тому же, у них всех стащить мой телефон ради какой-нибудь глупости — почти хобби. Ты хорошо о нём заботишься.

Из-за резкой смены темы Дань Хэн не сразу понял о чём речь, вопросительно взглянув в ответ. Блэйд качнул головой в сторону Пронзающего облака. Ох, точно. Ведь это копьё он сам выковал.

— Это очень хорошее оружие, — каждое слово приходилось взвешивать, чтобы не сказать ничего лишнего. Во всех этих разговорах они никогда не затрагивали тему их предыдущих жизней, отчего сейчас Дань Хэн ощущал себя на краю пропасти, где любое неловкое движение или даже слишком глубокий вздох смогут отправить его вниз. — Было бы обидно потерять его из-за неправильного ухода.

— Или забыв где-нибудь, пытаясь как можно быстрее скрыться.

Блэйд смотрел неотрывно, кажется, даже не моргая. Неизвестно, что он хотел увидеть, но под таким взглядом становилось не по себе. Дань Хэн крепче сжал в руках Пронзающий облака.

— Да. Или так.

Поднявшись, Блэйд махнул рукой уже по пути к дверям.

— Увидимся через два дня, Дань Хэн.

Оставшись один, Дань Хэн машинально протёр лезвие ещё пару раз  и поймал своё в нём отражение.

Был ли этот разговор из-за того, что копьё когда-то принадлежало Дань Фэну? Считал ли Блэйд, что Дань Хэн не имеет права использовать его, если так яро отрицает, что имеет к Дань Фэну какое-то отношение? Потребует ли он вернуть копьё?

Эта мысль вызывала слишком уж бурный протест в душе Дань Хэна. И не только потому, что это означало потерять превосходное оружие, не раз спасавшее ему жизнь. И не раз забравшее её у Блэйда.

Тряхнув головой, Дань Хэн поспешил тоже выбраться из зала, чтобы срочно занять себя чем-нибудь. Такие мысли не приведут ни к чему хорошему, а значит их нужно просто утопить там же, где похоронены все отголоски Дань Фэна.

— Ты сдаёшь позиции, — усмехнулся Блэйд, сильнее надавив клинком на копьё.

Дань Хэн хмыкнул, быстрым движением оттолкнул меч от себя, поднырнул под руку Блэйда и ударил его кончиком древка в бок, оказываясь за спиной.

— Уверен?

Блэйд развернулся мгновенно, но сразу же ушёл в оборону, вынужденный отступать под градом ударов Дань Хэна со всех сторон. Но это продлилось недолго — лишь слегка сместив копьё от груди, Блэйд рванулся вперёд, не обращая внимания на то, как лезвие рассекает кожу на щеке. Попытавшись отвести копьё одновременно с уворотом от атаки, Дань Хэн запнулся, и едва не полетел вниз, в последний момент зацепившись за одежду Блэйда. Тот охнул, тоже потеряв равновесие, но успел выставить меч, упираясь им в пол, и они оба застыли, согнувшиеся и несколько дезориентированные. У Блэйда были длинные и пушистые ресницы, почему-то это было единственной мыслью в голове Дань Хэна.

Капля крови, сорвавшись с щеки Блэйда, капнула на лицо Дань Хэна.

Дань Хэн ещё успел почувствовать, как неестественно сорвалось у того дыхание посреди вдоха, а в следующий миг его сбило с ног и швырнуло об стену волной мары.

В глазах потемнело, и, тряхнув головой, Дань Хэн обнаружил Блэйда, упавшего на колени посреди зала и прижимающего руку к груди. Мара вокруг него была столь ощутима, что, казалось, её можно потрогать.

Дверь распахнулась, впустив в зал Кафку, тут же присевшую на колени возле Блэйда, Волчица остановилась за его спиной. Его самого уже поднимали на ноги Март и Стелла, а Химеко и Вельт остались в проёме, явно готовые в любой момент вступить в бой.

— Ты молодец, Блэйдик, ты очень хорошо держишься, — привычным игривым тоном уверяла Кафка, пока старалась заставить Блэйда поднять голову, обхватив его лицо руками. Большой палец смахнул кровь с уже затянувшейся раны. — Продолжай держаться и слушай меня.

Волчица появилась перед глазами Дань Хэна как-то неожиданно, загородив Блэйда.

— Уведите его. Немедленно.

Март и Стелла тут же потащили его к выходу. Дань Хэн не мог понять, почему он чувствует себя так странно, словно его не держат ноги. Он получал в жизни удары много сильнее, воздействие мары не могло так сказаться, так почему же ему сейчас приходилось опираться на девушек, чтобы держаться?

Те, в свою очередь, привели его в комнату Март, закутали в одеяло и привалились к бокам, устраиваясь рядом. В уютной тёплой комнате повисло неуютное ледяное молчание.

Экспресс в целом был наполнен напряжённым молчанием следующие несколько дней. Волчица появлялась в общей зоне, но выглядела так хмуро в сравнении с обычным поведением, что никто не пытался к ней лезть с расспросами. 

Стелла, единственная, кто жил в том же вагоне, что и Охотники, временно перебралась к Март. Дань Хэн засиживался ночами над архивом, пока глаза не слипались сами собой, довольствуясь сном за столом в неудобных позах. Тревога всё равно не давала нормально заснуть, а если и получалось, то Дань Хэн просыпался от кошмара, подробностей которого не помнил. Только кровь на руках — не его — и невыносимое, всепоглощающее отчаяние внутри.

Через три дня в общей зоне наконец появилась Кафка, заставив всех вскочить со своих мест. Она привычно улыбалась, привычно шикарно выглядела, но какой-то особенно застывший взгляд выдавал её усталость. Она перекинулась десятком слов с Химеко и господином Янгом и тут же ушла, поманив за собой Волчицу.

— Химеко? Что с Блэйдом? — Март, прижав руки к груди, сделала пару осторожных шагов вперёд.

— Кафка говорит, что угроза для экспресса миновала, мара успокоилась, — Химеко поддерживающе улыбнулась сразу всем троим. — Теперь остаётся только ждать, пока Блэйд восстановится от такого затяжного приступа. Но это все подробности, что я знаю.

— Значит, с ним всё будет хорошо? — включилась в разговор Стелла.

Химеко переглянулась с мистером Янгом.

— Этого мы, к сожалению, не знаем.

Посидев в молчании со всеми ещё несколько минут, Дань Хэн извинился и ушёл в архив. Создавалось ощущение, что что-то сдавило грудь, мешая дышать.

Дань Хэн не понимал свои чувства. Конечно, он переживал, когда Март однажды, ещё до появления Стеллы, тяжело ранили. И он, безусловно, ощутил, как сжалось сердце, когда Коколия пронзила Стеллу копьём. Волноваться за своих друзей было совершенно нормально, каждый член экспресса был ему дорог, но это чувство, которое распирало изнутри, было чем-то иным.

Леденящий ужас, до дрожащих рук, до сбитого дыхания, до спутанности мыслей. Такой, словно…

Дань Хэн подскочил на кресле, машинально сжав наруч.

Такой, какой испытывал Дань Фэн, сжимая в руках умирающего Инсина. Страх потери любви всей своей жизни.

Теперь Дань Хэн испугался по-настоящему — что если личность Дань Фэна все ещё живёт, не просто отголоском, но полноценным разумом, который только и ждал момента, чтобы заменить собой Дань Хэна? Что если реинкарнация прошла неправильно, что если это вовсе не его чувства?

Но омут, скрывающий память прошлого, хоть и волновался, но не мог захлестнуть то, что ощущал сам Дань Хэн. А значит, что и это чувство — это внезапное, невыносимое, совершенно ненужное чувство, принадлежало именно ему самому. Это он сам, Дань Хэн, ощущал сейчас страх потери любимого.

И это может значить лишь, что…

Стук в дверь прервал спираль размышлений, погружающих всё больше в панику, и Дань Хэн резко обернулся. Март заглянула внутрь, тут же нахмурилась и вошла, присев на стол справа от него.

— Дань Хэн? Ты в порядке?

— Ты что-то хотела, Март?

Март посмотрела на него слишком серьёзно, но позволила уйти от ответа.

— Я разговаривала с Волчицей. Кафка отправилась спать, потому что эти три дня она пыталась вернуть Блэйду контроль над марой с помощью своего гипноза и вымоталась. Волчица говорит, что приступ был очень сильным, с Блэйдом давно такого не случалось.

— И что теперь? — он постарался звучать безразлично, но голос дрогнул посреди вопроса.

— Мара уничтожает его память. Он может забыть что-то из своего прошлого, что-то о себе, забыть, почему он вообще находится в поезде, или же кого-то из нас.

“Он может забыть тебя и всё то, что вы успели наладить” — не сказала Март, но Дань Хэн и так услышал.

— Зачем ты мне это говоришь?

Март вздохнула.

— Я знаю, что ты хотел знать, что с ним. Ты можешь не говорить нам, можешь пытаться скрывать, но я ведь вижу, что между вами что-то изменилось. Вы смотрите друг на друга иначе. И я хорошо знаю, когда ты чувствуешь себя в безопасности и комфорте, такое случается очень редко. Например, последние месяцы рядом с ним. Я надеюсь, что он не забудет это всё.

Горло снова сжало, и только в этот момент Дань Хэн понял, что очень старался не разрыдаться.

— Март, — голос хрипел, отказываясь подчиняться и звучать хоть сколько-то громче шёпота, — мне кажется, я люблю его.

Протянув руку, Март погладила его по волосам, а затем и вовсе заставила склониться и уткнуться ей в живот, обнимая.

— Всё хорошо, Дань Хэн. Всё будет хорошо. Даже если он забудет что-то важное, ты найдёшь способ ему напомнить.

Голубой бант на талии Март всё же намок от его неожиданных и горьких слёз.

К моменту, когда Блэйд вернулся в строй, Дань Хэн успел смириться со своими чувствами — не без помощи Март. За это время он уже сотню раз проверил, действительно ли это именно его чувства, но все самокопания показывали одно — Блэйда любит именно он.

Дань Фэн всегда любил Инсина — всегда любил Блэйда, поэтому Дань Хэн прекрасно знал, как это ощущается. Но то, что он чувствовал сейчас, отличалось от любви Дань Фэна к Блэйду. Может быть, эти чувства были похожи, но всё же Дань Хэн осознавал, что не подвержен никакому влиянию из глубин прошлой жизни, всё действительно изменилось, он действительно влюбился сам. Просто в того же человека, что и прошлое воплощение Пожирателя Луны. Возможно, где-то в глубинах космоса, над ним прямо сейчас смеялись эоны. 

Понять, что его личность всё ещё в безопасности и не может быть поглощена Дань Фэном, было хорошо, но что делать со своей любовью Дань Хэн не мог даже представить. Это Блэйд — они едва стали друзьями, кажется, тот только перестал ощущать к нему ту злость, что ощущал к Дань Фэну, что заставляла гнаться по следу в самые дальние уголки космоса и бросаться грудью на собственноручно выкованное копьё ради шанса ранить. 

О том, ощущает ли Блэйд ту любовь к Дань Фэну, что когда-то чувствовал Инсин, Дань Хэн не хотел даже задумываться ради сохранности собственного рассудка.

Не зная, что делать с этой любовью и как себя вести, Дань Хэн оказался совершенно не готов к встрече с Блэйдом. Именно поэтому, увидев его в общем вагоне однажды утром, Дань Хэн едва не сбежал обратно в архив. Сделать это помешала лишь Март, тут же до боли вцепившаяся в его руку и потащившая за собой. 

— Блэйд! Ты уже здоров? Ничего не болит? Всё нормально? Мы можем что-нибудь сделать? Я волновалась, так приятно тебя вновь видеть с нами! — тут же зачастила она, стоило лишь приблизиться к столику, привлекая к себе всё внимание. Обеспечивая Дань Хэну несколько драгоценных секунд, чтобы взять себя в руки и принять привычный спокойный вид. 

Блэйд растерянно моргнул, сражённый таким напором. 

— Всё хорошо, спасибо. 

— Чудесно!

— О, Март. Я хотела показать тебе и Стелле новую игру, — Волчица, сидевшая до этого напротив Блэйда, поднялась со своего места, тут же утягивая Март к столу, где уже сидела Стелла. За другим устроились Химеко, Кафка и господин Янг. 

Дань Хэну не оставалось ничего, кроме как сесть на освободившееся кресло, подозревая если не вселенский, то определённо всеэкспрессный заговор. 

— Кажется, нас специально оставили наедине, — озвучил его мысли Блэйд. 

Дань Хэн согласно хмыкнул, очень, очень надеясь, что все, кроме Март, сделали это исключительно из цели подружить их. 

— Как самочувствие? 

— Словно меня раз двадцать переехало экспрессом, — слегка поморщился Блэйд, отпивая кофе из одной из чашечек Химеко. 

— Между прочим, — прервал их звонкий голос Пом-Пом, поставившей на стол поднос с завтраком, — Пом-Пом прекрасно управляется с экспрессом! Он бы никогда тебя не переехал! 

— Я знаю. И не думал сомневаться, — благодарно кивнув, Блэйд взял себе порцию омлета одновременно с Дань Хэном. 

Пом-Пом улыбнулась, переставая дуться. 

— Хорошо, что ты снова с нами. Больше не пугай так! 

— Все так рады видеть меня, — едва слышно произнёс Блэйд, переводя взгляд со спины уходящей Пом-Пом на чашку кофе. — Даже странно. 

— Ты уже давно стал частью экспресса. Все здесь твои друзья, — не задумываясь ответил Дань Хэн, и едва не поперхнулся глотком чая под прищуренным алым взглядом. 

— Все? И даже ты?

— И даже я, — уши горели, и Дань Хэн совершенно не хотел знать, насколько покрасневшим он сейчас выглядел. 

— Тогда все здесь тоже мои друзья. 

И хорошо, что Блэйд уже обратил всё внимание на свой омлет, потому что такая смесь радости и досады никак не могла оставить лицо Дань Хэна неподвижным. 

— Насколько я могу судить, физически Блэйд в полном порядке, — заверил господин Янг ожидающего Дань Хэна, как только зашёл в вагон.

— Уверяю вас, ментально Блэйдик тоже в полном порядке, — хитро улыбнулась Кафка вошедшему следом Блэйду. — Насколько, конечно, он вообще может быть в порядке.

— То есть где-то на уровне Стеллы, — фыркнула Март. Стелла, оторвавшись от телефона, где в очередной раз сражалась с Волчицей, скорчила рожицу и рухнула на диван, изображая приступ.

— Доволен? — Блэйд остановился возле Дань Хэна, мрачно поправляя перчатку. — Теперь, когда тебе подтвердили мои слова, что я в норме, мы можем наконец пойти и поспарринговать? Или мне стоит сменить своего спарринг-партнёра на Стеллу?

— Пока с тебя не сыпятся после победы материалы — не интересует, — загадочно отозвалась Стелла. Кафка рассмеялась, а господин Янг покачал головой.

— Могу оплачивать тренировки.

— Я вся твоя! — Стелла мгновенно подскочила на ноги, засунув телефон в карман и картинно встав по стойке смирно. Дань Хэн поморщился.

— Ладно, пошли уже, — слегка раздражённо перебил он общий смех.

Он и сам не понимал, отчего недоволен — от всеобщего ли веселья в таком серьёзном вопросе, от пренебрежения Блэйдом к своему же здоровью, или же к шуточной попытке Стеллы украсть его и только его время наедине с Блэйдом. В любом случае, стоило взять под контроль это чувство, пока никто не заметил и не попытался понять причину. Особенно, сам Блэйд.

— Почему ты так уверен, что с тобой действительно всё нормально? Ты не выходил из комнаты больше недели, а спустя три дня уже пытаешься лезть в бой, — вопреки собственным мыслям, не выдержал Дань Хэн, стоило им зайти в тренировочный зал.

— Потому что со мной бывало и хуже, и я прекрасно знаю свои пределы. А ты принимай стойку, наконец, или я нападу без неё, — кровожадная ухмылка знакомо сверкала над остриём клинка, нацеленном Дань Хэну в грудь.

Вздохнув, он призвал оружие, и тут же Блэйд исчез из поля зрения, зато воздух позади пришёл в движение. Дань Хэн выставил копьё вдоль спины, уже перекатываясь, чтобы встать лицом к Блэйду, и ударяя его ногой в грудь при попытке следующей атаки.

Темп, столь похожий на их прошлые, настоящие схватки, не сбавился и после такого энергичного начала. Блэйд то ли правда соскучился по битвам, то ли старался доказать Дань Хэну, что действительно полностью здоров. Судя по ударам, которые едва хватало скорости блокировать, это в самом деле было так. Но слишком сильна была картина перед глазами Дань Хэна, как искажаются от боли из-за мары черты сейчас ухмыляющегося лица.

— Ты отвлекаешься, — прорычал Блэйд, ударом ноги в туловище отправляя Дань Хэна в очередной за сегодня полёт до стены. Пом-Пом будет очень недовольна, увидев все царапины и вмятины. — Если ты не прекратишь пропадать в своей голове — я пришпилю тебя к стене как бабочку. Может, хотя бы это заставит тебя обратить внимание на бой.

— Я вполне обращаю внимание на бой, — не менее агрессивно ответил Дань Хэн, отталкиваясь от стены навстречу уже атакующему Блэйду и обманным манёвром уходя в бок. Крутанувшись с опорой на Пронзающий облака, теперь уже он сам мстительно отправил Блэйда в стену сильным толчком в спину.

Они перебрасывались ударами оружием, ногами, локтями и колкими фразами, пока Блэйд не занёс клинок над Дань Хэном, оказавшимся на полу. Дань Хэн отвлёкся на сжавшее грудь воспоминание о таком же нависании до того, как Блэйда поглотила мара, и не успел уйти с траектории атаки полностью. Плечо вспыхнуло болью, по белой ткани рукава тут же начало расплываться алое пятно. Дань Хэн запоздало зашипел, уже продумывая, как будет сражаться без ведущей руки, как Блэйд остановился. Недовольно нахмурившись, он убрал клинок и протянул руку.

— А говорил, что не отвлекаешься.

— Царапина. Тебе ли не знать, что бывало и хуже, — Дань Хэн схватился за протянутую руку, и его тут же подняли сильным рывком. В голове зашумело, похоже, рана всё же была серьёзнее, чем просто царапина.

Блэйд очевидно заметил пару секунд дезориентации, потому что вместо того, чтобы отпустить, закинул руку Дань Хэна себе за шею и потащил его к выходу.

— Куда мы?

— Обрабатывать твою царапину.

Несмотря на такой ответ, Дань Хэн не ожидал, что Блэйд приведёт его в свою комнату.

— Что ты смотришь? Ко мне ближе, — ответил тот на красноречивый вопрос во взгляде Дань Хэна, усадив его на кровать.

Решив не тратить силы на препирательства, Дань Хэн занялся осмотром комнаты, пока Блэйд отошёл за бинтами.

В целом, осматривать было практически нечего — тёмно-серые стены, тёмно-синий потолок с подсветкой по периметру, кровать и тумбочка с лампой с одной стороны окна, шкаф для одежды и полупустой стеллаж с другой. Возле двери пустовал стол с одиноким терминалом и красное кресло — единственный яркий предмет во всём помещении.

— Я думал, что ты догадаешься снять плащ, — недовольно нахмурился Блэйд, отставив коробочку со всем необходимым для перевязки на тумбочку. Дань Хэн дёрнулся, вырванный из размышлений, и снова зашипел от вспышки боли. Блэйд вздохнул. — Забудь, лучше я сам.

Блэйд споро расстегнул ремни на левом плече и правом локте, но над наручем его пальцы дрогнули, замирая. Дань Хэн невольно скользнул взглядом на его руки, хотя уже давно знал, что второго, парного к своему, наруча он там не найдёт. Он не знал, хотел бы он, чтобы это было не так.

Всё же сняв наруч, Блэйд отложил его к изголовью, помогая Дань Хэну стащить с себя порванный плащ. 

— Думаю, с учётом твоей физиологии, можно не зашивать, а просто обработать, — вынес он вердикт, осмотрев рану.

— Если ты так считаешь, — не стал возражать Дань Хэн.

— Я неплохо смыслю в ранах, — Блэйд сосредоточенно и невесомо протёр плечо ещё раз, прежде чем потянуться за гелем. — И я помню то, что говорил мне Дань Фэн. О регенерации видьядхар.

Из памяти, словно по сигналу, тут же всплыли воспоминания о таких же осторожных касаниях, словно к чему-то драгоценному, и нежных поцелуях поверх свежих бинтов, поднимающихся выше, пока не достигнут других губ. Конечно же, в этой жизни такое было невозможно, но Дань Хэна всё равно бросило в жар.

— Почему кресло не чёрное? — спросил он первое, что пришло в голову.

— Волчица. Она пришла в последний момент, когда Пом-Пом уже почти закончила мучить меня с предпочтениями по оформлению моей комнаты — которых у меня нет — и принялась доказывать, что я не могу жить в абсолютной серости. Была бы её воля, она бы всё здесь переделала, но я позволил отвоевать лишь кресло и потолок.

В быстрой, но тщательной обработке раны, чувствовался огромный опыт. Бинт Блэйд накладывал и вовсе не глядя, вместо этого осматривая комнату и усмехаясь воспоминаниям.

— Она очень дорога тебе, да?

— Все они, на самом деле, — концы бинта споро превратились в игривый бантик, выбивающийся из общего вида Дань Хэна. Блэйд усмехнулся, явно довольный своей выходкой. — Но Волчица особенно. Она словно младшая сестра.

— Могу понять, — кивнул Дань Хэн вспоминая Март. — Говоря о всех. Почему Элио и Сэм не остались на экспрессе?

— Потому что этого не требовал план Элио, — просто ответил Блэйд, возвращая коробочку на её место в стеллаже.

— И всё?

— Когда план Элио не требуют обязательного выполнения или наоборот невыполнения чего-либо, действия остаются на наше усмотрение. Поэтому сам Элио не посетил экспресс, потому что не любит шумных и активных мест, а экспресс со всеми нами именно такой. Сэм же просто воспринимает экспресс, как ограничение для себя, а он очень не любит никакие ограничения.

— А ты? — спросил Дань Хэн, когда Блэйд вновь сел рядом. — Почему ты отправился в путь с экспрессом?

— На самом деле я очень не хотел этого, — почти прошептал Блэйд. — Я знал, что ты здесь, и знал, что это будет очень сложно. Для нас обоих.

— Но? — наклонившись, Дань Хэн попытался поймать взгляд Блэйда, но тот упрямо смотрел в стену перед собой.

— План. Он подразумевал, что моё присутствие на экспрессе необходимо. И, по логичным причинам, меня стараются не разлучать надолго с Кафкой.

— Ты всё ещё не хочешь здесь быть?

Наконец, Блэйд повернулся, позволяя посмотреть себе в глаза.

— Нет. Теперь я хотел бы остаться так долго, как только смогу.

Желание поцеловать его вдруг стало настолько невыносимым, что Дань Хэн торопливо поднялся, сгребая свои вещи.

— Я рад это слышать. Спасибо. Мне пора.

— Эй, Дань Хэн, — окликнул его Блэйд, уже в дверях. Дань Хэн не обернулся, но чуть повернул голову, показав, что слушает. — Нам не обязательно общаться лишь в тренировочном зале. Если хочешь, ты можешь приходить сюда, я не против твоей компании.

— Спасибо. Я учту.

Оставалось лишь надеяться, что с ракурса, доступного Блэйду, не было видно, как покраснели щёки Дань Хэна от этого откровения.

Приходилось прикладывать немыслимые и нечеловеческие усилия, чтобы не начать бегать от Блэйда. Хотя и очень хотелось, чтобы не выдать свои чувства, вырывающиеся из-под контроля, но если что Дань Хэн и уяснил за свою жизнь, так это то, что если он убегает — Блэйд обязательно пускается в погоню, находит и пытается сомкнуть зубы на его горле, как настоящий хищник.

Быть загнанным в угол не хотелось, как минимум потому, что тогда сокрыть чувства уже точно не вышло бы, слишком уж откровенные картинки рисовались в голове, стоило лишь подумать об этом.

Так что Дань Хэн держался, игнорируя многозначительные взгляды Март и её же попытки с ним поговорить. Они с Блэйдом прекрасно проводили спарринги, больше не раня друг друга, замечательно общались обо всём, что только могли придумать, в уединении комнаты Блэйда, и, почему-то, всё ещё скрывали свою дружбу в присутствии кого-либо другого. Может быть, не только Дань Хэну она казалась слишком хрупкой, чтобы подвергаться опасности чужих взглядов и слов, хотя их команды были бы только рады.

В любом случае, у Дань Хэна было всё под контролем.

Ровно до того момента, как Блэйд прижал его всем телом к стене тренировочного зала, одной рукой перехватив его запястья над головой.

— Теперь я уверен, что мне не показалось, — горячо выдохнул он прямо в чувствительное ухо, отчего тело прошила дрожь, которую Дань Хэн просто не успел сдержать от неожиданности. Блэйд усмехнулся и прижался ещё ближе. — Ты можешь думать, что хорошо скрываешься, но я уже видел когда-то такой взгляд, и я всё ещё прекрасно помню его и отлично знаю, что он означает.

— Я не он, — неубедительно даже для самого себя прошептал Дань Хэн.

В алых глазах, казалось, плясало живое пламя, обжигая собой.

— Тогда скажи мне, что я ошибся, — и не дал ничего сказать, жадно прижимаясь к губам Дань Хэна, перехватывая нечаянный стон, вырвавшийся из глубины. Блэйд был напорист и беспощаден, кусая его губы, сплетаясь своим языком с его, не давая лишней секунды даже на дыхание, не то что на какие-то мысли.

Дань Хэн и сам не понял, когда его руки выпустили, и он смог зарыться пальцами в длинные чернильные пряди, чтобы потянуть за них, грудью ощутив короткий рык в ответ. И вовсе упустил из виду, что потерял контроль над своей формой, обратившись в видьядхару, оттого задохнулся, стоило пальцам Блэйда пройтись по вырезу на спине, лаская кожу, контрастно нежно обводя пальцами лепестки лотоса, пока на грани грубости кусал шею, зарывшись носом под воротник.

Вновь дёрнув Блэйда за волосы, Дань Хэн оттянул его от себя, пересекаясь взглядами.

— Ты оставишь следы.

— Значит, тебе всего лишь нужно научиться лучше их скрывать. Это не сложнее, чем скрыть форму видьядхара.

— Я не… — начал Дань Хэн, но сорвался на слишком громкий стон, когда Блэйд нагло скользнул рукой со спины на основание хвоста, надавливая невероятно правильно.

Они оба застыли, пытаясь прислушаться к звукам поезда сквозь общее тяжёлое дыхание и грохот сердца в ушах. Кажется, никто ничего не слышал.

— Знаешь, я думаю после такого мы можем уже начать здороваться друг с другом при всех. Может, даже прилюдно общаться не только тогда, когда это специально подстраивают.

Дань Хэн тихо рассмеялся, уткнувшись лицом в шею Блэйда, пока тот вновь осторожно поглаживал его по спине, удерживая в объятиях. Ласково и бережно, словно хрупкую драгоценность. Приятно.

Прикрыв глаза, Дань Хэн сильнее обнял его в ответ, желая остаться в этом моменте если не навсегда, то хотя бы на пару часов.

Они не говорили друг другу о любви или чём-то подобном, но всё изменилось. Для начала, они и правда перестали скрывать свою дружбу от остальных — зато нужно было скрывать кое-что другое, пытаясь не попасться, когда то и дело зажимались в разных уголках экспресса.

Март, наблюдавшая за тем, как они общаются, радовалась едва ли не больше самого Дань Хэна и строила десятки откровенно ужасных планов по завоеванию сердца Блэйда. Дань Хэн слушал их молча, лишь вздыхая и закатывая глаза на особо нелепых вариантах, и почему-то не мог заставить себя признаться Март, что этот этап тоже уже пройден. Может быть потому, что и сам не совсем в это верил. 

Перед каждой встречей наедине, у Дань Хэна под кожей словно гуляли электрические разряды, не позволяя усидеть на месте от волнения. Иногда всё казалось сном, зыбким воспоминанием из прошлой жизни, не принадлежащим ему, практически украденным без дозволения непосредственных участников. Чувство это затихало лишь тогда, когда Блэйд с обжигающим взглядом притягивал его в бережные объятия, то покрывая невесомыми поцелуями щёки, лоб, губы, то просто прижимаясь близко, позволяя спрятать лицо на своём плече. 

После первой вспышки страсти, утолившей долгую жажду друг друга, Блэйд оказался неожиданно, почти до боли нежным и ласковым. Дань Хэн отчего-то ожидал совсем иного, более привычного их странным взаимоотношениям — резкости, грубости, борьбы. То, что его после первого же поцелуя возьмут прямо у той же стены казалось более правдоподобным, чем то, что он привыкнет засыпать в объятиях Блэйда на его груди, окружённый уютным полумраком серых стен и слабой подсветки, без какого-то намёка на секс. И всё же, происходило именно второе. 

Казалось бы, волноваться стоило лишь о том, как расположиться, чтобы случайно не ткнуть Блэйда во сне рогами, но именно в этом и состояла самая главная проблема. В рогах, точнее, во всём, что с ними было связано. 

Во-первых, по какой-то причине Дань Хэну совершенно не удавалось контролировать их проявление. Он скрывал свою сущность видьядхары много лет, ни разу не позволив ей проявиться ни во сне, ни в битвах, ни даже в глубоко бессознательном состоянии после серьёзного ранения. Никаких проблем с контролем не возникало и после отъезда из Лофу Сяньчжоу, когда Дань Хэн решил, что для Безымянного лучше иметь вид обычного человека, меньше привлекающего внимание в своём путешествии.

Но стоило лишь Блэйду поцеловать его, как Дань Хэн даже не мог зафиксировать момент, когда маскировка предавала его, исчезая, словно её и не было. Такая потеря контроля вопреки собственным желаниям сильно нервировала — в те моменты, когда Дань Хэн не плавился в чужих руках, не желая лишний раз отрываться от губ Блэйда даже для того, чтобы отдышаться, не то что подумать.

Относительно причин происходящего у него было две теории. Первая — что поцелуи с Блэйдом настолько отключали его мозг, что он забывал даже о настолько базовой вещи на уровне дыхания или сердцебиения. Возможно, однажды он забудет и дышать и отправится на перерождение глупо, но счастливо.

Вторая — что сущность Дань Фэна, узнавая своего возлюбленного, тянулась к нему так интенсивно, что обходила даже волю самого Дань Хэна. Одна мысль об этом заставляла чувствовать одновременно злость и отчаяние.

Дань Хэн не знал, как подтвердить, что именно правда, да и не слишком хотел её знать, он просто мечтал, чтобы это прекратилось, желательно немедленно.

Вторая проблема напрямую вытекала из первой, но если первая заставляла злиться, то вторая была ещё хуже, потому что порождала столь непривычные Дань Хэну неуверенность, боль и страх.

Блэйду очень, даже слишком нравились его рога. Не только рога, на самом деле — хвост и заостренные уши тоже, но рогам он уделял наибольшее внимание. Нежность превращалась в изощрённую пытку, когда губы Блэйда невесомо и благоговейно скользили по всей поверхности. Разница в росте позволяла ему осуществлять задуманное без каких-то проблем, чем он нагло пользовался почти каждый раз, заставляя Дань Хэна умирать изнутри от противоречия в чувствах. 

Такие поцелуи были невероятно приятными. Если хвост сам по себе был чувствительной частью тела, то рога были крепкими, жёсткими, любые прикосновения к ним ощущались не более чем далёким отголоском или не ощущались вовсе. Но рога были очень важной частью видьядхар на духовном уровне, именно поэтому Дань Хэн, всей душой тянущийся к Блэйду, едва не дрожал от поцелуев на таком чувствительном, запретном, практически интимной месте. Но такое внимание к рогам не могло не наталкивать на мысль, что на самом деле Блэйд с ним вовсе не из-за него самого, а из-за всех тех деталей, которыми Дань Хэн напоминал ему Дань Фэна.

Конечно, у них было несколько разговоров о своём прошлом после первого поцелуя. Дань Хэн в очередной раз подчёркивал, что он не Дань Фэн, Блэйд делился тем, как одновременно ненавидит Дань Фэна за то, во что он его превратил, и не может ненавидеть. Дань Хэн на это обычно молчал. Наверное, Блэйду не стоило знать, что как раз таки в вопросе нежелания отдавать возлюбленного даже смерти — особенно смерти — Дань Хэн уж слишком хорошо понимал своего предшественника.

Но все эти разговоры о прошлом не давали ответа на главный вопрос — кого же всё-таки любил Блэйд, о ком думал, когда держал его в руках и касался губами рогов. О самом ли Дань Хэне или же о горько-сладкой тени прошлого, которую так много лет не мог, не желал отпустить?

Стоило бы собраться и задать вопрос напрямую, пока сомнения, растущие внутри, не начали мешать жить, но Дань Хэн пока не был готов услышать ответ. Потому что он уже полюбил слишком сильно для того, чтобы тот, будь он не таким, каким хотелось бы, не ранил в самое сердце насквозь, совсем как клинок Блэйда на Лофу Сяньчжоу, открывший всем правду. Потому что, даже понимая, насколько это низко, он предпочёл бы остаться с Блэйдом так долго, как только мог, отбросив моральную сторону вопроса.

Да, пожалуй, он действительно слишком хорошо понимал некоторые решения Дань Фэна.

— Хватит сжимать, ещё немного, и ты раздавишь меня хвостом, — недовольно пробурчал над головой Блэйд, вырывая Дань Хэна из вязкого омута мыслей. — Я, конечно, хочу умереть, но не настолько глупой смертью.

Окинув Блэйда взглядом, Дань Хэн обнаружил, что собственный хвост действительно обхватил его за талию в два витка, и сейчас сжимал их теснее, непроизвольно вторя мрачным мыслям. Дань Хэн разжал кольца, собираясь совсем размотать их, как Блэйд положил на него руку, огладив чешую.

— Не убирай, просто не пытайся больше задушить меня.

— Прости. Я не заметил, что он вообще куда-то двинулся из-за спины.

Хмыкнув, Блэйд вернул ладонь на столь полюбившийся лотос на спине Дань Хэна, согревая кожу рукой без перчатки.

— Значит тебе достаточно комфортно здесь и сейчас, чтобы позволить ему такую вольность. Я рад.

Выгнувшись, он коротко поцеловал заострённое ухо, и вновь рухнул на подушку.

— А теперь спи.

Но Дань Хэн ещё долго вглядывался в полумрак комнаты, в которой, незаметно для себя, стал проводить практически всё свободное время, даже когда Блэйд пропадал на миссиях. Стеллаж Блэйда уже не был таким полупустым, пополнившись некоторыми вещами самого Дань Хэна. Он давно уже не засиживался ночами над записями архива и вовсе не мог вспомнить, когда ночевал там, а не в этой кровати. Он долгое время отказывался от собственной комнаты, предпочитая уголок в архиве, потому что опасался привязываться к новому месту, опасался, что даже имея собственную комнату, он не будет ощущать её домом. Но комната Блэйда, серая и почти пустая, каким-то образом стала настолько комфортным местом, что Дань Хэну не хотелось уходить.

Наверное, основная причина была в том, как правильно и уютно было в объятиях Блэйда. Больше жизни не хотелось всё это потерять.

— Дань Хэн, ты сильно занят? — оторвавшись от экрана терминала, Дань Хэн обернулся к дверям, в которых с дружелюбной улыбкой стояла Химеко.

— Просто вносил в базу сведения о Лофу Сяньчжоу, которыми поделился Цзин Юань, — Дань Хэн поднялся из кресла, потому что сидеть, когда Химеко стояла, всегда почему-то казалось неправильным. — Ты что-то хотела?

— Просто кое-что обсудить. Не возражаешь, если мы пройдём в конец вагона?

Вместо ответа Дань Хэн просто двинулся к выходу, и Химеко понимающе пошла впереди, шурша платьем и мягко стуча каблуками по ковру. Если бы не эти звуки, то могло показаться, что она и вовсе невесомо парит над полом, настолько каждое движение было пронизано изяществом, недостижимым даже Пожирателю Луны. Столь же изящно она опустилась в ближайшее кресло, поправляя подол, пока Дань Хэн устраивался напротив.

— Не сочти за дерзость, Дань Хэн, но в последнее время ты довольно странно себя ведёшь, — без лишних предисловий заговорила Химеко, со всё той же лёгкой улыбкой. Дань Хэн застыл, но попытался сделать вид, что начало разговора не ударило наотмашь. — Это заметили все, и я не собиралась вмешиваться, у каждого могут быть свои секреты, но утром Март обратилась ко мне, надеясь на помощь. Она говорит, что временами ты выглядишь расстроенным, но не говоришь ей почему, как бы она ни старалась, держа всё в себе. Может быть, ты мог бы сказать мне, чтобы я помогла найти решение?

— Март слишком беспокоится о том, что чего-то не знает. Как ты и сказала, у всех могут быть свои секреты.

Химеко кивнула.

— Это так. Но ты знаешь Март не хуже меня, она обратилась ко мне не из праздного любопытства, а потому что действительно видит, что твои раздумья делают тебе же хуже. Так в чём же дело?

Устало прикрыв глаза на мгновение, Дань Хэн задумался, как уйти от ответа, но уставился на Химеко, стоило ей вновь заговорить:

— Это из-за Блэйда, не так ли? — и улыбнулась немного шире, увидев реакцию Дань Хэна. — Значит всё верно.

— Откуда ты…

Спросить хотелось сразу многое — как ты догадалась, когда ты догадалась, о чём ты догадалась, почему я по твоему взгляду вижу, что ты не имеешь в виду простые дружеские проблемы, что ты действительно знаешь, о чём говоришь. Вопросы слоились друг на друга, и в результате Дань Хэн просто молчал, не в силах выбрать один.

— Я многое замечаю, Дань Хэн. Как и Вельт, к слову, но сам знаешь, он предпочитает не вмешиваться в чужие дела. Не совсем уверена насчёт Март, но Стелла точно догадывается. Про Кафку и Волчицу не стоит и говорить, возможно, они поняли всё даже раньше меня. Все просто уважали ваше желание зачем-то скрыть очевидное.

— Разве, несмотря на соглашение, отношения с разыскиваемым преступником не является чем-то за гранью для члена экспресса?

— Не то чтобы для Безымянных существовал какой-то кодекс правил. Если вы решили быть вместе, то мы поддержим тебя в этом решении, несмотря ни на что. К тому же, — она подняла руку, укладывая ладонь на правую сторону шеи, туда, где кожу скрывал воротник платья, — не мне осуждать тебя за такое. Это было бы лицемерием.

Она улыбнулась, отлично уловив тот момент, когда Дань Хэн всё понял. 

— Уговорить Кафку не участвовать в этом разговоре было довольно сложно. Но она настоятельно просила передать, что если ты обидишь их Блэйдика, то перерождение покажется тебе недостижимой мечтой.

Дань Фэн фыркнул. Когда-то точно такие слова касательно Инсина Дань Фэн слышал от Байхэн.

— Не беспокойся, я ответила ей тем же. Ты знаешь, что я всегда рядом, чтобы помочь, и Вельт, несмотря на то, что не вмешивается в чужие дела, никогда не даст никого из вас в обиду.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он, чувствуя слишком много всего. — Но я не могу рассказать, что меня тревожит. Никто не сможет помочь, потому что это лишь между мной и Блэйдом, и только мы двое способны всё решить.

— Тогда почему ты не поговоришь с ним? — Химеко немного склонила голову к плечу. Серёжка звякнула, и Дань Хэн сосредоточил взгляд на ней.

— Я боюсь, что этот разговор может всё закончить, — едва слышно, но всё же впервые признал он это вслух.

— Оу.

Химеко поднялась, но Дань Хэн продолжил смотреть вперёд, не в силах сейчас столкнуться с её взглядом и увидеть там жалость или что-то хуже. Химеко подошла ближе и, заботливо погладив его по волосам, крепко сжала плечо.

— Я не могу знать, что именно беспокоит тебя, что такого может встать между вами, чего ты боишься, но я знаю кое-что другое. То, как Блэйд смотрит на тебя, не может быть до основания разрушено даже самым трудным разговором. Замалчивание проблемы может сделать всё только хуже.

Очень хотелось спросить, можно ли быть уверенным, что в такие моменты Блэйд смотрит именно на него, а не на призрак в его лице, но на такое даже Химеко не могла знать ответа.

— А если разговор пройдёт тяжело, я всегда готова поджарить его до хрустящей корочки и закинуть в одну из чёрных дыр Вельта на ближайшую вечность, чтобы подумал над своим поведением.

Вопреки любой логике, рассмеявшись вместе с Химеко, Дань Хэн действительно ощутил, как тиски сомнений стали слабее.

— Все знают про нас, — невзначай бросил Дань Хэн, пока они шли из тренировочного зала до комнаты Блэйда. Всего половина вагона, переход в другой, и они на месте.

Разговор с Химеко не то чтобы придал ему смелости, но точно послужил толчком, что больше тянуть нельзя. Если все знают, то скоро начнут вмешиваться. Химеко была права — дальше может быть только хуже, он может даже не успеть ничего сказать до того, как всё внезапно рухнет. Так что, Дань Хэн выбрал рушить всё на своих условиях, как бы ни было желанно и дальше молчать.

— А, так ты в курсе? — Блэйд впустил Дань Хэна в комнату, закрывая за ними дверь на замок. Дань Хэн привычно уже прошёл и сел на кровать.

— Химеко поговорила со мной. Это было неловко. А ты?

Блэйд насмешливо фыркнул.

— Волчица прислала мне небольшую анимацию, где она, Кафка, Сэм и Элио поют “мы знаем о ваших отношениях, хватит ломать комедию, это жалко”.

— Это… — Дань Хэн откашлялся, не зная хочется ли ему рассмеяться или спрятаться куда-нибудь в смущении, — пожалуй, более неловко.

— Они всегда такие, — Блэйд пожал плечами. — Так что, мы перестаём скрывать, что встречаемся, или пусть страдают дальше?

Дань Хэн опустил глаза, заметив, что вновь непроизвольно начал очерчивать края наруча, как делал иногда, когда нервничал. Прямо сейчас стоило бы задать тот самый вопрос, но язык казалось отяжелел, настолько, что почти мешал дышать.

— Дань Хэн?

Блэйд перехватил его ладонь с наруча, осторожно сжав в своей, но когда и это не подействовало, приподнял голову Дань Хэна под подбородок, вынуждая взглянуть на себя. Такие знакомые алые глаза смотрели внимательно, словно пытаясь заглянуть в самые дальние уголки души Дань Хэна.

“Гори всё огнём”, — подумал Дань Хэн и властно положил свободную руку на шею Блэйда, втягивая в поцелуй и падая спиной на кровать. Блэйд рухнул следом, едва успев выставить руки, чтобы не раздавить собой Дань Хэна, нависнув сверху. На этот раз Дань Хэн сам заставил проявиться сущность видьядхары, чтобы обхватить хвостом чужой торс, прижимая вплотную, тело к телу.

Отстранившись немного, Блэйд слизал кровь с прокушенной губы.

— Что на тебя нашло?

— Я хочу тебя, — практически отчеканил Дань Хэн, подкрепляя каждое слово действиями — закинуть ноги Блэйду на талию, чуть ниже хвоста, зарыться пальцами в волосы и потянуть, скользнуть длинным, раздвоенным драконьим языком между губ Блэйда, сохраняя расстояние между их лицами.

На мучительно долгое мгновение Блэйд замер, и Дань Хэн успел подумать, что перешёл черту, но затем он издал что-то среднее между рыком и стоном, одним рывком переместив их выше по кровати, укладывая правильно. Дань Хэн выдохнул и, не собираясь терять время, рванул застёжки на плаще Блэйда — благо, их было немного — вспорол когтями белую повязку на руке и потянул всё вверх, пытаясь скорее добраться до голой кожи. Бинты на груди Блэйда с недавних пор исчезли, и Дань Хэн жадно провёл от пресса вверх, не обходя вездесущие шрамы и вновь обхватывая шею. Но Блэйд отказался наклоняться для поцелуя, усмехаясь, пока расстёгивал левую серёжку.

— Нетерпеливый.

— Я ждал достаточно.

Руки Блэйда прошлись по его бокам, а сам он сместился ниже, устраивая пальцы на столь привычном вырезе на спине, и широко лизнул открытый участок груди. Дань Хэн простонал, стараясь контролировать себя достаточно, чтобы оглаживать кончиком хвоста спину Блэйда, пока тот проникал языком за края выреза и кусал кожу через ткань.

Было жарко, казалось, что воздух загустел, словно они очутились под водой. Волосы Блэйда падали вперёд, закрывая Дань Хэну обзор, и это стало последней каплей — до безумия хотелось ощутить, как пряди будут скользить по коже, как ощущается такая близость с Блэйдом. Он потянул Блэйда за волосы, отрывая от своей шеи.

— Раздевайся. Сейчас же.

— Если достопочтенный Пожиратель Луны приказывает, то как можно ослушаться, — Блэйд поднялся и, рисуясь, потянулся к ремню, но, к сожалению, у Дань Хэна не было времени на то, чтобы полюбоваться его обнажением. Если на Блэйде оставались лишь обувь, штаны и бинты на руке, то на самом Дань Хэне было слишком, слишком много одежды.

— Помочь? — выдохнул Блэйд ему в ухо, присаживаясь рядом уже без одежды. А затем провёл языком по всей длине рога, превращая Дань Хэна в бесполезное желе. Убрав его руки, Блэйд споро развязал все завязки, стаскивая рукав, верх, а затем и штаны вместе с обувью.

Они замерли друг напротив друга, не смея прикоснуться, будто и не они вовсе всего несколько минут назад стискивали друг друга в объятиях почти до синяков и целовались до саднящих губ. Момент словно замер во времени, возбуждение тлело внутри, но его хотелось растянуть, насладившись достаточно, чтобы запомнить всё. Дань Хэн потянулся первым, скользнул пальцами по множеству шрамов на левом предплечье Блэйда, не совсем заживших даже с нечеловеческой скоростью регенерации. Блэйд вывернулся, перехватил его руку и поднёс к губам, захватывая горящим взглядом.

— Как далеко ты хочешь зайти?

— До конца, — так же тихо ответил Дань Хэн, и второй раз за вечер откинулся на спину, потянув Блэйда за собой, чтобы поцеловать долго и сладко.

Происходящее потом походило на безумие, к которому Дань Хэн оказался совершенно не готов, несмотря на то, что память Дань Фэна подкидывала ему воспоминания о таких вечерах между ним и Инсином. Но воспоминания, смазанные перерождением, не могли передать того, как тело словно бы расцветало под каждым касанием Блэйда, как трепетала душа от собственных прикосновений к нему и ответных реакций, показывающих, что Дань Хэн желанен, что ему можно всё. Они совершенно не могли подготовить к тому, каким удовольствием выгнет Дань Хэна, когда Блэйд примется облизывать, целовать и посасывать его рога, пока скользит пальцами по основанию хвоста, нежно массируя. Первый оргазм он получил без единого прикосновения к своему члену и смутился бы такому предательскому исчезновению своей выдержки, если бы не жадный взгляд Блэйда.

— Ты так прекрасен, когда кончаешь подо мной. Лучшая картина в моей жизни.

— Меньше болтай, — сумел он прошипеть между всё ещё срывающимися вздохами, хлестнув хвостом Блэйда по заднице.

— И правда, — кивнул Блэйд и одним быстрым движением развёл бёдра Дань Хэна, сразу же вбирая в рот головку и обводя её языком.

Лишь руки, сжавшиеся на бёдрах до боли, не позволили Дань Хэну подскочить на месте, но крик, вырвавшийся из его горла, был слишком громким для комнаты экспресса. Где-то в дальнем уголке разума, не поглощённом почти болезненным удовольствием от стимуляции почти сразу после оргазма, Дань Хэн надеялся, что Кафка, Волчица и Стелла как обычно ушли куда-нибудь в общий вагон или комнаты Химеко и Март.

Дань Хэн зажал себе рот и зажмурился, собирая все силы на то, чтобы сдерживаться, но Блэйд тут же остановился.

— Убери руку и смотри на меня.

Медленно, словно надеясь, что Блэйд передумает, Дань Хэн отвёл руку от лица, сжимая в пальцах покрывало, и открыл глаза. Губы Блэйда блестели от слюны и его

предэякулята, растянувшись в хищной ухмылке.

— Молодец. Больше не пытайся заглушить себя или зажмуриться.

— Если нас услышат… — начал Дань Хэн, но не договорил, стоило руке Блэйда лечь на член.

— Если нас услышат, то нам просто не придётся говорить всем, что мы вместе. Всё только на пользу.

Дань Хэн честно пытался сдерживаться, но к тому моменту, как Блэйд закончил подготавливать его, он искусал губы в кровь, но всё равно был уверен, что его слышала даже Пом-Пом в общем вагоне. Он не представлял, как будет завтра смотреть кому-нибудь в глаза, но, к счастью, пока что ему нужно было смотреть лишь на Блэйда, потянувшегося за поцелуем.

— Ты готов?

Кивнув, Дань Хэн обхватил его за плечи и заглушил его губами громкий всхлип, вырвавшийся от ощущения медленного проникновения члена Блэйда в него. Войдя до основания, тот замер, а Дань Хэн разорвал поцелуй, жадно хватая воздух, которого не хватало. Голова кружилась — то ли от дефицита кислорода, то ли от избытка ощущений. Но Дань Хэн не променял бы это мгновение ни на что, потому что вот так, с Блэйдом внутри него, всё было правильным.

Достаточно расслабившись, Дань Хэн вновь хлестнул Блэйда хвостом, не доверяя сейчас собственной способности сформировать внятную мысль и тем более озвучить её. К счастью, Блэйд понял, с низким, долгим стоном начав двигаться, наращивая темп с каждым новым входом. Дань Хэн запрокинул голову, цепляясь за плечи Блэйда ногтями — предусмотрительно человеческими, хотя на чём держался в этот момент контроль он и сам не знал, и Блэйд обнял его голову широкой ладонью, настойчиво направляя вниз.

— Смотри на меня.

— Тогда ты смотри на меня, — всё же сумел он выдавить из себя, сбиваясь на сильных толчках.

— Всегда, — мягко улыбнулся ему Блэйд, тяжело дыша.

Его рука продолжала лежать на голове Дань Хэна, задевая кончик уха и поглаживая основание рога большим пальцем. Он не прекратил это делать, даже когда Дань Хэна выгнуло вновь, вжав грудью к груди Блэйда, вырывая из самого сердца крик чужого имени.

Блэйд заботливо переждал, пока его перестанет трясти в оргазме, чтобы осторожно выйти и довести себя до разрядки несколькими движениями, с всё таким же негромким тягучим стоном вновь забрызгав живот Дань Хэна. Уткнувшись лицом в шею Дань Хэна, Блэйд пытался восстановить дыхание, умостившись поверх тяжёлым, тёплым и надёжным одеялом. Дань Хэн гладил его по волосам, прилипшим к взмокшей спине, и не мог найти в себе даже каплю беспокойства о том, что с таким весом поверх тяжело дышать, или что их сперма размазалась теперь по животам, начиная омерзительно подсыхать.

В какой-то момент Блэйд всё же пошевелился, сползая и перегибаясь через край кровати. Присел он уже с обрывками своей же белой повязки, павшей в неравном бое с когтями Дань Хэна, и принялся вытирать ему живот и бёдра.

— Нам обоим не помешало бы сходить в душ или хотя бы за водой, но лично я пока не хочу шевелиться или выбираться из этой кровати хоть куда-нибудь, — поделился Блэйд, пытаясь стереть сперму со своего живота остатками чистой ткани.

Дань Хэн кивнул и присел, пытаясь достать из-под них обоих покрывало и одеяло, забираясь под них и выжидательно смотря на Блэйда. Если тому не хотелось шевелиться, то ему самому не хотелось даже говорить, только лежать, прижавшись к Блэйду так близко, как только возможно, наслаждаясь моментом.

— Капризный, — усмехнулся Блэйд, но откинул тряпку куда-то в угол, устраиваясь рядом с Дань Хэном, сгребая его в объятия. Дань Хэн привычно уже уткнулся носом в непривычно обнажённую грудь и перекинул через Блэйда хвост и руку, удерживая на месте, пусть тот и не пытался сбежать.

Тело приятно ломило, а в голове было блаженно пусто. Блэйд дышал куда-то в макушку Дань Хэна, и тот прикрыл глаза, поддаваясь усталости от всех эмоций и действий.

Дань Хэн проснулся, ощущая приятные, расслабляющие поглаживания по рогам. Сон не желал отпускать окончательно, и он легко поддался соблазну ещё немного побыть между сном и явью, в тепле и спокойствии, всё ещё лёжа на груди Блэйда и ощущая щекой ровное сердцебиение.

— Я давно хотел кое-что сказать, — вдруг заговорил Блэйд так тихо, что Дань Хэн едва смог услышать, даже в форме видьядхары. Он уже хотел приподняться и попросить повторить, как продолжение буквально парализовало его. — Я любил тебя больше жизни, Дань Фэн.

Пальцы вновь ласково прошлись по рогам, помассировали основание, но теперь никакой сладостности Дань Хэн не чувствовал, только сердце, колотящееся где-то в горле. 

— И я всё ещё люблю тебя больше жизни.

Это действительно ощущалось как удар навылет, настолько болезненно, что на несколько секунд перед и так закрытыми глазами совсем потемнело, а ощущение собственного тела исчезло. Он ведь хотел завести этот разговор сам, он планировал, он собирался именного сегодня напрямую спросить Блэйда, кого же он любит, но решил променять этот разговор на ещё большую близость, понадеявшись, что времени ещё достаточно. Но время никогда не любило быть на его стороне.

Теперь же разговор не был нужен вовсе, потому что он получил свой ответ. Оставалось лишь найти в себе хоть немного сил, встать, собраться и покинуть эту комнату навсегда.

— Только вот теперь жизнь не является для меня чем-то важным, — продолжал Блэйд всё тем же тихим голосом. —  Она является тем, от чего хочется скорее избавиться. И в этом твоя вина, ты прекрасно это знаешь. И знал тогда, когда за меня принимал решение о том, чтобы сделать меня бессмертным, не позволить уйти. И так уж вышло, что вместо того, чтобы отпустить меня, ты ушёл сам, оставив меня в худшем из возможных состояний.

Дань Хэн слушал, удивлённый подобным поворотом, стараясь дышать ровно, чтобы случайно не выдать себя. Речь Блэйда была странной, но Дань Хэн теперь желал дослушать до самого конца.

— Ты всегда был эгоистом до кончиков своих драконьих рогов, и выбор этот ты тоже сделал только из-за своего желания, вопреки тому, чего желал я. Я никогда не хотел вечной жизни, никогда не боялся смерти. И я предупреждал тебя, что век маложивущего вида краток, слишком краток для того, чтобы напитаться счастьем на весь остаток вечности, чтобы оно перекрыло боль от потери. Но ты не слушал меня, и, наверное, мне стоило ожидать такого исхода. Но я всё равно ненавижу тебя, Дань Фэн. Ненавижу и вместе с тем люблю.

Блэйд вздохнул тяжело и тут же замер, видимо поняв, что может тем самым разбудить Дань Хэна. Но тот делал вид, что крепко спит, и через какое-то время Блэйд снова заговорил.

— Я не знаю, есть ли смысл говорить всё это сейчас, но это точно не сделает никому хуже, а мне станет легче. Я не знаю, осталось ли после перерождения от тебя хоть что-то, что было бы тобой. Порой я замечаю твои черты в Дань Хэне, твои привычки, твои движения. Это странно, как смотреть сквозь мутное стекло на то, что некогда было дорого, и не иметь возможности прикоснуться, потому что вещь за стеклом лишь иллюзия. Дань Хэн отличается от тебя, как ученик отличался бы от учителя. У вас может быть общая душа, но он другая личность, другой человек, у меня ушло достаточно времени, чтобы понять это, но так мало, чтобы убедиться в этом открытии. Дань Хэн не ты, Дань Фэн, и поэтому я прошу одного.

Пульс, замедлившийся было после начала речи Блэйда, снова скакнул так, что Дань Хэн опасался, как бы Блэйд не ощутил его своим телом. Раз уж он крал у Дань Фэна его возлюбленного, то мог позволить себе украсть и слова, обращённые к нему.

— Я прощу тебе твой эгоизм, то, что ты обрёк меня на страдания в невозможности достичь смерти, если ты простишь мне то, что я нарушил клятву вечно любить лишь тебя, всей душой полюбив другого.

С этими словами, Блэйд шевельнулся, оставив поцелуй на кончике одного из рогов.

Этого Дань Хэн вытерпеть уже не мог, усевшись на кровати так быстро, что, кажется, едва не поцарапал рогами Блэйду лицо. Тот застыл под взглядом и устало прикрыл глаза.

— Ты не спал.

— Нет.

— И всё слышал.

— Да.

Вздохнув, Блэйд серьёзно посмотрел на него.

— Я не хотел втягивать тебя в это. Это только между мной и ним.

— Ты действительно любишь меня? — выпалил Дань Хэн, и сам смутился собственному нетерпению.

— Да, космос полон звёзд, астральный экспресс следует по пути освоения, а я люблю тебя. 

— Я опасался, что ты любишь не меня, а Дань Фэна из-за того, как неравнодушен ты был к моей форме видьядхары. Я боялся, что я лишь замена, отражение того, кого ты любил, но самое большее, что ты можешь получить вместо него, поэтому ты со мной.

Блэйд уставился на него настолько удивлённо, что от смущения заполыхали кончики ушей. Он чувствовал себя дураком, но это не имело такого уж большого значения, потому что в данный момент он был почти счастлив.

— Дань Хэн, это моя влюблённость в тебя была очевидна настолько, что её заметили все, кроме тебя. Возможно, тебе стоило бы ещё кое-чему поучиться у Дань Фэна, например больше верить в себя.

Вздохнув, Дань Хэн рухнул на грудь Блэйда, прямо в процессе перекидываясь в человеческую форму.

— Я ощущал себя лишним. Ты уделял этим рогам столько внимания, а я отчего-то совсем не мог контролировать появление этой формы рядом с тобой. Точнее, когда ты целовал меня. Я думал — что если во мне ещё остался осколок личности Дань Фэна, и он тянется к тебе так сильно, что перебивает мою волю, и именно поэтому я обращаюсь в видьядхару. Я действительно боялся, что ты любишь его, он любит тебя, а я сам оказался заперт в самом глупом любовном треугольнике в истории.

Рассмеявшись, Блэйд подтянул его повыше, поцеловав в щёку.

— Я уделял столько внимания твоим рогам, потому что знаю, какое значение они имеют для видьядхар. Мне было очень приятно, что со мной ты выпускаешь эту свою форму наружу, позволяя практически соприкоснуться с твоей душой. А ты, оказывается, это даже не контролировал.

— Всё ещё не контролирую, и я ненавижу не понимать почему.

— А мне кажется, ответ прост, — Дань Хэн покосился на него с плеча, на котором удобно устроился, и вопросительно выгнул бровь. — Вспомни о том, как именно Дань Фэн подарил мне бессмертие.

И, взяв его за руку, Блэйд поднёс её к своей груди, укладывая прямиком поверх сердца. Дань Хэна озарило, словно комета пронеслась посреди пустоты мыслей.

— Дракон внутри тебя просто тянется к своему сердцу, — подтвердил Блэйд.

— Хорошо, — Дань Хэн закрыл глаза, чувствуя себя обессиленным. Все эти чувства и эмоции были невероятно выматывающими, а ему к тому же предстояло ещё много обдумать. Но тут до него дошло кое-что важное, достаточно, чтобы тут же подняться, нависнув над Блэйдом.

— Я тоже тебя люблю, — говорить это вслух было довольно смущающе, Дань Хэн чувствовал себя на совершенно незнакомой территории без шанса сбежать, несмотря на то, что его не держало ничего, кроме собственно обещания перестать бегать.

То, как загорелись глаза Блэйда, словно самые прекрасные звёзды, определённо стоило собственного стыда.

Он не знал, кто двинулся первым, но они встретились в поцелуе, удивительным образом совмещающим в себе нежность и страсть. Наверное, так и ощущалась любовь.

— Если ты ещё раз надумаешь себе что-то подобное и предпочтёшь бежать от проблемы вместо разговора со мной — я убью тебя, — горячо дышал ему в губы Блэйд, прислонившись лбом ко лбу.

— Я очень постараюсь не убегать больше, если ты постараешься не искать смерти.

Блэйд скривился, но поцеловал снова, скрепляя их договор, их клятву, их обещание друг другу. Только время покажет, смогут ли они сдержать её, было ли решение быть вместе в целом верным, или же оно-то и приведёт их к катастрофе. Но здесь и сейчас, Дань Хэн ощущал себя таким расслабленным и счастливым, как никогда в этой жизни.

А значит, всё, через что они уже прошли, и всё, через что им предстоит пройти, стоило того.