Сегодня… Этот день сегодня.

      В открытый настежь балкон врывался свежий океанский бриз. Джастин не сводила глаз с разливающейся малиново-алой кровью зари. Улыбаясь самой себе потерянной, совершенно обречённой улыбкой, она до отказа заполнила кислородом лёгкие.

      На этот раз всё надо сделать правильно. Ты не можешь проиграть и не можешь выиграть. Что остаётся?

      Позади на постели заворочалась шестьсот шестнадцать.

      У жизни скверное чувство юмора, — нервно вздохнула Джас, слегка прикусив губу. — Макс Фьюри! Кто бы мог подумать?!

      Лица, обстоятельства, имена — их было много. Как правило, сменяя друг друга, большинство ничего для Блэк не значили, всплывали и вновь исчезали в закоулках сознания. Память Джас невольно ринулась отыскивать воспоминание, запечатлевшее первую встречу с Макс, но боль намеревалась оборвать эту попытку. Отстраняться и вытравливать из себя ужас прошлого стало закономерной привычкой. Айрис Макензи — так звали Макс Фьюри тогда. Воодушевлённая одарённость восемнадцати лет, уже имеющая на руках два диплома о высшем образовании в области медицины, ассистентка Джемесона, сама попросила называть её несуществующим номером опытного образца — шестьсот шестнадцать, когда сблизилась с Ваннесой Анжае — идеальной кандидаткой на проведение опасного исследования.

      Ванесса Анжае…

      Джастин страдальчески поморщилась. Она ненавидела своё настоящее имя почти так же сильно, как и всё, что приключилось, пока ей довелось носить его. И всё же она не рассталась с ним совсем. Ванессу и Джастин связывала Бабочка.

      Зодчий теней моей души…

      Мороз по коже заставил встряхнуться и отпустить короткий проблеск чужой ныне действительности. Макс, просыпаясь, издала протяжный стон. Гибкое сильное тело мягко отсвечивало перламутром в уютном полумраке просторной спальни, вызывало у Джас дикое желание и приступы неожиданной нежности. Она передёрнула плечами, стараясь сбросить непрошеное чувство — она жаждала и боготворила эту женщину с мгновения, когда их взгляды впервые столкнулись и словно растворились друг в друге.

      Почему же я не решилась пойти до конца, когда так хотелось?

      Тающая на глазах ночь обещала стать яркой и будоражащей, но накануне Джас осознанно отказалась от осмысления подобного поворота и оттолкнула шанс возобновить близость с Макс. Когда та потянулась к ней с недвусмысленным намерением, Джастин дала понять, что ничего не будет, невзирая на страсть, потребность и возможность. Внутри неё было беспросветно темно. Макс являлась частью того света, который Джастин давно погасила в себе, превратив в прекрасную, но мёртвую иллюзию о другой реальности.

      Грёзы, всё это наивные грёзы. Я сыта ими по горло.

      Дыхание сбилось.

      Жить чувствами слишком сложно, когда они такие горячие, режущие и острые. Намного проще быть холодной.

      Она так и не научилась справляться с глубиной собственного восприятия, только бороться — беспощадно, упорно и жёстко. Порой выходило, порой не очень, но уступить эмоциональности и жить ею, для Бабочки было сродни умиранию ежеминутно. Джас как никогда близко подошла к этому рубежу.

      Казалось бы, умереть, что может быть проще?

      Последние месяцы Джастин действительно позволяла смерти лакать жизнь прямо из протянутых к ней ладоней, призывала и пыталась ухватить за хвост. Безграничная усталость и внутренняя неустроенность толкали искать успокоения в завершении пути, но чем яростнее она рвалась к нему, тем хаотичнее и безумнее становилась действительность.

      Сегодня!

      Губы Джастин предательски дрогнули. Ирония состояла в том, что все кусочки совпали, когда она уже отчаялась собрать пазл. Теперь она могла умереть, но не хотела этого. Смерть в пригласительном жесте манила рукой, а она мечтала остаться.

      Всего-то и нужно было начать ценить существование, чтобы дама с косой заглянула на огонёк. Чудовищная несправедливость, но так устроен этот грёбаный мир!

      Сердце билось ровно, будто оно единственное понимало, что борьба с предрешённым сюжетом напрасна. Из сплошного чёрного льда терзаний, ненависти, обиды и боли каким-то образом родилось тепло — что-то трепетное, дивное, восхитительно живое. Крылья Бабочки больше не резали, не сокрушали и не рвались своими острыми краями продрать путь к эфемерной, мнимой свободе через смерть. Создание, некогда делившее натуру Джас надвое и в итоге слившееся с ней, казалось, подхватило неведомую хворь и доживало последние мгновения.

      — Бог ты мой! Который час? — Макс лениво потянулась, путаясь в простыне. — Ты чего вскочила ни свет ни заря?

      — Мобильник разбудил, — сообщила Джас, решив не уточнять, что он разбудил её ещё глубокой ночью и с тех пор она себе места не находила: успела принять душ, подумать, взвесить всё и решиться на выдвинутые Жадэ Акейн условия.

      Макс недоуменно терзала чуть припухшие веки.

      — Подозреваю, раз ты не вернулась в постель, значит, ждала этого звонка?

      — Ты, как всегда, догадлива.

      — Бывший босс?

      — Она самая!

Джастин начала быстро одеваться. Макс, лежа на животе, глазами внимательной кошки наблюдала, как она расчёсывает свои отливающие угольным блеском короткие волосы, натягивает брюки, застегивает ремень, зашнуровывает кеды.

      — Харука в порядке? — озадаченно поинтересовалась Фьюри.

      — Будет, — тускло обронила Джас, — если я сделаю то, что велено — то, что нужно Жадэ.

      — Те же требования? «Валькирия» и формула её подавления?

      Блэк поёжилась, словно ей вдруг стало зябко.

      — Да. Типа того, но с дополнительными нюансами.

      — Эй! — подобралась Макс. — Что значит, типа того? Какие ещё дополнительные нюансы? Что ты должна исполнить, чтобы твоя бывшая начальница отпустила ребят?

      — Послушай, Макс, — Джастин резко подалась к ней и обхватила ладонями её лицо.

      Странная смесь восхищения, вожделения и обожания отразилась в её подёрнутых влажной дымкой серебристо-серых глазах.

      — Ты должна мне пообещать кое-что!

      — Всё, что в моих силах, ты же знаешь, — с жаром подхватила Макс. — Иначе меня бы здесь не было!

      — Да-да, знаю, — тень страха промелькнула во взоре Джас, словно её на миг укрыл прозрачный саван мертвеца. — Скажи, что досконально проверишь формулу, которую я вывела, и доработаешь её до совершенства, если есть недочёты, а потом проследишь за тем, чтобы Тэно и Кайо получили по порции и скрылись хотя бы на время.

      Макс удивлённо хмыкнула, привлекая Джастин к себе и целуя в лоб.

      — Хватит дёргаться, успокойся! Я же дала слово, что помогу. И выручать Харуку мы поедем вместе. У нас ведь ещё её девушка на прицепе и этот твой Фэлтон Риз. Скучно не будет!

      Джас явно было не до ободряющих увещеваний.

      — Нет. Ни ты, ни Кайо не поедете со мной туда, куда меня пригласила Акейн. Я должна явиться одна, тогда никто из вас не пострадает, троицу Ко, Мико и Харуку благополучно отпустят и в этом деле будет поставлена жирная точка.

      Настроение Макс резко переменилось. Осознав, что план, который готовила Джастин накануне, меняется в самую неприглядную сторону, Макс села и, поймав её подбородок, повернула лицом к себе.

      — Может, объяснишь нормально, что случилось? Что в точности сказала Акейн? Почему ты так легко соглашаешься на её условия?

      Джас мотнула головой, вырываясь, при этом мягко скользя ладонями по волосам, скулам и плечам Фьюри.

      — Неважно, что она сказала. Я просто хочу, чтобы всё закончилось.

      — Не заставляй вытаскивать из тебя клешнями. Повтори мне её слова.

      Джас застонала.

      — Они звучали примерно так: Отель «Sheraton». Десять утра. Девятый этаж. У лифта тебя встретят и проводят в номер. Приходи одна и без глупостей, иначе Харука и её компания не жильцы. Сорвёшь эту встречу, другой не будет.

      — Не надо быть слишком умным, чтобы заключить, что это смахивает на банальнейшую ловушку, — возмущённо вскинулась Макс.

      — Без сомнения, это она и есть.

      — Тебе нельзя идти. Акейн знает, на что ты способна. На этот раз она не проколется. Тебя будет ждать армия из её людей или, что намного хуже, представители из Интерпола!

      — Пойти необходимо, — устало резюмировала Джастин. — По словам Акейн, мне даётся всего один шанс. Если в десять я не войду в лифт «Sheraton», Тэно пустят пулю в лоб и, мать его, занавес!

      — Это может быть самым обычным блефом. Не ведись!

      — Не могу. Ставки высоки. Жадэ заколебалась не меньше моего и хочет покончить со всем разом. Ситуация давно вышла из-под её контроля, а в такие моменты она обычно действует жёстко.

      — Акейн не идиотка. Она боится тебя и не станет наживать себе такого лютого врага.

      — Мы с ней давно враги. Чего-чего, а страх Жадэ всегда держала в узде, в противном случае не была бы авторитетным боссом «Мрачного Жнеца» столько лет. Другое дело осторожность. Уверена, она подстраховалась, опасаясь повторения того, что произошло в главном офисе её структуры в Лондоне. В «Sheraton» меня поджидает нечто особенное, нечто шокирующее, иначе в затее просто нет смысла.

      Макс громко сглотнула.

      — Думаешь о том же, что и я?

      Джастин горько вздохнула.

      — Честно говоря, на этот раз я не строю никаких догадок и предположений. Мне откровенно по хер. Я была самонадеянна и импульсивна последнее время. Наследила. Налажала. Напрягла высокопоставленных людей. У моих прежних «хозяев», как ты знаешь, нюх на проёбы. Не удивлюсь, если они связались с Акейн и грозят серьёзными неприятностями её бизнесу. У неё давно засланные казачки промышляют в организации. Она под колпаком у спецслужб и понимает, что им есть чем надавить на её больной мозоль, а потому сделает всё, что ей скажут «доброжелатели» из правительства.

      — Загнанный в угол зверь агрессивен и непредсказуем.

      — Ты прямо описала моё неизменное состояние, — невесело ухмыльнулась Джас. — Что ж, занавес блядь, пришло время платить по счетам. В общем-то, всё неплохо складывается. Я гадала, как мне защитить вас — тебя, Тэно, Кайо, даже придурка Ко с его родней, и, кажется, вариант возник сам собой.

      — О чём ты? — Макс была раздосадована и подавлена. — Акейн приглашает тебя в западню, а ты думаешь о том, как избежать жертв? Что с тобой такое, спятила?

      — Я устала, Макс. Заебалась до тошноты. Всё осточертело и опротивело!

      Джастин смутилась своих же слов и резко затрясла головой.

      — Забудь. Я частенько хандрю и ною с тех пор, как связалась с Харукой. Это бесит, ты не представляешь как.

      Губы напротив дрогнули в грустной улыбке.

      — Харуке удалось то, в чём я с треском провалилась.

      — М? — нахмурилась Блэк. — Это что же?

      — Очеловечить Бабочку. Вытянуть наружу настоящую тебя, Ванесса.

      Джастин отпрянула, болезненно прикрыв глаза.

      — Ванесса… — это имя не вызывало в Джастин ничего, кроме тягостных воспоминаний. — Кто-кто, а уж Ванесса точно не имеет ко мне нынешней никакого отношения, — огрызнулась она взвинченно.

      Макс задержала на ней взгляд, словно проверяя правдивость услышанного, скользнула большим пальцем по лепесткам нежных губ Джас, заставляя их раскрыться, и обжигающим поцелуем начала медленно, но неумолимо проникать внутрь. Джас не сопротивлялась, позволяя холодному пламени внутри выплеснуться наружу согревающей дрожью по коже, но когда ладонь Макс скользнула под ткань её водолазки и накрыла грудь, прерывисто вздохнула и мягко остановила превращающуюся в прелюдию ласку.

      — Не стоит начинать то, что мы не сможем закончить, — её голос звучал тускло и монотонно, как шум прибоя, неторопливо набегавшего на берег вдалеке.

      Превозмогая внутренний протест, Макс убрала руки, на мгновение нервно запустив пальцы в свои белокурые волосы и заведя их привычным движением назад. Утренний свет начал резко пробиваться в их обитель, до неприличия обнажая гнетущую печаль обеих.

      — Это из-за Харуки? — спросила Макс с нескрываемой тоской чуть погодя.

      Джас повернула к ней голову и какое-то время внимательно изучала. Утренний свет смягчил в чём-то мужественную красоту представшей перед ней женщины, с одной стороны — сильной и независимой, с другой — уязвимой и требующей бережности. Отдаваясь её воле, Джастин никогда не чувствовала себя побеждённой, использованной или морально опустошённой, как это было со множеством других. Айрис всегда с лихвой вознаграждала нежностью и заботой за всё то, что Ванесса оказалась неспособной ей дать.

      — Харука ни причём, — не слишком веря в сказанное, механически произнесла Джас. — Я просто хочу оградить тебя от разочарования.

      — Разочарования чем?

      — Не чем, а кем. Мной в данном случае, — брюнетка отстранённо повела плечами. — Ты ведь знаешь моё мнение. Тебе лучше вернуться к Шерон.

      Горечь Макс проявилась сердитым смешком.

      — Не желаю снова возвращаться к этому разговору, шестьсот семнадцать. Я думала, ты поняла, что, приняв решение ехать с тобой сюда, я порвала с тем прошлым, которое ты мне вынужденно навязала. Надо отдать тебе должное, ты всегда знала, как нанести смертельный удар человеку: физически или морально, неважно. Ты профессионал. Что ты сейчас делаешь? Осознанно уничтожаешь любые зарождающиеся в себе надежды на продолжение наших отношений? Выбираешь максимально результативные фразы, чтобы напомнить мне лишний раз, что оставила меня, потому что я не нужна тебе?

      Джастин внутренне сжалась.

      И вправду, что я делаю? Зачем?

      — Давай вернёмся в русло предстоящих дел, — устало обронила она, не находя сил оправдываться и переубеждать Макс. — О том, что связывает нас и что ожидает в будущем, лучше поговорить, когда станет понятнее, чем обернётся грядущий день.

      К её удивлению, Макс мгновенно переключилась — не стала спорить, а круто перешла к практическому и деловому диалогу.

      — Что собираешься делать, если Акейн обманет тебя и Харуки в отеле не окажется?

      — Почти не сомневаюсь, что именно так оно и будет.

      — Но почему тогда соглашаешься на предложение?

      — Потому что это отвлекающий маневр. Ты, Мич и Элт займётесь Харукой и семейством Ко, пока я буду желанной мишенью Акейн, а точнее — тех, кому она меня сдала.

      — Как мы узнаем, где их держат?

      — Ты заметила, я не сильно волновалась всё то время, что Харука находится у Жадэ?

      — Я бы не сказала, что ты не волновалась, — сардонически отметила Макс, — но продолжай.

      Джас смущённо вспыхнула, но быстро вернула себя в русло рассуждений.

      — Все дни после нападения в порту я знала, где находится Харука с погрешностью до десяти метров. Более того, мне были известны её физические показатели, вплоть до температуры, давления и состава крови.

      — А вот это уже любопытно, — оживилась Макс. — Откуда?

      Джас встала с постели и через мгновение появилась уже с ноутбуком.

      — Помнишь, я говорила, что у Харуки была повреждена спина? Я непроизвольно нанесла ей травму во время драки на турнире в Токио.

      — Помню. После ты осуществила малоинвазивную операцию и устранила повреждение.

      — Помимо этого, я сделала ещё кое-что.

      Пальцы Джас порхнули по клавиатуре, и на мониторе появилась карта с чётко мигающей на ней точкой. Глаза Макс обалдело округлились.

      — Только не говори, что ты вживила ей в спинной мозг чип, подобный тому, что Джемесон приспособил в своё время тебе!

      — А какой у меня, собственно, был выбор? — сразу начала защищаться Джас. — Обычный жучок не прокатил бы, к тому же его способны засечь некоторые детекторы, а я ведь задницей чувствовала, что спокойной жизни не видать! Как ещё я могла держать всё под наблюдением?

      — Не всё! А конкретно этого человека, — скептически хмурясь, поправила Макс. — И сто пудов не сообщила счастливой обладательнице «подарка» ни слова!

      — Харука бы не поверила, что я сделала это с благими целями для её же защиты, и решила бы, что я намерена её преследовать.

      — Неудивительно! Я бы тоже, чёрт возьми, так решила! Сама посуди, это наталкивает на более чем однозначные мысли после того, как у вас завязались эти странные «отношения»!

      — Господи, и ты туда же! — взорвалась Джас. — Мало мне постоянных придирок Кайо, опасающейся, что я у неё девушку пытаюсь украсть, так теперь и от тебя слышу укор!

      — Я не укоряю, только не я, — голос Макс утратил напор, стал тише. — Мич показала мне фото Тэно у себя на мобильнике. Трудно было не заметить наше поразительное внешнее сходство с Харукой. Ты поэтому не убила её и «заигралась»?

      — Заигралась? — психанув, Джас едва ли не всхлипнула. — Это именно то слово — заигралась! И не только с Харукой, — она чувствовала, как сгорает изнутри. — Я вообще заигралась с жизнью и к тому же по-крупному. Видно, пришло время ей поиграть мной!

      — Мне совсем не импонирует твой настрой, — буркнула Макс. — Не время и не место давать старт самоуничтожению. Давай вернёмся к обсуждению дальнейших действий в отношении Харуки.

      — Всё просто как дважды-два, — вяло отбила Джас. — Пока я буду отвлекать внимание тех, кому я понадобилась, своим появлением в «Sheraton», ты, Элт и мисс Кайо, если пожелает, отправитесь на свет маячка Тэно и освободите её. Полагаю, все Ко будут с ней. Вряд ли их разделили.

      — Прекрасный расклад, но так как мы с тобой пришли к согласию в выводах, что тебя в отеле ждёт ловушка, может статься, ты столкнёшься с грозной силой. Одной тебе идти туда никак нельзя.

      — Сомневаешься во мне?

      — Сомневаюсь в правильности твоего извечного стремления поступать отчаянно, Ванесса!

      Лицо Джас обратилось ледяной маской.

      — Обойдёмся без драмы. Знаешь, как я это вижу? Ванесса умерла, и прах её развеян ветром в пространстве. Я выгляжу как она, говорю её голосом, двигаюсь в её манере, но я — не она, по существу. На данный момент я — Джастин Блэк, Чёрная Бабочка, если угодно. Кем буду завтра и буду ли, не представляю, но Ванессы нет. Прямо сейчас я хочу уберечь тебя и Харуку от последствий своих ошибок. Это всё.

      — Не отвечу за Тэно, но я не нуждаюсь в защитниках! — раздражённо отрезала Макс.

      — Всем они порой необходимы, — смягчилась Джас, чувственно погладив её по щеке. — И ты не исключение.

      Они какое-то время молчали, словно боясь разрушить хрупкость трепетного мгновения.

      — Я уже спрашивала, но спрошу ещё раз, — сражаясь с собой, задала вопрос Макс. — Ты любишь Харуку?

      Джас убрала от неё руку и почти истерично взорвалась смехом, но он резко оборвался, позволив оглушительной тишине сковать обеих признанием, что они у опасной черты.