После конца следует эпилог

Помереть под горами из свитков, каждых из которых носил статус "Важный" или "Срочный", последний час не представлялось такой плохой перспективой. Дурной, позорной, странной, но не такой плохой, какой казалась в начале этих бесконечных кругов ада. Хотя тогда Шен просто много храбрился, стараясь уверить себя в том, что справится.

К счастью, никому в голову не приходила светлая мысль посетить в этот нелёгкий час главу ордена. Уже как десяток лет главу, если не больше. Времени Шен перестал уделять хоть каплю необходимого внимания давно, и что-то менять в своём к нему отношении не планировал. Какое счастье, что немногих это смущало, а если и смущало... То пусть смущает дальше, не то, чтобы Шену и до этого было дело.

Если так подумать, в мире существовало слишком много вещей, до которых ему не было дела. Слишком много из этого «слишком много» являлись важными в его нынешнем положении, чем создавали некоторые неудобства. Если, конечно, так можно назвать попеременно возникавшее желание тихонько помереть где-нибудь под столиком. Это желание порой подкреплялось незадачливыми учениками, но ими же и устранялось, когда они "тайно" подсовывали ему десерт. Настолько тайно, что Шен с самого начала всё понял, но решил, на радость ученикам, делать каждый раз удивлённый вид.

Порой эти юные создания напоминали Ала в его пятнадцать-шестнадцать лет. Также восхищённо и с обожанием смотрели на учителя, который побаивался в точности повторить их с Алом судьбу. Но в этих детях благоразумия и сосредоточенности на учёбе было больше (как минимум, Шен на то надеялся), поэтому страшные мысли закрадывались в разум не чаще раза в год.

Мысли, не относящиеся к важным-нужным свиткам, были усладой для мозга, сильно уставшего от оных. Почему нельзя вернуться в прошлое, чтобы отказаться от поста главы ордена? Хотя скинуть его тоже особо не на кого. Получается, ему в то время предоставили какой-то выбор без выбора: либо ты становишься главой ордена, либо ты недолго препираешься и становишься главой ордена? Как прискорбно и несправедливо.

Голову от стола оторвать не мотивируют даже пара учеников, топчущихся за дверью вместе с одним любимым старейшиной. Он может прикинуться спящим, от усталости свалившимся прямо за столом, а потом якобы проснуться на руках Муана, который якобы потревожил его сон. Надёжный план, при исполнении которого он точно не растеряет учительский авторитет в глазах юных дарований.

К тому моменту, когда незваные гости врываются в его кабинет, Шен таки принимает относительно подобающий вид. Парочку учеников впечатляет его вид, с которым он важно восседает за столом. Итого, перед ним стоят один старейшина, которого он рад видеть, и впечатлённые молодые умы, которые теперь не находятся со словами.

— М-мы хотели сообщить о прибытии старейшины Муана, но!.. — решает сказать хоть что-то через пару минут один из учеников. Тем самым он переключает на свою персону всё внимание учителя.

— В этом не было необходимости, — любезно напоминает Шен. Ему многого стоит не расцепить сложенные в замок пальцы и начать массировать виски. Надоело "своим" напоминать, в каких случаях необходимо разыгрывать подобный спектакль. — Я почувствовал вас ещё на лестнице. Всех. Можете вернуться к тренировкам.

Спешно откланявшись, ученики стремительно покидают кабинет. Возможно, его будет ждать вечером какой-нибудь десерт. Он не отказался бы от него прямо сейчас, но сейчас у него есть другие заботы.

— Что же понадобилось старейшине Муан Гаю от этого скромного главы? — формальности давно стали просто игрой, поддерживать которую доставляло удовольствие обоим.

— Этот старейшина пришёл выкрасть главу ордена Шена, — обойдя стол, Муан одной рукой упёрся в него, тем самым нависнув над Шеном. Чертовски хорошо, — потому что он снова гробит себя.

— Считаете, ученики пика Розового куста не станут препятствовать вам?

Да, пик Чёрного Лотоса пришлось снова (и, как надеялся Шен, в этот раз окончательно) переименовывать из-за случившихся на нём перемен во флоре. Любимый розовый куст разросся по всему пику, в некоторых местах создав настоящий лабиринт. Более пик уже Розового куста не выглядел так осиротело, как когда звался пиком Чёрного Лотоса. И вряд ли уже когда-то вернётся к прежнему состоянию.

— Они даже не узнают, что было совершено похищение, — перейдя на шёпот, отвечает Муан.

За секунды Шен, решивший подняться с места, оказывается подхваченным на руки. Похоже, у него намечается длительный перерыв. Ему бы разобраться сегодня с запросами, регулярно поступающими в орден последнее время. Они незначительные, и Шен сначала думал отправлять учеников разбираться с "проблемами", однако аномальное количество этих запросов, суть которых можно описать четырьмя словами: «изгоните мелких духов, пожалуйста», настораживало. Те ученики, которые выполнили парочку таких поручений, клялись, что ни с чем необычным не сталкивались. Вариантов, что здесь не так, оставалось всего два: либо это клятая паранойя решила шутить с ним шутки, либо запросы — фарс, который должен отвлечь от истины.

Они сидели в его комнате, когда Шен устал плутать в догадках. Не смотря на то, что в башню вход был разрешён только двум людям: Муану, который обнимал его в данный момент, и самому преданному ученику, параноидальные мысли, что кто-то может попытаться волшебным образом обойти его чутьё и подслушать, не оставляли в покое.

«Муан?», — поэтому он потянулся мыслями к любимому, который способен творить чудеса развеять его тревоги.

«Если ты заговоришь сейчас о проблемах ордена, следующие сутки будешь ночевать на пике Славы».

«Хорошо, — на это Муан хмурится, понимая, что ситуация выходит за рамки простых проблем ордена. Чтобы Шен, и так легко согласился на подобный ультиматум? В прошлый раз это кончилось тем, что им пришлось предотвращаться возрождение Админа. — Те горы макулатуры в кабинете — запросы жителей окрестных деревень с просьбами изгнать мелких духов. Есть пара относительно серьёзных случаев, которым можно уделить внимание... Даже мои ученики подтвердили, что это — пустяковые дела, не стоящие внимания. Но меня напрягает количество этих дел... Скажи, я же не схожу с ума?»

«Это действительно ненормально, — с этими словами Шен выдыхает, расслабляясь. Пускай это значит, что им предстоит разбираться с чем-то серьёзным (будет смешно, если это опять остатки преданных Админу фанатиков), ему необычайно спокойно. — Думаю, ничего страшного не будет, если ты свяжешься с другими главами кланов».

«Я просил Ала на досуге этим заняться. Он недавно отписал, что у остальных похожая ситуация. Меня это сперва немного обнадёжило, что я не один такой неудачник...»

«Ты не неудачник», — прерывает мысль Муан, затаскивая Шена к себе на колени. На короткий поцелуй ему отвечают невесёлым смешком.

«А как иначе ты назовёшь тот факт, что я нуждаюсь в наставлении даже в таких мелочах? Я совершенно некомпетентен во многих вопросах, касающихся ордена, и до сих пор удивляюсь, что никто не жалуется и не предлагает сместить меня с поста главы».

«Шен».

«Что? Хочешь сказать, я не прав?»

«Именно это я и хочу сказать. Вероятно, ты не заметил, но, после вскрывшейся о Шиане правде, доверия к тебе почти ни у кого не осталось. Никто не верил, что ты станешь действовать в интересах ордена и что вообще справишься. Но ты справлялся, не давая ордену развалиться. В критический момент ты поразительно хорошо управлялся со всем, благодаря чему сейчас ни у кого не возникает сомнений в тебе».

Шен недовольно морщится, вспоминая то время. Было тяжело. Проблемы решили все разом навалиться на новоявленного главу, и как он не оказался под ними погребён — вопрос открытый для него по сей день. Со многим приходилось справляться в одиночку, а большая часть сил уходила на безупречный самоконтроль. И всё время рядом был только Муан. Он помогал не тронуться умом, когда на орден РР наседали со всех сторон. У Шена не было времени обращать внимание на то, что о нём думают окружающие. Равно, как и думать о себе.

«Давай ты сейчас приляжешь отдохнуть, а потом отправишь меня и парочку своих учеников на разведку. Мир не рухнет, если ты поспишь несколько часов», — со всей нежностью предложил компромисс Муан. Шену, почти лежащему на нём, оставалось только согласиться — едва ли они придумают вариант лучше.

«Потом ещё старейшинам всё рассказывать... Опять будут шептаться между собой о том, что я никому не доверяю», — промелькнула меланхоличная мысль в заключение.

«Им просто больше не о чем посплетничать».

Позволяя себя уложить в кровать, Шен думает, что Муан — самое правильное решение в его жизни. Сколько раз им давали возможность отказаться друг от друга, сколько людей говорили, что им не стоит быть вместе, а они упрямо настояли на своём.

Получая заслуженные поцелуи перед сном, Шен думает, что нет разницы, какие проблемы ожидают их впереди. Пока Муан рядом, он сможет обойти даже смерть (что, фактически, они уже не раз делали).