Дилюк нёс Кэйю в Спрингвейл. Только… Неприятно звякнула цепочка его глаза бога. И едва ощутимый холод пропал. Дилюк неверяще тронул прохладное запястье – и не ощутил пульс.

Он очнулся от собственного крика.

– Чего тебе? – сонно пробурчал Кэйя с кровати. Дилюк ещё в полусне бросился к нему, упал на колени рядом и нащупал его руку. Это сон. Это просто дурной сон. Всё обошлось.

Кэйя, словно всё понял, подвинулся, неловко опираясь на здоровый локоть.

– Ложись рядом. Что-то зябко…

Дилюк нырнул к нему под одеяло и потянулся было обнять, но быстро одёрнул себя. Кэйя привык спать свернувшись и на боку, но сейчас из-за ран даже удобно повернуться не может…

– Двигайся ближе. Мне правда холодно, – Кэйя снова заворочался, взял руку Дилюка и положил себе на грудь. – Я жив. Всё хорошо.

– Ты мысли читаешь? – буркнул тот, устраиваясь удобнее.

– Мне тоже так иногда надо, – признался Кэйя. – Спи.

Легко ему говорить… Но под ладонью ровно билось сердце, и верилось, что всё обойдётся.

***

Кэйя не думал, что так прекрасно выспится. Раны побаливали, лечь удобно он не мог, перевернуться – тоже, но в тепле от огненной ауры это было совершенно неважными мелочами. Пожалуй, только брату Кэйя позволял настолько приблизиться: с ним безопасно. Может быть, когда-нибудь он влюбится и подпустит к себе любимую женщину… Нет, «Меланхолия Веры» недавно была лишней; следующей книгой точно должен быть приключенческий роман, чтобы настроить мысли на нужный лад. Только вот левое плечо от неудобной позы затекло. Кэйя осторожно-осторожно попытался повернуться.

– Доброе утро, – Дилюк поспешно отодвинулся. – Я тебя придавил? Прости.

– Ерунда, зато согрелся. Ты в порядке?

– Кэйя!

– Чего?

– Ты едва выжил, а беспокоишься, в порядке ли я?

– Знаешь… я второй раз видел, чтобы ты так плакал.

– Идиот, – сердито буркнул Дилюк. – Принести тебе завтрак? И только попробуй пошутить.

– Будь ты прекрасной девушкой, это звучало бы вдвойне заманчиво…

– Выбирать тебе не приходится, Джинн слишком занята.

– В ордене хватает красивых девушек. А, ладно, неси. И книжку, что на столе, дай, а то Лиза меня добьёт.

– Она не так плохо к тебе относится.

– Она плохо относится к тем, кто не возвращает книги вовремя. Кое-кто слишком мало читает!

– Кое-кто, – в тон ответил Дилюк, – читает книги из домашней библиотеки. И тебе тоже бы не помешало, если ты так боишься Лизу.

– Ну уж нет! Ты обещал мне завтрак. Вы так непостоянны, господин командующий.

– Болтун, – фыркнул Дилюк. – Лежи. Скоро приду.

Кэйя попытался лечь удобнее, но еле смог перевернуться – лучше бы так лежал. Или попросил брата помочь. Со второго раза он устроился так, чтобы не тревожить раненое плечо. Хорошо ещё, левая рука цела. Ожоги почти зажили, ссадины тоже: Барбара такой хороший целитель. Правда, что-то всё равно болело, и Кэйя не понимал, что именно.

Дилюк, вернувшийся с едой, только вздохнул.

– Тебя хоть что-нибудь удерживает от глупостей? Или с ложечки покормить?

– Сам справлюсь. Что там? Запеканка? Дай сюда.

Ещё не хватало такого унижения. Кэйя осторожно взял ложку: рука слушалась, хоть и не идеально. Дилюк сидел рядом и пристально смотрел; обычно у Кэйи от такого совсем пропадал аппетит, но брат ведь заботится о нём.

– Отдыхай, – Дилюк собрал посуду и поднялся. – Тебе что-нибудь нужно?

– Иди, – дёрнул плечом Кэйя. – Я справлюсь сам.

Что тут справляться: сползти по подушке он всё-таки может. Улёгся, кое-как поправил одеяло и придремал.

Джинн зашла, только коротко стукнув в дверь, и села на кровать. Кэйя проснулся ещё когда она открыла дверь.

– Как ты?

– Жив, – усмехнулся Кэйя. – Не думай, что в чём-то виновата. Ты даже не знала. Я и не хотел, чтобы ты знала.

Джинн крепко стиснула его ладонь.

– Ты подумал, что было бы, если бы Дилюк не успел? Мы не сможем без тебя. Ты слишком нужен ордену! Ты не можешь погибнуть даже ради высшей цели. Не будь таким безрассудным. Пожалуйста, Кэйя… Неужели ты настолько мне не доверяешь?

Он отвёл взгляд, чувствуя, что краснеет. Да… Он не хотел беспокоить этим Джинн, а вышло ещё хуже.

– Я выбила из дипломата Фатуи компенсацию, – продолжила Джинн. – Они больше не будут предлагать солдат, уберут людей со слишком сильными элементальными способностями и впредь будут лично предупреждать меня, когда появится кто-то высокого звания.

– Я знаю тысячу способов обойти это.

– Я тоже, – улыбнулась Джинн. – Большего я не могу. Слишком мало людей и времени. Но если Фатуи хоть недолго перестанут нам мешать… Лежи! Ты должен поправиться.

Кэйя бы и не смог встать.

– Ты не занята?

– Нет. Я освободила время, поднапряглась немного… Дилюк мне помог. Позвал Эмбер для небольших поручений… Ох, всё, хватит! Перестань так обо мне заботиться. Я же не маленькая.

Конечно: заботиться о ней – привилегия Дилюка. Не зря он уже больше года гоняет всех, кто приходит за помощью в пустяках, и как-то даже пригрозил элементальной силой.

– Я лежу и никуда не денусь ещё неделю, – всё-таки возразил Кэйя. – Есть и более важные вещи.

– Ты рыцарь ордена, мой друг и очень важный для меня человек! А в городе спокойно.

– Опять? Джинн, как думаешь, спокойствие – надолго?

– Нет. Я уверена, что нет. Но сейчас я могу заняться рутиной и подготовиться к тому, что будет дальше. Фатуи слишком уж легко уступили…

– Скорее отступили.

– Именно. Непохоже, что они хотят сдаться.

– Джинн. Чего они хотят? Ввести в Мондштадт своих людей? Взять нас под контроль? Но ради чего? Им не наши люди ведь нужны.

– Даже дипломаты сами могут не знать. Ты же знаешь: это Фатуи, они не объясняют, только отдают приказы.

– Давай я попробую выяснить.

– Договорились, – Джинн несильно пожала Кэйе руку. – Буду рада.

– Это всего лишь моя работа, – засмеялся он. – Только приду в себя.

– Ты говоришь, словно я хочу прямо сейчас тебя погнать к Фатуи. Я не позволю им контролировать нас. Уж это я могу.

– Ты тоже передохни, – улыбнулся Кэйя. Джинн, бывало, выглядела намного хуже; сейчас она в порядке. Она очень сильная… Кэйю всегда это восхищало, и он гордился, что оказался среди её друзей и может ей помочь.

– Я прямо сейчас отдыхаю. Тебе что-нибудь нужно?

– Не утруждайся.

Джинн засмеялась.

– Если тебе что-нибудь понадобится – только скажи.

– Как сейчас с разведкой?

– Могло быть хуже. Дилюк перехватил твоих осведомителей. Конечно, стало потяжелее… Ничего. Справимся.

– Обязательно. Как только смогу вставать, вернусь к своим обязанностям.

– Всё не настолько плохо, – улыбнулась Джинн. – Ты можешь выздоравливать, сколько нужно.

– Нет. Мы не знаем, что будут делать Фатуи дальше, а Дилюку тоже есть чем заняться. Да… Что в Терновом порту?

– Пока ничего. Я не могу поехать лично, только письма пишу. Передала им, что если снова задержат информацию или прошляпят контрабанду – устрою инспекцию не с одним тобой, и совместно с Цисин.

– Что-нибудь придумаю.

Джинн кивнула.

– Эола в сопровождении каравана поехала взглянуть ещё разок. Фатуи не должны бы насторожиться от неё.

Пожалуй что так.

– Лоуренсы молчат? – уточнил Кэйя.

– Дилюк у них побывал с утра, я его ещё не видела. Письма не пишут. Похоже, они тоже как-то в этом замешаны…

Кэйя только вздохнул. Лоуренсы часто вставляют им палки в колёса, и, пусть не так уж много они могут, поделиться сведениями – вполне.

– Прости, совсем забыла. Это для тебя, – Джинн протянула Кэйе коробочку из кондитерской лавки. – Пирожные… Я же помню, ты их любишь. Прихватила, когда проходила мимо.

– Будешь? Давай пополам.

Джинн тоже не прочь съесть сладкого, особенно после трудного дня. Она благодарно улыбнулась и открыла коробочку.

– Только не надо кормить меня с ложечки, – неловко засмеялся Кэйя. – Дилюк уже предлагал.

Джинн снова взяла его за руку, заставила шевельнуть пальцами.

– Хорошо.

– Ох, ну что за нежности? Ты ведь действующий магистр, если тебе и пристало возиться с больными, то с теми, кому хуже меня.

– Кэйя… Что ты принижаешь себя?

– Ты ещё не говорила с Барбарой? – перевёл он тему. Опять ведь заладит, что он слишком мало себя ценит и заботится о других больше, чем о себе – кто бы говорил.

– С Барбарой? Нет, мы не сталкивались… Что-то случилось?

– Странно. Почему-то мне казалось, что вы поговорили. Перепутал что-то.

– Думаешь, она вообще захочет со мной говорить? – неожиданно грустно спросила Джинн.

– Вы же сёстры. Если бы я знал, что Дилюк никогда больше не захочет со мной разговаривать, мне было бы очень больно.

– Я не знаю, согласится ли Барбара со мной говорить. Я плохо с ней обращалась, когда мы сталкивались по делам. И… нет, не бери в голову.

– Почему бы тебе не спросить её саму? – улыбнулся Кэйя.

– Она мечтает превзойти меня… – медленно произнесла Джинн. – Нет. У неё есть глаз бога, она уже в этом превзошла меня! Да, я с ней поговорю. Спасибо, Кэйя. Но всё же, почему ты так легко решаешь чужие проблемы и вечно отмахиваешься от своих, пока они не упадут тебе на голову? – шутливо укорила она.

– Разве?

– Да, – Джинн наклонилась и осторожно, не тревожа ран, приобняла Кэйю. – Ты всегда можешь на меня положиться, если у тебя будут трудности. Ты же мой друг. Но только попробуй опять вытворить что-нибудь.

– Постараюсь. Тебе не пора?

– Пожалуй что, – Джинн отстранилась. – Отдохни хорошенько.

Сложно не отдохнуть, когда не можешь даже подняться с кровати… Нет, безделье выматывает ещё больше. Пора спать.

***

Дилюк странно себя вёл, когда Кэйя рассказывал ему, что нашёл документы Фатуи. Почти не слушал, смотрел куда-то в сторону…

– Зачем ты со мной говоришь? – наконец холодно спросил он. – Мне ни к чему такой, как ты.

– Шутишь? – только и переспросил Кэйя.

– Шучу? Я же не ты. У меня есть люди важнее тебя. Зачем мне бесполезный брат?

Кэйя проснулся с колотящимся сердцем. Как же хорошо, что это всего лишь кошмар. Но заснуть снова он не сумел; были бы они дома, можно было постучать в стенку и позвать Дилюка, но тут стены каменные – не дозовёшься. Ещё ночь…

Когда Дилюк заглянул, Кэйя так и не уснул – только ворочался.

– Привет, – сонно пробормотал он.

– Доброе утро, – кивнул брат и сел рядом. – Плохо выглядишь. Не спал? Что-то стряслось? Тебе стало хуже?

Кэйя приподнялся. Сказать, нет…

– Кошмар приснился. Что я больше не нужен тебе, у тебя есть люди важнее… – всё-таки признался он. Дилюк вздохнул.

– Хочешь, снова с тобой переночую?

– Ерунда, это просто сон.

– То-то ты переволновался… Спи, я посижу с тобой.

– Тебе заняться нечем?

– Кэйя. Я сам решу, чем мне заняться, – вопреки суровому тону Дилюк взял его за руку бережно. – Спи.

Кэйя притянул к себе его горячую ладонь и свернулся поудобнее. Кажется, он уже почти спал, когда Дилюк тихо-тихо поднялся и вышел. Всё хорошо. Как же ему повезло с братом…

Снова Кэйя проснулся заполдень. На прикроватной тумбочке стояла тарелка фруктов: кто принёс и не разбудил его? Неужели Джинн? Только она умеет ходить так аккуратно. Неожиданное угощение оказалось в самый раз: хотелось позавтракать. Или уже пообедать? Когда проснулся, тогда и завтрак.

С трудом дотянувшись до книги, Кэйя улёгся поудобнее и погрузился в чтение, иногда таская дольки фруктов. Скучновато.

Наконец дверь открылась, и зашёл Дилюк с большой корзиной. Поставив корзину на пол, он начал доставать то, что там лежало.

– Это тебе, – яблоки. – И это, – коробка с едой. – Букет Марджори просила передать… А это моё, – он вытащил из корзины какой-то недовольно бухтящий свёрток, отогнул край и поспешно отдёрнул руку.

– Что там? – Кэйя приподнялся, пытаясь разглядеть. Из свёртка высунулась птичья голова. – Какое чудо… Что ты так замотал несчастную птичку?

– Долгая история. – Дилюк сел на кровать и уложил птицу себе на колени. – Помнишь, я упоминал, что связался с… повстанцами с севера? Любопытная организация. Их связной притащил мне это «с наилучшими пожеланиями для сына нашего давнего друга». У сокола крыло ранено, он не может летать. Только кусается.

– А ты его покормил? – возмутился Кэйя. – Хотя бы воды ему дай! Как в первый раз животных видишь. В блюдечко налей, не в чашку. Что-то мне не нравятся эти северные повстанцы… – перевёл он тему.

Напившись воды, сокол и вправду перестал кусаться и бухтеть, и Дилюк рискнул его развернуть.

– Меня тоже насторожило, что они знали отца. Кажется, будто он пытался заигрывать со всеми вокруг. Фатуи, Каэнрия, эти люди… Помнишь, в том письме шла речь о вещи, которую отец получил от Фатуи? Я попробую узнать у повстанцев, что это могло быть.

– Будь осторожен. А я позабочусь о твоей птичке, пока всё равно не могу надолго вставать.

– Я не буду ввязываться ни во что подозрительное, не посоветовавшись с тобой. С чего ты считаешь, что это мой сокол? Ты ему, кажется, больше нравишься.

– Тебе подарили, значит, твой, – невозмутимо пожал плечами Кэйя. Сокол тем временем перебрался ему на руки, и впрямь подволакивая крыло. – Думаю, Барбаре без разницы, кого лечить.

– Он пытался меня укусить!

– Я бы на его месте тоже покусал человека, который замотал меня в тряпку, – Кэйя бережно почесал сокола здоровой рукой. – Смотри-ка, такой ласковый. Ты принёс мясо? Давай его покормим.

– Без меня, мне ещё с донесениями возиться.

– Может быть, отдашь их мне? Всё равно делать нечего. Столько спать и пялиться в окно я уже не могу.

Дилюк вздохнул, потёр лицо и встал.

– Ты прав. Скоро вернусь.

Дверь за ним закрылась. Кэйя подвинулся к коробке, придерживая сокола, и с трудом – правой рукой он двигать ещё едва мог – развязал бечёвку. В коробке и вправду оказалось мясо с овощами. Правда, Дилюк явно брал по своему вкусу: Кэйя настолько пресное не ест. Но для птицы так, наверное, и лучше. Кэйя протянул соколу кусочек мяса.

– Сколько тебя не кормили, а? Нет, морковку ты не ешь… Неужели ешь? Нет уж, обойдёшься, приятель. Мне тоже не помешает перекусить.

Птица ничуть не обиделась, что ей не достались овощи. Половину мяса Кэйя всё-таки отдал; сам он не так уж хотел есть. А потом дверь снова распахнулась.

– Наслаждайся! – Дилюк сгрузил стопку бумаг на кровать, чтобы Кэйе не пришлось за ними тянуться, и осторожно протянул руку соколу. Тот несильно покусал пальцы, скорее играя, и довольно курлыкнул. – Какой же я идиот… Самого простого не вижу.

– Ты устал и переволновался за меня. Я не сержусь, – улыбнулся Кэйя. – И эта прелесть тоже. Видишь, он хочет поиграть с тобой.

Сокол заластился к Дилюку, прихватил клювом манжет его рубашки и потянул за собой.

– Что за наглая птица.

– Ты ему нравишься.

– Он на тебя похож, – усмехнулся Дилюк, почёсывая сокола по грудке. – Тоже безмерно нахальный, стоит увидеть, что к нему хорошо относятся.

– Ну всё, только дождись, когда я выздоровею, и тебе конец.

Дилюк щёлкнул Кэйю по лбу.

– Значит, буду пользоваться твоей беспомощностью, пока могу. И наконец-то отомщу тебе за все издевательства.

– Ты с Эолой подружился? – надулся Кэйя, но тут же засмеялся. – Ладно, ладно, мсти. Всё равно я тебя люблю.

– Разбирай донесения. А я пойду.

Кэйя помахал на прощание и подгрёб сокола к себе; тот не возражал, улёгся и спрятал голову под крыло. Читать донесения с соколом под мышкой оказалось приятнее, чем просто так. Спустя половину стопки сокол проснулся и нахально забрался Кэйе на голову, щекоча его лицо перьями.

– Мне пора причесаться? – фыркнул Кэйя и встряхнул головой. – Ты перепутал мои волосы со своим гнездом.

Сокол перепрыгнул ему на плечо – тяжёлый, да ещё и неудобно… Кэйя осторожно снял его и посадил обратно на одеяло. Хуже кошек! Что же это за птица такая, откуда северные повстанцы его раздобыли и почему отдали именно Дилюку? И ведь сокол, похоже, понимает речь…

– Как думаешь, – начал Кэйя, шебурша жёсткие перья, – если хиличурлов в последнее время у дорог не видно, они попрятались в подземелья? Или вовсе разбежались с наших территорий?

Сокол курлыкнул и нежно прихватил клювом его палец.

– Всё? Теперь я твой друг? За что ты так меня полюбил? Мы знакомы всего пару часов.

В дверь постучали, и зашла Барбара.

– Привет, Кэйя! Как ты… Ох, что это?

– Птичка, – невинно улыбнулся Кэйя. – Сможешь подлатать ему крыло?

– Откуда?..

– Спроси Дилюка. Нет, стой, сначала птичка! Он хочет летать.

Барбара опасливо протянула соколу руку, и он ткнулся клювом в ладонь. Плеснула уже привычная вода.

– Так просто, – пробормотала Барбара. – Теперь ты, Кэйя! Убирай бумаги.

Она снова начала с правого плеча. Кэйя чувствовал, как неприятно движется что-то внутри, но старался не морщиться. Если Фатуи намеревались оставить его калекой – они просчитались. Потом – ожоги на теле. Так неловко лежать перед девушкой полураздетым, но Барбара сейчас целитель, она не будет лечить через одежду. Впрочем… Даже если бы его лечил парень, Кэйя бы чувствовал себя так же. Он просто не любит быть уязвимым.

– Всё… Попробуй встать.

Кэйя поднялся, опираясь сначала на руку, а потом плечо Барбары, покачнулся, но устоял. Сокол, сидящий уже на спинке кровати, встревоженно поглядывал, иногда издавая непонятные звуки.

– Из комнаты мне лучше ещё не выходить? – вздохнул Кэйя. Барбара кивнула.

– Ещё пару дней. Умоляю, будь осторожен! Кэйя… Сегодня я встретила Джинн. Мне так неловко… Я совсем не знаю, о чём с ней разговаривать. Мы… Ох, прости! Я не должна это на тебя взваливать, но…

Кэйя бережно взял её за руку.

– Не беспокойся. Ты хочешь снова с ней подружиться?

Барбара помотала головой, покраснев.

– Я не достойна её дружбы.

– Я что-нибудь придумаю.

Кэйя немного знал эту историю. Но госпожа Фредерика в экспедиции, Шеймус, кажется, уже подзабыл, что у него есть и старшая дочь… Ничего не помешает девушкам сблизиться снова. Кэйя даже не был уверен, почему они перестали общаться. Не было никакой ссоры, ничего, что он помнил. Просто однажды заплаканная Джинн сказала им с братом, что её не пустили к Барбаре в собор. А потом им всем стало не до того: испытания рыцарей, из-за которых больше всех волновался Кэйя, тренировки, миссии…

Барбара ушла, оставив Кэйю наедине с соколом и остатками донесений. Всё веселее, чем бездельничать, но донесения закончились слишком быстро.

Дилюк пришёл уже в сумерках и принёс ужин.

– Что скажешь?

– Забирай сокола. Ему тоже скучно. И ещё… Барбара хочет помириться с Джинн. Я уже обещал помочь ей. Им обеим.

– Лиза успела первой, – пожал плечами Дилюк. – Джинн сегодня стало нехорошо, она перехватила Барбару…

– Что? Давай заберём из кабинета весь кофе!

– Это не переутомление. Она просто съела что-то не то. Когда я уходил, они вполне неплохо разговаривали. Лежи, Мондштадт без тебя не рухнет.

– Знаю… Попробуй теперь убедить в том же самом Джинн. Пусть будет красивым символом.

– Ты сам полдня жаловался на скуку. Как думаешь, сколько часов продержится она? Ей ведь и впрямь нравится, просто…

– Просто все считают, что она – их личное решение всех проблем. Дилюк, клянусь, однажды мне это надоест.

– Мне тоже, – признался тот и отодвинул тарелку от птичьего клюва. – Мы с тобой не следим за каждым кустом винограда.

– Да ты на винокурне появляешься раз в неделю с оказией! – отмахнулся Кэйя. – Хотя не мне говорить, конечно… Помоги причесаться. Твоя птичка считает, что у меня на голове гнездо.

– Он не так уж далёк от истины. Повернись.

Кэйя с наслаждением подставил голову. Да, у него волосы почти не путаются, достаточно провести пальцами, но так приятно… А потом кто-то – очевидно, кто – потянул Кэйю за длинную прядь. Он открыл глаза и отнял у сокола свои волосы.

– Дилюк, забирай птичку. И ещё… Джинн действительно просто не то съела? Это не покушение?

– Не знаю. Я бы не удивился…

Проклятье. С Фатуи бы сталось её отравить.

– Будь осторожен. И смотри внимательно, что ешь.

– Джинн решила, что будет есть только в орденской столовой, пока всё не уляжется.

– Надо всех проверить… Дай руку. Мне нужно встать.

– Куда тебе вставать?

– Куда надо!

Пройти по комнате вполне получилось. До тренировок, конечно, пройдёт ещё несколько дней…

– Вот же неугомонный, – проворчал Дилюк. Сокол, угнездившийся в этот раз у него на голове, согласно заклекотал.

– Кто бы говорил, – Кэйя вернулся в постель. Так-то лучше, пусть Барбара – поистине великолепный целитель.

Сокол слетел ему на руки и полез обниматься.

– Эй, ты что? Дилюк! Это твоя птица, почему он ко мне пристаёт?

– Ты ему нравишься. Это наша птица, смирись, – рассмеялся тот. – И не говори, что у тебя не выживают даже цветы. Думаю, сокол вполне может сам найти, что поесть. Лошади ведь прекрасно себя чувствуют.

Кэйя только вздохнул. Он просто иногда забывает поливать… Когда им с братом в детстве Джинн подарила горшок сесилий, ухаживал за ними Дилюк. Правда, сесилии всё равно плохо росли, и через пару месяцев братья решили вернуть их на утёс Звездолова.

– Почему наш сокол пытается съесть только мои волосы?

– Вот уж что не знаю, – Дилюк негромко свистнул, и сокол перелетел к нему. – Вот так-то. Всё, мы пошли, не скучай.

Как раз вовремя: Кэйя хотел спать и не был уверен, что сокол ему не помешает. Можно, конечно, заграбастать его как вторую подушку, но ведь если соколу что-то не понравится, он будет вырываться, а когти у него острые.

Проснувшись, Кэйя попробовал встать. Да, если Дилюк или Джинн узнают, будут ругаться, но ведь они не узнают… Он не торопясь прошёлся, подошёл к окну, раздвинул занавески. Уже намного лучше. Да, правую руку пока придётся беречь, но и левой он вполне может управляться. Этого достаточно, чтобы вернуться в строй, пусть и не на боевые задания. Хотя бы разбирать документы он сможет, хотя и не любит это. Всё кому-то станет легче.

Может быть, он слишком торопится, но сейчас такое время – каждый на счету. Да и проверить орденских поваров можно, не выходя из штаба. Есть Кли, есть Ноэлль, алхимики… Кэйе даже шевелиться не нужно, чтобы попросить их понаблюдать. Ноэлль уже такая надёжная и ответственная: она всяко запомнит, что должна, а ещё можно сказать, что это ради помощи Джинн. Да, она наивна, и тем лучше: никто не заподозрит, что она вынюхивает по просьбе Кэйи. Тем более не заподозрят Кли; а на кухне её любят.

Размышляя, как бы лучше и незаметнее всё провернуть, Кэйя вернулся в постель. У рыцарей должно быть хотя бы одно гарантированно безопасное место, и лучше всего, если это штаб-квартира. Горничные, повара, прачки… Если Фатуи завербуют хоть одного, опасно станет даже в штабе. Пожалуй, стоит начать с поваров.

В дверь стукнули.

– Кто пришёл?

– Братик Кэйя, это мы!

– Привет, Кли, – засмеялся Кэйя. – Барбара, ты сможешь лечить через одежду?

– Кли отвернётся, если ты стесняешься, – смешно серьёзно сказала та. – Братик Кэйя, тебе уже лучше? Джинн так волновалась… Кли не сделала ничего плохого, не волнуйся!

– Я выздоравливаю. Барбара…

– Спасибо, – шепнула она, призвав элементальную силу.

– За что?

– Я узнала, что Джинн на меня не злится…

– Скажу по секрету: она почти не умеет.

– Правда? Но когда Кли опять делает что-то плохое и Джинн меня запирает…

– Она не хочет этого делать, но боится, что ты опять кому-то навредишь, Кли, – вздохнул Кэйя. – Люди довольно хрупкие.

– Но ведь… Иногда они заслуживают! – топнула ножкой Кли.

– Сначала тебе стоит повзрослеть, и уже потом решать, кто чего заслуживает.

– Но если человек сделал что-то плохое…

– Иди сюда, – Кэйя затащил Кли на колени. – Джинн с тобой об этом не говорила?

– Говорила… Но Кли всё равно не поняла. Мы же рыцари! Джинн тоже наказывает плохих людей. Даже Кли, когда она плохо поступает. А если человек обидел моего друга? Надо же показать ему, что так нельзя!

– И ты ни разу ничего не взрывала рядом с хорошими людьми?

– Кли не всегда замечает… Это же так весело!

Барбара вздохнула.

– Кли, отвернись, пожалуйста. Кэйя, сними рубашку.

Хорошо, что она ещё тогда вылечила все раны на ногах… Кли спрыгнула с его колен и подбежала к окну.

– Ой, пёрышки!

– Не трогай!

Кли мигом убрала руки и принялась разглядывать перья так. Кэйя следил за ней; с каждым разом исцеление оказывалось приятнее и приятнее, сейчас вода и вовсе легко щекотала кожу.

– Всё, одевайся, – велела Барбара, протянув полотенце. – Пока всё. Ты ведь уже встаёшь? Не выходи пока из комнаты, не перенапрягайся. Я не всемогуща.

– А завтра?

– Аккуратно, во имя Барбатоса! Не своди на нет мои старания.

– Кли может повернуться?

– Иди сюда, – Кэйя протянул ей руку, и она снова радостно забралась ему на колени. – Мне нужна твоя помощь.

– Правда? Кли всё сделает! – просияла она. – Это чтобы наказать негодяев, которые тебя ранили?

– Не знаю, – признался Кэйя. – Это чтобы в штабе было безопасно.

– Конечно! Что Кли должна сделать?

– Покрутись на кухне и посмотри на поваров. Если увидишь, что кто-то ведёт себя беспокойно, осматривается, словно что-то прячет…

– Кли знает! Если человек ведёт себя странно, он наверняка замышляет плохое. Поэтому Кли должна вести себя как обычно.

– Именно так. Ты справишься?

– Да… – Кли прикусила ноготь. – Я приду вечером и всё-всё тебе расскажу.

– Не попадайся и ничего не взрывай, умоляю.

Но как только Кли открыла дверь, зашёл Альбедо. Он присел на кровать, и Кли тут же залезла на колени к нему.

– Кэйя, рад тебя видеть. То зелье, что ты приносил несколько дней назад… Это вовсе не зелье. Всего лишь подкрашенная вода.

Кэйя рассмеялся и поморщился.

– Знаешь… Почему-то я так и думал.

Кли завертела головой.

– Тебе больно?

– Не волнуйся, Кли.

– Мама говорила, что надо поцеловать, и всё пройдёт, – Кли вернулась к Кэйе и с серьёзным видом поцеловала его в лоб.

Альбедо явно неловко чувствовал себя в чужой комнате.

– Кли, пойдём. Не будем мешать Кэйе.

– Постой, не забирай её к себе. У меня есть для неё важное поручение.

– Да!

– Идём, – повторил Альбедо. – Ты займёшься своим поручением. Не буду больше тебя беспокоить.

Кэйя дошёл с ними до дверей; Кли пыталась сунуться ему под руку и поддержать, хотя, конечно, она его не удержала бы и больше путалась под ногами, чем помогала.

– Выздоравливай скорее! – напоследок сказала она. – Кли принесёт тебе что-нибудь вкусное.

Кэйя закрыл за ними дверь и сел за работу. Недоделанные записи его ждали. Да и раскидать то, что узнал из донесений, он должен, раз не может собирать сведения лично. Вряд ли он сейчас пройдёт через весь город в Долю ангелов, а потом вернётся обратно и не свалится по пути.

А ведь Дилюк после того боя с хиличурлами оправился намного быстрее… Хотя он и пострадал меньше. Мика – целитель намного слабее, чем сейчас Барбара, но вполне неплох. Кэйя с трудом считал время: первые дни слились в один, когда он едва просыпался и снова засыпал, и только иногда кто-нибудь заходил его навестить. Может быть, ему показалось, что времени прошло больше, чем по-настоящему.

***

Первым в открывшуюся дверь влетел сокол. Ловко извернулся и плюхнулся на колени к Кэйе, подсунув голову ему под локоть.

– Привет, привет. Дилюк, на тебе лица нет. Что случилось?

– Что?

– Выглядишь плохо. Устал?

– Я нашёл кое-что, – Дилюк сел на диван и тоже почесал сокола. – Ну что за птица. Ручной был, похоже. С ним ведь можно разговаривать, и он отвечает.

– Не отвлекайся. Ты со своей птичкой носишься уже второй день, а я тоже хочу его погладить. Так что?

– Я выяснил, куда подевалась Фатуи. Эта Валентина.

– Да?

– Нашёл тело, его уже успели попробовать хиличурлы. Рядом валялся какой-то механизм. Я его забрал. Держи.

Кэйя глубоко вдохнул, унимая тошноту.

– Как жаль, – ответил он, хотя совсем не жалел. Наверняка по её плану это он должен был стать жертвой хиличурлов. – Фатуи не найдут тело?

– Нет. Я был с одним из северян, мы её похоронили. Просто закопали, где получилось. Она пыталась обустроить лагерь, но… не смогла.

– Ей не повезло. Дай-ка посмотрю на механизм, если что-нибудь пойму.

Дилюк протянул кусок металла; если Кэйя и видел что-то подобное, то очень давно и понимал разве что, что ему нужны инструменты. Помятый кубик, приоткрытый с одной стороны, с одним острым краем. Внутри что-то болталось. Кэйя попытался поймать это и вытащить, но оно зацепилось; он только понял, что это тоже металл, как-то тонко обработанный. Должно быть, устройство, которое хотела использоваться Фатуи. Оружие? Нет, непохоже.

И тут в дверь забарабанили.

– Братик Кэйя! Ой, и Дилюк здесь. Я принесла тебе рыбки.

– Ты что-то узнала?

– Нет, – Кли опустила взгляд. – Все обычные. Передавали тебе наилучшие пожелания, – добавила она, явно вспомнив формулировку.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Кэйя, забрав у неё тарелку.

– Кли всё правильно сделала?

– Конечно.

Кли смущённо улыбнулась и убежала, забыв попрощаться.

– Что ты выяснял?

– Нет ли среди поваров шпионов, – отмахнулся Кэйя. – Если Фатуи кого-то к нам внедрят, опасно будет даже здесь.

Дилюк задумчиво кивнул и подставил ладонь между соколиным клювом и тарелкой.

– Разумно, но одна Кли…

– Ничего особенного. Ты сам знаешь: на детей редко обращают больше внимания, чем на мебель.

– Она зовёт тебя братом.

– А ты ревнуешь? Право слово, разве Кли может шпионить? Вряд ли её кто-то заподозрит.

– Если на неё кто-то нацелится…

– Подговорю её подорвать что-нибудь безобидное, чтобы был повод её спрятать. Если кто-то нацелится на Кли, появится шанс схватить его за хвост.

Дилюк снова кивнул.

– Рискованно, но… бездействие рискованнее, – решительно сказал он. – Что с остальным?

– Поручу Ноэлль присмотреть за горничными и прачками. Если сказать, что это ради Джинн, она отыщет любого шпиона, как бы он ни замаскировался.

– Я не совсем об этом, – Дилюк перехватил сокола поперёк туловища, чтобы он перестал лезть в тарелку.

– А о чём? Хочешь, угощу птичку? Он поймёт, что не любит рыбу, – Кэйя откусил кусочек, – и перестанет.

– Обойдётся. Когда ты займёшься осведомителями? Честно говоря, я слегка растерян от твоей разведки.

– Что они натворили?

– Они не натворили. Я не понимаю, как ты держишь всё это в голове.

– Я и не держу. Я списки пишу, – пояснил Кэйя, прожевав. – Ты думал, я этим от любви к искусству красивого письма занимаюсь?

– И всё же. Ладно. Наверное, у меня голова сейчас забита северянами.

Кэйя невозмутимо погладил его по голове.

– Стало легче?

– Да, – подумав немного, ответил Дилюк. Сокол подлез Кэйе под руку и требовательно потянул за рукав.

Братья бы проговорили ещё долго, если бы Дилюк не решил первым, что пора спать. Только тогда Кэйя понял, что устал. Проводил брата, переоделся и завалился спать, снова мельком пожалев, что не оставил сокола себе. Механизм так и остался лежать на столе: разбирать его лучше на свежую голову.