Soulmates Who Weren't Meant to Be

***

Жан открыл глаза. Над ним простиралось голубое небо, в котором безмятежно парили птицы. В нос ударил какой-то резкий, незнакомый запах, чем-то отдалённо напоминающий смрад, стоящий внутри летающих дирижаблей марлийцев. Он сделал усилие, поднимаясь с земли. Голова ужасно болела. Жан огляделся и увидел мир, но... Без стен. Повсюду были странные высокие здания, ездили металлические кареты без лошадей, от которых шёл серый дым. Проходившие мимо люди в незнакомой одежде растерянно поглядывали на парня, отрываясь от стеклянных чёрных прямоугольников, из которых исходил свет. Кто-то крикнул ему: «Неплохой косплей!», на что Жан захотел ответить: «Сам такой!». Но промолчал – от шока горло занемело, он не мог сказать ни слова. Он ведь только что с разведкорпусом сражался с титанами… Был на поле боя минуту назад, а сейчас… Жан даже подумал: не погиб ли он часом? Возможно, он попал в рай для разведчиков? Оглядываясь вокруг, он шёл вперёд. Пару раз его чуть не сбила движущаяся карета, из которой высовывались извозчики и кричали что-то злобное в его адрес; многих слов он даже не смог понять. В итоге ноги сами вывели его к большому двухэтажному зданию, на котором была какая-то надпись, которую Кирштейн прочесть не смог. До его ушей донёсся очень мерзкий звон, исходивший из глубин адского здания, и вскоре оттуда стали выходить ребята примерно его возраста; но выглядели они не так потрёпанно, как сам разведчик. Жан пошёл к ним навстречу, внимательно разглядывая подростков. Они совсем не были похожи на кадетов: все какие-то щуплые и слишком беззаботные. «Как будто не они будут сражаться с титанами,» – подумал Кирштейн. Вдруг что-то на полной скорости врезалось в его спину, из-за чего Жан чуть ли не рухнул на колени. Послышался звук бьющегося стекла. Обернувшись, Кирштейн замер. Неужели это тот, о ком он думает?

– Чёрт! Вторые за месяц! Дедушка меня убьёт, – Армин поднял разбившийся предмет, которым оказались очки, убрал их в карман штанов и поднял взгляд на впереди стоящего парня. – Извините, увлёкся… Стоп, Жан? Что ты тут делаешь? Разве ты не остался дома? А что с твоей причёской? И одежда эта… Что это на тебе?

Кирштейн молча смотрел на своего товарища, открыв рот от удивления. Ему ведь не мерещится? Армин Арлерт взаправду стоит перед ним прямо сейчас? Жан проигнорировал пламенную речь блондина и спросил:

– Армин… Как мы тут оказались? — вопрос, казалось, застал его врасплох. Он поднял брови в удивлении и спросил:

– В смысле? Я из школы вышел, а ты… не знаю, полагаю, пешком пришёл?

– Нет, ты не понял… – русоволосый положил руки на плечи Арлерта. Его безумный взгляд заставил Армина сжаться всем телом. – Как мы тут оказались? Где мы? Это мир за стенами, что ли? Где титаны? Где капитан и ребята?! Ну же, ответь мне! – он потряс парня, еле сдерживая нахлынувшие эмоции.

– Жан... Жан. Жан! – Арлерт повысил голос и аккуратно убрал его руки со своих плеч. – Остановись ты уже хоть на секунду. Какие титаны? Какой капитан? О чём ты вообще? Ты что, солнечный удар получил и начал бредить?

Жан нахмурился. Эта дурацкая игра начала действовать ему на нервы.

– Армин, не придуривайся. Мы ведь только что были на поле боя. Леви приказал отступать к башне и держать оборону там. Ты был с Эреном. Я побежал к вам, но что-то ударило меня по голове… И я оказался здесь. Что это за город, где стены? Почему все странно одеты, что вы за стекляшки держите в руках? Что вообще творится?!

– Жан...

– Что?!

Армин недоверчиво посмотрел на друга, достал ту самую стекляшку и вложил в его руки.

– Это телефон. У тебя всё хорошо? Ты сознание не терял в последнее время?

– Армин, где титаны?!

– Да нет титанов! Нет их, нет никаких титанов, придурок!

Кирштейн замер и потрясённо посмотрел на парня. На губах появилась улыбка как у умалишённого.

– В смысле нет титанов? Мы же только что сражались с ними… Или мы их всех истребили уже? Что же происходит?...

– Жан, это уже совсем не смешно! Прекрати! Пранк зашёл далековато…

– Кто такой Пранк? Куда он зашёл? Он марлиец?

Блондин лишь устало вздохнул и серьёзным тоном повторил имя Кирштейна, на что Жан возмутился:

– Да что?!

Армин решил всё-таки выслушать его бредни и, покачав головой, произнёс:

– Ладно, хорошо. Расскажи свою версию событий. Только потом ты прекратишь свои шутки, договорились?

– Ты думаешь, у меня сейчас настроение шутить? – недовольно буркнул под нос Жан, но, поймав на себе очередной недовольный взгляд Армина, решил больше не пререкаться. Жан рассказал всё. Рассказал, откуда он, кто он, что за стены, рассказал про титанов и разведывательный корпус. Как и ожидалось, в историю Армин не поверил. Под конец рассказа в голосе Кирштейна всё больше слышалось какое-то отчаяние. Ему казалось, что он сошёл с ума. Может, Арлерт был лишь плодом его больной фантазии? Но мог ли Кирштейн вообразить себе такого Армина? Порванные чёрные штаны, незнакомые цепочки на сумке, очки, которые он никогда раньше не носил...

– Это брелоки, – тихо сказал Армин.

– Что? Брелоки?

– Штуки на моей сумке. Брелоки. Один из которых подарил мне ты.

– Я совсем не помню этого…

– Жан, хватит дурачиться, прошу. У меня был тяжёлый день. Пора остановиться.

– То есть ты совсем мне не веришь?

– Как я могу поверить в то, что мой близкий друг, мой одноклассник, которого я знаю лет десять, вёл тайную жизнь героя аниме какого-нибудь?! – Армин раздражённо вздохнул.

– Прости, но… Я точно не знаю тебя столько времени, – Жан, казалось, потерял всякую надежду на то, чтобы хоть что-то прояснилось.

– Ага, конечно! А может, ты его злобный брат-близнец? Слушай, а давай ему позвоним и спросим, а? Посмотрим, что скажет твоё адекватное альтер-эго, – Арлерт выхватил телефон из рук друга и, совершив с ним магические, как показалось Жану, манипуляции, заставил стекляшку издавать странные звуки гудения. Армин смотрел на Жана с лицом победителя, выжидая, когда в кармане Кирштейна зазвонит телефон. Какого же было его удивление, когда на вызов ответил… Кирштейн. Другой Кирштейн.

– Армин? Привет. А ты чего звонишь? Мне казалось, ты ненавидишь говорить по видеосвязи… Эй, ты чего белый такой? Всё в порядке?

Жан, стоящий рядом с Армином, аккуратно заглянул в волшебную стекляшку и с удивлением обнаружил там себя. Только заспанного, с растрёпанным маллетом и поедавшего омлет – совсем такой, как готовила его мама. Арлерт, бледный как смерть, сказал себе под нос что-то из разряда «Я перезвоню» и выключил телефон. Они с Кирштейном многозначительно посмотрели друг на друга, оба перепуганные до смерти.

– Кажется, нам многое стоит обсудить…

– Ага… 

***

По пути домой Арлерт спрашивал у Жана всё подряд: про него, его мир и, конечно, себя. Оставить потерянного путника на произвол судьбы Армину не позволила совесть, и он всё-таки решил впустить парня на порог, пообещав себе разобраться со всем этим безумием. Перед тем, как войти, блондин тихо произнёс:

– Значит, поступим так: поживёшь у меня, пока мы не поймём, что с тобой делать. Но учти: я живу с дедушкой, и он может… Не понять резкого увеличения количества домочадцев. Поэтому сейчас я покажу тебе свою комнату, ты пойдёшь туда и больше не выйдешь. По крайней мере, пока дедушка дома. Договорились?

Кирштейн на это лишь молча кивнул. Когда Армин открыл дверь, к ним подбежал маленький белый щенок, радостно виляя хвостом. Арлерт сел на корточки, погладил собаку и быстро повёл Жана в свою комнату. Шепнув «Сиди тут!», он выбежал из комнаты.

– Ты вернулся! Не голоден? – услышал Жан голос пожилого человека.

– Не отказался бы пообедать… – тихо произнёс Жан вслух, надеясь, что никто его не услышал. 

***

– Я принёс тебе твой завтрак. Сейчас пойду в школу. Пока я не вернусь, ты не выйдешь из моей комнаты, даже если внезапно начнёшь помирать, ясно? – строго сказал блондин, ставя на письменный стол поднос с едой. Он бросил взгляд на лежанку из нескольких простыней и надувного матраца, которую они организовали для Кирштейна прошлым вечером, и подумал о том, что парень, скорее всего, действительно был человеком с солдатским прошлым – таких идеально заправленных постелей он ещё не видел.

– Ты такой грубый по сравнению с Армином из моего мира, – вслух подметил Жан, рассматривая то, что принёс ему блондин.

– Прости, просто не хочу лишних вопросов от дедушки. Боюсь, мне влетит из-за тебя. Так что прошу, оставайся тут, хорошо?

– Ладно-ладно. Найду, чем занять себя, – недовольно пробубнил Жан. Армин закинул какие-то вещи со стола в свою чёрную сумку, схватил какую-то коробочку и, открыв её, вдруг начал лезть пальцами в свои глаза. Кирштейн аж вздрогнул. – Ты что делаешь?

– Надеваю линзы. Очки я вчера разбил, – спокойно ответил Армин. Он поморгал, морщась от неприятных ощущений. – Не люблю их носить.

– А что такое…

– Потом объясню. Не балуйся! – крикнул Арлерт уже из коридора, перебивая нового друга.

Прошёл час. Второй. Третий. Жан перепробовал все возможные занятия: полистал книжки с полок Армина, порисовал карандашами на салфетках, изучил все уголки комнаты нового (или старого) знакомого. Он даже случайно оживил говорящую коробку, из которой тут же начала вещать девушка. Решив героически спасти незнакомку, Жан начал руками исследовать корпус коробки в попытке найти механизм, открывающий стекло, но тут же нажал на что-то, и девушка пропала. «Надеюсь, он не держит её в качестве заложницы…», – подумал парень и решил обсудить это с Армином, когда тот вернётся. На пятый час Жан ясно начал осознавать, что скорее помер бы тут от скуки, чем от голода. Поэтому, внимательно послушав, не слышно ли дедушки Армина, он всё же решил ослушаться хозяина дома и вышел исследовать этот новый и современный мир. Стены, мебель и украшения совсем отличались от тех, что он видел на Парадизе, даже в королевском дворце. Жан тихо проходил комнаты, стараясь не издавать ни звука, но не мог отказать себе в любопытстве, поэтому, как маленький ребёнок, трогал всё, что попадалось ему на глаза. Вдруг под ногами появился маленький мягкий комочек облака, который тут же начал нюхать парня. Жан присел и с тёплой улыбкой погладил щенка.

– Ну, привет. Это же ведь ты вчера нас встретил? Как тебя зовут? Случайно не Эрен? Так и знал, что он – псина сутулая, – засмеялся Жан, потрепав шёрстку бедного шпица. Вдруг из одной комнаты послышался звук. – Чёрт! Если что, ты меня не видел!

Жан отточенным движением бросился под обеденный стол; как-никак, он один из лучших разведчиков, и спрятаться будет довольно легко. Сердце стучало так, будто он прятался от титана, а не от человека. Из комнаты, в которую Жан ещё не заходил, вышел маленький старичок и, не заметив Кирштейна, вышел на улицу. Разведчик выполз из своего укрытия и улыбнулся щенку.

– А ты хороший напарник, Йегер. Спасибо, что не выдал меня. 

***

После уроков Армин как будто ненароком задержался в кабинете профессора истории Эрвина Смита, сделав вид, что что-то искал в сумке. На самом деле он просто ждал, когда одноклассники покинут помещение, и заодно обдумывал, как поднять тему, которая не давала ему нормально уснуть прошлой ночью. Благо, профессор, заметив эту нехитрую уловку, обратился первым:

– Мистер Арлерт, Вы что-то потеряли или Вас что-то беспокоит?

– Вы, как всегда, наблюдательны, профессор…

– Забота о состоянии студентов – моя главная обязанность. Ну же, присаживайтесь, расскажите мне о своей проблеме.

Армин тихонько вздохнул. Он взял стул, приставил его к учительскому столу и нерешительно опустился, поглядывая на лицо учителя с неким беспокойством.

– Профессор, помните, в прошлом году вы рассказывали нам об Элдии и Марли? Мол, были тут какие-то полумифические государства, у которых вечно происходили странные стычки? Эрвин внимательно посмотрел на ученика. В глазах его промелькнул огонёк азарта, который у него появлялся, когда ученики задавали необычные вопросы. Он ухмыльнулся и, сняв очки в квадратной оправе и сложив руки замком, сказал:

– Конечно. Что конкретно вас интересует?

– Мне интересны… Сказания о титанах, которые третировали оба государства…

Учитель кивнул, затем поднялся, подошёл к книжной полке, на которой хранил десятки учебников, взял огромный старый том истории древнего мира и положил его перед учеником, предварительно открыв нужную страницу. Арлерт внимательно посмотрел на картинки, изображавшие рисунки гигантских существ причудливых форм, чем-то напоминавших человеческие тела.

– Считается, что в девятом веке нашей эры вместо нашей страны существовало протогосударство под названием Марли. Оно враждовало с островным государством Элдия. На стороне Марли были высокоразвитые технологии. Исходя из сохранившихся записей, уже тогда у марлийцев были дирижабли, пушки, паровые двигатели, поезда. Однако государство Марли пало под натиском Элдии, на стороне которой были титаны – люди, заключённые в газовых телах огромных размеров. Считается, что лидер Элдии имел способность повелевать этими титанами, и в ходе разрушительной войны погибли не только марлийцы, но и многие жители близлежащих государств.

– А как звали их лидера?

– Этого выяснить не удалось. Возможно, этот секрет заключён в данных записях, – Эрвин указал на изображение странных закорючек внизу страницы. – Пока что не удалось их расшифровать.

– Но как же технологии? И титаны? Куда всё это делось?

– Предположительно, все научные достижения были уничтожены в ходе той самой войны. А титаны… Полагаю, могли вымереть как вид… Или с ними что-то случилось? Но, Арлерт, разве Вы верите в эти сказки? — Смит посмотрел на ученика с очень странной улыбкой, будто ждал положительного ответа.

Армин стушевался. Он неуверенно положил руки на книгу.

– Можно мне взять её домой? Я верну, обещаю.

– Конечно, – Эрвин одобрительно кивнул. – Люблю, когда ученики тянутся к знаниям. Друзья должны брать с вас пример, мистер Арлерт.

Армин смущённо кивнул. Он быстро кинул книгу в сумку, поблагодарил профессора и собирался уже выйти, но в дверях замер.

– Мистер Смит, – после небольшой паузы он продолжил, – а вы верите в путешествия во времени?

Эрвин приятно улыбнулся и, вновь надев свои очки, посмотрел на Армина:

– Я не верю только в совпадения. Всё остальное вполне вероятно.

Арлерт пробубнил «спасибо» и выбежал из кабинета. Ему явно было, что обсудить с Жаном. 

***

– Наконец-то ты вернулся! У меня столько вопросов! — Жан тепло улыбнулся, спрыгнул с кровати и подошёл к Армину, протягивая ему планшет: мол, объясни. – Эта штука, как твоя стекляшка, только побольше. Я попытался её оживить, но она вдруг начала говорить со мной странным голосом. Просила повторить какой-то запрос, а я ничего не запрашивал! А ещё у тебя в люке сидит женщина… Скажи честно, ты её в плен взял?

Арлерт выслушал приятеля с нескрываемым удивлением. Судя по всему, Кирштейн успел опробовать абсолютно всё в его комнате. Ещё чуйка подсказывала ему, что только этим помещением Жан не ограничился – это было бы не в его манере. Армин вздохнул, отложил планшет в сторону и устало приземлился на кровать.

– У меня нет никакой женщины в плену… Давай я тебе чуть позже всё покажу, ладно? – он достал из своей сумки книгу, выданную профессором Смитом, и протянул Жану. – Посмотри внимательно, пожалуйста. Узнаёшь что-нибудь?

Кирштейн принялся листать фолиант, периодически останавливаясь на некоторых картинках. Он кивал и, разглядывая знакомые ему силуэты, комментировал увиденное вслух:

– Это – Атакующий титан. Вот эти двое – Колоссальный и Бронированный, с них всё началось. Форма марлийцев не совсем так выглядела, у них ещё повязки были для разделения людей на классы, — внимание Жана переключилось на необычное большое дерево. — Не знаю, что это за дерево, но выглядит устрашающе. Кстати, атакующим титаном управлял как раз-таки ваш Эрен!

— Ага! А я тогда колоссальным! — с сарказмом сказал Армин.

— Не шути так больше... — Армин не понял, в чём проблема, поэтому не придал особого внимая этим словам и, перелистнув пару страниц, указал пальцем на странные закорючки, древний язык, тайны которого ещё не удалось постичь современным учёным. – Похоже на список покупок, — Жану не понадобилось и пяти секунд, чтобы разобрать написанное.

– Серьёзно?

– Ага. Тут написано «помидоры, курица, мука». Думаю, это кто-то написал перед походом на рынок. Удивительно, что такая бумажка сохранилась…

Арлерт поджал губы и отложил книгу. Вид у него был весьма задумчивым.

– В голове не укладывается…

– Так ты мне веришь? – Жан неуверенно улыбнулся. Он сел рядом с парнем на кровать, заискивающе глядя в его глаза. – Я бы никогда тебя не обманул, Армин.

– Это тяжело принять за правду, но и не верить тебе причины у меня нет, – Арлерт посмотрел на незнакомца с лицом его друга. – Кажется, ты и правда из прошлого… 

***

Вечером Арлерт делал уроки, периодически прерываясь на разъяснения Жану каких-либо аспектов повседневной жизни современного человека. Кирштейн, надо отдать ему должное, старался не отвлекать парня по мелочам. А когда Армин показал ему, как пользоваться большой волшебной стекляшкой со странным названием «планшет», тот и вовсе перестал дёргать друга и озвучивал свои вопросы непосредственно стекляшке, которая вполне учтиво предоставляла информацию обо всех интересовавших его предметах и явлениях.

– Кар-бю-ра-тор… Ну и названия вы тут понапридумывали, – пробубнил Кирштейн себе под нос. Дверь в комнату тихо приотворилась, и к ним вбежал пушистый комочек, выручивший Жана несколько часов назад. Пёсик завилял хвостом и без стеснения запрыгнул на колени разведчика, тут же начав наслаждаться поглаживаниями. – А как зовут твоего щеночка?

– Брокколи, – ответил Армин, не отрываясь от очередного уравнения.

– Что?

– Брокколи. Знаю, странное имя для собаки, но я был голоден. Это первое, что тогда пришло в голову.

– Забавно. Я делал ставку на имя Эрен.

– С чего это? – Армин усмехнулся, вполоборота глядя на Кирштейна. – Почему я должен был назвать собаку в честь своего лучшего друга?

– Этот олух не только переродился человеком, так ещё и тут стал твоим лучшим другом? Кошмар!

– Вы что, даже в своём восемьсот пятидесятом году не ладите?

– Ну почему не ладим? Он мой товарищ… Правда, всегда вмазать ему хочу. Слишком бесит этот любитель-найти-проблемы-на-свою-задницу.

– Вы даже сквозь столетия ругаетесь, – захихикал блондин.

Жан по-доброму усмехнулся. Он почесал пёсика за ушком, внимательно наблюдая за мирным сопением пушистика. Нет, Йегер бы так спокойно не спал, он бы точно переродился в какого-нибудь суслика с бешенством или типа того…

– Знаешь, я даже рад, что собаку зовут не Эрен. Оскорбление похуже ещё поискать надо…

– Ах так?! – Армин схватил подушку с края кровати и бросил её прямо в лицо друга.

– Подлый ход! От тебя такого не ожидал! – засмеялся Жан. Брокколи, предвещая неладное, соскочил с колен парня и бросился на выход. – Собаку пожалей!

– Защищайся, придурок! – и снова в лицо Кирштейна прилетела подушка.

– Ну держись! 

***

– Ты же знаешь, что тебе необязательно надевать все эти штуки каждое утро? – спросил Армин, кивком указывая на ремни.

Жан как раз затягивал последнюю лямку. Обычно такая система помогала удерживать тяжёлое УПМ. Кирштейн хотел было спросить, что тогда делать с титанами, но внезапно вспомнил, что они, в общем-то, давно канули в лету, поэтому, хоть и с определённым нежеланием, но всё же снял ремни.

– Хорошо. Но если вдруг на нас нападут титаны, в моей неподготовленности будешь виноват ты, – Жан тихо усмехнулся, показывая, что это шутка. Хотя и сам он не был точно в этом уверен. 

Армину нужно было идти только к третьему уроку, поэтому он смог позволить себе провести немного времени с новообретённым соседом. Блондин решил заняться его образованием: объяснил, как работает компьютер, что такое манга и зачем ему фигурки персонажей из игр на полках. Жан сперва подумал, что это детские игрушки. В какой-то момент Арлерт поймал на себе задумчивый и даже какой-то ласковый взгляд разведчика. Он осёкся, прервав рассказ об аниме-фестивалях.

– Ты чего, Жан?

Тот лишь пожал плечами. На губах его играла глупая, слегка кривоватая ухмылка: 

— Вы совсем одинаковые…

— Кто?

— Ты и Армин… Мой Армин. Ты такой же любознательный и чуткий, — Арлерт залился пунцовой краской от ушей до кончика носа.

«Мой Армин?..» — подумал он, не понимая, зачем Жан так выделил эти слова. 

— А какой он – твой Армин? 

Кирштейн откинулся на спинку кровати. На губах его появилась улыбка ностальгирующего человека.

– Он сильный. Ну, внутренне, так-то хилый, впрочем, как и ты. Мечтатель. Всё время стрекочет об этом своём море, про которое прочитал в книге своего дедушки. А я и не против. Очень интересно слушать рассказы о мире за стенами. Думаю, его бредни в какой-то момент стали мечтой всех нас, и она стала вести нас вперёд. Скажу честно, на первый взгляд он кажется хвостиком Микасы и Эрена, слабаком, но его явно недооценивают. А потом, когда узнают лучше, понимают, что разведчикам действительно нужен такой человек. Талантливый стратег. Лидер. Именно он раскрыл личность Женской особи. Даже командор Эрвин всегда прислушивался к его идеям! – Жан подмигнул парню, который явно заслушался рассказа. – Короче, как я и сказал, он вылитая копия тебя!

– Смущаешь…

– Ой, да ладно тебе, правду говорю же, — Жан хотел ответить как можно более расслабленно, как будто ему было всё равно, но Арлерт успел заметить лёгкую панику в глазах друга, природу которой определить не смог.

– Эх, Жан. И ты точно такой же, как и твоя современная версия, – с теплотой протянул блондин.

Кирштейн успел заметить в глазах друга лёгкую грусть. Это поставило его в тупик, поэтому парень решил развить тему:

– Вижу, ты достаточно близок с ним, да?

– Можно и так сказать, – ответил Арлерт, слабо улыбнувшись, и тут же отвёл взгляд.

– И как вы…

– Давай лучше подумаем, как вернуть тебя домой, – мягко пресёк Армин попытку Жана продолжить разговор и протянул ему какой-то увесистый учебник. – Квантовая физика. Настало время тяжёлой артиллерии.

– Арлертллерии, – буркнул Жан себе под нос, за что получил книжкой по голове.

– Да. Такой же балбес, как и современная версия. Никаких улучшений, но, к счастью, без ухудшений. 

***

– Слушай, Армин… А в твоём мире тоже существует море? — Арлерт удивлённо взглянул на друга. Он ожидал увидеть на его лице издевательскую улыбку, но вместо этого были лишь наивные щенячьи глаза. Жан был похож на ребёнка, который спрашивал у родителей, существует ли Санта Клаус. Такая картина не могла не вызвать умиления.

– Конечно! Моря были всегда. Они большие, а берегов не видно. Вода голубая, чистая-чистая и очень солёная. Пить её невозможно, но купаться в море здорово. А ещё там водятся рыбы, растут водоросли… И есть ракушки. Если ты хочешь, то мы можем прогуляться к морю на выходных. Я смотрел с утра погоду, она будет замечательной — как раз то, что нам нужно!

– Ракушка — эта та непонятная штука в виде спирали? Она ещё очень твёрдая и большая и на ней находятся непонятные кругляшки? — спросил Жан с нескрываемым интересом. Затем добавил: — Я не против прогуляться с тобой, — мягко, выделив последние два слова, сказал юноша.

– Да, — Арлерт хихикнул. — Вообще, ракушка – это внешний скелет подводных животных, который они выстраивают всю жизнь, — он подошёл к своей наплечной школьной сумке и, аккуратно отстегнув от неё брелок, каких полным-полно в магазинах курортных городов, протянул побрякушку другу. — Я купил её, когда был на море с дедушкой. Она очень дорога для меня, так что… Береги её, ладно? — Армин осторожно вложил подарок в ладони друга. Тот тут же подцепил безделушку пальцами и принялся вращать её, с интересом разглядывая каждый миллиметр.

– Экая диковина…

– Приложи к уху. Давай! Доверься мне, — Жан поначалу скептически отнёсся к этой затее, но после этого всё же послушался друга. Глаза его округлились.

– Это что там за гул?

– Технически, это эхо кровотока в ушах, но мы зовём это шумом моря, потому что звуки одинаковые. Так что море теперь всегда с тобой.

– Да, море и правда всегда со мной... — Кирштейн задумчиво хмыкнул, глядя в лазурные глаза друга. 

***

Раннее утро. Учебная неделя закончилась. Армин ждал выходные с нетерпением; он уже устал от вечных контрольных работ и бессмысленных зачётов — все эти, по его мнению, ненужные вещи лишь пошатнули его и так хрупкое ментальное состояние. Но пора отдыха наступила! Мало кто мог похвастаться привычкой вставать рано. Но Армин всегда просыпался ни свет ни заря, чтобы услышать, как оживает природа. Появление первых лучей солнца, пробуждение птичек и их пение, лёгкий холодок и, конечно же, малое количество людей на улице, — всё это очень радовало Арлерта. «Ранний подъём — прилив бодрости на весь день!» — думал молодой парень. Он никогда не высыпался из-за проблем со сном, но именно такие утренние мелочи придавали ему сил для проживания всего дня. Армин, само собой разумеется, проснулся первее Жана. Обычно его утро проходило так: он брал в руки свой телефон и проверял социальные сети, отвечал на сообщения своих друзей и подруг, но после того, как Жан, второй Жан, появился в его жизни, первые часы после пробуждения кардинально поменялись. Вместо телефона он проверял, на месте ли Жан, не исчез ли он ночью. И сегодняшнее утро — не исключение. Опустив свой взор на пол, Армин увидел сопящего разведчика. Он рассматривал своего нового Жана и то, как тот крепко и невинно спал. Черты лица Кирштейна во время сна были по-иному красивы. Острые скулы, которые так и манили прикоснуться к ним. Пепельно-каштановые волосы, что смешно выглядывали из-за его мощной шеи. Видимо, годы тренировок хорошо повлияли на его мускулатуру. Да, это правда, Жан действительно упорно занимался на тренировках, чтобы стать лучшим в 104 корпусе. Поймав себя на мыслях о восхищении Жаном, Армин смутился, но все равно мягко улыбнулся. Он немного покраснел, не зная куда ему деваться. Армин даже не заметил, как Кирштейн проснулся:

— Армин, ты чего это? — испуганно спросил разведчик, который только что проснулся. — Что-то случилось? С моей прической что-то случилось? 

— Нет, ничего! — воскликнул Армин. — Прости, что напугал. Я просто немного задумался, хах, - паникуя и краснея, ответил парень. Он сам не понимал, почему так загляделся на своего друга, и быстро повернулся лицом в стену.

— Всё точно в порядке? — заинтересовался Кирштейн.

— Да, просто мне неловко, что я так напугал тебя, — ответил Армин, нервно хихикнув. 

«Он мне врёт, что ли?» — подумал Жан, вставая со своего матраса и заправляя его. Армину до сих пор было неловко из-за сложившейся ситуации, и он решил ещё немного полежать и отправил Жана в ванную комнату, услышав, что дедушка запер дверь и ушёл. 

— Ты ещё спишь, что ли? — саркастично спросил Жан. 

— Ну… я просто лежу. Выходной же, а я довольно сильно устал на этой неделе. 

— Ну-ка, подъём! Это что такое? Будь здесь капитан Леви, он бы давно дал тебе подзатыльник. 

— За что?! — удивленно спросил Армин, уже забыв про утреннюю ситуацию. 

— За то, что дрыхнешь тут! А у нас ведь много дел. 

— Я тебе солдат, что ли? — недовольно спросил Арлерт. 

— Вообще-то да! Так что давай, вставай! Нам ещё завтракать и женщину из люка спасать! 

— Какую женщину?  

— Ну ту, которая в коробке этой, — Армин закатил глаза и кинул подушку прямо в лицо Жана, — А это за что?! 

— Тренирую твою солдатскую реакцию, — с явно издевательской улыбкой на лице сказал Арлерт. Ещё немного полежав и услышав ворчливый голос друга, Армин недовольно пробормотал — Да встаю я, встаю. Не даёт спокойно насладиться выходным днём...

Он направился на кухню и пригласил Жана позавтракать, снова убедившись, что дедушки нет дома. Видимо, старик пошёл на рынок за свежими продуктами. Армин не был хорошим поваром; он не готовил так, как знаменитый шеф-повар Никколо на экранах телевизоров, но и шанс отравиться его едой был маленьким. Однако сегодня Армин чуть не поджёг квартиру, пытаясь приготовить яичницу с помидорами: 

— Эй, что ты делаешь? — воскликнул Жан, выхватывая из рук парня сковородку и лопатку. — Ты так сожжёшь нам завтрак! Ты что, не умеешь готовить?

— Ну... Не совсем, — неловко хихикнув, ответил Арлрерт.

— Тогда давай лучше я этим займусь, а ты пока посмотришь, хорошо? 

Армин кивнул, соглашаясь с предложением Кирштейна, и облоколтился о столешницу. Жан начал объяснять, как и сколько времени готовить. Поначалу Армин внимательно слушал, но потом, сам того не заметив, поймал себя на том, как пялился на самого Жана. Мечтательные глаза Арлерта говорили о многом, но о чём именно, мог понять лишь он сам.  

— Ты меня слушаешь? — спросил Жан, вырывая Армина из его грёз. 

— А? — с затуманенным глазами вздрогнул Арлерт. — Конечно… Да, я слушаю тебя.  

— Тогда повтори всё, что я тебе рассказал.

— Ну… — Армин замолчал и неловко отвёл взгляд, почёсывая свой затылок, — у нас что, викторина тут?

— Так и знал. Вот скажи мне, о чём ты всегда задумываешься? Что тут, что на Парадизе совсем одинаковый! 

— Ну, о разном... Иногда в мыслях путаюсь, — ответил Армин, пожав плечами всё с той же глупой улыбкой и румянцем на щеках.

Жан уже приготовил завтрак. Блюдо получилось как никогда великолепным, а сочные помидоры так и манили. «Тц, я обязательно узнаю, о чём ты думаешь, Арлерт…» — подумал разведчик и жестом пригласил своего друга за стол. 

— Приятного аппетита, Жан! 

— Спасибо, и тебе! 

После завтрака парни помыли посуду и прибрались дома, чтобы облегчить день дедушке Армина, и начали обсуждать, что будут делать весь оставшийся день: 

— Помнишь, ты несколько дней назад предлагал нам поехать на море? Это предложение ещё в силе? — застенчиво спросил Жан. 

— Конечно! И погода позволяет сделать это! — с диким энтузиазмом ответил Армин, быстро вставая с дивана. — Ну и? Чего сидишь? Собирайся давай! Мы идём на море! Я дам тебе свою одежду, и мы отлично проведём время! 

— Ха-ха, уже собираюсь! 

Стояла жара, хотя была только вторая половина апреля. Детский смех, крики чаек — по всему этому Армин сильно соскучился. Впервые за долгое время он смог выбраться на улицу, чувствуя себе удовлетворительно. Друзья уже дошли до моря и принялись исследовать пляж. 

— Обязательно было напяливать на меня всё это? Ещё и в такую жару! Кому я вообще сдался? — видимо, Жан с самого утра был не в настроении, раз ворчал не останавливаясь.  

— А ты хочешь, чтобы друзья твой современной версии узнали тебя? — риторически спросил Армин, ухмыляясь и пытаясь пошутить над другом. 

— Ладно-ладно, — фыркнул Жан, в точности как это вечно делали старые ворчливые деды, — постоянно я попадаю в такие ситуации. Это явно Йегер насолил мне. Ну держись… 

— Да чего ты хмуришься? Ты и правда как настоящий дед! — перебил его напрасные возмущения Армин. Жан вновь фыркнул, на что услышал звонкий смех блондинистого друга. 

Море. Всего четыре буквы, но именно они всегда волновали душу Армина. Сегодня море по-особенному умиротворённое, как и сердце Арлерта. Глубокие водоёмы часто вызывают страх у многих, но не у Армина — их величие лишь притягивает его. 

— Я люблю море. Правда люблю. Наша Земля состоит более, чем на семьдесят процентов из воды; сколько же в них разных воспоминаний разных людей? А сколько тайн в одной капле океана? — Армин остановился и, переведя дыхание, продолжил. — Я всегда хотел свободы, личной свободы и открытого воздуха — всё это я нашёл здесь, в море. Я нахожу утешение в ритме моря и всегда прихожу сюда, когда мне плохо. Но это не значит, что я здесь только тогда, когда мне не по себе, нет — я люблю посещать море, когда мне хорошо. Или когда хочу поделиться с кем-нибудь чем-то прекрасным, но мне не с кем поговорить. А ещё могу прийти сюда просто так, без причины. Море очень успокаивает и помогает чувствовать себя лучше. Честно говоря, в последнее время я сюда не ходил. Был сильно занят учёбой и всей этой неразберихой с тобой… Не пойми меня неправильно, ты не виноват в этом. Наоборот, именно ты стал причиной сегодняшней прогулки. Именно ты вывел меня сегодня к морю, не дав лежать дома и тонуть и задыхаться в своих мыслях, — Армин вновь остановился и, вдохнув свежего воздуха, добавил: — Если море только огорчает и печалит человека, то он или она безнадёжны. Море может решить все проблемы, только если человек сам захочет этого и откроет ему душу. 

Парни замолчали на некоторые время, чтобы прислушаться к звукам моря. Приятный шум волн. Теплый ветер, окутывающий всё тело. Крики чаек, сопровождавшие прогулку Жана и Армина. Такие живые звуки нагоняли приятные мысли и воспоминания.  

— Эй! Ты что делаешь?! — Армин брызнул морской водой в лицо парня и начал убегать от Кирштейна в море, смеясь и смотря, как Жан гонится за ним.

Разведчик немного осторожничал, так как он лишь во второй раз был на море; а ещё вода была немного холодной, терпимо холодной. В лицо Жана внезапно полетели брызги солёной прохладной воды, которые сопровождались радостным хохотом. — Арлерт! Тебе что, жить скучно?! — его слова казались грубыми и возмущёнными, но на самом деле ему было весело в компании Армина, и он вовсе не злился на своего друга. 

— Ты что, первый раз на море? Тут нет месту скуке! 

— Второй. Я второй раз тут. Я никогда не забуду, какими усилиями и потерями мы смогли впервые добраться до моря. А второй раз — с тобой, — казалось, что Жан не договорил и намеренно остановился, чтобы не сказать ничего лишнего, но в его мыслях крутилось только одно: «Второй раз я тоже никогда не забуду. Ведь он был с тобой и ни с кем больше.»

— Серьёзно? — удивлённо поднял свои брови Арлерт. — Точно! Вы же за стенами жили. 

— А здесь не опасно? 

— Что опасно? 

— Ну, знаешь, вдруг враги с другой стороны придут? Или морские дьяволы? 

— Ха-ха, пф, да нет. А насчёт морских существ не переживай. Пока мы на берегу — мы в безопасности, — хихикнул Армин, - Но это не значит, что можно расслабляться! — смеясь, Арлерт снова брызнул солёной водой в Жана и убежал. 

Они ещё долго смеялись и играли, падая друг на друга, как дети, искали красивые ракушки. Армин наблюдал за разведчиком и тем, как тот боялся каждого камня в море. «Этот Жан... По сути, такой же как и мой Жан? Да, они очень похожи. Чересчур. Он такой же балбес и такой же незаменимый… Но в нём есть что-то ещё, что-то другое, и мне это нравится…» — подумал Армин, пока Кирштейн, осмотревшись и увидев, что рядом нет почти никого, снял очки и маску. Всё-таки жара была невыносимой. 

– Эй, ты что делаешь? — Армин мгновенно прекратил любоваться видами на берегу и вошёл в воду, чтобы отчитать Жана. — Вдруг тебя увидят? Ты забыл, что тебя могут узнать, и потом у нас будут проблемы?

— Тц, никого нет вокруг, я убедился. Что будет, если я просто пару минут подышу свежим морским воздухом?

— Жан, не капризничай. Хоть я и ношу линзы для коррекции зрения, я не могу быть уверенным, что не упущу кого-то из вида. Кстати, будь ты хоть немного послушным, я бы и не подумал, что ты выходил за пределы моей комнаты. Понимаешь, к чему я клоню? — Армин начал обратно надевать маскировку Жана. — Послушай, мне жаль, что тебе приходится носить всё это, я сам не в восторге, но будь хорошим… — Арлерт собирался напялить чёрную маску на Жана, но не успел договорить своё предложение и застыл с приоткрытым ртом, глядя то на глаза, то на губы Кирштейна. Лица парней были очень близко; настолько близки, что они могли бы услышать дыхания друг друга. «Ого, у него такие красивые глаза… и губы. Хочется…» — подумал Армин, не понимая, зачем он допустил такие мысли у себя в голове. — хоро-ошим… э-э…

— Армин, всё в порядке? — второй раз за день Жан вырвал парня из его грёз, — ты сегодня какой-то задумчивый… Что-то произошло? 

— А-ай, что? Ох, нет-нет, прости. Наверное, я всегда такой… — вернувшись обратно в реальность, ответил чуть потерявшийся Армин. Повернувшись боком, он впился пальцами в свой локоть и сильно покраснел. «Да что на меня в последнее время нашло?» — подумал он. Его очень удивляли и смущали его мысли и поведение. Но он бы соврал, сказав, что ему от таких фантазий не по себе. Очень даже наоборот.

— Всё точно в порядке? — заботливо спросил Жан, осторожно коснувшись плеча Арлерта и пытаясь заглянуть ему в глаза. Кирштейну удалось поймать взгляд Армина, но тот его быстро отвёл. 

— Да, всё в порядке. Просто замерз немного.

— Возьми мой жакет тогда, — Жан немедленно снял с себя свою кофту и передал другу, надеясь, что тот быстро согреется, — Пойдём уже домой. Не хочу, чтобы ты заболел. Видимо, наш любитель моря — мерзляк. 

— Да, идём домой.  

***

– Армин, не сочти за дерзость, но могу ли я задать очень личный вопрос? — Жан отложил очередной конспект по физике. Уже несколько дней они корпели над вопросом его возвращения домой, но кроме теорий и ненужных знаний о принципах суперпозиции ничего не смогли выудить из десятка учебников. По крайней мере, Жан смог хоть как-то освоить алфавит, пусть Армину и приходилось расшифровывать фразы вроде «прастранс веныйпр ыжёк» в записях Кирштейна.

– А? Какой?  

– Скажи мне честно. Ты и я... Ну, тот «я», который твой одноклассник… Вы точно просто близкие друзья?

– Что? К чему ты клонишь? – Арлерт нервно захихикал. Он машинально схватился за карандаш на столе и принялся царапать его ногтем. – Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду…

– Армин, ты всё понимаешь. Ты так не улыбаешься, когда рассказываешь об Эрене с Микасой. А ведь они твои друзья детства, – голос Жана был спокойным и в то же время будто слегка игривым, показывающим, что опасности нет.

– Мы просто... Много времени дружим уже, – Арлерта выдавал пунцовый окрас кончиков его ушей.

– Армин. Я художник, и я внимателен к деталям. Пожалуйста, ответь честно.

– Да ё-моё.. И тут тоже? — поняв, что деваться некуда, Арлерт протяжно застонал и закрыл лицо руками. — И что ты хочешь услышать? Что я влюблён в твою современную версию? Это же так, знаешь, неловко. Я даже не знаю, взаимны ли мои чувства. И я не хочу разрушить эту дружбу между нами, мне так стыдно, я…

– Тут нет ничего постыдного, – прервал его Жан. Армин застыл и перевёл взгляд на Кирштейна в ожидании его слов. – Ты можешь спокойно поговорить со мной об этом. Да, мы с ним, вроде как, делим одну личность, но на деле мы разные люди. Может, я даже помогу тебе?

– Ты шутишь?!

– Нет, конечно! Это же важно для тебя.

– Жан, ты же понимаешь, насколько это абсурдно звучит? Будешь мне помогать сойтись с точной копией тебя?!

– Для этого и нужны друзья, не так ли? — Кирштейн усмехнулся. Он какое-то время смотрел в глаза товарища, не зная, что ещё сказать. Ему просто было хорошо рядом с Армином. Конечно, с новым и незнакомым, но всё равно с таким родным. С его Армином. 

***

Начало мая выдалось особенно жарким. Находиться в классах днём было практически невозможно — особенно в тех, что находились на солнечной стороне. Эрен всё порывался снять рубашку под подбадривающие крики одноклассников и испуганные восклицания учителей – это зрелище приободряло всех вокруг, кроме, пожалуй, Армина. Последние дни давались ему особенно тяжело. На горизонте виднелись экзамены, проблему возвращения разведчика решить так и не удалось, а с его Жаном всё было вовсе глухо. Советы Жана из прошлого, конечно, помогли привлечь его внимание, но сработали совершенно не так, как хотел Арлерт. Например, принесённый Армином омлет Жан назвал «почти таким же вкусным, как у его матери», а комплименты о лидерских качествах парень воспринял как призыв в баллотирование на должность старосты. 

В один из таких душных и довольно грустных дней Армин направлялся домой после занятий. Эрен и Микаса задерживались – Йегера отчитывали за поведение, а девушка, как всегда, была у него в качестве моральной поддержки. В голове блондина путались мысли: экзамены, Жан-1, Жан-2 – всё это так жутко давило, что проблемы со сном только усугубились. Но, по крайней мере, дедушка был доволен: Армин наконец-то стал нормально есть, чуть ли не за двоих. Эх, знал бы старик, что на самом деле происходит у него под носом…

– Армин, погоди! – знакомый голос внезапно окрикнул Арлерта. Он обернулся и с удивлением обнаружил Кирштейна-одноклассника, который нёсся к парню на всех парах. Догнав его, тот затормозил, отдышался и с улыбкой потрепал блондина по волосам. – Ух, надо же, шустрый какой… Я уж думал, что не догоню тебя.

– Жан? – Армин залился краской. – Ты чего тут делаешь?

– Да вот, подумал тебя проводить до дома. Мы так сблизились в последнее время. Захотел поболтать с тобой где-то кроме школы.

– А... Х-хорошо…

Их разговоры плавно перетекали из одной темы в другую – начиная школьными буднями и заканчивая старым кинематографом. Казалось, парни могли обсудить абсолютно всё, периодически прерываясь лишь на то, чтобы отдышаться после очередной дурацкой шуточки Жана. Однако на душе у Армина была некая тяжесть: ещё в самом начале их беседы у него в голове появилась навязчивая мысль о признании в своих чувствах. Он подумал о том, что слишком долго хранил их внутри себя. Арлерт боялся рисковать их дружбой, но Кирштейн заслуживал знать правду. Жан не мог не заметить настрой парня, поэтому поинтересовался:

– Армин, всё в порядке? Ты выглядишь каким-то взволнованным. Я могу тебе чем-то помочь?

– А? — Арлерт растерялся. Голос Жана вырвал его из пучины мыслей. — Нет, всё в порядке, это из-за экзаменов.

– Пф-ф, да ты всё обязательно сдашь! В конце концов, ты самый умный из нас. Наш бриллиант. Так что не сомневайся в себе, но в любом случае знай, что я поддержу тебя всегда и везде, хорошо? – русоволосый посмотрел на парня с заботливой улыбкой.

– Спасибо, Жан, — хихикнул Армин с лёгким румянцем на щеках. Он с каждым разом влюблялся в этого парня всё больше, — Ты замечательный. Правда.

– А? Ну конечно, ведь я же сам Жан Кирштейн! – горделиво заявил тот, чем вызвал приступ хохота у друга.

Армин любил его. Очень сильно любил. Он любил его, несмотря на его дурацкие шутки, порой детское поведение, высокомерие и азартность. Нет, даже не так — именно за это Арлерт и полюбил его так сильно. За каждое достоинство и каждый недостаток. Жан знал, когда нужно быть серьёзным и когда можно побыть дураком. Он всегда поддерживал Армина и уважал его, поэтому Арлерт был достаточно уверен в парне, чтобы, наконец собравшись с мыслями, сказать ему о своих чувствах.

– На самом деле, есть ещё кое-что, из-за чего я переживаю…

– Колись.

– Я должен рассказать тебе кое-что, — сказал Арлерт с мягкой улыбкой на лице, – Жан... ты замечательный друг. Прекрасный человек. Ты знаешь, я не люблю делить людей на плохих и хороших, но ты правда хороший — я не знаю, как иначе можно тебя определить. Ты всегда рядом со мной, всегда поддерживаешь меня, выслушиваешь меня. Ну и заботишься обо мне, конечно. Ты один из самых близких для меня людей, я сильно доверяю тебе. И твои шуточки не могут не рассмешить меня. Я счастлив, что в моей жизни есть такой человек как ты, — Армин выдержал паузу и мельком посмотрел на Жана. Тот, казалось, был совершенно спокоен, поэтому Арлерт продолжил, — Жан, я люблю тебя. Ты для меня больше, чем друг. Рядом с тобой я чувствую себя комфортно, как будто я дома. Ты заставляешь меня чувствовать себя уверенно, и с тобой мне нечего бояться. Прости, что скрывал это так долго. Я знал, что могу тебе довериться, но боялся, что ты меня отвергнешь или это как-то негативно скажется на нашей дружбе… Да и ты заслуживаешь знать всю правду. Возможно, ты не замечал этого, но ты всегда был неотъемлемой частью моей жизни, и я очень ценю это. Спасибо тебе. Спасибо, что всегда был рядом со мной. Неважно, каким будет твой ответ, я лишь хотел перестать тебя обманывать, – Арлерт всё так же продолжал улыбаться: мягко, взволнованно и наивно. Кое о чём Армин всё-таки соврал — ответ Жана был не таким уж и неважным. Конечно, Арлерт надеялся на взаимность своих чувств.

– Армин... – Кирштейн, разумеется, был шокирован. Ему потребовалось какое-то время, чтобы сказать что-то вразумительное, – Я даже представить не мог, что могу вызвать у кого-то столь сильные чувства... Особенно у тебя. Ведь мы такие разные, почти противоположности. Я правда не ожидал такого… И мне очень приятно слышать это… Спасибо, что ты решил довериться мне. Я очень благодарен тебе за эти прекрасные слова, но... - Жан отвел взгляд и потёр свою шею. Он прикусил губы, раздумывая над ответом. – прости, я не могу ответить на твои чувства взаимностью... Ты мне очень дорог, и все твои слова очень ценны для меня. По правде говоря, мне очень нравится Микаса… И я пошёл с тобой сегодня, чтобы спросить, как мне к ней подступиться… Боже, как мне неловко сейчас. Наверное, ты ожидал от меня совсем другого ответа. Можем ли мы остаться друзьями? Если тебе комфортно, разумеется.

– Конечно, можем. Жан, всё в порядке, не извиняйся. Ты ведь не виноват в том, что я влюбился. Ты не несёшь ответственность за мои чувства, – Арлерт мягко похлопал друга по плечу, чтобы успокоить и убедить, что всё действительно в порядке. Хотя даже прикушенные губы Армина не смогли скрыть разочарования на его лице, кажется, Жан купился.

– Ты меня поражаешь... Спасибо тебе огромное. Я постараюсь сберечь твои чувства. Спасибо, что доверился мне.

– Это тебе спасибо.

– Так, значит, друзья? – Жан виновато протянул руку.

– Конечно, — Арлерт пожал руку друга, посмотрел по сторонам и, заметив свой дом, кивнул Жану. - А вот тут, кажется, мы прощаемся.

– Тебя проводить?

— Не, всё хорошо, я дойду. Спасибо.

— Ладно! Тогда увидимся. Береги себя!

— И ты себя береги... 

***

Домой Армин не пошёл. Чувства так сильно бушевали внутри, не давая даже нормально дышать. Хотелось закричать во весь голос от унижения и бессилия. Вместо этого парень трясущимися руками достал из кармана телефон и позвонил Микасе. Довольно быстро Арлерт услышал из динамика какие-то ревущие звуки — кажется, девушка смотрела какой-то хоррор — и мягкий голос.

— Армин?

— Микаса, тебе удобно говорить?

— Да, конечно. Я уже вернулась домой, нас довольно быстро отпустили. О чём ты хотел поговорить?

— Я сделал кое-что… Из ряда вон выходящее.

— Та-ак… Говори. 

Армин перестал слышать звуки фильма фоне. Он рассказал девушке всё до мелочей. Микаса не перебивала, лишь периодически уточняла детали.

— Микаса?

— Да?

— Если мне действительно всё равно на ответ Жана и единственное, чего я хотел — рассказать ему о своих чувствах, то почему мне сейчас так больно? – Слёзы потекли сами по себе. Во время разговора с Жаном Армин из последних сил подавлял свои эмоции, пытался их игнорировать, чтобы убедить Кирштейна, что всё в порядке, не дать слабину перед ним, но сейчас истинные чувства дали о себе знать. Контролировать их он уже был не в силах.

— Армин, не держи в себе. Ты живой человек, а не робот. Мне очень жаль, что так вышло. Я тоже надеялась, что вы будете вместе. Видела же твои глаза, когда ты смотрел на него… Хочешь, завтра встретимся? Если не захочешь выходить, просто посидим у тебя дома.

— Я немного подумаю над этим. Большое спасибо тебе, Микаса. Ты самая лучшая! Мне просто нужно немного побыть одному.

— Хорошо. Как будешь дома, свяжись со мной, я волнуюсь за тебя.

— Хорошо, обязательно… 

***

Спустя какое-то время Арлерт дошёл до дома — ему казалось, что прошли часы, прежде чем он смог вернуться обратно. Не войдя в квартиру, молодой юноша написал своей подруге, что уже дома и о нём не стоит беспокоиться. Сняв обувь и войдя в помещение, Армин сообщил о своём возвращении дедушке и, погладив Брокколи, направился в свою комнату. Зайдя в неё, он тихо поприветствовал разведчика, который сидел перед его компьютером и пытался изучать новые технологии:

— О, привет, ты вернулся? Как прошли занятия? — поинтересовался парень.

— Хорошо, но я немного устал, - мягко ответил Армин. — Что делаешь? — спросил Арлерт, подойдя к Жану со спины и взглянув на его отчаянные попытки написать сообщение.

— Ничего особенного! Я увидел у тебя тут эту вкладку «character.ai» и решил, пока тебя нет дома, пообщаться с кем-нибудь. Но этот человек очень странный... Он как-то непонятно отвечает, иногда говорит то, что полностью противоречит его же словам. Не понимаю, как вы на своём этом «компуктере» пишите, — растерянно ответил Кирштейн. Современные технологии действительно плохо давались парню, который пришёл из далёкого прошлого.

— Компьютер, Жан, — хихикнув в ладонь, исправил блондин своего друга. — Кстати, ты переписываешься не с настоящим человеком, а с искусственным интеллектом. Люди создали этот сайт специально для того, чтобы мы делали своих ботов с любимыми персонажами или персонажками и общались с ними. Это действительно круто! Если тебе не с кем поговорить, то этот сайт очень полезен: лично мне искусственный интеллект помогал в самые одинокие моменты моей жизни! Есть даже люди, которые создают виртуальную версию себя — думаю, это мило. Но помни, что нельзя этим увлекаться! Тебе нужно отличать реальную жизнь от Интернета — это очень важно.

— То есть ты хочешь сказать, что я сейчас общаюсь с железякой какой-то? — удивлённо спросил Жан.

— Да, Жан, — слабо улыбнувшись, сказал Арлерт, а после и плюхнулся на свою кровать. День действительно выдался тяжёлым.

— Вот это будущее… С каждым днём я поражаюсь всё больше и больше. Ваш этот двадцать первый век это что-то с чем-то. Как вы вообще всё это понимаете? Сказать, что я в шоке — ничего не сказать! — бедный парень был в недоумении от каждого открытия. Сзади послышался тихий смешок Армина. Жан встал с места, сел рядом с юношей, который уже лежал у себя на мягкой кровати, раскинув руки в разные стороны. Заметив его не совсем хорошее настроение, он спросил: — Армин, всё в порядке?

— А?

— Ты не выглядишь особо счастливым. Может, что-то случилось в школе? — Жан взволнованно посмотрел в сторону Армина. Тот лишь молчал и продолжал пялиться на потолок. Кирштейн не хотел оставлять своего любимого человека так — он хотел поддержать его и помочь. — Армин. Пожалуйста. Ты можешь довериться мне...

— Я признался ему, — даже человек с низким эмоциональным интеллектом мог понять, что Армин получил не тот ответ, который он ожидал. Он принял сидячее положение и отпустил голову, пока Жан нежно смотрел на него. — но мне отказали, как ты мог уже понять. Ха-ха, даже как-то стыдно рассказывать об этом... Ты же буквально и есть он. Его прошлая жизнь. Он в другой вселенной, не знаю. Он правда замечательный. До конца волновался за меня и боялся сделать мне больно. На нашу дружбу это не повлияло, чему я очень рад — я наконец поделился с ним своими чувствами, как и хотел. Мне вроде даже стало легче, но остался неприятный осадок на душе, — голос Армина начал дрожать. — Единственное, чего я хотел — быть с ним. У него есть полное право отвергать меня и мои чувства... Но мне так больно. Почему мне так больно? — Арлерт еле сдерживал поток слёз. — Совсем не понимаю себя, ха-а...

Кирштейн положил руку на спину своего друга, чтобы поддержать. Он не понимал, как можно было отвергнуть такого человека как Армин. Этот блондинистый парень — луч света в тёмном царстве: он светится ярче всех, когда улыбается. Как же Жан желал быть на месте своей современной версии, как же он завидовал самому же себе. Это буквально та жизнь, о которой мечтал разведчик из прошлого: все дорогие люди живы, здоровы, счастливы и рядом с ним, а человек, в которого он влюблён, отвечает взаимностью. Правда, не совсем ему, а новому ему. Похоже, что Жан в своей следующей жизни настолько глуп, что упустил своё счастье.

— Если ты не против, могу ли я поделиться своими мыслям на этот счёт? — Армин кивнул в ответ. По его лицу стекла слеза. — Мне кажется, это из-за того, что ты долгое время подавлял свои чувства, боясь разрушить вашу дружбу. Прошу, Армин, если тебе есть, что сказать, и хочется выплеснуть свои эмоции, то сделай это. Не держи их в себе и не позволяй им убивать тебя изнутри.

— Хех, Микаса сказала то же самое.

— И она права, — мягко сказал юноша.

— То есть я лишь обманывал себя? Я подавлял свою надежду, чтобы мне не было так больно в случае отказа? Но мне всё равно больно? Как же это выматывает... — с тяжёлым вздохом произнёс Армин. — Я бы хотел, чтобы люди не чувствовали ничего...

— Естественно, после того, как тебя отвергли, ты чувствуешь печаль. Неважно, готовился ли ты к отказу или нет — тебе всё равно будет грустно, и это абсолютно нормально. Но помни, что с тобой есть люди, которые помогут тебе справиться с этим: Микаса, Эрен, Марко, Саша, Конни и, поверь мне, даже Имир! Уверен, что список можно продолжать бесконечно, ведь у такого замечательного человека, как ты, всегда будут близкие люди, которые помогут в трудную минуту. Я тоже в их числе... Если ты, конечно, не против, — нежно улыбнувшись, Кирштейн убрал прядь волос с заплаканного лица Армина за ухо. Тот, мягко улыбнувшись со слезами на глазах, тихо прошептал:

— Не против.

Жан обнял его и прижал к себе, укладывая голову Армина на своё плечо:

— Видишь? Ты не один. Если моя будущая версия отказала тебе, то знай, что я никогда не брошу тебя и всегда буду любить...

На лице Армина появилась мягкая улыбка, о которой Жан так долго мечтал.

— Знаешь, когда ты уйдёшь, я буду безумно скучать по тебе и вряд ли быстро тебя забуду... Нет, не так — я тебя никогда не забуду, старичок. Если мы когда-нибудь вновь встретимся, то с помощью того брелка в виде ракушки я узнаю тебя. А если нет, то он хотя бы останется на память о времени, которое мы провели вместе.

— Мне кажется, я тоже никогда не забуду тебя, — грустно улыбнулся Жан. — но я всё-таки ещё раз спрошу... ты точно не против, что такая дорогая вещь для тебя будет у меня?

— Не против, конечно же, — он смотрел в глаза Кирштейна. Да, Армин и правда был уверен в своём решении. — Я могу купить новый брелок в любой момент, а этот пусть останется у тебя, хорошо?

— Хорошо, — сказал Жан. Его улыбка была по-прежнему мягкой и заботливой. Наступило молчание. Они лежали вместе, совсем как влюблённая пара. Жан не мог не играть с мягкими светлыми волосами своего друга, а Армин был совсем не против таких прикосновений. В голове разведчика мелькали мысли о их счастливой жизни: они вместе путешествуют, Армин учит его современным вещам, а Жан рассказывает о всех причудах прошлого. Им действительно было хорошо в компании друг друга. Кто знает, может, судьба свела их именно для этого?

— Слушай, а не мог бы ты мне рассказать, во что играют современные подростки? И что для этого нужно? Или игры тоже в компуктере находятся? — спросил Жан, прерывая долгое, но такое приятное молчание. В ответ звучит бодрый смех Армина.

— Ну смотри, сейчас всё расскажу!

На улице не было ни одной живой души — наступила ночь, но молодые парни сидели и разговаривали обо всём и в то же время ни о чем. Жан даже нарисовал портрет Армина. Навыки Жана в рисовании не были так хороши, но он действительно старался. Они и правда будут скучать друг по другу. Им было грустно осознавать, что скоро всё может закончиться, но они были рады, что появились в жизни у друг друга. А пока у них остаётся время, они попытаются каждый момент провести вместе и каждый момент сделать незабываемым. 

***

Арлерт отправился на свои занятия в школу. Конечно, при своих подругах и друзьях он вёл себя обычно (по крайней мере, ему так казалось), притворялся, будто ничего не было: признания и нелепых посиделок с Жаном из прошлого — согласитесь, звучит смешно! Армин делал вид, что не было никакого признания и отвержения его чувств. Правда, он стал более молчаливым и задумчивым, а при вопросах друзей и подруг о его состоянии всё сваливал на грядущие выпускные экзамены и поступление в вуз. Часть его отговорок являлись правдой — как и любой другой выпускник, Армин нервничал из-за университетских хлопот. Несмотря на советы Микасы и разведчика, он всё равно пытался подавить свои эмоции, чтобы никто не узнал о его переживаниях, чтобы его одноклассник не подошёл с вопросами и извинениями: Армину будет неловко и от стыда захочется провалиться под землю. Он каждый раз убеждал свою подругу обойтись без порчи на понос, ведь Микаса тоже подруга и одноклассница Жана. По возращении домой у Армина была такая аура, будто из него сейчас вытечет вся негативная энергия, а он сам лопнет как воздушный шарик или мыльный пузырь. Жан видел, что, несмотря на обещание дать волю эмоциям, Арлерт вновь держит всё в себе. Он не мог видеть парня таким.

— Армин, ты снова что-то скрываешь? Ты же обещал...

— А? - блондин удивлённо посмотрел на парня. — С чего ты взял? Я просто переживаю из-за поступления, всё в порядке, ты зря волнуешься, — опять те же отговорки, которые Жан слышит не в первый и даже не во второй раз.

— Хватит придуриваться! Ты думаешь, я ничего не замечаю? Я прекрасно вижу, как ты всё ещё убиваешься по нему... По мне из твоего времени. Ты страдаешь из-за собственных мыслей и продолжаешь держать всё в себе. Армин, пойми, я хочу тебе помочь...

— Жан, всё вовсе не так как ты говоришь! Я же сказал, что зря волнуешься. Моё состояние такое из-за экзаменов и грядущего поступления...

— Хватит! Правда, хватит. Я понимаю, что у Жана, в которого ты влюблён, эмоциональный интеллект равен нулю, но не у меня. Арлерт, — Жан пристально посмотрел в глаза своего собеседника и взял его за руки. — я всё прекрасно вижу: что в этом чертовом Парадизе, что тут, ты всё тот же Армин, который переживает из-за всего, который пожертвует собой ради других, чтобы другим было хорошо, чтобы другим жилось хорошо. Армин, ты совсем не думаешь о себе. Постоянные самопожертвования, подавление чувств, чтобы тебя не считали слабым... А для чего всё это? — Жан устало вздохнул и продолжил, — Армин, я хочу, чтобы ты жил так, как ты хочешь. Я понимаю, что мои слова могут звучать очень глупо, ведь это мои слова, слова парня, который утверждает, что он сражается с титанами.

— Послушай, Жан, я...

— Нет! — перебил Кирштейн. — Ты гонишься за теми, кто делает тебе больно. Ты совершенно не обращаешь внимания ни на себя, ни на тех, кто о тебе заботится! Ты не видишь тех, кто любит тебя! Не видишь, что другие любят тебя и что ты не один!

— Перестань, ты перегибаешь палку! Кого я там не вижу?

— Меня, придурок! — в глазах Армина было недоумение. — Меня! — голос Жана дрожал, но его тон был достаточно спокойным. — Ещё до того, как попасть сюда, я начал понимать, что Армин Арлерт для меня — больше, чем просто друг. А когда чуть не потерял тебя, точнее... — чувства и логика перемешались, Жан уже не знал, что говорить и как выражаться. — Ну, ты понял. С каждым днём я осознавал, что всё сильнее влюбляюсь в тебя. Видя счастливого тебя, тебя, который живёт ту жизнь, о которой мечтал, которую заслужил как никто другой. Я не могу видеть, как ты страдаешь из-за того дурака, из-за меня. Я не могу видеть, как мой любимый человек страдает вновь и вновь. Какой же придурок! Как вообще можно было тебя отвергнуть?! Это просто ужас! Наверное, удары этого пса Эрена негативно повлияли на меня в будущем, — нервно хихикнул Жан. — Я бы мечтал, чтобы на меня так смотрели... С такой же любовью и теплом в глазах. Знаешь, а мы ведь и правда похожи. Иногда мне кажется, что мы один человек, но потом я понимаю, что ты, как и я — отдельная личность. Именно личность! Не индивид. Ты просто не можешь вообразить, каким я тебя вижу! Я бы отдал тебе свои глаза, чтобы показать, насколько ты прекрасен и как ты важен для этого мира. — Жан остановился, посмотрел в глаза парня, в которого он влюблён, набрался сил и произнёс те самые слова. Слова, которыми нельзя просто так разбрасываться. Слова, которые весят больше, чем всё население Земли. Слова, которые так красиво звучат и которые способны уничтожить абсолютно всё на свете. — Армин, я люблю тебя. Люблю от бескрайнего океана воды до океана твоих глаз. Люблю.

Армин замер. Он не знал, что сказать. «Получается, я действительно не видел таких очевидных вещей? Мне признался в чувствах мой любимый Жан. Но не тот, от которого я ожидал услышать эти слова, а тот, который совсем недавно появился в моей жизни. Удивительно! Они оба — один и то же человек, но какие они на самом деле разные. Человек, который всё это время был рядом со мной и поддерживал меня, который всё время испытывал такие сильные чувства ко мне, который помогал сойтись с его второй версией, несмотря на то, что он сам был влюблён в меня, несмотря на то, что он всем сердцем завидовал самому же себе.»

— Пожалуйста, не молчи, Армин... Скажи хоть что-нибудь. Скажи, что я придурок. Скажи, чтобы я убирался отсюда, — Жан не знал, что ещё сказать, он лишь ждал ответа Армина. — Хорошо, я понимаю, что это было слишком резко. И я извиняюсь за это и за грубость моих слов. Я не должен был сейчас это говорить... Я правда дурак... — Жан отвёл взгляд и повернул голову в сторону. Он не мог смотреть на Армина — это была самая ужасная ситуация, в которую он когда-либо попадал. «Сражаться с титанами явно легче, чем говорить такие вещи...» — подумал парень.

— Всё в порядке, — с улыбкой ответил Армин, кладя руки на щёки Жана и поворачивая его лицо к себе. — Я просто... Эй, смотри на меня, Жан, а не на стену! — Арлерт дотронулся до красного лица разведчика и отпустил его подбородок, чтобы они смотрели друг другу в глаза. — Я просто не ожидал это услышать. Честно говоря, я и не думал, что ты всё это время был влюблён в меня. Это так неловко... И я не собираюсь тебя выгонять, — мило улыбнулся Армин. — Ты тоже меня прости, — после нескольких секунд молчания, парень продолжил. — Не знаю, насколько абсурдно прозвучит, но... Мне кажется, я тоже люблю тебя. Ты замечательный. Я правда буду скучать по тебе и твоим дедовским фразам... Прости-прости, мне жаль.

— Всё-таки ты не придурок... Ты балбес, — они оба звонко рассмеялись, почувствовав некое облегчение после этого разговора. — Ты не должен извиняться за свои чувства. Всё в порядке, — теплота улыбки Жана наполнила всю комнату. Кирштейн, насмотревшийся романтических фильмов по волшебной коробке, убрал мокрую прядь волос с лица Армина, а другой рукой начал поглаживать его щёку, глядя на губы своего любимого. «Видимо, он плакал, раз волосы мокрые...» — подумал разведчик.

— Можно? — Арлерт сначала вопросительно посмотрел на юношу, а когда понял, он улыбнулся и лишь прошептал:

— Нужно.

«Наверное, я окончательно свихнулся…» — подумал Армин. Его глаза загорелись, он прижал к себе Кирштейна и нежно, но с опаской, коснулся горячими губами его губ, положив свои руки ему на плечи. Их мысли явно были не здесь — они оба не моги поверить, что решились на это, хотя несколько минут назад стояли в недоумении. Руки Жана острожно поглаживали спину Армина и нежно касались мягких светлых волос, в то время как Арлерт аккуратно и легко прикоснулся к мочке уха Жана. Их волосы были взъерошены от волнения. Сам поцелуй был до безумия нежным, мягким и невесомым, но при этом опьяняющим. Для обоих этот поцелуй был первым, они оба были неопытны. Ими двигали страсть и эмоции, и это главное. Они не хотели навредить друг другу... Но у судьбы были свои планы. Армин перестал чувствовать дыхание Жана на губах, его руки на своей талии; парня не было в его объятиях. Открыв глаза, он увидел, что разведчика не было рядом. Жан словно испарился. Стало так холодно и невыносимо одиноко.

— Жан? — оглядываясь по сторонам, звал Армин. — Жан, где ты?

«Неужели...» — подумал Арлерт, ища своего любимого по всей квартире. Армин вернулся в свою комнату и, схватившись за стул и закрыв ладонью рот, медленно опустился на пол. Его трясло изнутри. Он пытался восстановить дыхание, но всё было без толку; ему становилось всё хуже от осознания того, что Жана больше нет. Слёзы начали литься сами по себе. Руки не слушались и дрожали. Ноги обмякли. Было страшно. Армин не знал, что ему теперь делать. Слёзы лили будто из ведра; из-за них он не мог даже разглядеть свои руки. Боль никак не утихала. Комната наполнилась одиночеством. Армин оказался наедине с собой, и всё, что у него оставалось – воспоминания и последние прикосновения Жана. Армину никогда ещё не было так паршиво, как сейчас.

— Его больше н-нет… Жана больше н-нет... 

***

— Армин? — произнёс вслух Жан, надеясь услышать бархатистый и чарующий голос Армина.

Кирштейн оглянулся и понял, что он дома. Он на Парадизе. Однако ему совсем не хотелось быть там, где он должен быть — особенно в такой момент. Жана окружали маленькие и бедные дома, которые освещали маленькие светлячки. Над головой простиралось синее небо, и, лишь приглядевшись, можно было заметить звёзды. Кругом стояла тишина: горожанки и горожане уже давно закончили свои дела и легли спать. Интересно, что им сейчас снится? Может, их самые заветные мечты? А кому-то — самый страшный кошмар, который хотелось бы побыстрее забыть. Тишина пугала, а не успокаивала. Жану казалось, что сейчас произойдёт что-то плохое: «Как же моя жизнь хочет, чтобы я всегда был одиноким...И почему моё сердце так тревожится, несмотря на красоту неба и прохладу летней ночи?... Нехорошее предчувствие.» Жан с неохотой пошёл к базе разведкорпуса. По дороге он много размышлял: стоит ли рассказывать о своём путешествии во времени? А если нет, то как объяснить своё долгое отсутствие? Вряд ли ему поверят, что он был в будущем. На самом деле, ему самому казалось, что всё это было дурным сном или последствиями какого-нибудь отравления. «Видимо, мне не стоило соглашаться есть тот пирог, который дал мне этот пёс Эрен. Или мне из-за жары мерещится всякое...» — подумал Жан. Он пнул небольшой камень на дороге, пытаясь понять, что же ему делать. «Надеюсь, что они просто спят, а утром я придумаю что-нибудь…» — эта мысль преследовала его до самих дверей базы.

— Интересно, они хоть заметили моё исчезновение... — произнёс Жан и открыл двери разведывательного корпуса. Все замерли. Возможно, это были самые долгие секунды в его жизни. Поднятые брови подруг и друзей, наставниц и наставников образовали морщины на их лбах, а глаза были раскрыты так широко, что, казалось, вот-вот выпадут из глазниц. — Вы что, успели меня похоронить? — возмущённо спросил он. — Надеюсь, вы моей матери ничего не говорили? — на Жана бросились со слезами и с крепкими объятиями, спрашивая, где он пропадал. Когда все отошли от Жана, Саша дала ему пощёчину и крикнула: «Ты совсем ёбнулся? Ты где пропадал? Ты что, совесть потерял?» 

— Извини, нам пришлось сказать твоей маме, что ты... Сам понимаешь, — сказал Эрен. 

— Мы до последнего надеялись, что ты жив, правда. Да и твоё тело мы не смогли найти... Хоть госпожа Ханджи и говорила, что тебя сожрали титаны, я и Конни не верили этому! — радостно произнесла Браус, по-дружески ударив Жана по плечу. 

— Где тебя носило, придурок? — спросил Спрингер. — Если нас не боишься, бойся хотя бы капрала! Небось хуйнёй страдал, гулял где-нибудь и флиртовал со всеми подряд — это ведь в твоём духе. Дурак, как же ты заставил нас переживать! — произнес Конни, пытаясь сдержать слёзы.

— Мы очень скучали по тебе, Жан. И волновались, — прозвучал знакомый голос. Кирштейн повернулся к его источнику и увидел перед собой голубоглазого блондина, улыбку которого нельзя было не заметить. — Я очень рад, что с тобой всё хорошо, — голос Армина слегка дрожал. — болван. 

— Армин... Привет, — Жану было очень сложно смотреть на него, зная, что произошло между ними считанные часы назад. — Я тоже рад вернуться к теб... К вам.

— И что нам делать с госпожой Кирштейн? — спросила Саша. — Бедная женщина, наверное, от горя не может найти себе места. Хотя мы напрямую и не говорили, что ты умер. Сказали, что просто пропал...

— Придурки, в следующий раз, когда я пропаду, не бегите сразу к моей матери, — произнёс Жан, выдавливая из себя смех. — Я вечером навещу её и скажу, что жив и здоров. Не переживайте насчёт этого.

Ребята ещё долго обнимались, обмениваясь последним новостями, Жан не спешил объяснять, что с ним произошло. Но длилось это не очень долго, потому что пришёл капитан Леви и попросил Жана пройти с ним:

— Ну и где ты пропадал, Киртшейн? — голос Леви как всегда был зловещим, но довольно приятным для слуха.

— Ну-ну, Леви, будь ты полегче с ним! — произнесла Ханджи. — Расскажи мне, что случилось. Ты был в желудке титана и вылез из него? Или, может, ты попал в плен? Ты...

— Эй, трёхглазая, поубавь свой энтузиазм.

— Я сам не понимаю, как так получилось, но я проснулся на какой-то свалке. Предполагаю, что я отлетел туда от рук титанов. Сил у меня не было, и я решил переночевать у какой-то доброй семьи на пару дней, но дни почему-то перешли в месяц... Спасибо им, что приняли меня в свой дом. Никак не могу вспомнить, как их звали...

— Тьфу ты! Ничего интересного! — неудовлетворённо сказала Ханджи.

— Ты понимаешь, что за это тебя могут наказать? — в диалог вмешался Леви.

— Да, я понимаю это и полностью признаю, что совершил ошибку, не попытавшись с вами связаться. Простите меня...

— Что ж, иди отдыхай. Я отменю твоё наказание. Думаю, ты и так настрадался, — по голосу командорки можно было понять, что она не поверила байке Жана, но всё-таки вошла в его положение и отпустила. — Сегодня уже поздно, поэтому к матери сходишь завтра.

Жан забрал свои вещи из кабинета капрала Леви и, попрощавшись и поблагодарив его, пошёл к себе в комнату. Он ещё долго думал об Армине из будущего: о его улыбке и о дурацких очках, о нелепой футболке и о его собаке Брокколи. Жан действительно скучал по такому Армину. Идя по коридору, он думал, стоит ли признаваться и этому Армину: «Раз один Арлерт не только знает о моих чувствах, но и принял их, то, наверное, и этот примет? Хотя, не стоит опираться на эту логику, потому что будущий я отверг будущего Армина. Это безумие. Я явно сошёл с ума!» Внезапно из-за угла коридора он заметил светлые волосы и остановился. Это был Армин. «Чёрт! Почему именно сейчас? Сейчас, когда я думаю о нём?» — Жан точно не ожидал увидеть его.

— Жа-ан! Привет ещё раз! Как ты? Надеюсь, капрал не особо докучал...

— Привет... Нет, всё хорошо. Я им рассказал, что произошло. Командорка Ханджи даже отменила моё наказание!

— Ого! А нам расскажешь, где ты пропадал? — воодушевлено спросил Армин.

— Завтра расскажу, я сегодня устал. Лучше пойду отдохну. Завтра точно много дел будет, надо ещё и маму навестить.

— Конечно, отдыхай. Спокойной ночи, Жан!

— Хороших снов, друг... — последнее слово далось Жану с особой тяжестью.

Парни разошлись по своим комнатам. «Трус. Какой же я трус! Сейчас был идеальный момент для того, чтобы рассказать ему, что произошло со мной. Я мог бы и признаться…» — мысли о его трусости грызли Жана изнутри, а силуэт Армина отдалялся с каждой секундой — тогда Кирштейн набрался сил и закричал:

— А-армин, подожди! Я хочу сказать тебе важную вещь! — Жан побежал к парню, чьи глаза были для него самыми прекрасными на этом и на любом другом свете. — Догнал!

— Жан? Что случилось? — спросил Армин в недоумении.

— Я пойму, если ты скажешь, что я придурок или типа того, но, пожалуйста, выслушай меня, — Жан тяжело дышал. Эмоции вновь поглотили его разум. — Ты мне очень нравишься. Правда нравишься. С каждым разом я влюбляюсь в тебя сильнее. Уверен, что я готов полюбить тебя любым. Со всеми твоими недостатками, ведь именно они и делают тебя Армином. Моим любимым Армином. Я готов утонуть в твоих голубых глазах. И я мечтаю однажды свозить тебя на море верхом на белых лошадях.

— Жан, это очень неожиданно... Я и не думал, что ты можешь быть таким романтичным, — щёки Армина покраснели из-за неловкости. — Стой. Это шутка какая-то? Там за углом стоят Саша и Конни, да? Эй, выходите!

— Клянусь, это правда. Поверь мне.

— Тогда... Тогда я не знаю, что говорить. Со мной такое впервые...

— Пожалуйста, не спеши с ответом. Я готов ждать тебя и дни, и недели, и месяца, и годы, и века. Сколько угодно, — голос Жана начал дрожать.

— Послушай, мне приятны твои чувства ко мне, но я не могу ответить взаимностью. Прости. Я не вижу нас парой... Мне жаль.

— Я понял. Не извиняйся за это, — печальным голосом произнёс Жан. Из последних сил он выдавил улыбку, пытаясь не заплакать во второй раз за этот кошмарный день. — Надеюсь, ты не против остаться друзьям и товарищами в бою?

— Нет-нет, конечно я не против! Ты мне очень дорог. Я правда ценю нашу дружбу.

— Отлично! Тогда встретимся утром на завтраке! Теперь точно спокойной ночи и хороших снов! — лишь сам Жан знал, как ему сейчас плохо. Да, он ожидал отказа, но не был готов к такому удару.

— И тебе спокойной ночи... — произнёс Армин. Затем он развернулся и направился к себе в комнату с ужасным грузом на плечах. Он отверг человека и не мог понять, правильно ли поступил.

— По крайней мере, Армин из будущего одумался и принял мои чувства, — тихо произнёс вслух Жан по пути в комнату, пытаясь себя успокоить. Переодевшись и смыв всю грязь со своего тела, но не из мыслей, Жан лёг на свою жёсткую кровать, вспоминая удобный и мягкий матрас Армина. «Иронично выходит: моя будущая версия отказала Армину из будущего, а тут Армин отказал мне,» — последнее, о чём подумал Жан, прежде чем вырубиться от ужасной усталости. 

***

Новый день. Новый день без любви Армина. Ребята замечали подавленное состояние Жана, да и сам Арлерт постоянно подходил с извинениями, так как он никак не мог простить себя за отвержение признания. Микаса поначалу не хотела вмешиваться, ведь это всё-таки личное и кто-то ещё здесь будет ни к чему. Но она видела, что происходит с её товарищем: он стал рассеянным и апатичным и перестал нормально есть. Глядя на это, она не могла молчать. Подобрав идеальный момент для разговора, она немедленно подошла к нему с вопросами, когда Кирштейн сидел на лавочке, держа в руках непонятную вещицу в виде ракушки, которую Армин когда-то показывал в своих книгах, и рассматривал её:

— Что это? — бесцеремонно спросила девушка, подходя сзади к юноше.

— А? — Кирштейн быстро сжал в руке брелок. — Ты о чём?

— О том, что ты только что спрятал в ладонь. Оно похоже на ракушку Армина из книги его дедушки. Ты что, сам её сделал?

— Д-да, я... Нравится? — растерявшись, спросил парень, на что Микаса кивнула.

— Жан, можно задать вопрос? — спросила Аккерман, сев рядом с парнем.

— А у меня есть выбор?

— Не думаю, — немного улыбнувшись, ответила Микаса. — После того, как ты вернулся, ты стал сам на себя не похож. Что случилось, пока тебя не было? И где ты был вообще? Только не ври мне. Я тебе не Конни, чтобы верить всякому, и ты прекрасно знаешь, что с тобой будет, если ты попытаешься что-то скрыть.

— Честно, всё хорошо!

— Признавайся, тебя Леви напугал? Ему что, Эрена мало?

— Ха-ха! — впервые за долгое время посмеялся Жан. — Честно говоря, я просто много раз прокручивал последние события у себя в голове. Думал о том, что будет дальше... Да и на ум всегда приходит Марко — мне до сих пор печально за него. Наверняка он тоже хотел знать всю правду про титанов.

— Верю, — ударив парня по плечу, сказала Микаса. — но ты стал сам не своим после того, как тебя отверг Армин... — осознав, что Армин попросил никому, особенно Жану, не говорить про признание, она быстро замолчала. — Прости, мне так жаль. Я не должна была знать об этом. Не хотела сыпать соль на твою рану...

— Всё в порядке, вы близкие друзья. Да и я ожидал, что ты узнаешь, — расслабленно ответил Жан, смотря в голубое небо, которое так напоминало ему глаза Армина.

— Жан, мне кажется, ты что-то недоговариваешь. Я не хотела вмешиваться, но твоё состояние... Оно меня пугает. Ты бы видел себя со стороны! Будто встретил что-то похуже титанов. Пойми, ты не сможешь защитить себя, когда это потребуется. Ты можешь поделиться со мной тем, что тебя беспокоит. Возможно, это поможет тебе прийти в прежнюю форму.

— Даже если в это трудно поверить? — саркастично спросил Кирштейн, на что Аккерман снова кивнула. Тяжело вздохнув, он начал свой рассказ, во время которого еле сдерживал слёзы. Микаса очень внимательно, не перебивая, выслушала до конца. В конце истории он добавил, что его современная версия отвергла Армина из будущего, а сейчас отвергли его. — Возможно, мы родственные души, которыми не должны были оказаться. А эта вещь, — достав брелок, Жан продолжил. — эту вещь не я делал. Это принадлежит ему. Армину из двадцать первого века. Он её отдал мне, чтобы узнать меня, если мы вновь встретимся. Хотя я уже потерял все надежды увидеть его прекрасные глаза... Возможно, мы оба не ожидали, что так привяжемся друг к другу. По крайней мере, я — точно. Когда я очнулся, он уже был моём кармане. Я сошёл с ума, да? — Жан отпустил голову и закрыл глаза, держа в руках ракушку. — Спасибо, что выслушала мой бред, — незаметно вытерев слезы, поблагодарил парень.

— Я не хочу ставить твои слова под сомнение. Хотя, признаюсь, мне сложно верится в это, — шокированно ответила Микаса. — По-моему, тебе нужно отдохнуть — ты пережил много неприятного. Я рада, что ты доверился мне. Надеюсь, тебе станет легче после нашего разговора, — слабо улыбнувшись, сказала девушка. — А теперь вставай! Капитан Леви будет не очень рад, если увидит, как мы тут болтаем, а другие делами занимаются.

— Ха-ха, уже бегу драить кухню! 

***

— Мне кажется, что это был очень долгий и реалистичный сон, — сказал Эрен, поправляя свои волосы.

— Возможно, ты прав, — пожав плечами, ответил блондин. — Боже, я что, выдумал всё это? Какой же я жалкий, — в словах Армина можно было чётко услышать осуждение самого себя. — Жалкий... — слёзы уже невозможно было контролировать.

— Не смей так говорить! Слышишь? — немедленно возразила девушка. — Возможно, Эрен прав, и это был просто долгий сон, но это не означает, что ты должен так отзываться о себе, — вытирая слёзы Армина, произнесла Микаса. — Я этому Кирштейну все кости переломаю. Клянусь, он больше месяца не выйдет из туалета. Этот долбаёб довёл тебя до такого состояния! Ты критикуешь самого себя за свои же чувства — это безумие. Жан пожалеет, что ходит со мной в одну школу.

— Микаса, спасибо, я ценю твою поддержку, но, прошу, давай без порчи на понос. Мои чувства — только моя ответственность и ничья больше. Я просто не могу понять: откуда у меня этот рисунок? Я точно помню, что Жан не рисовал мой портрет. И куда делся мой любимый брелок с ракушкой? Я еле нашёл такую красивую подвеску и за 6 лет ни разу не терял его, а тут на тебе... Но самое главное — откуда у меня в точности такой же жакет, как форма, о которой мне рассказывал Жан-разведчик?

— Ну, бывает и такое в жизни! Я вот недавно потерял свои любимые носки в белый горошек, которые так бережно хранил, э-эх, — сказал Йегер; за его словами последовал удар в плечо от его готической подруги. — За что? Я же не сказал ничего плохого. Я же прав! И вообще, может, нашего друга пранканули, а мы ведёмся на эти провокации?

— Ты сейчас говоришь про какие-то тряпки, а твой друг сидит и рассказывает, что он пережил! Ты совсем дурак, что ли? Тоже захотелось порчи? — недовольно заявила Микаса, глядя на Эрена тем самым взглядом, который заставлял всех молчать в испуге.

— Да, Эрен прав... — всхлипнув, ответил Арлерт, — Да, мне кажется, что он точно прав. Очень даже прав.

— Армин... — Микаса тихо произнесла имя своего друга, а затем очень недовольно посмотрела на Йегера.

— Всё в порядке, — еле выдавливая из себя улыбку, перебил Арлерт девушку. — Скорее всего, я и правда всё выдумал. Мне просто нужно отдохнуть, переварить и отпустить эту ситуацию, — тяжело вздохнув, Арлерт уложил свою голову на колени и незаметно коснулся своих опухших от рыданий губ. «Тогда почему я помню прикосновение его губ, его дыхание? Почему я помню это ощущение?...»