Новый день игриво зазывал на прогулку восхитительной погодой, ярким солнцем и живописными облаками, дававшими порой желанную тень и так и звавшими полетать любого свободного от дел дракона. Некоторые уже кружились в небесной лазури, оставляя в белых громадах следы и расчерчивая крыльями вышину. Перед полётом драконов, особенно, пар в брачном танце, будто бы замирал целый мир, существовавший только для них.

Недолго посмотрев на это великолепие из выхода своей пещеры, Джун тяжело вздохнула и вернулась домой. Настроение молодой, но уже не юной, драконицы и без того в последнее время было не лучшим, но теперь испортилось окончательно. Перевоплотившись в человека, будто вместе с обликом могли уменьшиться её тревоги, она проследовала вглубь жилища, забираясь на кровать и укутываясь в одеяло. Другие молодые драконы в этом возрасте уже летели на зов своей пары или взволнованно готовили дом к прилёту своей второй половинки, но ей, видимо, в подобном счастье было отказано. 

Когда она, достигнув брачного возраста, впервые спела, полная надежды дождаться предначертанного любимого или хотя бы услышать ответный зов, чтобы самой к нему полететь, ничего не произошло. Поначалу Джун старалась не расстраиваться. В конце концов, могло случиться и так, что её суженый был на пару лет младше, поэтому просто ещё не услышал зова. Если бы драконы могли с малых лет слышать песню истинной пары, сколько глупостей бы могли натворить по недомыслию? И каждая репетиция причиняла бы море беспокойства будущему супругу или супруге, потому что, если уж зов услышан, от него невозможно избавиться, пока не найдёшь источник. Папа рассказывал, что для него это стало вопросом душевного здоровья, поскольку пела его на тот момент будущая жена просто ужасно. Драконица невольно поёжилась, вспомнив мамины попытки исполнять колыбельные. Будто кто-то чайку пытался заживо зарезать, бедный папа, несколько часов полёта такое слушал. 

Как бы то ни было, даже после таких мучений родители были счастливы вместе, лишний раз доказывая, что истинная пара всегда будто рождена для тебя. Какой бы неудачливой Джун ни была, надежда на то, что и для неё кто-то есть в этом мире, не угасла сразу после первой неудачи. Но за первой случилась вторая, а там и её младший брат вскоре привёл домой невесту. Драконица честно постаралась порадоваться за него, но от того, как легко и правильно всё у него получилось, становилось нестерпимо обидно. Почти все подруги уже или дождались своих милых, или сами к ним улетели, а она так и сидела одна. Почему-то её истинный не слышал её. Или их разница в возрасте должна была быть очень большой, или на самом деле он летел к ней, но по дороге его убило молнией, поэтому теперь ей предстоит провести остаток дней в роли одинокой тётушки для детей своих родственников. 

В общем, никакой радости этот замечательный день не обещал, как и предыдущие. Даже петь уже не хотелось после многих попыток. Пожалуй, полежать под одеялом, предаваясь печали, будет лучшим планом на сегодня. Какой смысл приводить в порядок оба своих облика, если никто не ждёт, чтобы полюбоваться? Даже отвлечься было нечем, брат возится с невестой, а подружки заняты. Можно было, конечно, пересчитать монеты, но зачем, если и без того уже всё разложено по ровным стопкам разных номиналов и достоинств…

Джун устало прикрыла глаза, рассчитывая задремать обратно, чтобы очередной неудачный день быстрее закончился. Как и обычно, никто не тревожил её покой, но в полудрёме постепенно начинало казаться, будто она слышит до боли знакомую песню, которую учила когда-то сама… неужели так отчаялась, что ей уже снится, будит кто-то позвал? Девушка открыла глаза и села, качая головой, чтобы прогнать обманчивый морок, но ничего не изменилось. Незнакомый, но казавшийся удивительно прекрасным голос пел, призывая её прилететь к источнику звука. Песня шла по кругу, начинаясь снова и снова, отчего драконица вскочила и, лихорадочно перебирая пока ещё человеческими ногами, устремилась к предназначенной для взлёта части логова. Если бы не остатки здравомыслия, Джун бы обернулась прямо на месте, разнося хрупкую кровать и прочие свои человечьи пожитки, но в последний момент взяла себя в руки. Вдруг крылья бы повредились об низкий потолок? Тогда о полёте на Зов пришлось бы забыть.

Чёрная драконица взвилась в небеса так быстро, как только была способна, вертя головой и прислушиваясь, куда лететь. Из-за дальних лесов, из-за восточных гор доносилась до неё пока что тихая, но такая желанная песня истинного. И Джун летела, безо всякой логики опасаясь, что бесконечный круг вдруг прервётся и голос в голове снова замолчит, на этот раз уже навсегда. Так, конечно, вроде как не бывает, покуда истинный жив, но никогда нельзя быть в чём-то полностью уверенной. Лишь одно драконица знала точно: как бы ни выглядел её суженый, пел очень красиво. С каким-то странным акцентом, словно не заучивал текста с детства, но мелодично и уверенно. Его голос не был звонким, скорее с лёгкой хрипотцой, не очень низкий, приятный и… печальный? Девушка не знала, кажется ей так из-за собственного страха перед одиночеством или же их души немного соприкоснулись вместе с зовом, но чувствовала, что её милый пел с грустью и болью, с тем же отчаянием, какое весь период тишины испытывала она сама. Хотелось лететь ещё быстрее, чтобы скорее добраться до него и утешить, обнять, показать, что на самом деле он не один в этом мире. Молчание в ответ на собственный зов Джун уже успела простить. Наверняка у него были уважительные причины, чтобы не прилететь или не услышать. Иначе быть не могло.

— Джу-у-ун! — раздался над лесом знакомый звонкий крик, заставивший чёрную драконицу обернуться. 

В солнечных лучах золотая чешуя блестела, словно в воздух поднялась целая груда сокровищ, и Джун даже со своим не лучшим зрением с лёгкостью узнала свою троюродную сестру. Как и всегда, это юное создание, которое недавно можно было считать просто-напросто маленьким, излучало радость и оптимизм. Сложно было не улыбнуться, насколько позволяла это сделать драконья морда. Кажется, сегодня она выглядела даже жизнерадостнее обычного. Впрочем, её могло привести в это состояние почти что угодно, от хорошей погоды до увиденного где-нибудь на лесной поляне пушистого лисёнка. Иногда Джун даже слегка завидовала её оптимизму, хотя, мелкая ещё не успела столкнуться с разочарованием одиночества. Пусть остаётся таким солнышком и дальше. 

— Тоже рада тебя видеть, Юли, — проурчала в ответ чёрная драконица, когда они поравнялись. — По делам летишь или…

— Меня позвали! — радостно воскликнула золотая, чуть ли не кувыркаясь налету. — Это просто удивительное чувство! Тебя тоже, да?

— Да… и поздравляю, — торопливо добавила Джун, невольно чуть ускорив полёт.

— И я тебя! — без задней мысли отозвалась Юлиания, продолжая весело лететь неподалёку. 

Несмотря на проявленную радость за родню, внутри у девушки всё похолодело. Какое-то слишком подозрительное совпадение получается, к тому же, им явно лететь в одну сторону. Горы, возле которых было бы логичнее кому-то свернуть, всё приближались, а Юли также держала путь будто бы точно туда, куда и её старшая троюродная сестра. Джун это совершенно не нравилось. Неужели она как-то случайно услышала чужую песню? И на самом деле звали Юлианию, а её так, за компанию зацепило? Может ли быть такое, чтобы у одного дракона было сразу две суженые? Должно быть, её истинный всё-таки умер, поэтому её в качестве дополнения прикрепило к более молодой и перспективной родственнице… но голос не утихал, всё так же повторяясь в её сознании бесконечной, слегка печальной песней. Странно тогда, что вообще ощущалась в его пении эта грусть, если он столь же юн, как и золотая драконица. 

— Кажется, нам по пути надолго, — проговорила Юли, подлетая к сестре так близко, как было возможно.

— Да уж, будто в одно место летим, — нервно усмехнулась Джун, чувствуя, что вот-вот разрыдается от страха.

— Наверное, наши истинные – братья! — выдала неожиданно позитивную версию золотая. — Совсем как у тёти Мирты и тёти Мирабель! Может, нас тоже решили одновременно позвать близнецы?

— Было бы забавно, — с облегчением отозвалась чёрная, чувствуя, как слёзы отступают. — Да, наверное, так и будет.

И чего она сразу сосредоточилась на худшем? Может, всё и правда окажется так безобидно, а её милый не откликался лишь потому, что ровесник Юлиании, только в этом году ставший совершеннолетним? Это многое объясняло, хотя и было чуточку досадно. Как-то не тянуло её к юным драконам. С другой стороны, дедушка был младше бабушки, а всё же счастливо живут, душа в душу, общие дела, четверо детей и от каждого внуки, красота. Не следует быть предвзятой, судьба своё дело знает. Кто она, чтобы спорить с предначертанным? Значит, тот, кто ей обещан, не по годам умён. Интересно, какая у него чешуя? Не то чтобы у Джун были особые предпочтения, но, пожалуй, было бы приятнее, если бы светлая. Тёмная слишком ассоциировалась с навязчивым братом, успевшим изрядно достать ещё с того момента, как они вылупились. 

Горная гряда, смертельно опасная для людей и почти незначительная для крылатых ящеров, скрывала за собой леса, луга и поля, похожие на те, что были перед ней, но наверняка принадлежавшие совсем иным людям. Вдалеке виднелся огромный город, казавшийся с высоты драконьего полёта прелестной игрушкой с высокими шпилями замка и аккуратными крышами ровных рядов похожих домиков. По пути виднелись поселения и поменьше, наверное, это не должно было интересовать Джун, но почему-то привлекало внимание. 

Её попутчица, встрепенувшись, повернулась левее, меняя курс и вертя головой, будто разыскивая что-то между горами. И, не долетая до границ незнакомого королевства, устремилась прочь, торопливо попрощавшись с троюродной сестрой. Джун попыталась немного пролететь за ней, но зов угрожающе затихал, поэтому ей пришлось вернуться. Всё-таки их с Юли суженые и впрямь были разными, но странно, что братья не жили в одной горной гряде. Может, не братья? Просто случайное совпадение, попортившее ей нервы. Ничего необычного. 

Чёрная драконица летела, не думая о том, пугает ли людей тень от её крыльев, с каждым взмахом приближаясь к большому городу с высоким замком, откуда будто бы и доносился зов. С каждым оставленным за спиной крохотным поселением Джун всё сильнее и сильнее убеждалась в том, что случилось то, о чём она прежде лишь слышала от родни. Её истинный – человек. Оттого и голос в голове звучал всё громче по мере того, как она приближалась к, очевидно, столице этого государства. К тому же, нигде на равнинном просторе не было видно ни следа подходящего для уважающего дракона убежища, ни пещеры, ни подземелья, ни достаточно высокого холма. И как же найти своего суженого в кишащем такими крохотными при взгляде с неба человечками? Тот, кого она ищет, точно был там, внизу, Джун это слышала. 

Драконица кружила над городом, пытаясь различить в этом людском муравейнике того, кто её позвал, но это казалось невозможным. Может, он спел в шутку и уже забыл? Испугался чёрных крыльев, сидит у себя в домике, и совсем его не видно. Хотя, особой паники от жителей почему-то не ощущалось. Здесь часто бывали драконы? Может, она всё-таки рано расслабилась, и здесь велась какая-то изощрённая охота с использованием зловещей магии, способной повлиять на восприятия зова? Но нет, злобными эти люди тоже не выглядели… Песня зазвенела с новой силой, уводя куда-то за город, и Джун повиновалась, чувствуя себя спокойнее от того, что не придётся спускаться и бегать по городу в облике человека. С запозданием дошла мысль о том, что перед вылетом всё-таки стоило переодеться во что-то приличнее сорочки. Но сейчас было поздно что-то менять, тем более, цель её путешествия показалась, наконец, на глаза. 

На просторной равнине, достаточной, чтобы мог приземлиться взрослый дракон-самец, кто-то стоял. Кажется, позади него виднелась толпа, но не подходила, будто бы… ожидая приказа? Джун торопливо спикировала вниз, оценивая, может ли просто схватить и унести того, кто обещан ей и замер в ожидании. Это оказался мужчина, не старый, но и не совсем юный, в богатой одежде и с драгоценным венцом на золотых волосах, касавшихся основания шеи. Должно быть, он был королём этих земель или принцем, а это значит, что красть его, к сожалению, нельзя. По крайней мере, сразу. Судя по тому, как двигались его плечи, он лишь недавно закончил петь второй раз, отвлекая её от города к месту, где было удобнее спускаться. Стало быть, люди за ним – это стража золотого короля. Глупенькие, чего им бояться? Да если бы кто-нибудь посмел навредить её милому, Джун бы сама его спалила или даже сожрала, невзирая на возможные последствия для желудка. 

Опустившись, драконица воспользовалась поднявшимся вихрем, чтобы как можно незаметнее перевоплотиться, и быстро ринулась в объятия своего истинного. Надо отдать ему должное, он устоял на ногах не только при поднявшемся ветре, но и когда она в его объятия не очень элегантно споткнулась. Видимо, не впервые так с драконами виделся. И о репутации, стало быть, отчасти переживал, поскольку поспешил прикрыть свою неопрятную гостью плащом, чтобы больше никто не разглядывал, как подчёркивала её фигуру злосчастная сорочка.

— Ты всё-таки есть… вот, вот почему не отвечал… — с одышкой пробормотала девушка, лишь сейчас ощущая навалившуюся после долгого пути усталость. — Но ты есть…

— Да, всё так… — с едва заметным намёком на улыбку ответил её суженый, совершенно точно оказавшийся обычным человеком.

Джун не смутило его будто бы хмурое лицо. Этим он напоминал ей отца, всегда казавшегося мрачным, но на деле просто слабо проявлявшим свои чувства. Многим тяжело с такими людьми, но она была достаточно чуткой, чтобы реагировать на оттенки эмоций. К тому же, у её истинного были неописуемо красивые глаза. И, судя по ловкости действий, великолепное самообладание, сочетавшееся с острым умом. Будет просто прекрасно, если это предположение подтвердится.

А для проверки своего первого впечатления у неё была вся оставшаяся жизнь.