Кураж

      Ночная улица абсолютно безлюдна. Какая-то глушь, вплотную заселённая коттеджными домами с аккуратно выстриженными лужайками и ровными сводами бесконечных заборов. Асфальт мокрый от недавнего дождя, отчего в воздухе, тяжело оседая в лёгких, проникает перенасыщенный озоном воздух.

      Свет фонарей цепляется за два силуэта, провожая стремительно несущиеся ноги жёлтыми разводами на вымокшей дороге. У них за спиной очередная, долгожданная победа с не менее щедрым выигрышем. Ким крепче сжимает спортивную сумку на плече, периодически оглядываясь назад, в надежде не встретить погоню.

      Дикий всплеск адреналина и ни капли усталости. Чёрт возьми, они слишком долго готовились к этому дню, чтобы всё пошло по пизде. Это уже не первая такая махинация, не первый раз им двоим приходится скрываться и залегать на дно, но куш сегодня намного крупнее, намного вкуснее ощущается в руках.

      Че выглядит не менее сосредоточенным, но вот его улыбка на лице противоречит данному факту в стократ. Он уже предвкушает ближайший отдых где-нибудь на берегу белоснежного пляжа в окружении бесконечного дурманящего веселья, только вдвоём, только вместе. В прошлый раз залечь пришлось на достаточно долгое время, но каждая успешная миссия только подталкивает откусить кусок побольше.

      Возможно, когда-нибудь их поймают, возможно, прямо сейчас, но, блять, игра стоит свеч. За углом поджидает оставленная машина. Че уже успел привыкнуть к ней за эту неделю, но рисковать нельзя. К тому же ничего не мешает им выбрать новую. Ким открывает перед ним дверь, но перед тем, как сесть самому замирает. Сирена воет где-то неподалёку. Что ж, так даже интереснее.

      Он закидывает сумку с награбленным на заднее сиденье, с каким-то нездоровым предвкушением цепляясь пальцами за руль. Порче рядом заливисто смеётся, скидывая маску с лица. Боже, как хочется прямо сейчас впиться в его потрескавшиеся от ветра губы и взять прямо на заднем сиденье этой чёртовой машины. Но это потом, сейчас им главное не попасться и скрыться куда подальше.

— Давай, покажи им! — просит Че.

— Всё ради тебя, детка.

      Приходится ухватиться покрепче, когда автомобиль делает резкий рывок, вырывая их вперёд. Глаза Порче блестят, в них азарта больше, чем в обчищенном накануне шумном казино. Маленький адреналиновый наркоман. Во всей этой суматохе ему здорово срывает крышу, впрочем, Киму это нравится не меньше.

      Огни стремительно пролетают за окном, смешиваясь в какую-то кашу. Че ёрзает на месте, кидает взгляды назад, с радостью отмечая, что за ними нет хвоста. Всё идет по плану. Никак иначе и быть не должно, Кимхан никогда не ошибается. Он выжимает из бедного автомобиля всё, что может, отчего сердце Порче подскакивает куда-то под самое горло.      

      Они мошенники, преступники, но какая разница, когда впереди столько возможностей? Не в деньгах счастье, а в их количестве. Прежняя жизнь остаётся позади — ещё одна плата за роскошь. Нынешняя не позволяет оставаться и осесть на одном месте, вечно подталкивая к постоянному побегу и смене мест обитания.

      Но Че не жалеет абсолютно. Смотрит на Кима, полностью сосредоточенного на дороге и убеждается в этом в очередной раз. Он тянет руку к чужому колену, кончиками пальцев пробегаясь от бедра вниз. Отвлекать совсем не хочется, но желание касаться и ощущать в этот раз намного сильнее.

— У кого-то проблемы с самоконтролем? — Кимхан лукаво бросает взгляд на своего парня, театрально строящего вид своей непричастности.

— Форма крупье на тебе — это слишком! — скулит в ответ.

      Пришлось немного сменить облик, чтобы подстроиться под окружение. Когда ты становишься на эту скользкую дорожку, то невольно успеваешь побывать в шкуре абсолютно разных людей. Хороший преступник — хороший актёр.

      В какой-то момент Порче накрывает окончательно. Он не знает, что движет им в тот момент, но поддаваясь ощущению свободы, голова сама пролазит в окно навстречу быстро проносящемуся ветру. Вдохнуть не получается, поток воздуха обжигает лицо и беспорядочно вплетается в спутанные волосы. Че прикрывает глаза, поддаваясь этому будоражащему чувству.

      В черепной коробке происходит какой-то сложный переменчивый процесс. Слишком много эмоций и чувств, а они дурманят лучше, чем наркотики и алкоголь в стократ. Он чувствует крепкую хватку сзади. Ким с силой дёргает за капюшон чёрной толстовки, вынуждая вернуться обратно в салон и задвигает стекло вверх.

— Негодник.

      Мужчина ведёт автомобиль одной рукой, другая крепко обхватывает обтянутую узкими джинсами коленку, удерживая на месте. У Порче вновь какой-то новый вид помешательства. Руки Кима — искусство. Руки Кима в рукавах белой рубашки на его бедре — преступление. Че не сдерживается, проводит собственными пальцами, отчерчивая неровную паутину вен, и едва не воет от вожделения.

— Подъезжаем, — оповещает Ким, вынуждая остановиться.

      Старая заброшенная часть района. Камер здесь нет, поэтому машину можно оставить где-нибудь неподалёку. А дальше уже на своих двоих прямиком до съёмной за полцены квартиры на первом этаже. Чем непригляднее место, тем лучше.

      Стоит колёсам затормозить, Ким не может отказать себе в удовольствии ухватиться за острый подбородок, наконец, впиваясь в долгожданные губы. А Че смеется в поцелуй, кусается и жмётся сильнее, насколько вообще позволяет нынешнее положение. Оторваться приходится с большой неохотой, но ночь ещё впереди и насладиться ей они успеют ещё не один раз.

      Дальше по прежнему маршруту. Ключ скрипит в замочной скважине и дверь нехотя впускает беглецов внутрь квартиры. Здесь пахнет пылью, на уборку было решено забить предшествующие несколько дней, сосредотачиваясь целиком и полностью на предстоящей миссии.

— Мы сделали это! — Че выхватывает сумку, нетерпеливо тянет замок.

      Этой суммы хватит с головой на ближайшие лет десять беззаботной жизни. Купюры летят на стол небольшой гостиной, падают на пол, превращая всё в полнейший беспорядок. Пожалуй, помимо большой страсти и любви друг к другу, наравне у них двоих стоит непомерное вожделение к зелёным бумажкам.

— Отметим?

      Кимхан цепляет бутылку вина со стола, торжественно вскидывая ту вверх. Они купили её накануне, специально для небольшого праздника в свою честь. Он вальяжно раскидывается на диване, откупоривая пробку и делает глоток, даже не разливая по бокалам. К чёрту.

      Порче всё ещё навеселе. Выхватывает алкоголь, запивая их победу следом. Вино распаляет его ещё сильнее, на щеках мерцает румянец, а глаза затягивает пеленой. Ким с интересом смотрит на то, как Че движется к большому комоду в углу. На нём древний виниловый проигрыватель и целый ящик неизвестных пластинок в большой коробке. Коллекция арендодателя, очевидно.

      Парень хватает первую попавшуюся и пространство наполняется звучанием какой-то старой поп-группы. Порче отпивает ещё, двигая в такт мелодии головой. Его движения развязные, но в них отсутствует нелепость и скованность. Ким с восторгом наблюдает за развернувшимся представлением, не сводя пристального взгляда с крутящихся в разные стороны бёдер.

      Никакие деньги мира не смогут оплатить подобное шоу. Пару алых капель скатываются с губ, очерчивают подбородок и стекают куда-то к ключицам. Песню Кимхан слышит впервые, но судя по тому, как Че умело подпевает словам, тот знает текст наизусть. Он заканчивает последний куплет, а затем вскидывает руки, показывая прямиком на Кима, словно большая звезда на своём сольном концерте.

— Браво! — восклицает Ким, раздаваясь аплодисментами.

      Че хихикает, он уже достаточно пьян. Выступление на этом не заканчивается. Парень неровной походкой крадётся вперёд, ровняясь с единственным зрителем, смотрит на него сверху вниз. Кимхан курит уже догорающую сигарету, пропитывая и без того повидавший многое диван табачным дымом. Какая разница, они всё равно свалят отсюда с рассветом.

      Вино заканчивается, последним глотком оседает терпко в горле. Че закусывает губу, смотрит на Кима и чувствует невероятное головокружение. А мужчина дразнит. Только рассматривает, как самую большую диковинку, раскидывая руки в стороны. Нет, так абсолютно не пойдёт.

      Порче перехватывает убегающие от него ладони, едва не сваливаясь вперёд. В отличии от Кимхана, он не намерен медлить так долго, поэтому обхватывая запястья, парень ведёт их к себе, укладывая пальцы на задницу. И в который раз дыхание перехватывает, когда те сжимаются сильнее.

— Решил наградить меня сегодня по-полной? — хрипло интересуется Ким.

— Я ведь тоже заслужил награду, — Че наклоняется, вплетаясь пальцами в волосы своего парня, и тянет того на себя.

      Конечно, безусловно, заслужил. Ким готов наградить своего мальчика сполна. Он углубляет поцелуй, превращая его в какое-то дикое сопротивление. Ведёт руками, беспорядочно обводя бока под толстовкой, смещаясь на бёдра и обратно. Вкус вина смешивается со вкусом табака, и весь этот коктейль ощущается на языке непомерно порочно.

      Песня сменяется, но Че уже не до танцев. Он вздрагивает, покрываясь мурашками, когда Кимхан задирает ткань чёрной толстовки вверх, ведя языком от груди к нижней части живота. Зарывается в волосы, кусает губы, превращая себя в больший хаос.

— Кто-то совсем поплыл, — Ким оставляет россыпь поцелуев, цепляясь за пуговицу джинсов.

— Сколько можно разговаривать… — хнычет нетерпеливо.

      А затем взвизгивает от неожиданности, когда нежную кожу возле рёбер совсем бесцеремонно прикусывают, оставляя на ней красные следы. Ноги дрожат, едва удерживают на месте, и если бы не крепкая хватка горячих рук, то Порче уже давно рухнул бы на колени перед Кимом. Мужчина ослабляет галстук на шее, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки.

      Этот блядский костюм, эта белая рубашка и форменный жилет сводят с ума. Его парень чертовски красивый, Че знает это лучше всех, но сегодня он словно влюбляется заново. Ещё там, в шумном зале казино, он никак не мог сосредоточиться на деле, устремляя взор только на Кима, заигрывающего с посетителями своей фирменной улыбкой.

— Почему бы мне не получить два своих подарка здесь и сейчас? — Ким хитро рассматривает покрасневшее лицо.

      Порче издаёт удивлённый звук, когда его толкают назад, опрокидывая на заваленный купюрами стол. Кимхан не заставляет себя ждать, нависает следом, касаясь губами шеи. Он упивается каждым неровным звуком, каждым сорванным с губ выдохом и тихим скулежом, поддевает края толстовки, снимая ненужную тряпку и бросает на пол.

— Пи'Ким… деньги, — неразборчиво мямлит, — испортятся же.

— Плевать, — Ким шепчет на ухо, играясь языком с серебряной серьгой. — Только не говори, что тебя самого это не заводит.

      Они ограбили казино, спёрли крупную сумму и теперь собираются трахнуться на этих самых деньгах прямиком на столе съёмной квартиры, скрываясь от полиции. Неуверенность приобретает черты вожделения, когда уголки губ плывут вверх и Че притягивает мужчину к себе ближе. Тот смеётся хрипло, а затем тянется руками вниз, чтобы стянуть узкие джинсы вместе с бельём.

— Потрясающий вид…

      Кимхан облизывает губы, рассматривая получившуюся картину. Обнажённое тело среди кучи зелёных бумажек, блестящие глаза и блаженная улыбка. Порче строит своё самое невинное лицо, а сам ноги шире разводит и пальцами от собственной шеи до груди ведёт. Негодник.

      Он умело строил из себя белую ромашку целых несколько месяцев после знакомства. Смущённо прятал румянец и щебетал что-то на свиданиях. Кто же знал, что за этим всем скрывался самый настоящий льстец и обманщик, собирающийся облапошить потерявшего голову Кима и утащить все его сбережения. За что и поплатился жаркой ночью, захлёбываясь в стонах и просьбах до самого рассвета. С тех пор они работали вместе, и это было самым лучшим решением.

— Долго ещё будешь пялиться? — возмущается Порче, вытягивает ногу, касаясь пальцами ширинки классических брюк. — Не сделаешь что-то сейчас, и я уйду заканчивать в ванну.

      Это срабатывает как приманка. Кимхан перехватывает лодыжку, крепко сжимая, отводит в сторону и пристраивается между разведёнными ногами.

— Думаешь, я дам тебе это сделать? — эта напускная агрессивность всегда вызывает у Че много эмоций. — Как самоуверенно, детка. Я думаю, нам нужно поработать над твоим скверным поведением.

      Купюры прилипают к взмокшей коже. Их сохранность уже не сильно беспокоит Порче. Он сжимает бумажки в руках, скомкивая их между пальцев, когда Ким растягивает двумя пальцами. Другой рукой мужчина ведёт по внутренней стороне бедра к острому колену, прикусывает кожу следом, хватается за лодыжку и закидывает ногу на своё плечо.

      Че кажется, что воздух вокруг такой горячий, что они уже давно попали в ад за всё, что сделали. Бедный стол скрипит, пошатываясь. Это невыносимо — каждый раз терпеть такое ожидание, томительно предвкушая, когда Ким наиграется наконец. Пальцы на ногах поджимаются от удовольствия. Возбуждение и алкоголь толкают Порче в бездну, а там заботливые руки Кимхана и обжигающие поцелуи до всего, чего тот только может достать.

— Ты невыносим… — стонет он, откидывая голову.

      Киму и самому терпеть становится сложнее. Че мычит недовольно, когда пальцы покидают распалённое до предела тело, тянется сам не зная зачем и дрожит в предвкушении. Мужчина поддевает ремень, расправляясь достаточно быстро. Часть его формы отправляется в кучу одежды на полу. Руки тянутся к жилету, но их перехватывают неожиданно и смотрят с такой мольбой.

— Оставь, — кротко просит Порче.

— Неужели это твоё желание, малыш? — Ким насмехается, но просьбу выполняет. — Быть трахнутым крупье в куче налички? Может быть, мне стоило устроить шоу для посетителей и взять тебя прямо в том ебучем казино, что думаешь?

— Пи'Ким… — стонет он.

      Лишь одна фантазия об этом дурманит. Жёсткая ткань соприкасается с кожей на груди, когда Кимхан впивается в грубое столкновение губ, проводя языком по дёснам, чтобы заглушить громкий возглас следом. Долгожданное ощущение наполненности истомой отзывается по всему телу.

      Че впивается ногтями в ткань рубашки, попадая куда-то за самую грань собственных ощущений. Он хватается за всё, что только может: сжимает предплечья, обводит скулы, цепляется за шею. А затем разочарованно всхлипывает, когда ладони перехватывают, отбрасывая на стол.

— Разве я давал тебе разрешение на это? — Ким наращивает темп, всматриваясь в затуманенные глаза. — Может, мне стоит придумать кое-что поинтереснее для такого поганца, как ты, Порче?

      Ким отстраняется, вызывая тем самым недоумение. Мужчина развязывает узел своего галстука, хватает Че за плечо, чтобы следом с силой перевернуть мальчишку животом на прежнее место. А тот правила принимает послушно, его забавляют их маленькие игры. Виляет своей распутной задницей, получая обжигающий шлепок следом.

— Ты доиграешься, милый, — Кимхан перехватывает запястья, заводя за спину.

      Чёрный галстук тугим узлом связывает руки, обездвиживая окончательно. Он входит снова, вцепляется в растрёпанные кудри, впечатывая щекой в зелёные купюры. В таком положении ощущения становятся острее. Порче млеет от дорожки поцелуев бегущих по позвоночнику, превращаясь в безвольную лужу, растекшуюся по столу.

      Ким рушит внутри всё, что только можно, забирает все ненужные мысли и выбрасывает куда подальше. С ним всегда так — страстно и чувственно, до дрожи по всему телу. Он вбивается мелкими быстрыми толчками, попадая по одной и той же точке, сбивает дыхание окончательно. Портреты президентов на бумажках мелькают перед глазами. Порче никогда ещё не был настолько близок к деньгам как сегодня. Пик кажется совсем близко, но Ким замирает. Даже спиной Че чувствует самодовольную улыбку на его лице.

— Ну же… — он сам двигается назад, насаживается глубже, получая ещё один алеющий шлепок следом.

— Я очень хочу, чтобы ты наконец вспомнил о том, что твоим замечательным ртом можно не только хамить, — Кимхан тянется к обкусанным губам, проводит по ним с неприсущей для этого вечера нежностью, проникая внутрь. — Неужели я так сильно разбаловал тебя, что мне придётся учить заново?

      А Порче уже не соображает. Буквы не складываются в слова, слова не сплетаются в предложения. Весь его мозг сосредоточен только на ощущении члена в заднице и скорой разрядки. Он послушно обсасывает большой палец, проводя по нему влажным языком, и стонет недовольно. Ким ждёт, но и его ожидание не бесконечно — цепляет связанные руки, тянет их на себя, прижимая заскулившего Че к груди.

— Давай, детка, просто попроси.

      Голова идёт кругом.

— Пожалуйста… прошу, Пи'Ким… — слова вырываются сами по себе. — Я больше не буду… буду хорошим для тебя, правда.

— Ох, бедный малыш, — он целует плечи, возобновляя быстрые и сильные толчки. — Люблю, когда ты такой послушный.

      Че кончает прямиком на купюры. Ким делает несколько финальных движений, вгрызаясь в тонкую шею, и изливается на взмокшую от пота спину. Это было априори самое лучшее празднование их успеха.

      Два обнаженных тела в объятиях друг друга лежат на полу. Одна сигарета на двоих и приближающийся рассвет за окном. Кимхан крепче жмёт выдыхающего серый дым Порче к себе, смотря в потолок. Их жизнь такая непредсказуемая и опасная, что каждая секунда на свободе — роскошь. И теперь вот он — шанс свалить и начать новую, без постоянных преследований и волнений. Только он и его крышесносный мальчик.