День Екатерины всегда начинался одинаково: она просыпалась в пять утра, одевалась в свою униформу и заходила к господину Тарталье, чтобы сообщить о всех важных встречах и делах, которые ждали Предвестника в этот день. К её приходу господин Тарталья уже вовсю работал с документами и иногда отвлекался на многочисленные письма.
Это утро тоже должно было стать обычным, однако Екатерина, войдя в кабинет Предвестника, не нашла его за рабочим столом. Господин Тарталья сидел на диване босиком и увлеченно зашивал свой сапог.
Екатерина внимательно осмотрела обувь в руках своего начальника и заметила, что у сапога оторвалась подошва в области носка и Предвестник пытался пришить её обратно.
На самом деле, в занятии господина Тартальи не было ничего удивительно, потому что из-за постоянных драк и тренировок его сапоги очень быстро изнашивались, покрывались грязью и царапинами. И всё было бы нормально, если бы Предвестник не отказывался от покупки новой пары обуви.
И Екатерина никак не могла понять причину его отказов.
— Господин Тарталья, вы снова ремонтируете свои сапоги? — с легким укором спросила Екатерина и даже не осеклась: господин Тарталья никогда не обращал внимания на её тон. Его даже забавляли её нотации.
— Ну да. Не выкидывать же их, — Тарталья улыбнулся и ответил невозмутимо, не отрываясь от зашивания сапога.
Екатерина покачала головой и бросила взгляд на рабочий стол Предвестника — на нём осталось несколько больших бумажных стопок, а значит, к работе господин Тарталья ещё не приступал. Вероятно, он снова останется в банке до поздней ночи.
Екатерина снова обратила внимание на обувь в руках господина Тартальи. Простые кожаные сапоги, на которых уже были заметны следы долгого ношения и в которых, по мнению Екатерины, уже было неприлично выходить на улицу, учитывая статус господина Тартальи. Но её начальник был удивительным человеком, которого совершенно не интересовали «глупые правила и условности». Он был твёрдо намерен починить свою обувь и продолжить её носить.
— Но вы уже который раз зашиваете эти сапоги. Может быть, вам стоит просто купить новую пару?
— Что? — Предвестник опустил сапог и посмотрел на свою подчиненную с таким удивлением, будто она сказала какую-то несусветную глупость. — Зачем мне покупать новую пару обуви, если нынешняя ещё в отличном состоянии?
Екатерина промолчала, не зная, что ответить. В её понимании эти сапоги стоило выкинуть ещё месяц назад, когда у них сломалась застежка, но господин Тарталья, казалось, совершенно не замечал потертой кожи, торчащих ниток и оторванной подошвы.
— Я не понимаю, господин Тарталья… Что мешает вам приобрести новые сапоги? Я уверена, в Ли Юэ есть много талантливых мастеров, которые сделают вам такие же сапоги. Или я могу отправить письмо в Снежную…
— Нет! — Предвестник даже повысил голос. — Зачем тратить лишние деньги? Я еще могу носить старые сапоги! — на его лице появилась гордая улыбка, и он снова начал пришивать подошву сапога к обуви.
Екатерина не могла поверить своим ушам. Неужели всё это время…
— Так дело… в деньгах? — медленно произнесла она.
Как личный секретарь Предвестника, Екатерина обладала важной информацией о своем начальнике, в том числе, и о его финансовом положении. Она хорошо помнила, что на его личном счете лежало сто двадцать миллионов моры. Большая часть этих денег тратилась на содержание семьи господина Тартальи — Предвестник каждые две недели отправлял своим родственникам приличную сумму, а также покупал для них дорогие подарки. И, даже несмотря на эти траты, её начальник оставался богатым человеком, который мог позволить себе хоть сотню пар обуви.
— Ну да. В Ли Юэ огромные наценки! Чжунли говорит, что цены такие большие из-за очень качественных материалов, но я не буду покупать сапоги за пятьдесят тысяч моры! Не может обувь столько стоить!
При упоминании имени Чжунли Екатерина поняла, что у ее начальника очень странное отношение к собственным деньгам. Господин Тарталья только что сказал, что не станет покупать обувь за пятьдесят тысяч моры, но только вчера Екатерина своими глазами видела, как он отдал миллион — миллион! — моры за старый фарфоровый сервиз, потому что Чжунли увидел его в магазине антиквариата.
Но лучше всего Екатерина запомнила, с какой легкостью господин Тарталья протянул продавцу мешочек с морой. В его глазах не было ни намека на сомнения. Она была уверена, что Предвестник даже не понял, сколько денег он отдал за древнюю посуду, — одной улыбки Чжунли хватило, чтобы Тарталья засиял от счастья и гордо вручил своему партнёру приобретенный антиквариат.
Екатерина вздохнула, продолжая наблюдать, как её начальник обрезает торчащие нитки и с восторгом рассматривает результат своей работы. Ему было бесполезно что-либо говорить — Екатерина хорошо знала, что господина Тарталью было сложно переубедить в чем-либо.
Если речь, конечно, не шла о Чжунли. Вот с ним господин Тарталья соглашался на удивление часто.
***
Конечно, Екатерине было известно об отношениях Чжунли и Предвестника. О них было сложно не знать, когда Тарталья, вернувшись с трехдневной миссии на Драконьем хребте, увидел Чжунли и поцеловал его на глазах у всех сотрудников банка. Охранники и бухгалтеры понимающе улыбались каждый раз, как Чжунли заходил в банк по вечерам и ждал господина Тарталью.
Екатерина была искренне рада за своего начальника. Он выглядел по-настоящему счастливым и радостным. Она хорошо помнила, что случилось с господином Тартальей после призыва Осиала — он долго ни с кем не разговаривал, работал день и ночь и хмурился от упоминания имени Чжунли. Тогда Екатерина думала, что Предвестник захочет поскорее уехать из Ли Юэ, и старалась отвлекать его постоянной работой.
Однако через пару недель господин Тарталья снова начал жизнерадостно улыбаться и гулять под руку с Чжунли, слушая истории о древних богах.
Всё было хорошо. До того момента, как Екатерина увидела рваные черные сапоги.
В её обязанности входила не только проверка всех документов господина Тартальи. Екатерина должна была сопровождать Предвестника на деловых встречах, отвечать на некоторые письма от его имени, следить за его личным счётом и решать незначительные проблемы, которые могли помешать господину Тарталье выполнить его миссию.
Изношенные сапоги определенно были проблемой. Проблемой для имиджа Одиннадцатого Предвестника.
Надя, одна из охранников банка, даже спросила у Екатерины, что случилось с обувью их начальника и почему он до сих пор не купил новую пару сапог. Екатерина ответила, что это сложный вопрос, на который у нее нет ответа.
А господин Тарталья так и продолжал носить эти уродливые сапоги. На него не действовали ни уговоры, ни просьбы. Екатерина даже пробовала подсунуть Предвестнику чек на покупку сапог под видом незначительного документа, но господин Тарталья быстро её раскусил и теперь подозрительно изучал каждую бумагу, которую она ему приносила.
Екатерина не имела права самовольно брать деньги со счёта своего начальника, а тратить свою зарплату на сапоги Предвестника у неё не было ни малейшего желания. Ей бы и самой не помешало обновить униформу.
Через три дня после очередной попытки заставить господина Тарталью выкинуть старые сапоги Екатерина поняла, что у неё есть только один выход.
***
— Господин Чжунли, вы, должно быть, не понимаете, почему я позвала вас сюда, — Екатерина чувствовала себя не в своей тарелке под пристальным взглядом янтарных глаз, но продолжила говорить. — У меня есть к вам одна просьба.
— Я слушаю вас, мисс Екатерина.
Встреча с Чжунли была отчаянным решением, но Екатерина верила, что у нее не было другого выбора, поэтому несколько дней назад она отправилась в похоронное бюро «Ваншэн» и пригласила Чжунли на обед в Глазурный павильон. Встреча в этом ресторане стоила дорого, но отдельная комната могла обеспечить приватность их разговора. К тому же, Екатерина уже слишком хорошо знала, что Чжунли любил дорогие вещи и еду.
Екатерина поняла, что она отвлеклась, но её собеседник, к её счастью, этого не заметил. Он жевал один из мешочков с мясом и молча ждал, когда Екатерина продолжит говорить. Господин Чжунли даже не смотрел на неё, будто знал, что Екатерина собирается ему сказать, и просто ждал, пока она сама озвучит свою просьбу.
— Не знаю, заметили ли вы, — неуверенно начала Екатерина, — но сапоги господина Тартальи находятся в ужасном состоянии. Несмотря на то, что он тщательно ухаживает за ними, уже ничего не помогает скрыть следы долгого ношения. И как личный секретарь одиннадцатого Предвестника, — в её голосе скользнула гордость, — я должна следить за его имиджем.
Господин Чжунли кивнул. Похоже, он понимал всю серьезность ситуации.
— Я уверена, вы знаете, что рваные сапоги могут плохо повлиять на репутацию господина Тартальи. Я уже несколько раз просила его купить себе новую обувь и даже пыталась подсунуть ему чек на покупку сапог, но господин Тарталья продолжает отказываться. Я уже не знаю, что делать.
— И вы хотите, чтобы я уговорил Чайльда приобрести новую пару сапог?
— Да. Он для вас всё сделает, господин Чжунли, — Екатерина успела заметить легкую и даже самодовольную улыбку на лице Чжунли после её слов и с трудом подавила желание закатить глаза.
— Конечно, мисс Екатерина, — Чжунли встал из-за стола и учтиво кивнул. — Благодарю вас за приглашение на чудесный обед. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам и Чайльду.
— Спасибо, господин Чжунли. Желаю вам хорошего дня.
Екатерина вежливо улыбнулась и направилась к выходу. Теперь ей оставалось только ждать.
***
Тарталья с интересом разглядывал наряды из дорогих тканей. Он как обычно гулял с Чжунли по улицам гавани, как вдруг его потянули в самый престижный магазин одежды и обуви в Ли Юэ. Чжунли быстро объяснил, что ему нужно забрать свой заказ, и направился к хозяину лавки.
Тарталья остался наедине с яркими и богато украшенными нарядами. Обычно он никогда не проявлял интереса к одежде, но после начала отношений с Чжунли (на самом деле раньше) в его голове начали появляться странные мысли — теперь каждый увиденный наряд Тарталья примерял на Чжунли, которому, казалось, шло всё. Изящные ханьфу, шёлковые халаты, широкие хлопковые рубашки — Чжунли в любой одежде выглядел потрясающе.
Чайльд так увлекся воображаемой примеркой любой одежды на Чжунли, что пропустил момент, когда к нему подошли сзади и прошептали на ухо:
— Чайльд, давай присядем, — знакомый голос мягко прозвучал в тишине магазина.
Тарталья вздрогнул и обернулся на невозмутимого Чжунли, который отошел от Чайльда и устроился на диване около полок с обувью. Ничего не подозревая, Предвестник сел рядом и вдруг заметил коробку среднего размера в руках Чжунли. Ему было интересно узнать, что в ней, к тому же, его удивило, что в этот раз Чжунли не попросил его оплатить покупку, которая должна стоить больших денег.
Вопросов стало еще больше, когда Чжунли протянул ему коробку и с улыбкой произнес:
— Открой, это твой подарок.
— Подарок? — Чайльд удивленно посмотрел на Чжунли, — в честь чего? Мой день рождения еще не скоро…
— Я не могу дарить тебе подарки просто так? — Чжунли тепло улыбнулся.
— Нет, — Тарталья мотнул головой, но быстро понял, что он сказал не то, что хотел. — Нет, в смысле, конечно, ты можешь, просто… просто это странно.
— Ничего странного, — в голосе Чжунли слышалось веселье, — открой.
Тарталья кивнул и потянул за крышку, чтобы увидеть предмет, который лежал в коробки, — новые сапоги. Точь-точь похожие на его нынешние, эти сапоги отличались только запахом качественной кожи и сияющими заклепками.
— Это… это… — Чайльд аккуратно прикоснулся к одному из сапог и тихо выдохнул, — Зачем? — этот вопрос звучал грубо, но Чжунли хорошо знал, что Тарталья просто не привык получать подарки в ответ.
— Ты можешь со мной не согласиться, но твои нынешнии сапоги давно потеряли свой презентабельный вид, — Чайльд возмущенно повернулся к нему и хотел что-то сказать, но Чжунли не дал ему вставить и слово. — Я знаю, что ты не любишь тратить на себя деньги, поэтому я взял нужную сумму из своих накоплений.
— Но…
— Чайльд, — Чжунли накрыл его ладонь своей, — ты постоянно делаешь мне дорогие подарки. Так как же я могу спокойно смотреть на то, как ты ходишь в рваной обуви?
Тарталья нахмурился и перевел взгляд на новые сапоги. Настроение сразу ухудшилось. Он и не думал, что его сапоги могут быть источником проблем.
— Прости, если я расстроил тебя, — прошептал он.
— Ты нисколько не расстроил меня, я только волнуюсь за тебя, — Чжунли притянул Чайльда к себе за плечо, — просто прими этот подарок. Хорошо, Аякс?
***
Возвращаясь из своей двухнедельной миссии в Инадзуме, Тарталья постоянно думал о встрече с Чжунли. Ему очень хотелось снова увидеть любимое лицо, обнять Чжунли крепко-крепко и не отпускать никогда. С носа корабля уже были видны огни гавани Ли Юэ. До прибытия Тартальи оставалось всего несколько часов, которые пролетели совершенно незаметно в ожидании встречи с Чжунли.
Сойдя с палубы, Чайльд нетерпеливо оглядел порт, пытаясь найти знакомое лицо в толпе. Наконец он заметил Чжунли и, радостно помахав ему, бросился вперед. За ним шла Екатерина, которая должна была проследить за тем, чтобы господин Тарталья заполнил отчеты о выполнении своей миссии. Но прерывать встречу влюбленных Екатерине не хотелось, поэтому она молча встала на некотором расстоянии от своего начальника.
— Чжунли, я так по тебе скучал! — Тарталья с улыбкой вручил Чжунли букет из веточек сакуры и несколько подарков, завернутых в красивую ткань.
В Инадзуме цены были ещё хуже — из-за годовой изоляции от всего мира в королевстве вечности все товары были в дефиците. Но Тарталья не был бы собой, если бы не потратил миллионы моры на подарки для своих близких.
— Я тоже по тебе скучал, Чайльд, — Чжунли с интересом рассматривал букет незнакомых цветов в руках и с удовольствием вдыхал их аромат, но вдруг его взгляд упал вниз на сапоги Тартальи. Они выглядели ужасно для обуви, которую купили две недели назад. Чжунли был уверен, что мастер, изготовивший эти сапоги, качественно выполнил свою работу, а ещё он знал, что Чайльд бережно обращается со своими вещами. Чжунли не понимал, что произошло, поэтому поспешил спросить Тарталью об этом.
— Чайльд… что случилось с твоими сапогами? Неужели они оказались некачественными?
Тарталья непонимающе смотрел на Чжунли несколько секунд, а потом он улыбнулся и потянулся к своей сумке, чтобы достать знакомую Чжунли коробку.
— Не переживай, это старые сапоги! Твой подарок, — Тарталья показал ему совершенно нетронутые сапоги в коробке, — в целости и сохранности! Я храню его как зеницу ока!
Чжунли вздохнул. Кажется, ему ещё предстояло много работы.
А Екатерина поняла одну важную вещь — иногда даже любовь бывает бессильна.