Утро сопровождается лёгким дежавю. Остатки сна, которые никак не хотят оставлять и тянут обратно в кровать, стаканчик кофе в вагоне метро. Сегодня невыносимо хочется сладкого, Код едва не сгрыз плитку шоколада, которая лежит в шкафу на чёрный день, поэтому срывается на сладкий раф с неизменным вкусом сиропа, чтобы унять позывы. Его сиденье в машине Джеффа сегодня пустует, вместо Бентли у Кода общественный транспорт. Всё как в старые добрые.

Джефф подвозит его до универа, останавливаясь через улицу и всегда в разных местах, чтобы никто ничего лишнего не заподозрил. В остальном они всегда свободно ездят вместе: рестораны, театры, еженедельная закупка продуктов в гипермаркете, от которой Код получает необъяснимое удовольствие. Но вот на одной машине к восьми утра они в дом Сатурн вместе приехать не могут. Оправдаться не смогут. Код потому сегодня снова пассажир метро, а Джефф укатил ещё два часа назад.

Его здесь уже все хорошо знают. Охрана давно не просит никаких удостоверений, пропуская без вопросов, а остальные работники учтиво здороваются, желая хорошего дня. Любимую музу отца местной моды тут все запомнили и любят не меньше его самого. У Кода со всеми обитателями дома Сатурн ещё с первых дней сложились хорошие отношения. Кроме одного. С ним всё стало только хуже.

— Ты чё припёрся? — хмуро бросает Гейм, встречающийся ему в коридоре.

Код устало вздыхает. Ну уже неинтересно, правда. Раньше хоть придирки были оригинальные, а сейчас всё сводится к одному.

— Ну, что сегодня финальная примерка перед показом ты не знать не можешь, поэтому полагаю, у тебя для меня припасена очередная колкость. Удиви!

Первое время Код старался уходить от конфликтов, всячески их сглаживать и вести себя с Геймом хотя бы немного вежливо, но уже сил нет. С этим дерьмом не получится быть вежливым, даже если очень постараться. Биу с Асом давно сказали, что надо ставить его на место, иначе совсем в край оборзеет.

Гейм на его ответ усмехается, насмешливо окидывая взглядом.

— Разумеется я знаю. Я же открываю показ, — гордо заявляет он. Видимо, купленное место — единственное, чем может похвастаться. — А ты-то чего? Думаешь, что сможешь в костюм влезть? Настолько в себе уверен?

— Конечно уверен, — с улыбкой отвечает Код. — Месье Джефф ведь костюм специально по моим меркам шил, каждый миллиметр подгонял. А для тебя что, нет? Стандартную эску выдали?

Код не дожидается, когда мозг Гейма сгенерирует очередную порцию гнойных высказываний. Игнорируя, идёт дальше. Показ через три дня, костюмам нанесены финальные штрихи, всё готово к презентации. Код остался последний, кто ещё не покрасовался в готовом образе. Креми вот в процессе. Заглядывая внутрь комнаты, он видит её в роскошном воздушном платье, всю сияющую от восторга. Швеи поправляют пышную юбку, демонстрируя работу Джеффу. Джесси, конечно же, не мог упустить возможность лицезреть свою принцессу на пике её красоты.

— Привет, Тин! — Креми замечает брата.

— Доброе утро, — здоровается он со всеми.

— Доброе утро, Код, — говорит Джефф, будто несколько часов назад не проснулся голым с ним в одной постели.

Он кладёт сумку у стены, подходя ближе, чтобы рассмотреть наряд сестры. Рука Джеффа чувствуется в каждом шовчике. Красиво, роскошно, элегантно — всё, что он делает, выходит именно таким. И даже непонятно, Креми такая красивая из-за этого платья, или платье из-за неё. Джефф всё же был буквален, когда говорил про сотрудничество. Не сдержался, нашёл место для ещё одной модели в новой коллекции, а Креми по-настоящему плакала от счастья.

— Какая же ты красавица, — тепло произносит Джесси, берёт её за руку и, прокручивая, притягивает к себе.

Действительно, самая-самая красивая. И про лавандовый шифон Джефф говорил правду. Ей очень идёт.

— Это платье… Оно мне кажется знакомым, — задумчиво делится Код. — Как будто я где-то видел похожее.

— Платье принцессы Дианы от Bellville Sassoon, в котором она уснула на балу в музее Виктории и Альберта, — тут же подсказывает его создатель. — Спустя пару дней было объявлено, что Леди Ди в положении. Образ вдохновлён тем самым платьем Её Высочества.

— Ух ты, — удивляется Креми, бросая на себя взгляд в зеркало. — А я и не замечала. Действительно есть что-то такое.

Платье принцессы Дианы? Какой смысл оно в себе несёт?

Все присутствующие оборачиваются на бесцеремонное вторжение. Дверь, скрипя, открывается, вызывая всеобщее негодование, но то быстро заменяется неподдельный радостью. У Сатура особенно.

— Байбл! — он едва не бросается на своего секретаря, в последний момент себя сдерживает, возвращая лицу строгий вид. — Что ты тут делаешь?

— Поговаривают, без меня тут совсем завал, — самодовольно выдаёт Байбл.

— Брехня, — протестует Джефф, переполненный гордостью.

— Хорошо, я тогда пойду, — откровенно берёт на понт, и срабатывает на ура — Сатур напрягается, но следом не кидается.

— Месье Джефф! — в комнату влетает девчонка, сильно волнуется и в панике протягивает ему телефон. — Это из пожарной службы, они спрашивают про систему вентиляции в зале, я не знаю, что ответить.

— А я что, знаю, что ли? — пугается Джефф, шарахаясь от протянутого телефона, как от колбы с сибирской язвой.

— Ой, дай сюда, — Байбл раздражённо вырывает у девицы телефон, снимает вызов с удержания. — Заместитель генерального директора Сатурн, слушаю вас.

Он уходит за дверь, продолжая разговор. Джефф в шоке настолько, что даже обрадоваться толком не может.

— У тебя всё-таки получилось? — к Коду со спины подходит Джесси.

— Это всё Билд, — скромно сознаётся он.

— Ты молодец, — шёпотом хвалит Креми. — Им это нужно было.

Это уже точно. Примирение этих двоих нужно было всем. Сатурн разваливался без Байбла, Сатур без него разрывался, а Код верно умирал от тоски. Хоть теперь будет видеть Джеффа не раз в неделю, деля при этом с ним постель.

Модельер вызывается проводить своего брата и его невесту, а остальным даёт распоряжение переодеть его модель. Код заходит в примерочную в предвкушении наконец-то увидеть конечный результат, но на манекене видит совсем не то, что всё это время на него надевали на примерках. Вместо белого костюма, в котором он все эти месяцы представлял себя на подиуме, нечто полностью противоположное. Зато корсет сразу узнаётся, только теперь законченный. Чёрная блузка кажется очень вызывающей, имея глубокий вырез и переходящие в перчатки рукава, но от того хранит в себе не меньшее сочетание роскоши и элегантности, вся усыпанная мелкими камнями, будто складывающихся в пазл. Брюки расширяются к низу, сливаясь с длинным невесомым шлейфом, который привлекает больше всего внимания. Он весь усеян тем же блеском драгоценностей, и Код не сразу замечает, что это напоминает ему крылья бабочки. Невероятно, однако это не его костюм.

— Извините, — Код возвращается обратно к помощникам, — там кто-то с костюмом напутал. Это не мой.

Девушки, паникуя, всей толпой кидаются в примерочную и в ужасе ахают.

— Мы же такой костюм даже не шили! — недоумевает швея. — Как он тут оказался?

— А где же наш? — подхватывает вторая. — Кто за это ответственный? Быстрее исправляйте, пока месье Джефф не вернулся!

— Не переживайте вы так, — старается успокоить Код. Ну подумаешь, перепутали костюмы, такая беда. — Просто небольшая ошибка вышла.

— Нет никакой ошибки, — довольный Сатур влетает в зал. — Это твой костюм для показа. Помогите ему переодеться.

Девушки удивлённо переглядываются, и Код их эмоции понимает и разделает. Только один Байбл усмехается.

— Прошу прощения, — извиняется Джефф перед своими помощниками, — но я не мог допустить, чтобы идея утекла в массы, поэтому над этим образом работали только я и Байбл.

Эксцентричный гений, кто его поймёт? Что только такого особенного в этом костюме, что за другие он не побоялся, а этот даже своим портным не доверил. Этот костюм красивый, очень и очень красивый, тем более Джефф шил его полностью сам специально для него, но ведь тот тоже был прекрасен, и до сих никуда не утёк его дизайн. Код, крутясь одновременно и в моде, и в журналистике, обязательно об этом бы узнал. Помощники тоже в непонятках, им явно хочется заспорить, однако слово местного отца закон. Показ его, ему и виднее.

Коду помогают сменить уют любимой толстовки на лоск шедевра от Сатурн. Стараются всё делать осторожно, помня недовольство начальника, только всё равно корсет затягивают так, что точно ломают пару рёбер и передавливают все органы. Когда отпускают посмотреться в зеркало, Код смотрит в него очень внимательно, разглядывает каждую деталь и всё равно не узнаёт самого себя.

— Потрясающе, — восторгается Джефф, завороженно любуясь своей работой.

Потрясающе и все синонимы этого слова. Настолько волшебно, что словами не передать. Код за всю жизнь не надевал ничего шикарнее, да и вообще не видел. Оно полностью сшито под него, даже каждый палец в перчатки пролез идеально. Всё сияет, переливается, на чёрной ткани выглядит очень элегантно.

Помощники заканчивают поправлять шлейф и отходят к Джеффу, любуясь со стороны. Теперь и у них проступает впечатление. Байбл тоже не скупится на комплимент:

— Недурно.

— Конечно недурно, — всё не отрывая глаз, соглашается Джефф. — В таком и показ закрывать нестыдно.

Коду больших усилий стоит сдержать себя и прилюдно не возмутиться. Позже наедине обязательно выскажет, потому что его никто не предупреждал о такой чести. Судя по реакции остальных, опять же в курсе был один Байбл.

— Месье Джефф, — скромненько обращается одна из девушек, — но вы разве не хотели поставить Аса, чтобы он вместо Билда закрывал показ?

— Да я и Билда не хотел. Ты с чего это взяла? — удивляет Джефф, но любоваться своей моделью не прекращает. — Я изначально хотел, чтобы это был Код.

— Может быть, поменяем Кода и Гейма местами? Пусть Код открывает, а Гейм закрывает, — тихонько предлагает вторая. — Закрытие ведь должно быть самой запоминающейся частью. У Гейма получится преподнести свой образ более ярко.

— Нет-нет, всё будет в порядке, — отмахивается Сатур. — Мы его подожжём.

Джефф наклоняется, безучастно поправляя шлейф костюма, и продолжает любовно рассматривать свою работу, игнорируя шокированное молчание своей команды. Код и тут их всецело понимает. Не понимает только Сатура.

— Что?

***

Это время суток самое привлекательное. Самое нежное и загадочное, когда солнце уходит на покой, опуская вместо себя на улицы тьму. За окнами слышны шумы города, приглушенные до приятного фона. С наступлением осени, когда улицы покрывают пёстрые оттенки опавших листьев, парижские вечера становятся ещё приятнее: холоднее, но уютнее.

Код не знает, зачем снова готовит ужин на двоих, если сам есть точно не будет, а чёрт патлатый, хоть и обещал быть дома к девяти, никакой гарантии не даёт, что не явится к двенадцати. Под ногами вертится вечно голодный комок шерсти, выпрашивая поделиться куском красной рыбы со сковороды. Моська такая, словно вот-вот беднягу настигнет голодная смерть, хотя Код полчаса назад проконтролировал, чтобы каждый пушистик плотно поужинал.

— Ты сытый, хватит симулировать, — отчитывает он.

Кот хлопает огромными глазами, не понимая причину отказа, и выпрашивает чуть настойчивее, ударяя лапой по ноге. Вздохнув, Код плотнее кутается в кардиган и поднимает паршивца на руки.

— Это твой папаша виноват, что так разбаловал тебя.

Одной рукой открыв холодильник, Код достаёт кусок сёмги из контейнера.

— Никому не говори, это наш секрет, — наказывает.

Налету выхватив кусок рыбы, кот спрыгивает с рук и довольный убегает в укромное место со своей добычей. Теперь можно вернуться к ужину. Почти готово, можно выключить. Спагетти тоже уже доварились, нужно через минуту слить. Код достаёт дуршлаг и… Надо же, он ни на минуту не опаздывает. Входная дверь открывается ровно в девять.

— Детка, я дома! — оповещает радостно. Мог вообще-то ещё часа два посидеть. А лучше вообще не возвращаться.

Вскоре на кухне появляется довольная морда, по которой Коду со всей силы хочется заехать сковородой, но он только спокойно отставляет её на холодную конфорку. На талии почти сразу смыкаются руки, Джефф целует его в щёку, а Код, как бы сильно ни хотел выкинуть его куда подальше, решает держаться и просто игнорировать. Самое лучшее наказание.

— Баркод, ну что случилось? — Джефф напрягается, отступая.

Ничего не ответив, Код уходит в гостиную, словно никого рядом нет. Он молча залезает на диван, берёт телефон и пролистывает ленту соцсети, не вчитываясь ни в один пост. Сатур застывает рядом. Его растерянность греет душу.

— Ну поговори со мной, — умоляет он, садясь рядом. — Скажи, что случилось?

— Ты со мной поговорить не захотел, вот и я с тобой не буду, — мягко посылает, даже не смотря в его сторону.

Спросил ли Джефф его мнение? Хочет ли Код брать на себя ответственность за закрытие показа, впервые в жизни встав на подиум три месяца назад? А согласен ли быть его подопытным кроликом, по совместительству выступая на этом показе ещё и каскадёром? Нет, ничего он не спросил. Сам всё за него решил и сделал.

— Код, ну что тебе не нравится? — тяжело вздыхает Джефф.

— Ты собрался меня поджечь! — выкрикивает, не выдержав. Как будто ни одного повода для возмущения не даёт.

— Да не тебя, а костюм, — объясняет, как для дурачка.

— Ну это всё меняет!

Образуется недолгое молчание. Обиженное для Кода и неловкое для Джеффа.

— Так чего ты злишься тогда?

Пусть всевышний пошлёт силы не убить его к чертям.

— Давай сначала, — видимо, придётся всё разжевать, раз он совсем не видит проблему. — Ты собрался надеть на меня костюм, который будет гореть настоящим огнём.

— Ага, — улыбчиво подтверждает. — Здорово, да? Я сам придумал.

— …ты ничего мне не сказал, — терпеливо продолжает. — Не спросил, согласен ли я на такое, а теперь спрашиваешь, что не так?

Неужели это то, на что Код его вдохновляет? Это же полнейшее безумие, у Сатура не всё в порядке с головой. Нужно было поискать себе для этого показа самоубийцу, никак не заявляться к нему с такой просьбой, потому что он пока не готов прилюдно дать себя сжечь. Что будет в следующей коллекции, если эту Код переживёт? Ему прикажут облиться кислотой на подиуме?

Джефф задумывается, а после, ничего не говоря, хватает его за руку и тащит за собой.

— Куда ты меня ведёшь?! — протестует Код.

Теперь в молчанку с ним играет Джефф. Без объяснений затаскивает его в свой кабинет и только тогда отпускает. Код молча ждёт, что продемонстрирует ему этот безумный гений. Сатур достаёт из ящика лоскуты ткани, тарелку, какие-то баночки и зажигалку. Решил всё спалить ещё до показа?

— Что ты делаешь? — нервно спрашивает.

— Смотри, — всё, что отвечает ему Джефф.

В нос ударяет резкий запах спирта, которым он щедро обливает кусок ткани на тарелке и бесстрашно поджигает. Код слегка отшатывается. Пламя ярко полыхает, и это самый настоящий огонь, веющий жаром даже на расстоянии. Непонятно, что хочет показать ему Джефф, но ситуация явно меняться не собирается. Код тихонько отходит назад, намереваясь сбежать на кухню за водой. Джефф ловит за руку.

— Смотри! — повторяет он.

И вдруг пламя гаснет. Постепенно становится меньше и затухает, а на его месте остаются лишь небольшие следы сажи. Ткань не пострадала.

— Ткань обработана антипиреном, компонентом, который используется в огнезащитных средствах, — отвечает Джефф на его глубочайшее непонимание. — Сама по себе ткань целиком натуральная, поэтому горит медленно и неохотно, а антипирен подавляет пламя, поэтому когда ты дойдёшь до конца подиума, огонь уже затухнет. Край шлейфа будет пропитан спиртом, поэтому гореть будет тольно он, а антипирен его быстро подавит. Впрочем, весь костюм будет обработан им, поэтому тебя пламя никак не заденет.

Сложно подобрать слова, потому что такие чудеса Код видит впервые, всё ещё пытаясь осознать, что только что произошло.

— Знаешь, меня даже обижает мысль, что ты допустил, будто я действительно могу сделать с тобой такое, не убедившись, насколько это безопасно.

Код всё ещё не знает, что сказать. Это не укладывается у него в голове.

— Пи'Джефф, не знаю, это безумие какое-то…

— Это не безумие! — воодушевлённо произносит Джефф, горящий своей идеей. — Это эрос.

Совсем сбрендил.

— Эрос?.. — вконец потерявшись в его бреде, тихо уточняет Код.

Вынув из стола ящика толстую папку, Джефф вываливает её содержимое на стол. Пачка листов разлетается по всей поверхности. Эскизы самых прекрасных образов, какие только видел Код. Среди них легко узнаёт платье Креми, а отодвинув пару листов, быстро находит и его костюм. Пылающие пламенем крылья бабочки.

— Ты же знаешь, что любовь делится на семь типов? — Джефф любовно перебирает листы. — Эрос один из них. Самая страстная любовь, как магнитом манящая двух влюблённых. Он идёт из глубин сердец, создаёт желание близости, обладать друг другом. Когда нежное агапэ перерастает в большее, все трепещущие внутри бабочки вспыхивают, превращаясь в пожар, — горячо рассказывает он и ласково обращается: — Это эрос. Ты мой эрос, Баркод.

У него вышло описать словами то, что Код чувствует к нему, это самое точное описание. Он хорошо помнит момент, когда трепет бабочек покинул его, заставив бедняг внутри гореть заживо. Только всё никак не сгорят.

— А Креми? — любопытствует Код.

— Сторге — любовь к семье. Тёплое и ничем нерушимое чувство, — поясняет он, проводя пальцами по её эскизу. — Принцессу Диану считают одной из лучших матерей в истории. Я посчитал символичным сделать свой ремейк на один из её самых знаменитых нарядов.

Код с интересом перебирает эскизы, в одном из низ узнаёт Аса, а точнее его образ, который ему уже выпала честь увидеть.

— Ас — людус, — отвечает Джефф на немой вопрос. — Игривый флирт, никаких обязательств. Кокетливый красный, дорогие меха, сексуальные кружева.

— Ему подходит, — хихикает Код.

Подняв взгляд, он видит тень печали у него на лице. В руках эскиз, который не стал большим, чем рисунок на бумаге.

— Я так и не дошил этот костюм. Всё ещё лежит выкройка в мастерской, — печально делится Джефф. — Там такая ткань шикарная. Глубокий синий, золотая вышивка на рукавах… Прагма — зрелые, сознательные отношения, преданность и рассудительность.

— Биу на тебя не сердится, — осторожная попытка ободрить, Код кладёт ему руку на плечо. — Он сказал, что если ты так поступил, значит, так было нужно.

— Я надеюсь на это.

Джефф откладывает лист. Всё ещё обидно, что идея никогда не увидит свет, а Биу не сможет её ему показать. Гейму хочется воздать по заслугам за всё. Настолько гнилых людей ещё не встречал. Он будто повёрнут на власти, превосходстве над остальными, он…

— Мания, — догадывается Код. — Гейм — мания?

— Одержимая любовь, отбирающая здравый рассудок. Да, это Гейм, — подтверждает Джефф, и становится чуть серьёзнее, гася охватившие чувства. — Но не воспринимай это буквально. Я просто подобрал каждому те типы, которые у них бы получилось продемонстрировать ярче всего. На каждый тип по пять моделей. Кроме тебя.

— В смысле? — удивляется.

— Тебя это не касается. Ты абсолютный эрос, и этот тип будешь демонстрировать ты один, — поясняет Джефф. — Бабочки вспыхивают лишь единожды.

— Пи'Джефф, куда ещё больше ответственности для первого раза? — снова хмурится Код.

— Что тебя смущает? — никак не поймёт.

— Всё, Пи', — обречённо вздыхает. — Я же облажаюсь на закрытии, это слишком ответственно, испорчу всё впечатление. Действительно стоит лучше поменяться с кем-то местами…

— Ну с чего ты это взял, малыш? — перебивает Джефф, обхватив его лицо руками. — Эта коллекция целиком и полностью посвящена тебе. Кому как не тебе закрывать этот показ? Апо с тобой хорошо позанимался. К тому же я не могу выпустить жемчужину коллекции в середине, твой образ должен остаться на сладкое.

— Об этом, кстати, тоже… — Код смущённо отводит взгляд. — Я вообще не уверен, что это моё. Эрос ведь совсем не про меня, у меня просто не получится достойно показать его. Мне нужно что-то скромнее, агапэ или сторге, не знаю. Тебе стоит поменять меня с кем-нибудь местами.

Джефф слушает, с каждой секундой всё больше переполняясь открытым шоком. Подвисает даже ненадолго, не зная, что ответить.

— Баркод, что за чушь ты говоришь? — в недоумении спрашивает он.

— Пи', ну правда! — сердится Код.

Почему всегда надо упорно стоять на своём? Просто здравая оценка своих сил. Хочется ведь как лучше, не запороть ему показ, не испортить такую гениальную идею своей неуклюжестью и скромностью.

— Неслыханно! — глубоко негодует Джефф. — Баркод, да ты не просто эрос! Ты агапэ, ты людус, ты прагма, филия, мания, сторге… Да ты вообще вся любовь, какая только существует: нежная, страстная, отравляющая. Любовь — это ты, Код.

Он стихает. Смотрит в глаза совершенно необъяснимо. Резко притянув к себе за талию, Джефф внезапно целует его. Код настолько не ожидал, что даже не отвечает, только разжимает губы.

— Если ты не эрос, — произносит, отстранившись, — то его вообще не существует, — ещё один поцелуй, короткий, но нежный. — Во мне никто никогда не пробуждал столько влечения. В тебе скрыто очень много сексуальности, которую ты постоянно пытаешься подавить.

Код чувствует, как начинает задыхаться. Когда голос Джеффа становится томным, шансов не остаётся. Он вдыхает запах его волос, и ноги подкашиваются.

— Я хочу тебе показать, — шепчет Джефф.

— Покажи, — соглашается, медленно отключаясь от реальности.

В спальне царит мягкий полумрак — Джефф слегка приглушает свет. Замирает напротив, гипнотизируя взглядом. Ухмыляется чему-то, очевидно придумав, какими способом в этот раз будет доводить до криков и судорог. Сладостное предвкушение близости, ждать, когда он сорвёт всю одежду и глубоко поцелует. Код это обожает. Любит, когда всё тело потряхивает от возбуждения и скорого удовольствия, которое проникнет через каждую клеточку.

Джефф берёт его за руку, Код интуитивно прижимается ближе, ощущая, как вторая рука накрывает талию, а над ухом звучит шёпот:

— Я хочу помочь тебе по максимуму раскрыться, провести тебя через этот опыт, поэтому ты должен во всём меня слушаться.

По спине пробегает холодок, а живот стягивает непонятным чувством, не дающим возможность отказать.

— Хорошо. Я буду слушаться.

— Отлично, — с улыбкой произносит Джефф и в следующую секунду заставляет вздрогнуть, лизнув ухо. — Раздевайся.

Код не понимает, как сам скидывает с себя верх. Будто это кто-то другой снимает с него одежду, будто Джефф действительно гипнотизирует. Мог и не обговаривать с ним правила послушания, Код и так беспрекословно подчинится всем его указам.

— Молодец, — довольно хвалит. — Теперь на колени.

Проскальзывает лёгкое изумление. Но он же всё-таки пообещал слушаться, поэтому без колебаний опускается перед ним на колени, поднимает поплывший взгляд и в ожидании замирает. Джефф наклоняется вперед, его рука ласкает волосы Кода, а другая прикладывается к челюсти, нежно поднимая лицо.

— Ты так красив, Код, — шепчет Джефф с горящим взглядом. — Можешь показать, насколько ты готов быть преданным мне?

Сердце бешено колотится, слова постепенно перестают различаться, всё вокруг плывёт, а воздух накаляется. Когда он такой, Код готов на всё.

Джефф отходит, бросая его одного с желанием повернуться и посмотреть, что он делает позади. Код нетерпеливо елозит на месте, однако не поворачивается — вряд ли ему это можно. Джефф быстро возвращается, вставая за спиной, и глаза вдруг накрывает тьмой, лишая зрения.

— Зачем это, Пи'Джефф? — паникует Код из-за чёрной повязки.

— Для твоего удовольствия, милый, — закончив завязывать узел на затылке, отвечает Джефф. Голос опускается ниже, становясь тише. — Разве эта неизвестность тебя не возбуждает?

Темнота окутывает целиком. В ней все ощущения становятся глубже, ярче, обостряются до невозможного. Каждый звук вызывает трепет, заставляя дыхание замирать от поедающей интриги. Код не видит, что происходит вокруг, но чувствует, как атмосфера наполняется электрическим напряжением. Каждая клеточка ожидает новых ощущений, готовая к неожиданному, к искушению.

Джефф медленно проходит мимо Кода, его прикосновения чувствуются лишь ветерком на коже. Код нервно вздрагивает при каждом мимолётном шорохе, пытаясь угадать, что будет следующим. И внезапно губ касается поцелуй, отзывающийся мурашками по коже. Ещё никогда ласки не были такими жаркими.

— Ты готов продолжить?

Код немного колеблется, но в сердце горит желание погрузиться в его игру. Он робко кивает. Всё живое в нём напрягается от убивающего ожидания. С Джеффом невозможно угадать, а лишённым зрения все шансы вовсе сводятся к нулю. Но нельзя назвать это неприятным, этакая остринка для их развлечения.

Джефф садится рядом на колени, бегло целует в плечо и обнимает поперёк груди.

— Приподнимись, — звучит на ухо ещё один приказ.

Уже без прежней уверенности Код выполняет, дрожа слегка поднимается на коленях. Объятия Джеффа дарят чувство безопасности, но оно быстро пропадает, когда нечто твёрдое скользит между ягодиц и проходит внутрь. Код вскрикивает, впиваясь ногтями в руку.

— Чш-ш, — успокаивает тут же. — Не напрягайся.

— Что это? — незнакомое, достаточно крупное и жёсткое, совсем не то, что ожидал Код.

— Тебе понравится, детка, — обещает Джефф, поднимаясь на ноги.

В мгновение складывает пополам, весь воздух из лёгких исчезает, и Код даже не может вздохнуть от резких вибраций, скручивающих внутри него каждый нерв. Джефф прижимает его к себе, успокаивающе гладит по голове, позволяет обнимать свои ноги.

— Тише, золотце, тише, — всё повторяет. — Мой мальчик, я здесь.

Код старается свыкнуться с этим ощущением. В его руках как-то проще. Всё ещё странно, немного приятно, но нестерпимо. Джефф, будто желая усилить пытку, отпускает.

— Положи руки на колени, — распоряжается он.

Это кажется невозможным, словно если отпустит, то останется один в этой темноте вместе с неизведанным. Код отрицательно машет головой.

— Баркод, ты обещал слушаться, — звучит властно, повторяет следом: — Положи руки на колени.

Не смеет ослушаться. Пересиливая страх, выполняет. Джефф же не причинит ему никакого вреда. Он с ним, и Код готов получить новый опыт, перейти с ним на новую ступень отношений, раскрыться. Познать эрос.

Джефф снова отходит ему за спину. Тело сковывает от страха, когда ухо режет металлический лязг. Код почти в истерике оборачивается, в попытке разглядеть, что он делает, но тьма по-прежнему застилает зрение. Джефф берёт его за руки и заводит за спину, сцепляя наручниками, и тогда Код почти готов закричать.

— Пожалуйста, нет, — умоляет он, бесполезно пытаясь освободиться. — Давай без них, прошу…

Игнорируя, Джефф только ласково оглаживает щёку, проводя большим пальцем по губам. Код не видит, однако отчётливо чувствует ухмылку, с которой он смотрит на него. Джефф наслаждается видом, своей властью над ним, мыслью, какие ощущения сейчас пронизывают его. Наклонившись к губам, он произносит:

— Здесь пять скоростей. Это вторая…

Игрушка начинает вибрировать сильнее. Код хнычет и скулит. Пытается расслабиться и принять. Плохо и хорошо одновременно.

— Проверим, на какой ты кончишь?

Нет, сильнее он не вынесет. И так на грани ненормального. А для Джеффа всё это очередное представление в театре. Заняв почётное место зрителя, он наблюдает самое прекрасное зрелище, наполненное сумасшедшим удовольствием.

— Не сдерживайся, хочу слышать твой чудесный голосок, — просит преданный поклонник.

Молчать и не получается. В этот момент его переполняет такими насыщенными чувствами, что их невозможно терпеть в тишине. Они все сливаются в одну яркую симфонию, Код чувствует каждую вибрацию, проникающую вглубь него. Температура, кажется, подскакивает до смертельной. Слишком жарко, невыносимо…

Слёзы не скатываются по щекам — впитываются в ткань повязки на глазах. Дышать ровно не выходит, сколько ни старается, только рвано хватает воздух, задыхаясь. Стоны почти перетекают в крики от монотонных вибраций внутри. Код рыдает.

— Баркод, ты плачешь потому что тебе хорошо или потому что плохо? — заботливо уточняет Джефф, уже зная ответ.

Требуется время, чтобы Код смог ответить на вопрос.

— Мне… Мне хорошо, — произносит, дрожа и заикаясь. — Мне очень хорошо.

— Это так здорово, — голос полон истомы. — Сделаешь мне тоже хорошо?

На губах оседает знакомый вкус, и если возбуждению ещё не было предела, то сейчас оно его достигает. То самое, чего не хватало до полного безумия, чтобы вконец уйти в льющийся на него поток неизведанных чувств. Код послушно раскрывает рот, позволяя ему войти. Он такой мокрый, твёрдый, языком с наслаждением собирает всю смазку, проглатывает и снова облизывает.

— Умничка, Код, — теперь и у Джеффа не выходит дышать ровно, стоны прорываются наружу. — Видел бы ты, как сексуально сейчас выглядишь…

Код ничего не может видеть, аж скребёт всё внутри от желания увидеть лицо любимого в удовольствии, которое он получает от него. Невыносимо хочет коснуться, но руки уже затекли от наручников. И всё это до ахерения классно. Его власть над ним, которой Код рад подчиниться, чувствовать контроль над собой. Ему нравится принадлежать своему Пи'Джеффу.

На затылке крепко сжимается рука. Джефф отходит от невинных ласк и глубоко насаживает его рот на свой член. Код давится, кашляет, но не старается отстраниться. Нравится. Сам старается брать глубже, сосать так, чтобы сделать ему не просто хорошо, а чертовски хорошо, до хрипов и стонов, до звёзд перед глазами и самого яркого оргазма.

Своего Код достигает, когда вибратор в заднице заводится ещё сильнее. Пробирает до костей, а в кромешной темноте прорисовываются искры. Тогда вовсе забывает, как дышать. Забитый в глотку член совсем лишает воздуха. Тело бьёт мелкой дрожью, но это самое потрясающее, что Код испытывал.

— На третьей! — восхищается Джефф, продолжая ритмично долбить его рот. — Такой молодец. В следующей раз обязательно дойдём до пятой.

Сжалившись, он выключает игрушку. Зад всё равно продолжает гудеть, и едва ли то сумасшествие для него заканчивается. Джефф, больно впившись в волосы, натягивает до упора, держит, пока Код не начинает давиться, и отпускает, кончая прямо в рот.

Код сидит с высунутым языком, чувствуя, как с него прямо на грудь стекает сперма. Необычный вкус, но не сказать, что неприятный, только он совершенно не знает, что с ним делать. Джефф хватает его за подбородок, запрокидывая голову. Любуется.

— Как красиво, — восторгается он, ловит пальцами стекающие потёки и заталкивая обратно в рот. — Проглотишь для меня, детка? Давай, всё до капельки.

Конечно, Код ведь сегодня послушный мальчик.

— Молодец, солнышко, — хвалит, поощряя ласковыми поглаживаниями за ухом. — Иди ко мне.

Джефф поднимает его на ноги, если отпустит, то Код просто свалится. Это и происходит. Он летит прямо носом в постель, но долго лежать его не оставляют, Джефф сразу пристраивается сзади и ставит раком, вжимая лицом в простынь.

— Покажи мне, быстрее.

Руки почти не чувствуются, плечи ломит невыносимо. Код из последних сил, лязгая наручниками, разводит ягодицы. Ощущать на себе взгляд Джеффа почти нестерпимо. Одна мысль, что он сейчас рассматривает торчащий у него из зада вибратор, убивает. Наконец-то избавляя, Джефф вытаскивает его, оставляя взамен неприятную пустоту, однако та быстро заполняется языком.

Код вгрызается в одеяло, чтобы совсем не сорвать голос от настойчивых ласк. Джефф тщательно вылизывает раскрытый вход. Хочется кончить снова. Острые шлепки ладони это желание усиливают. Язык ползёт вниз по бедру, переходит на второе и заменяется укусами. Явно наслаждается, как трясутся ноги, разъезжаясь в разные стороны. Поправляет быстро, снова ставя ровно и снова доводит, шлёпая, кусая и целуя.

— Джефф, пожалуйста, войди в меня, — хрипло умоляет.

Пусть возьмёт уже со всей грубостью, страстью, пусть даст ему всё, что хранит в себе, не томя больше этими сладостными пытками.

— Ты просишь? — уточняет Джефф, играясь.

— Да, прошу, — всхлипнув, подтверждает.

— Тогда у меня нет выбора…

Он несколько раз проводит по стволу и приставляет головку ко входу. Код протяжно стонет, наконец-то ощущая в себе всю длину.

— Я не буду нежен, Код, — предупреждает.

Это ведь именно то, что сейчас нужно.

— Пожалуйста…

Джефф ничуть не врёт — берёт без всякой нежности, с правильной грубостью, ненасытно вдалбливаясь внутрь. Держать руки при себе совсем не может, то и дело ударяет по бёдрам и ягодицам, вырывая из него всё больше стонов и неразборчивых просьб. Код тянется пальцами к нему, всё ещё скованный наручниками, вымаливая о касании, пока их ладони не встречаются.

Нет ничего дороже моментов, в которых они принадлежат друг другу целиком, отдаются без остатка, а тела становятся пожаром. Внешний мир не существует, фокус держится только на человеке, чей жар сейчас опаляет кожу, с кем они скованы невидимыми цепями.

Это эрос. Их личное искусство, в котором нет места сдержанности и стеснению. Это огонь, пылающий в глубинах двух сердец, стирающий в пепел крылья бабочек невинной влюблённости и навсегда селящий пожар, обрекая их пылать. Это самая чувственная соната, играющая на струнах душ, заставляя каждой нотой гореть сильнее, и нет ей конца.

У Кода быстро выходит кончить во второй раз. На сей раз ещё приятнее, окончательно срывая голос. Ни о чём не жалеет, испытав самое грязное и приятное наслаждение в своей жизни. К моменту, когда заканчивает Джефф, он уже находится точно не здесь, только чувствует, как наполняется изнутри.

Сваливается набок, вспоминая, как дышать. Руки гудят, тело всё ещё пробивает судорогами, на зад не получится сесть как минимум до утра. Всё это смешивается в один комок, и к нему добавляется ещё одно — поцелуй, беглый и чересчур трепетный для того жёсткого секса, что сейчас был. Джефф освобождает его от наручников и сам берётся размять руки. Следом с лица пропадает повязка. Глаза слегка режет от слепящего света, но так приятно наконец-то увидеть его лицо напротив, смотрящее с непомерной любовью.

Джефф ложится рядом. Счастливый и снова ласковый, будто не он только что провёл его через все те пытки. Берёт Кода за запястье, сначала потирает красную полосу от наручников, а после не отказывает себе в любимом удовольствии и целует браслет.

— Ты несравненный, — едва шевеля губами, шепчет Джефф.

Код подползает ближе, попадая в объятия, привычно укладывает голову ему на грудь, и ничего на свете больше не нужно.

— Я тебе ужин приготовил, — вспоминает он. — Наверное, уже всё остыло.

— Микроволновку придумали ещё в прошлом веке, ничего страшного, — усмехается. — Сейчас полежим немного и поедим.

— Я уже поел, — врёт Код. Ел он последний раз ещё в обед, но так плотно, что всю норму калорий точно растратил. Тем более время уже за десять, возможность поесть закончилась часов пять назад.

— Ты мне врёшь, мышонок, — обо всём догадывается.

— Да я правда сыт, Пи'Джефф, — пытается убедить.

— И что ты, значит, откажешься пойти со мной на свидание? — разочарованно уточняет Джефф.

— Какое свидание? — следует удивление.

— Свидание… — Сатур поднимается с постели, потягиваясь, и неожиданно хватает Кода за ногу, притягивая к себе. — У нас на кухне.

Пропустив визги и просьбы отпустить мимо ушей, Джефф поднимает его на руки. Код обвивает торс ногами и хватает крепко за шею, чтобы не свалиться.

— В меню блюда от самого лучшего повара Парижа — любви всей моей жизни, — продолжает он ломать комедию, вынося его из спальни.

— Пи', ты дурак! — смеётся Код.

— Я тебя кину сейчас, если будешь обзываться, — предупреждает Джефф, будто правда обиделся.

— Не буду! — всё равно пугается, хватаясь крепче.

На кухне всё же мягко опускает на пол, в предвкушении проходит в глубь и замирает от неожиданной картины. Пушистый преступник доедает второй кусок рыбы прямо со сковороды.

— Эй, ты совсем, что ли? — ругается котячий папа на своего самого невоспитанного ребёнка. — Это моё было!

Кот, невинно хлопая глазками, всё-таки понимает свою вину, поэтому в секунду исчезает, удирая с остатками в зубах. Код заливисто смеётся, наблюдая за обоими.

— Там ещё осталось, я сейчас приготовлю, — ободряет он, оглаживая Джеффа по щеке, тот перехватывает руку и целует в губы.

Если Код когда-то и был счастливее, чем сейчас, то этот момент тоже был разделён с Джеффом, потому что никто другой так радостно никогда не заставлял себя ощущать. Так влюблённо тем более. С ним действительно вся любовь мира. От трогательного агапэ до страстного эроса. В их поцелуях разом и мания, и людус. Разная, но всё ещё одна — любовь.