Lana Del Rey - Say Yes To Heaven
То время, когда получается жить без постоянной тревоги, для человека с управляющей должностью можно по истине считать золотым временем. Если у тебя хорошо получается следить и помогать - со стороны тоже скажут, что ты волнуешься. Волнуешься о людях, об их беспечности, одновременно лишая ею себя. Но вот жизненные обстоятельства рушатся, а новые строятся по совершенно неизведанному пути. Ты волнуешься, словно морские солёные волны, и с каждым часом все те маленькие притоки, что собирали тебя в единое устье, дадут слишком сильное, прогрессивное течение двигаться дальше. Но вот куда и как - отдельный разговор для каждого нового этапа.
If you dance I'll dance,
Если начнёшь танцевать, я тоже буду,
And if you don't,
А если не станешь,
I'll dance anyway.
всё равно станцую.
Джинн прогоняет перед глазами большой поток информации и дел - уже обыденность и привычная манера, бредёт почти вслепую, едва переставляя ноги под ритм Лизы и то, как та с особой лаской тянет вперёд, ухватившись за руку. Земля приятно подминается под сапогами, не давая упасть - ни единого камешка, как и какой-либо опасности. Гуннхильдр слегка сжимает пальцы в осознании того, что её крепко держут за руку, - сама сжимает в ответ, лишь укрепляя союз; где-то впереди Минчи незаметно радуется, скрывая свою очаровательную улыбку от последних убывающих в облака лучиков солнца. Их движения чем-то напоминают танец, когда в своей неформальности ведьма покачивается, оборачивается и глядит в любимые светлые глаза, довольствуясь идеей прогуляться.
Нет. С Лизой Минчи безопасно везде.
Руки Лизы невообразимо мягкие, аккуратные, тёплые, явно не созданные для тяжёлой работы и усердствования. Ещё шаги, быстрый взгляд вперёд - вот уже все мысли занимает любимый человек. Любимый человек, её любимые выражения, её глаза, её голос, её... существование. Лёгкие шажки, сердце замирает и не бьётся, - она впереди, словно лёгкий мотылёк.
Give peace a chance,
Дай покою шанс,
Let the fear you have fall away.
Позволь страху пасть.
I've got my eye on you
Я не спускаю с тебя глаз.
I've got my eye on you
Я не спускаю с тебя глаз.
Свинцовое небо с белёсыми отблесками зацепившихся в облаках ярких лучиках хорошей погоды, приближённость, некая духота, ожидание - скоро дождь, причём не просто дождь, а, скорее, сильная гроза, ядовитая звучанием и опасная молниями. Золотистые поздние колосья под ногами шуршат, когда между ними прокладывается новая дорога жизни у гуляющей пары, но кроме шуршания ничего не издают, этакие молчаливые малыши несущие плодотворность и покой.
Мимолётное осознание, и Магистр сама тянется вперёд, делая один широкий шаг, чтобы догнать любимую; девушки на пару мгновений встречаются взглядами с искренним удивлением и волнением одновременно, как и в первую их встречу когда-то давно.
Соломенная шляпа Минчи едва сползает, снова закрывая полями взор, так что девушка ничего лучше не находит, как просто снять её, отдав всем своим движениям и небольшому ветру теребить волнистые прядки - уже в привычке не заплетать волосы. Свобода - она и здесь свобода.
Say yes to heaven,
Скажи «да» Раю,
Say yes to me.
Скажи мне «да».
Say yes to heaven,
Скажи «да» Небесам,
Say yes to me.
Скажи мне «да».
Они останавливаются спустя время, оказываясь точно посередине громадного засаженного поля. Их собственный рай, их мечты и личный, самый уютный и прекрасный мир в глазах, который девушки видят друг у друга. Созидатели прекрасного; любуются красотой и познаниями словно в последний раз, будто тяжёлое низкое небо и вовсе грохнется вниз в следующее мгновение.
Объятия приятно сковывают грудную клетку, сердце бьёт особый ритм, незамедлительно гоняя и гоняя кровь, заставляя жить в такие моменты с особыми силами. Какова манера этой духовности - никто толком не знает.
Вдалеке едва слышны маленькие птички; Джинн широко обнимает ведьму, так желанно притягивая ближе. Без забот. Без тревог. Её жизнь - это Лиза Минчи.
If you go I'll stay.
Если ты уйдёшь, я останусь.
You come back I'll be right here.
Ты вернёшься — и я буду здесь.
Like a barge at sea,
Как баржа в открытом море,
In the storm I stay clear.
В бурю я останусь невредимой.
Жизнь разбрасывает в самые разные и наиболее пёстрые её уголки, по каждому лоскуточку собирая холст забот. Джинн горит под новыми прикосновениями от своих же чувств. Она прикрывает глаза, надежда не испаряется: её всё также обнимают, никуда... никуда не исчезают.
И не исчезнет.
Быть может, их долгое пребывание никогда и ничем не ограничится, пока того не захотят Архонты, но для Джинн весь мир уже сейчас существует вокруг Лизы, существует в Лизе. Она закроет глаза, отвернётся - и вот, рыцарь уже является плодом чей-то фантазии и глубокомысленных рассуждений о характерах.
Не отворачивайся, Святые Ветра, не исчезай.
I've got my mind on you
Ведь я думаю о тебе,
I've got my mind on you
Ты в моих мыслях.
Тёмные тучи клубятся над плодородным полем, скоро пойдёт дождь. Стало ещё жарче. Девушек тянет дальше; до пояса они утопают в золоте посадок, укрывающих их от всего остального мира мирным покачиванием, молодостью и безупречной красотой.
– Сколько же прекрасного бывает. – С добротой усмехается Минчи, медленно кружась от одного облачка к другому, где более чётко можно уловить ускользающее светило.
Гуннхильдр, наконец сократив достаточное расстояние, чтобы догнать девушку в очередных догонялках, подаётся ещё ближе, поднимая шляпку в своих руках. Ветер теребит небольшие украшения на ней - держать, чтобы не улетела! Мелькают красные ленты на затылке шляпы, Лиза останавливается, довольно оглядывая чужое лицо, когда то снова преобретает мотивы серьёзности на пару секунд передачи головного убора.
Say yes to heaven,
Скажи «да» Раю,
Say yes to me.
Скажи мне «да».
Say yes to heaven,
Скажи «да» Небесам,
Say yes to me.
Скажи мне «да».
– Столько всего прекрасного бывает... – Почти вторит Магистр, утопая в собственном покое. – Как и ты.
Её сильные руки аккуратно подбирают чужие, начиная от локтей, заканчивая тонкими запястьями и кистями, на которых остаются множественные аккуратные поцелуи. Хочется целовать это всё, не отпускать, никогда не отпускать, смотреть и всегда видеть на своём месте, слушать и слышать всё то, что хочется, любить так, как никто не укажет.
Подолы летнего платья покачиваются от тихих поворотов и кружения; рыцарь придерживает ведьму за талию, напрявляя сплетением их рук куда-то выше, туда, где их не найдут, туда где они могут покружиться сколько хотят.
If you dance I'll dance,
Если ты начнёшь танцевать, я станцую.
I'll put my red dress on again.
Надену своё красное платье, и начнём.
And if you fight I'll fight,
И если ты вступишь в битву, я тоже буду сражаться.
It doesn't matter now it's all gone.
Это не важно, всё уже прошло.
Они отдают всех себя, стискивая комплиментами и недостающим теплом, вышедшим сквозь большое количество изнуряющих рабочих собраний и командировок - потому что никогда не хватает одних только безмолвных взглядов. И так можно, так нужно.
Первые капли падают наземь, отдавая приятным холодом и свежестью предстоящей бури. Ещё вроде бы рано, чтобы паниковать и укрываться, пока небеса непонятно мешают погоду. Каждая новая мимолётная полоса в небе, разрезающая клочья паровых облаков, губы содрогаются в шёпоте, считая: раз... два... три... Небосвод гремит жестоким громовым звуком.
Время и мгновения. И потом они смотрят на другой конец широкого поля, разбегаясь; под ногами всё хрустит и колышет, талию облагают сотни колосьев, пока единственной целью как раз стоит выбраться из их плена жизни природы.
I've got my mind on you
Я думаю о тебе,
I've got my mind on you
Ты в моих мыслях.
Перехватывая друг друга, удаётся плестись ближе к концу - немного подальше них уже располагается чаща с раскидистыми кронами желтеющих под солнцем деревьев - те самые дубы, столетиями укрывающие от осадков всех путников. Полоса деревьев хорошо видна и расширяется достаточно быстро по мере шага.
Джинн вытирает тыльной стороной руки лицо от дождевых капель, почти прикрыв глаза - это даже не назвать преодолением, это слишком ленивое, любовное преодоление погодных условий. Красавица-природа остаётся слишком значимой в жизни, но не настолько, чтобы хватать всё, что она даёт. Лиза мокнет намного меньше от полей шляпы, но края её подола становятся острыми углами спереди с подступающим шагом - она торопится, но, что странно, не бежит, а идёт.
Джинн и Лиза не сердятся, не расстроены. Джинн оглядывает блестящие мелкие листочки, отливающие влагой ещё издали, крепче, но не менее нежно выхватая любимого человека из объятий грозы. Лиза мечтательно улыбается, уже сама следует далее, мысленно подмечает, что уголочек воротника на рубашке Гуннхильдр замялся вверх, и как его нужно поправить при первой возможности.
Say yes to heaven,
Скажи «да» Раю,
Say yes to me.
Скажи мне «да».
Say yes to heaven,
Скажи «да» Небесам,
Say yes to me.
Скажи мне «да».
"Доверься мне". "Скажи мне "да".
Всё то, во что хочется верить, что хочется говорить и просить, но этот чисто влюблённый взгляд разгоняет все прочие рамки каждый раз, когда Лиза по привычке сужает глаза и широко улыбается, так хитро, так любезно, так непонятно и так приятно каждому, кто хоть раз вообще её видел. Магистр выскакивает из последней грядочки, ведь только так можно назвать тот маленький ряд колосьев, чтобы следом вытянуть за руки ведьму, почти ставя ту на ноги - поле напоминает огромную кашу, засасывающую в себя.
Небо разражается новым раскатом, мелькая по земле как новое светило. Сапоги проваливаются в сырой грунт, оседая, отчего Гуннхильдр смело берёт Лизу на руки, жалобно посматривая на её тонкие узенькие туфли.
И нет ничего с собой, что способно защитить, но Минчи думает, что она всё равно защищена, пока эти крепкие, одновременно и очень женственные, руки несут её в глубь спасительной чащи. Кончики пальцев отгибают поле головного убора, Лиза держит достаточно крепко, чтобы шляпа не улетела от неё, как это бывает в один момент.
Гроза почти в самом разгаре, воздух слишком чистый и свежий, чтобы дышать. Нужно дышать настолько сильно, наслаждаться и глотать, чтобы запомнить это дождливое лето в глуши королевства навсегда, отключившись где-то по осени от рабочих мыслей. Лиза поворачивает голову назад, смотрит от плеча, оглядывая железно-серое небо с бесшумными светлыми каплями маленьких туч.
Она сама как настоящая гроза, как буря и, о, Архонты, внутри всё пылает от прикосновений к Минчи, к жгуче-красивой грозе, её молниеносным мыслям и ярким-преярким глазам, лучше любой другой вспышки нитей-молний.
I've got my eye on you
Я не спускаю с тебя глаз.
Джинн открывает для себя вид получше всяких изнемождённых лесных опушек и тихих волнистых теней деревьев, когда заглядывает в чужие глаза, олицетворяющие всю красоту знойного, молодого лета перед задатками старой, почти подступающей осени.
I've got my eye on you
Я не спускаю с тебя глаз.
Минчи всё смотрит вдаль, умиротворённо, насколько это возможно, застыв на небесном величии всем своим вниманием. В её взгляде бликами играются множество молний.
I've got my eye on you
Я не спускаю с тебя глаз.
В Лизе играют миллионы молний от такой красоты. Джинн внутренне умирает, останавливает пульс и сердцебиение, хватаясь за большие возможности - всё-таки она нехотя отстаёт от ведьмы, кидая в мечтаниях обратно взгляд на дорогу. Как и на то, чтобы поскорее спрятать любимую.
I've got my eye on you
Я не спускаю с тебя глаз.
Как прекрасно, однако, получилось, что гуляя далеко от города, на пути встречается столько прекрасных, значимых вещей, дающих чувствовать настоящее, натуральное, живое.
Чарующие мысли вслух или нервный, всё равно самый красивый смех; люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя,
люблю тебя,
люблю.