Нас в этом городе двое

– Что за твари в такую рань звонят, у вас что, совсем совести нет... – Кэйа открывает один глаз, и телефон сразу находится на полу около кровати. Второй глаз не открывается по причине повязки – так он думает, а потом задумчиво смотрит на повязку, свисающую с люстры. Ну, перепил, с кем не бывает. – Алло?

– Кэйа, чтоб тебя черти подрали! – с Джинн, очевидно, не бывает. – ТЫ ГДЕ?!

– Дома, – он звучит почти оскорблённо и в возмущении смотрит на телефон – голова от этого движения так же возмущённо взрывается болью. – А ты что, меня ищешь? Так я переехал вчера, я же говорил.

– МЫ СЛЫШИМ, КАК ТЫ ПЕРЕЕХАЛ, – а это уже не Джинн, сквозь звон в ушах он явно слышит очень злой голос очень злой Эолы. – У НАС ЗАВАЛ, ПОЧЕМУ ТВОЯ ПЬЯНАЯ ЗАДНИЦА НЕ НА РАБОТЕ?! ТЫ ВРЕМЯ ВИДЕЛ? 

– Одиннадцать утра, – специально для неё он возвращает в голос возмущённые нотки. Горло неприятно саднит – кажется, он опять до утра кричал весь репертуар Мондштадтского радио в окно. Ну, искусством надо делиться, решает Кэйа и возвращается к Эоле. – У меня вечерняя смена, вы что себе позволяете?! 

– РАССКАЖИ МНЕ ПОБОЛЬШЕ, КАКАЯ У ТЕБЯ СМЕНА, – Джинн вырывает свой телефон обратно и будто становится злее с каждой секундой, с которой Кэйа осознаёт, что вечерняя смена у него была в прошлый вторник. Не в этот. Второй глаз магическим образом открывается. 

– Ну проспал, с кем не бывает, – повторяет он вслух, и Джинн на другом конце линии едва ли не задыхается. – Джинн, любовь моя, ну у меня переезд, войди в положение. Буду к часу, дай хоть проснуться. 

– Кэйа, у тебя три дела, два отчёта и стажировка новенького во второй половине дня, – любовь его умирает, не успев родиться. – Чтоб был к двенадцати с кофе для всего отдела. 

– Да как я по-твоему... – Джинн отключается, оставляя Кэйю наедине с разбитым сердцем, болящей головой и вертолётами. 

Он бодро встаёт – чересчур бодро по всем меркам, но у него есть цель, и он к ней идёт. Цель заключается в поиске чистой рубашки и зубной щётки в коробках, которые он самонадеянно не подписал, и на это у него уходит минут пятнадцать. Ключи находятся под подушкой, а дверь на этаж открывается с грохотом, который отдаётся эхом в голове. Следующий этап цели – кнопка вызова лифта – маячит прямо перед ним, когда дверь соседней квартиры открывается с таким же нечеловеческим грохотом, и из неё выходит – выплывает – ангел во плоти. 

Кэйю ослепляет яркий нимб и кристально белое платье, и он растерянно моргает, когда ангел машет рукой у него перед глазами. И с тем же звуком, с каким карета превращается в тыкву, нимб становится растрёпанными светлыми волосами, белое платье – медицинским халатом, а ангел, выплывший из врат небесных – соседом, смотрящим на него, как на полоумного. 

– Вы мой новый сосед? – исключительно вежливо спрашивает ангел в халате, и Кэйа молча кивает. Цель медленно тает в чужих голубых глазах. – Чудесно. Не затруднит ли вас мне помочь? Видите ли, мой... знакомый сломал ногу, и его нужно спустить вниз, а лифтом пользоваться нельзя и... 

Врата небесные открываются, и перед Кэйей предстаёт уютный коридор квартиры, по планировке похожей на его собственную. На полу лежит одеяло, на одеяле – мужчина, у мужчины – страдальческое выражение лица, а над ним – две девушки, видимо, со скорой. Кэйе всё больше кажется, что всё происходящее его пьяный бред, но голос девушки звучит вполне реально. 

– Сломанную ногу нельзя сгибать, – терпеливо повторяет она. Её светлые волосы завязаны в два милых хвостика, а лицо такое искренне обеспокоенное состоянием больного, что Кэйе становится неловко. Сразу видно, она на этой работе недавно. – Возникает риск перелома со смещением. Поэтому на лифте не получится, и на руках его тоже нести нельзя. Видите, он лежит на одеяле, на нём его и нужно спустить вниз по лестнице. 

– Ну, – Кэйа бросает на соседа ещё один любопытный взгляд и, заметив в этот раз закатанные до локтей рукава и неаккуратную косичку в волосах, переводит его обратно на лежачего. Джинн ясно донесла, к скольких ему надо быть на работе, но почему-то он всё равно выбирает остаться с человеком, которого видит в первый раз в жизни. – Давай, сосед, ты с одной стороны, я с другой... 

– Я Альбедо, – отзывается сосед контрастно спокойным голосом, но вторая девушка не даёт Кэйе ответить безвкусным комплиментом его имени. 

– Не хочу вас обидеть, – почему-то Кэйа её словам не верит, – но вы вдвоём не сможете пронести взрослого мужчину восемь этажей вниз по лестнице. Нужно ещё хотя бы двое. 

У неё под глазами внушительные тёмные мешки – явный показатель опыта, и прокуренный голос. Кэйе не хочется с ней спорить, и он переводит на Альбедо вопросительный взгляд. Тому хватает наглости просто пожать плечами. 

– Я уже стучал во все двери на этаже. В полдень буднего дня немного желающих помочь. 

Почему-то у Кэйи возникает ощущение, что будь воля Альбедо, он бы оставил этого поломанного лежать так. 

– Хм, – задумчиво выдаёт Кэйа и снова смотрит на Альбедо. Он тоже выглядит так, будто ночь провёл явно не в кровати, у него очень красивые глаза, которые ничуть не портят мешки под ними, ему очень идёт белый халат, хоть он, по всей видимости, и не является врачом, а ещё ему явно безразлична сломанная нога этого парня, что наводит на мысль, что близких отношений между ними нет. Кэйа взвешивает все за и против, где на «за» невероятной красоты сосед, а на «против» злая как дьявол Джинн, и достаёт телефон.

– Дилюк, нужна твоя помощь, – говорит он, когда на звонок отвечают после двух гудков. Все присутствующие смотрят на него с нескрываемым интересом.

– А как же «доброе утро, Дилюк», «как дела, Дилюк», «как прошло твоё свидание, Дилюк», – несмотря на язвительный тон, голос в телефоне совсем не звучит грубо. Но потом начинает звучать подозрительно. – Ты что, пил?

– Дилюк, правда, нужна твоя помощь, – говорит Кэйа, игнорируя как его вопрос, так и поднятые брови соседа. Альбедо. Красивое имя. Да и сосед тоже. – Приезжай на мой новый адрес, – он сбрасывает, не давая Дилюку ответить, и дальше пролистывает список контактов.

– Твой друг как-то не звучал уверенно, – замечает Альбедо, явно не чувствуя неловкости в повисшей тишине.

– Он приедет, – уверенно говорит Кэйа и со вздохом выключает телефон.

Проблема заключалась в том, что все остальные, кому он мог позвонить, были его коллегами, которые сейчас, скорее всего, съели бы его живьём.

Он поднимает глаза как раз вовремя, чтобы увидеть молчаливую перепалку двух девушек со скорой. В итоге девушка с хвостиками толкает локтём ту, что повыше, и та поворачивается к ним с самым кислым лицом, что Кэйа только видел.

– Я буду четвёртой. И не смотрите на меня так, я явно не слабее этого принцессочного, – она кивает на Альбедо, но тот только пожимает плечами, будто каждый день такое слышит. Что может быть недалеко от правды. 

Дилюк приезжает ровно через семь минут, и Кэйа встречает его у лифта.

– Ну, вот, – подводит он итог, показывая Дилюку рукой на их компанию, – нужно спустить человека на первый этаж, у него нога сломана.

– А ты, собственно, кто? – уточняет Дилюк, будто в предоставленной ему информации не хватает нескольких важных частей.

– Я Альберт, – подаёт голос поломанный, кажется, впервые за их импровизированный междусобойчик.

– А я Альбедо, – откликается хозяин квартиры, невозмутимо отпивая кофе.

– Я Барбара, – подхватывает девушка с хвостиками. – А это Розария.

– А я Кэйа. Вот и познакомились. А теперь давайте спустим Альберта вниз, пока меня не уволили за этот акт добродетели.

– А как он, собственно, упал? – подаёт голос Дилюк, когда они проходят уже половину пути. На этом вопросе Кэйа впервые с начала лестницы на их восьмом этаже приходит в себя, а каждая ступенька перестаёт отдаваться в голове барабанным ударом. Он переводит вопросительный взгляд на Альбедо.

Альбедо смотрит ему прямо в глаза и даже бровью не ведёт.

– На лестнице упал.

Квартиры в их доме одноэтажные, а как Альберт мог оказаться на лестнице на этаже, у Кэйи идей нет. Тот слова Альбедо не отрицает, и они продолжают путь в тишине, пока Барбара не открывает им двери на улицу.

Глоток свежего воздуха немного проясняет голову, Барбара руководит их небольшой процессией, пока Розария матерится себе под нос, затаскивая Альберта в машину скорой помощи. Когда они заканчивают, она предлагает ему и Дилюку подкурить от её сигареты, на что Барбара только закатывает глаза и заходит в машину. Альбедо стоит с абсолютно спокойным лицом и сопровождать Альберта в больницу явно не собирается. 

– Ну, – говорит Дилюк, делая последнюю затяжку, – если ещё понадобится помощь с заметанием улик того, как ты скинул кого-то с лестницы, звони. И лучше сразу мне, а не копов с этажа заводи к себе домой, – а потом поворачивается к Кэйе. Альбедо переводит на него насмешливый взгляд на словах про копов, и хотя Кэйю и совсем немного укалывает неловкость, он не может не восхититься тому, как этим глазам идёт насмешка. – А ты просто звони и не только тогда, когда твою задницу надо спасать. 

Кэйа не успевает ответить – и его снова перебивают, не давая возможности отвесить Альбедо комплимент. Проделки злых сил, не иначе. Телефонный звонок разрывает повисшую между ними тишину, и когда он видит имя Джинн на экране, вся его жизнь пролетает перед глазами. Как кто-то при первой встрече уже представляет свадьбу и детей, так он мысленно называет Альбедо несостоявшимся вдовцом и поднимает трубку. 

– Кэйа, ты где? – говорит Джинн совершенно спокойно. Внутренности Кэйи пробирает холод, но он старается добавить голосу серьёзности и убавить похмелья. 

– Джинн, понимаешь, у меня тут... ситуация. 

– Ситуация? – эхом повторяет она, и Кэйа слышит звук падающей на стол ручки. 

– Кхм, у меня тут... сосед. И у него, эм, друг... упал с лестницы. И ты же понимаешь, меня попросили помочь, а это наш долг, ну как я мог отказать, мы же присягу давали... 

– Кэйа, – он слышит, как Джинн делает глубокий вдох, и после этого Кэйа может почувствовать, как каждое её слово дротиком влетает в пробковую доску его головы. – И суток не прошло, как ты переехал, какой ещё сосед? Какая нога? Ты бы ещё сказал, что у тебя собака домашнюю работу съела. Если тебя не будет в офисе через двадцать минут, можешь приехать забирать заявление об увольнении. 

Она снова сбрасывает, не давая ему ответить, и Кэйа даёт себе ровно полторы секунды, чтобы подумать – а потом хватает Розарию, уже собравшуюся уезжать вместе с Барбарой, за руки и начинает умолять. И только то, что Дилюк стоит в двух шагах от них, останавливает его от падения на колени. 

– Возьмите меня с собой. Городская больница в двух минутах от нашего отдела, у меня нет времени на такси, – Розария окатывает его безразличным взглядом, и Кэйа видит, что она собирается отказать и не чувствовать никаких угрызений совести по этому поводу, как в разговор влезает Барбара, и её хвостики забавно болтаются. 

– Розария, людям надо помогать, – назидательно произносит она, а потом переводит взгляд на него. – Залезай в машину, но чтобы на въезде в больницу тебя уже не было. 

Он едва ли не лезет целовать Барбаре руки, но его за шкирку затаскивают в салон и захлопывают дверь. Тем не менее, он успевает помахать Дилюку и Альбедо, который выглядит так, будто наслаждается самым смешным представлением в своей жизни. Надо обязательно постучать к нему в квартиру с бутылочкой, если сегодня он выйдет с работы живым. 

Они доезжают до нужной улицы за двенадцать минут, на четырнадцатой Кэйа забегает в кофейню в их здании забрать два огромных пакета со стаканчиками кофе у бариста Сары, которой он успел позвонить из машины, и дверь в офис он открывает ровно на восемнадцатой. 

– Хах, – успевать выдохнуть он, – простите за опоздание! Я принёс кофе. 

Эола смеряет его таким взглядом, будто прикончила бы его на месте, если бы за убийство в Мондштадте не было срока от пяти лет. Она молча передаёт ему стопку документов, под которой он по неосторожности сгибается, и берёт свой стаканчик. Дверь в кабинет Джинн красноречиво закрыта. 

На самом деле, если бы Кэйю не угораздило переехать и этот переезд обмыть в самое загруженное время в полугодии, никто бы и бровью не повёл. Точнее, конечно, Эола бы прожигала его взглядом ещё неделю, а перед Джинн пришлось бы извиняться, заполняя за неё документы, но в общем и целом, увольнением никто бы не угрожал. Но так как у Кэйи всё и всегда получается так, чтобы потом было, о чём рассказать потомкам, то он сейчас здесь. Время до вечера проходит довольно серо и уныло – он заполняет свою часть отчётов, пьёт кофе, проверяет свою часть отчётов, пьёт кофе, забирает у Эмбер часть её работы, а потом – вы не поверите – заходит в комнату отдыха выпить кофе. И там же видит Альбедо, в эту же секунду уверяясь, что всё-таки вот она, белочка, пора переходить на соки. 

Альбедо поднимает голову и совсем не выглядит удивлённым. 

– Я уж думал не дождусь тебя, но с таким похмельем и не удивительно, что ты так долго разгребал документы, – Альбедо поднимается с дивана, откидывает волосы с лица, закидывает на плечо сумку и протягивает ему кружку свежезаваренного кофе. А когда видит, что Кэйа не реагирует, снова машет рукой у него перед лицом – чувство дежавю немного приводит Кэйю в себя. – Ты же только пил ночью? Никаких наркотиков? 

Внезапно Кэйа вспоминает что-то про стажировку новенького, которого переводят в их лабораторию из другого города, во второй половине дня. Тот недавно переехал, в прошлом отделе его описывали чуть ли не как гения, а на Кэйю ответственность за него легла через их традиционный способ принятия решений – подбрасывание монетки. Всё это пролетает у него в голове одновременно со скрипом, с которым двигаются шестерёнки в мозгу. 

– Так это ты, – наконец выдаёт он, и снова видит на лице Альбедо ту самую усмешку, что совсем не помогает работе его проспиртованного мозга. 

Альбедо явно знает, что делает. И это Кэйа сейчас не про работу. 

– Верно. Кстати, твой друг просил передать, что он мог подвезти тебя на работу, и не надо было бы умолять работниц скорой, – произносит Альбедо, забивая гвоздь в крышку гроба его гордости. А потом протягивает руку. 

– Альбедо. Буду рад поработать с тобой. 

Альбедо снова в белом халате – теперь Кэйа хотя бы знает, почему. У него самого всё ещё жутко болит голова, и он явно выглядит не как в свои лучшие дни, но у Альбедо волосы тоже растрёпанные и след от ручки на щеке, а ещё у него знакомые падают с лестниц при невыясненных обстоятельствах – Кэйа считает, что он выглядит восхитительно. И жмёт руку в ответ. 

– Кэйа. Ты прекрасно выглядишь, – и теперь его никто не перебивает. На долю секунды на лице Альбедо мелькает явная растерянность. – Не против пройтись вместе после работы? 

Альбедо усмехается ему прямо в глаза и сжимает руку сильнее.