Трек: Сова- Крутится земля 

Подростком Серёжа смешной. Он тонкий, и звонкий как весенняя капель. Нескладный, долговязый. Хотя, он сам больше предпочитает выражение «выше среднего». У него острый нос, вытянутое лицо, усыпанное веснушками на щеках и переносице, темные брови с интересным изгибом. Глаза большие такие, здоровенные, синие-синие на лице, как только появившиеся пролески на фоне подтаявшего мартовского снега. Ему 14, а он до сих пор спит с большой игрушкой плюшевого серого волка, которого сердобольные люди пожертвовали на нужды детского дома вместе с одеждой, что стала мала их собственным детям. Маленьким он притащил его, больше, чем он сам, в комнату, даже незамеченным, и сразу же спрятал находку под кровать, чтобы любопытные глаза соседских детей не увидели то, чего не должны были. Серёжа назвал его ласковым «Волче». Обнимал его, когда было страшно, делился переживаниями, показывал рисунки, и даже тот, за который учительница унизила его перед всем классом. “Боттичелли не существует! Представляешь, Волче? Не существует!” - взахлеб рассказывал пережитый день Разумовский, расхаживая перед сидящей на кровати игрушкой и экспрессивно взмахивая руками. Так они стали друзьями: Он и Волче. Разумовский рос, а Волче становился меньше. 

Серёжа наслаждался прогулками по илистому берегу речушки, когда всей группой они ездили отдыхать на пляж. Ему нравилось смотреть, как немного мутная вода омывает его белые лодыжки, а ноги слегка увязают в мокром песке. Он не купался и не загорал, его любимым занятием было собирание омытых водой стеклянных кругляшков - некогда пивные бутылки. Зеленые, желтые, бесцветные - они все ему были по душе. Приятно было смотреть сквозь цветную линзу на людей. Их пропорции искажались, а если подойти близко и направить стёклышко на солнце, а затем на предмет - появлялись световые пятнышки, соответствующие цвету стекла. Больше всего Разумовскому нравились зеленые и красные. Однажды ему даже удалось найти осколок, похожий на призму. Возможно, это она и была, только вот нерадивый предыдущий хозяин не уследил, и теперь стеклянный треугольник попал в руки нового человека, увлеченно разглядывающего на песке радужные переливы.  

Дни тянулись, словно патока. Каждый новый был похож на предыдущий, но чего следовало ожидать от будней в детском доме, где весь ты существуешь только в рамках режима. В 8 подъем, в 9 отбой, обед, завтрак, ужин, учёба - тошно. Серёжа сидит на кровати, прижав к боку Волче и сосредоточенно водит карандашом по шероховатой дешевой бумаге, выводя первые линий, которые в последующем должны стать вороной. У него не было референсов, и он рисовал птицу по памяти. Примерно с неделю назад на побитую жизнью брусчатку близь детского дома приземлилась крупная ворона, своим необычным видом привлекая внимание. Она горделиво выхаживала по камушкам рядом со скамейкой, на которой решил отдохнуть Разумовский. Белая, словно мел, на перышках которой солнце отблескивало радужными пятнами, точно перья были из опала, и с невероятно умными красными глазами.  

Серёжа быстро нашел общий язык с птицей посредством блестящих стекляшек и ягод малины, сорванных с куста около забора-сетки. Пернатая его не боялась, а он не боялся её. Так Разумовский подружился с Марго. Она прилетала каждый раз, когда видела знакомую рыжую макушку Сергея, прогуливающегося по территории детского дома. Марго настолько осмелела, что садилась прямо на подставленное им предплечье, скрытое под широким рукавом растянутого сиреневого свитера. В ответ Серёжа угощал её кусочками сырого мяса, что покупал в ларьке на пособие. 

Разумеется, Сергей жил не один в комнате. Помимо него в помещении было еще двое пацанов, и одна свободная койка.  Что-то внутри подсказывало, что свободной она останется ненадолго. Увлеченность рисунком прервала Евгения Николаевна. Высокая и тучная женщина распахнула дверь в обитель подростков, чуть подвинувшись вбок и пропуская новенького. Серёжа был слегка удивлён, чего не скажешь о его сожителях. Они глядели на рыжего с усмешкой, перешептываясь. Один из пацанят отлип от друга, подплывая к растерянному Серёже: “Серёг, ну че? Нам еще неделю назад сказали, что к нам новенького подселят. Опять ты где-то в облаках!”. Незнакомец стоял в дверях, поправляя сползающую с плеча дорожную сумку. Через расстегнутую клетчатую рубашку можно было заметить буквы “РИ” на черной футболке. Серёжа часто засматривался на чужие футболки с принтами логотипов различных русских рок-групп, не решаясь поднять взгляд на обладателя одежды и посмотреть тому в глаза. 

Новенького звали Олег. Он был крайне тихим и даже в какой-то степени апатичным молодым человеком.    

Олег подсаживается к особняком обедающему Сергею спустя два дня. Он вежливо спрашивает, занято ли место рядом с рыжим, и только после получения отрицательного движения головы садится. Разумовский усмехнулся невесело, думая: “Конечно, не занято”. Юноша уныло ковырял остывшее пюре, подпирая рукой щеку и разглядывая содержимое своей тарелки, как вдруг: 

- Ты же Сергей, верно? Как тебе тут, нравится?  - Олег устроился удобнее на скамейке, слегка наклоняясь и пытаясь заглянуть в глаза собеседнику. Серёжа поднял взгляд, и Волков от чего-то вздрогнул.  

- Угу. Разумовский. Уверен, тебе уже все мозги промыли наши дорогие соседи по поводу меня. - Он закатил глаза, поджав губы. - Нет, не нравится. С чего бы мне должно нравиться жить в детском доме? - синеглазый тяжело вздохнул, отодвигая свою порцию и складывая руки перед собой, опуская голову на предплечья, укладываясь щекой на мягкие петли свитера, правой рукой сжимая вилку и водя ей по комковатой поверхности пюре, почти неслышно спрашивая: 

- Почему ты здесь? Тебя перевели? - Волков свел брови на переносице, отводя взгляд. У него были красивые, почти что черные глаза.   

- Да так. Я из тридцать восьмого. Не прижился я там. Ничего криминального. - Олег пожал плечами, - у тебя есть тут друзья? 

- Ну, можно и так сказать. - Серёжа потыкал вилкой сочащуюся жиром котлету, переворачивая её с одного бока на другой, разламывая ребром столового прибора. - Марго, моя подруга. Она не очень разговорчива и любит побыть одна. - Разумовский неопределенно пожал плечами. 

- Хочешь, я стану еще одним твоим другом? - внезапно предложил Олег.   

Сергей выпрямился, не верящими глазами уставившись на Волкова так, словно он предложил сжечь здание мэрии. Отчего-то щеки порозовели, а кончики ушей начало жечь так, словно его кто-то вспоминает. Неужели это его родители, где-то там, глубоко под землей, думают: “Как здорово! У нашего мальчика появится друг, настоящий!” 

- П-правда? Прям... другом? - Сергей гулко сглотнул, прижимая ладони к щекам и слегка похлопывая себя по ним, пытаясь вернуть себе прежнюю невозмутимость. Волков улыбнулся, несильно кивнув головой, и протянул рыжему ладонь для рукопожатия.  

- Прям другом. - Он подхватил холодную ладонь Разумовского, сжимая в мозолистых пальцах, скрепляя их дружбу крепким рукопожатием, про себя отмечая довольно бурную реакцию Серёжи. Существует ли Марго на самом деле?