Юйши Хуан открыла первую главу.
— “Благословение небожителей” — она хотела уже начать читать, но ее нагло перебил Ци Жун.
— Все эти книжонки про небожителей что-ли? Почему не про демонов, они же намного лучше этих двуличных божков. — новая волна возмущений от Ци Жуна не заставила себя ждать.
— Может быть ты не будешь перебивать, и мы наконец уже начнем читать — уже порядком раздраженный всей этой ситуацией Пэй Мин — чем быстрее прочтем, тем быстрее уйдем.
Ци Жун лишь фыркнул на его замечание. Юйши Хуан продолжила чтение.
Среди пантеона небесных богов существует один, называемый посмешищем всех трех миров.
— Кажется я где-то слышал о таком — задумчиво сказал Ши Цинсюань.
Се Лянь лишь неловко потер шею после этого заявления, а лицо Хуа Чена выражало некоторое раздражение.
Согласно легенде, восемьсот лет тому назад на центральной равнине раскинулось древнее государство, называемое Сяньлэ.
— Ого! Наследный Принц, так тут про вас! — воскликнул Ши Цинсюань.
Государство Сяньлэ занимало обширные и богатые территории, народ его жил в мире и радости. Государство владело Четырьмя Сокровищами: несметное множество красавиц, блестящие музыканты и поэты, горы драгоценностей и самоцветов. А четвертым сокровищем являлся прославленный Его Высочество наследный принц.
Ци Жун тут же разразился смехом.
— Такое себе сокровище конечно. Только пыль в глаз пускать и умеет, может мой царственный брат и выглядит таким праведным и невинным, но внутри он уже давно весь прогнил.
Се Лянь лишь вздохнул, он уже давно перестал обращать внимание на оскорбления в свою сторону. Но вот Хуа Чен был совсем иного мнения, он уже было хотел начать перепалку, как почувствовал руку на своем плече повернувшись он увидел Наследного Принца.
— Не стоит обращать на него внимание — он не совсем понимал почему демон так разозлился от слов Ци Жуна, но решил, что разберется с этим позже.
Хуа Чен же в свою очередь успокоился, но все же продолжил испепелять Лазурного Демона взглядом.
И этот самый Его Высочество наследный принц, как бы выразиться помягче, был довольно странным юношей.
— Он был не просто странным, а был-
Не успел демон договорить как в обивку кресла, всего в нескольких сантиметрах от его лица вонзилось что маленькое и весьма острое.
— Заткнись.
Как оказалось позже это была одно из многочисленных украшений Собирателя Цветов под Кровавым Дождем, просто оно было чуть острее чем нужно было, не то что бы сам демон ни приложил к этому руку.
Ци Жун что-то недовольно пробормотал, но затих.
Государь и государыня относились к нему как к жемчужине на ладони, баловали сверх меры и всегда с гордостью повторяли: «Наш сын наверняка станет просвещенным правителем, слава его будет неугасаемой».
— Все это конечно очень хорошо, но зачем нам рассказывают прошлое Его Высочества? — подал голос Пэй Мин
— Генерал Мингуан, ну не все же здесь знают историю Его Высочества— возразил Повелитель Ветров. — Тем более, раз это есть в книге то должно быть это что-то важное.
Вот только самого наследного принца совершенно не привлекали ни власть, ни богатство, ни иные блага бренного мира.
Интерес же у него, если судить по собственному излюбленному выражению принца, был лишь один:
«Я стремлюсь помогать простым людям, попавшим в беду!»
На это Советник лишь устало вздохнул и прикрыл лицо рукой, бормоча что-то про “слишком уж сердобольных подростков”. Сидящему рядом Се Ляню стало немного неловко.
В молодости наследный принц всего себя посвятил самосовершенствованию и как раз в это время с ним произошло два случая, которые позднее разошлись по миру с молвой.
Первый случай произошел, когда принцу исполнилось семнадцать лет.
В том году государство Сяньлэ устраивало торжественное шествие в честь ежегодного подношения Небесам на Празднике Фонарей.
— Хотел бы я побывать на таком шествии, наверняка там очень красиво. Согласен, Мин-сюн? — спросил Ши Цинсюань своего друга, который казалось вовсе не заинтересован в чтении. Мин И в свою очередь ответил что-то неопределённое, но Повелитель Ветров кажется остался доволен.
Эта традиция утеряна многие столетия назад, но из уст стариков и сохранившихся древних записей все еще можно узнать, какое грандиозное событие, вызывающее всеобщее ликование, являл собой тот праздник.
Праздник Фонарей, улица Шэньу.
— Как я понимаю так обозначается место — оповестила слушателей Повелительница Дождя.
По обеим сторонам улицы яблоку негде было упасть. Аристократия и знать вела праздные беседы на верхних этажах зданий; воины императорской армии прокладывали дорогу, впечатляя всех своим грозным видом и звоном брони; из белоснежных рук юных дев, легко кружащихся в танце, сыпались дождем лепестки цветов, так что невозможно было выбрать, кто же очаровательнее — девушки или цветы; из золотой повозки доносились мелодичные переливы, плывущие в небе над столицей. Завершала процессию великолепная платформа, запряженная шестнадцатью белыми лошадьми, украшенными золотыми уздечками.
На высокой красочной платформе находился тот, кто имел честь олицетворять самого Владыку Шэньу, он и привлекал к себе восторженное внимание публики.
Во время торжественного шествия исполняющему роль Шэньу надлежало надеть золотую маску, облачиться в парадные одеяния и с драгоценным мечом в руках исполнять роль первого тысячелетнего Бога Войны, борца с нечистью — Шэньу, Императора Цзюнь У.
Удостоившийся чести быть избранным на роль Шэньу возносился на вершину славы, поэтому кандидатов ожидал весьма тщательный отбор. В этом году избранником стал Его Высочество наследный принц.
— Ну конечно, кто-то разве сомневался. По-моему, другие кандидаты даже рассматривались — продолжал негодовать Лазурный Демон.
Вся страна пребывала в уверенности, что он непременно станет лучшим исполнителем роли Шэньу за всю историю праздника.
Но в тот день что-то пошло не совсем так, как ожидалось.
Вспоминая события того дня Му Цин лишь скривился, а Фэн Син стал еще более раздраженным чем был.
Торжественная процессия, совершая третий обход вокруг Запретного города, шествовала мимо городской стены высотой более десяти чжанов. На красочной платформе Бог Войны как раз собирался нанести смертельный удар свирепому демону и заколоть его своим мечом.
Многие в комнате увлеченно слушали описание шествия, представляя эту прекрасную картину. Хотя некоторым и представлять ненужно было, мозг сам подкидывал яркие образы, казалось бы, давно забытых воспоминаний.
Эта сцена так будоражила людские сердца, что толпа по обе стороны улицы нахлынула кипящей волной, сверху на городских стенах также разразилась шумная битва за лучшее место обзора, люди вытягивали шеи, протискивались вперед и толкали друг друга.
Внезапно прямо с городской стены свалился маленький ребенок.
После этого Хуа Чен немного напрягся, Се Лянь заметил небольшие колебания у демона он акцентировать внимание не стал.
— Хоть я уже и слышал эту историю, но почему же ребенок упал?
— Там было много людей, его могли случайно вытолкнуть
— Или просто мелкий самоубийца. Может если бы тогда этот мелкий не упал, все было бы нормально— Ци Жун.
— Сомневаюсь — лишь покачал головой Советник.
Пронзительный крик огласил Небеса. И когда толпа уже представила как кровь ребенка окропит улицу Шэньу, наследный принц слегка приподнял голову. Один прыжок — и он схватил ребенка.
Хуа Чен лишь слегка улыбнулся.
Толпа только и успела увидеть белую тень, взмывшую птицей в небо, а наследный принц уже спокойно коснулся земли, с ребенком на руках. Золотая маска слетела с его лица, явив миру прекрасный облик юноши.
Еще мгновение и толпа возликовала.
Простые люди возрадовались, а вот у духовных наставников императорской семьи разразилась мигрень.
Фэн Синь и Му Цин лишь вопросительно посмотрели на советника, а так и не скажешь, что того мучали мигрени из-за них же.
И в страшном сне они не могли предположить, что принц допустит столь значительный промах.
То было зловещее предзнаменование, неимоверно зловещее!
— Но, если бы ребенок погиб, это не было бы тем же зловещим предзнаменованием? — спросил Хуа Чен
— Тому ребенку было предначертано умереть, но его спасли и из-за него остановили шествие. — ответил ему Советник.
— Но, если бы ребёнок погиб было бы еще хуже разве нет? И не значит ли это что государство в любом случае погибло бы? — не унимался демон.
— Скорее всего так и есть. — согласился с ним Советник.
Каждый обход красочной платформы вокруг Запретного города знаменовал мольбы жителей государства о благоденствии и процветании на целый год вперед, и теперь, когда круг оборвался, это могло навлечь на страну величайшее бедствие!
Наставники едва не облысели от печали и тревоги. Взвесив все за и против, они обратились к наследному принцу, тактично попросив его месяц провести в медитации лицом к стене, дабы выразить сожаление о содеянном. При этом не было нужды в действительности сидеть напротив стены целый месяц, достаточно просто сделать вид.
— Гениально — закатил глаза Ци Жун.
Наследный принц с улыбкой ответил: «В этом нет нужды».
Таковы были его слова: «Спасение ребенка — это ведь не преступление. Разве Небеса могут обрушить на меня свой гнев за правое дело?»
Но… что, если Небеса все-таки обрушат свой гнев?
«В таком случае, это будет ошибкой Небес, а разве тот, кто прав, извиняется перед тем, кто ошибся?»
— Наследный Принц, я вижу вы не ищите легких путей — ухмыльнулся Пэй Мин
Наставники не нашли, что ему возразить.
Таким уж человеком был Его Высочество наследный принц.
Он никогда еще не сталкивался с непосильным делом и еще никогда не встречал того, кто бы его возненавидел. Он считался истиной всего человечества, он был центром целого мира.
— Те, кто так считал, явно плохи в математике — Ци Жун.
— Не пора ли тебе заткнуться? Я все ещё могу теб врезать, даже без духовных сил. — кровожадно улыбнулся Хуа Чен.
Се Лянь же который сидел рядом, прибывал в смятении. Почему Хуа Чен так рьяно его защищает и злиться на оскорбления его сторону, к слову это посчитал странным не только он, но и все прибывавшие в комнате. Но ответа у них не было.
Поэтому наставникам только и оставалось, что в душе горестно бранить принца: «Да что б ты понимал!»
— Но конечном итоге, мы оказались правы — в голосе Советника слышалась толика горести.
Но продолжать разговор было бессмысленно, да и никто из наставников не посмел его продолжать. Все равно Его Высочество не стал бы их слушать.
***
Второй случай произошел тогда же, в год семнадцатилетия наследного принца.
Легенда гласила, что к югу от Хуанхэ был построен мост под названием Инянь, и на этом мосту многие годы появлялся блуждающий призрак.
Призрак являл собой весьма пугающее зрелище: облаченный в сломанный доспех, с каждым шагом он оставлял на земле кровавые пламенеющие следы, а из тела, залитого кровью, торчали острые мечи и стрелы. Раз в несколько лет он являлся среди ночи на краю моста, преграждал дорогу прохожему страннику и задавал три вопроса: «Где мы находимся?», «Кто ты такой?», «Ради чего ты здесь?».
— О, я слышал об этом случае. Наследный принц, вы и правда достойны быть одной из четырёх прекрасных картин — воодушевленно произнес Ши Цинсюань, Наследный Принц лишь улыбнулся ему в ответ.
Стоило путнику ответить неверно, призрак тут же пожирал его. Вот только верного ответа никто не знал, и потому за несколько лет призрак сожрал бессчетное множество несчастных путников.
Наследный принц Сяньлэ услышал об этом, когда отправился странствовать по свету. Отыскав Инянь, он каждую ночь проводил у моста, пока, наконец, ему не явился зловредный призрак.
— А сколько вы там сидели? Он же мог и месяцами не появляться — поинтересовался Повелитель Ветров.
— На самом деле я даже не помню — задумался Се Лянь — Должно быть тогда я просто был очень удачлив.
Выглядел он в действительности именно таким пугающим и жутким, каким его описывала молва. Разинув пасть, призрак задал наследному принцу первый вопрос и принц с улыбкой ответил: «Мы находимся в мире людей».
Но призрак на это произнес: «Мы находимся в мире страданий».
— Но ведь, на этот вопрос нет правильного ответа. — задумался Хуа Чен. Несколько человек кивнули на его увержение.
Вот так удача, на первый же вопрос принц дал неверный ответ.
— Хм, я бы не назвал это неправильным ответом, скорее разное восприятие — заключил Наследный принц
Наследник Сяньлэ подумал, а стоит ли ждать, когда призрак задаст все три вопроса, если он все равно собирался неверно ответить на каждый из них? Поэтому, выхватив блестящий меч, принц бросился в атаку.
— Зачем тогда вообще нужно было отвечать на первый вопрос, сразу бы и дело с концом — закатил глаза Му Цин.
Битва выдалась беспримерно ожесточенная. Наследный принц преуспел в искусстве фехтования, но и призрак сражался отважно и дерзко. Битва демона и человека едва не заставила небесные светила развернуться вспять, но, в конце концов, призрак все же оказался повержен.
— Если уже тогда вы были так искусны в фехтовании, то сейчас вы, наверное, просто невероятно сильны — восхитился Ши Цинсюань, принц на это лишь неопределенно пожал плечами.
Когда призрак исчез, наследный принц посадил на берегу у моста цветущее дерево. Как раз в это время мимо проходил странствующий монах, который увидел, как принц рассыпал пригоршню земли, провожая призрака в последний путь, и спросил: «Для чего ты это делаешь?»
— Зачем он его убил? — Фэн Синь
— Нет, хоронит, придурок — Му Цин
Тогда наследный принц и произнес свою знаменитую фразу: «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве».
Услышав такие слова, монах мимолетно улыбнулся, обернулся божественным генералом в сверкающих доспехах, оседлал облако, схватив поводья ветра, и умчался в рассветное зарево. Лишь тогда наследный принц понял, что ему повстречался никто иной как сам Владыка Шэньу, лично спустившийся в мир смертных для борьбы с нечистой силой.
— Сам Владыка? — удивленно поинтересовался Ши Цинсюань — Вы и правда были очень выдающимся, хотя скорее подойдет слово особенным!
Бессмертные небожители приметили этого весьма способного исполнителя роли Шэньу еще тогда, на Празднике Фонарей, когда он во время шествия в честь поклонения Небесам совершил роковой прыжок. В этот раз, после битвы у моста Инянь, кое-кто из бессмертных обратился к Владыке Шэньу: «Каково ваше мнение о Его Высочестве наследном принце?»
Владыка ответил такой фразой: «Возможности этого юноши безграничны».
— Это не так — предупреждая вопрос Ши Цинсюаня
Той же ночью в небесах над императорским дворцом Сяньлэ разыгралась необыкновенная буря, налетел сильный ветер, разразилась гроза.
Под грохот и вспышки молний Его Высочество наследный принц вознесся на Небеса.
Каждый раз, когда простой смертный возносится на Небеса, Небесные чертоги содрогаются. Ну а вознесение Его Высочества наследного принца привело к тому, что Небесные чертоги содрогнулись трижды.
— Ваше Высочество вы должно быть преуменьшаете, вы и правда очень сильны. — выразил свое восхищение Повелитель Ветров.
Вознесение через самосовершенствование было делом крайне и крайне сложным.
— Вознесшихся через самосовершенствование действительно очень мало. Что уж говорить про столь юный возраст. — высказался Пэй Мин припоминая всех богов, вознесшихся таким способом
Необходимо иметь природный дар, в поте лица совершенствовать тело и дух, а также дождаться удобного случая. Рождение нового божества всегда являлось процессом долгим и трудным.
Нельзя сказать, что не существовало вовсе баловней судьбы, удостоившихся причисления к пантеону бессмертных в юном возрасте; не единичны были и случаи, когда долгие годы мучительного самосовершенствования в итоге так и не приводили к встрече с Небесной карой; ну а если Небесная кара все же настигала такого человека, не в силах пройти через это испытание, он умирал, а если и оставался в живых, то становился ни на что не годен; простых же смертных, которые всю жизнь до смерти вели невежественную, заурядную жизнь в мирской суете и так и не могли отыскать свой истинный путь, было и вовсе не счесть.
— С чего автор этой книги взял, что вознесшийся человек отсыскал свой истинный путь — возмутился Хуа Чен.
Ну а Его Высочество наследный принц, вне всяких сомнений, являлся баловнем Небес. Чего бы он ни пожелал, непременно получал; чего бы он ни захотел, непременно достигал; вот и теперь, едва ему в голову пришло вознестись и занять место среди пантеона богов, как он действительно оказался на Небесах, не достигнув и восемнадцати лет.
— Но на долго он на небесах не засиделся — не смог не вставить свой комментарий Ци Жун
Сердца простого народа уже принадлежали ему, а когда государь и государыня, тоскуя по любимому сыну, приказали выстроить по всей стране монастыри и храмы, возвести статуи в честь наследного принца, всенародная любовь взметнулась к Небесам. Все больше становилось тех, кто поклонялся принцу, все больше монастырей и храмов возводилось в его честь, увеличивая срок его бессмертия и усиливая его могущество. Так и вышло, что за короткие несколько лет почитаемый в монастырях и храмах наследный принц Сяньлэ вознесся на вершину благоденствия, достиг наивысшей точки расцвета.
Так продолжалось ровно до тех пор, пока в государстве Сяньлэ не случилось восстание.
— Допрыгался так сказать — как-то слишком злостно хохотнул Пэй Мин. Из-за чего Фэн Синь на пару с Му Цином кинули на него странные взгляды.
Причиной тому стала тирания государя, против которой взбунтовалась мятежная армия. Вот только, несмотря на то, что мир людей озарился огнями войны, бессмертные из Небесных чертогов не могли по своей воле вмешаться в их розни. Подобное допустимо лишь в случае вторжения демонов и всяческой нечисти в мир людей, но поскольку этого не случилось, небожители решили оставить все как есть. Ведь если подумать, в мире людей постоянно случаются войны и каждый считает себя единственно правым; что же получится, если небожители попробуют вмешаться? Сегодня ты помогаешь одной стране подняться с колен, а завтра твой соратник-небожитель поможет потомкам другой страны совершить отмщение? Этак ведь дойдет и до драки среди небожителей, тогда уж весь мир погрузится во тьму. Такому небожителю как Его Высочество наследный принц и подавно стоило воздержаться от вмешательств.
Вот только ему закон был не писан. Он так и сказал Владыке: «Я желаю помочь простым людям, попавшим в беду».
— Не полез бы на рожон может и остался бы на небесах — вновь закатил глаза Сюаньчжэнь.
— Прошлое не изменить.
— Кстати о прошлом — оторвавшись от чтения сказала Юйши Хуан — Как уже замечал Генарал Мингуан, пока что нам рассказывается только о далеком прошлом.
— Возможно было сделано такое начало для того, чтобы удостоверились в правдивости будущей информации? — высказался Фэн Синь.
— Не исключено — кивнула Юйши Хуан.
Император, обладающий тысячелетней божественной властью, и тот не осмеливался произнести вслух подобные речи, легко можно вообразить, какое действие возымели на него слова наследного принца. Но даже Император ничего не мог с этим поделать, лишь предупредил: «Тебе не под силу спасти всех».
Принц же ответил: «Я справлюсь».
— И как? Справился? — ехидно прокомментировал Ци Жун.
Поэтому, повинуясь своим принципам, он спустился в мир людей.
— Вы так смелы Ваше высочество, следуете своим принципам несмотря ни на что — Ши Цинсюань.
Простой народ государства Сяньлэ встретил принца с почестями. Однако с самой древности и до наших дней народные предания множеством примеров доказывали людям одну простую истину: если бессмертное божество самовольно спустилось в мир людей, ничего хорошего из этого не выйдет.
Поэтому пламя войны, вместо того, чтобы погаснуть, напротив — разгорелось еще более ярким пожаром.
Дело вовсе не в том, что Его Высочество наследный принц не прилагал всевозможных усилий, чтобы этого не допустить, но лучше бы ему было вовсе остаться в стороне. Чем больше он старался помочь, тем больше хаоса привносил в и без того запутанную военную обстановку. Народ Сяньлэ потерпел сокрушительное поражение, государство утопало в реках крови, убитых и раненных было не счесть. В конце концов волна страшного поветрия захватила императорскую столицу, мятежные войска вторглись во дворец государя и смуте пришел конец.
— Я много слышал о падении государства Сяньлэ, но никогда не слышал настоящую причину его падения. Не мог же народ просто так взбунтоваться. Что там было на самом деле? — Ши Циньсюань и Пэй Мин заинтересованно посмотрели на Се Ляня а так же на Му Цина с Фэн Синем.
— Думаю сейчас не самое время вспоминать былое, если это будет важно думаю книга сама нам обо всем расскажет.
Можно сказать, что если ранее государство Сяньлэ все еще билось в агонии, борясь за выживание, то Его Высочество наследный принц просто-напросто стал причиной, по которой оно перестало дышать.
Народ погибшего государства неожиданно обнаружил для себя вот что.
Оказывается, наследный принц, преданно почитаемый ими как божество, совершенно не являлся таким идеально всемогущим, каковым его считали ранее.
— А я что говорил, простой позёр, так еще и..— в демона вновь прилетело что-то острое, похоже в этот раз предмет попал прямо в цель, но никто не обратил внимание на злостные бормотания Ци Жуна. Лишь Собиратель Цветов под Кровавым Дождем лучезарно улыбался.
А если, сказать по правде, он был просто никчемным неудачником, от которого не было помощи, одни лишь беды!
Хотя улыбку князя демонов не продержалась долго и его вновь охватила злость.
Боль от потери Родины и близких людей не находила другого выхода, охваченная скорбью толпа яростной волной стала врываться в храмы наследного принца, свергать его статуи и сжигать все дотла.
Восемь тысяч монастырей и храмов за семь дней и семь ночей было предано огню, не осталось даже пепелищ.
Хуа Чен если сдерживал злость на этих глупых людей что сжигали храмы Наследного принца. Се Лянь заметив изменения в настроении князя демонов, посмотрел на чуть ли не скрипящего зубами демона. “Интересно что могло его так разозлить” — подумал Се Лянь.
С тех пор Бог Войны, хранитель благоденствия, бесследно исчез, а на смену ему пришел злой дух поветрия, приносящий несчастья.
— Ха, может тебе стоило сразу возноситься как бог неудач? С исполнением его обязанностей у тебя не возникло бы ни единой проблемы — очевидно Ци Жун хотел добавить что-то еще, но увидев злостный взгляд Хуа Чена решил пока не попадаться под горячую руку.
Коль народ назовет тебя божеством — таковым ты и будешь, сравняют с грязью — и тут не поспоришь. Придется тебе быть тем, кем тебя назовут. Такова природа вещей.
Его Высочество наследный принц не мог принять этот факт, как бы ни старался. Но было еще кое-что, с чем ему примириться не удавалось вовсе, а именно — наказание, которому он подвергся. Свержение с Небес.
Запечатав магические силы наследного принца, небожители сослали его в мир смертных.
С детства он рос, окруженный всеобщим обожанием, не ведая тягот и лишений простой человеческой жизни. Но наказание, которому его подвергли, было сродни падению в грязь с самой верхушки облаков. И в этой грязной луже наследному принцу впервые пришлось познать голод, нищету и отвращение. Впервые ему пришлось творить такие вещи, которых он никогда не совершал и даже не представлял, что придется с ними столкнуться: воровство, грабеж, грязная ругань, беспросветное отчаяние.
— Так вам и правда приходилось воровать? — спросил Ши Цинсюань.
— К сожалению, отвратильное чуство — принц немного скривился.
Не осталось у него ни совести, ни самоуважения, он пал настолько низко, насколько это вообще было возможно, даже самые преданные союзники не смогли стерпеть подобных метаморфоз принца и оставили его.
Фэн Синь с Му Цином опустили головы, все еще чувствуя вину за то, что оставили Его Высочество.
Всевозможные каменные стелы и таблички в государстве Сяньлэ, на которых была высечена знаменитая фраза «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве», были уничтожены без остатка еще во время войны. Но если бы сохранилась хоть одна, попадись она на глаза Его Высочеству наследному принцу — он немедленно разбил бы ее собственными руками.
Человек, из уст которого прозвучала эта фраза, на своей шкуре убедился, что, когда тело его погрузилось в страдание, душа оказалась далека от блаженства.
— Да, тогда ситуация казалась без исходной, что повергало в отчаяние — задумчиво высказался Се Лянь, вспоминая далеко не самые хорошие моменты своей жизни.
Каким бы стремительным ни был его путь на Небеса, а упал на землю он еще быстрее. Оба случая — и роковой прыжок на улице Шэньу, и встреча с демоном и божеством на мосту Инянь, кажется, произошли только вчера. Но горе Небесных чертогов было недолгим, ведь что было, то прошло, и вспоминать об этом теперь нет нужды.
Все шло своим чередом, покуда много лет спустя Небеса не содрогнулись от оглушительного грохота. Тот самый Его Высочество наследный принц вознесся вновь.
— И правда, самый настоящий баловень небес — хмыкнул Пей Мин.
Испокон веков небожитель, свергнутый в мир людей, если и находил в себе силы оправиться от удара, то опускался в мир Демонов; не было ни одного, кто смог бы вновь после этого вернуться на Небеса. Повторное вознесение могло заслуженно считаться грандиозным подвигом.
— Ваше Высочества, а что вы такого сделали что вновь смогли вознестись? — поинтересовался Повелитель Ветров.
— Думаю если это будет важно книга сама даст ответ — ответил принц явно не собираясь углубляться в эту тему.
Но еще больше шума наделало то, что сразу после вознесения принц ворвался в Небесные чертоги, охваченный злобой, в твердом намерении избить каждого, кто встретится ему на пути. И потому не прошло и получаса, как его снова вытолкали вниз.
— Что же вы такое натворили? — вновь задался вопросом Ши Цинсюань. Се Лянь же в свою очередь промолчал.
Полчаса — столько горит одна палочка благовония. То было едва ли не самое короткое и стремительное вознесение за всю историю Небес.
— Как всегда бьете все рекорды — хохотнул Пей Мин.
И если воспоминания о его первом вознесении стали историей, которую передавали из уст в уста, то во второй раз он лишь наделал пустого шума.
После второго низвержения Небесные чертоги исполнились презрения к наследному принцу. А кроме презрения в души небожителей закралась настороженность. Ведь если первое наказание довело его до подобного безрассудства, что, если изгнанный повторно, он задумает уничтожить все живое, охваченный жаждой мести?
— В книге вас описывают как очень сильного человека, который и правда мог сотворить такую месть, но почему же вы этого не сделали? — продолжил свой нескончаемый поток вопросов Ши Цинсюань.
— Перед вторым вознесением много что произошло и поэтому я много понял и осознал. — произнес принц.
Вопреки предположениям, изгнанный принц в этот раз не впал в безумие, а напротив, покорно принял свое пребывание в мире смертных. С тех пор никаких проблем с ним не возникало, однако странность все-таки была. Принц вел себя, пожалуй, даже излишне добропорядочно.
Иногда он зарабатывал на жизнь уличными представлениями, играя на всевозможных инструментах и исполняя разнообразные трюки, даже трюк с «разбиванием каменной плиты на груди» был для него простейшей задачей. Бесконечные таланты Его Высочества наследного принца не были ни для кого секретом, и все же, когда люди видели его воочию, танцующего и распевающего песни на улицах, отношение к нему менялось. Иногда он даже усердно собирал всяческую рухлядь по чужим домам.
До многих небожителей до ходили такие слухи, но верили им немногие. Все-таки про всех богов ходят бесконечное множество, что же будет если верить каждому?
Но когда они получило доказательство этих слухов многие были потрясены этим.
Фэн Синь и Му Цин же вспоминали их жизнь после первого низвержения Се Ляня, действительно ужасное время.
— Из князей в грязь — не оставлял своих едких комментариев Ци Жун.
Весь пантеон бессмертных божеств пребывал в крайнем потрясении.
Подобное было уму непостижимо. Дошло до того, что пожелание «родить сына, похожего на наследного принца Сяньлэ» считалось едва ли не более скверным проклятием, чем пожелание полного истребления рода.
Его Высочество наследник престола, потомок царственного рода, некогда занимавший место в ряду бессмертных небожителей, докатился до подобного шага, уму непостижимый каламбур! Так он и стал посмешищем всех трех миров.
— Только насмехаться и умеете, лучше за собой последили бы — немного поумерив свой пыл выдал Хуа Чен.
Насмеявшись вдоволь, неравнодушные к чужому горю с сожалением вздыхали: от любимца Небес, некогда восседавшего на самой вершине славы, теперь не осталось и следа.
Его божественные статуи повалены и разбиты, родное государство разрушено до основания, ни единого последователя не осталось, постепенно память о нем стала стираться из людских сердец. Поэтому никто не знал, куда он направился в своих скитаниях.
Быть свергнутым с Небес — величайшее оскорбление, которое уже мало кто способен вытерпеть. А будучи изгнанным во второй раз, никто не смог бы найти в себе силы подняться.
— Возможно так и есть, но так как это Наследный принц сейчас будет одно большое “но” — вновь усмехнулся Пэй Мин, которого кажется теперь забавляла вся эта ситуация.
Однако через много лет вновь настал день, когда Небесные чертоги разразились оглушительным грохотом.
Небеса едва не раскололись надвое, все вокруг ходило ходуном.
— Хо-хо — Пэй Мин.
Заплясали огни неугасающих лампад, небожители в испуге выбежали из своих дворцов и начали спрашивать друг у друга: какой новоиспеченный бессмертный способен своим вознесением наделать такого шума?
— Неужто вы вновь вознеслись? Что же было с небесами если при предыдущих несколько раз содрогались и ходили ходуном? — удивлено спросил Ши Цинсюань, впрочем, поражён был не он один. — Вы и правда особенный, раз смогли три раза вознестись
К всеобщему потрясению, стоило стихнуть восторженным восклицаниям «Поразительно! Просто поразительно!», как увиденное повергло весь пантеон бессмертных в шок.
Когда же ты угомонишься?!
— А что вас не устраивает? — сложив руки на груди спросил Хуа Чен.
Прославленный чудила, посмешище всех трех миров, легендарный Его Высочество наследный принц, он… он… он… черт бы его побрал, снова вознесся на Небеса!
— Конец первой главы — объявила Юйши Хуан
— Пока что количество вопросов только увеличилось, так как большая часть повествования это было описание прошлого — ответил Пэй Мин
— Да, но последняя часть была уже явно в будущем — заметила Повелительница Дождя.
— А ведь и правда, но все же зачем нам рассказали про прошлое Наследного принца. Неужто написанное там настолько невероятно, что нам сначала решили рассказать о прошлом что бы доказать, что это правда — высказал свое предположение Му Цин.
— Все возможно, но нам все же не стоит слепо верить каждому слову в книге — ответил Советник.
— Согласен, кто будет читать следующем? — спросил Се Лянь.
— Давайте я — отозвался Пэй Мин.