К тому времени, как они добрались до ресторана — роскошного, престижного заведения, битком заполненного людьми, — Сакура пережила столько приливов беспокойства, что уже не понимала своих чувств. В животе завязался клубок нервов, и она надеялась, что Саске не заметит того, как вспотела ее ладонь.

Он настоял на том, чтобы держаться за руки, пока они шли от машины к ресторану, а Сакура была слишком эмоционально выжата, чтобы придумать оправдание для отказа.

С каждым пройденным шагом время то ускорялось, то становилось слишком медленным. В голове царило смятение, а постоянные, требовательные вопросы кружились слишком быстро, чтобы Сакура могла на них ответить.

Будет ли он там? Что она будет делать, если и когда его увидит? Будет ли иметь значение то, что их окружают другие люди?

В глубине ее души уже зародилось притяжение к нему — в том самом месте, которое Сакура когда-то проклинала как часть своей биологии, но теперь знала, что это находится гораздо глубже. Оно существовало в том месте, которое неподвластно логике и рассуждениям, и Сакура устала от попыток объяснить себе это.

Оно просто существовало.

И отрицать это было бессмысленно.

Когда они с Саске поднялись по ступенькам и торопливо вошли внутрь, Сакуру встретил поток кондиционера, тихий гул смеха и голосов, и еще одна волна беспокойства, от которой у нее чуть не подкосились ноги.

То, что это ошибка, было ясно как день, но Сакура ничего не могла с собой поделать. Она знала, что ей следовало отказаться, ссылаясь на боль в животе, голове, судороги, да на что угодно, но она не могла. Мысль о том, что она снова увидит Какаши, заставляла идти вперед, шаг за шагом.

Но, черт возьми, Сакуре уже было трудно даже дышать, а она еще даже не видела его. Как, мать вашу, она должна была находиться в кругу Саске и его друзей, делая вид, что не умирает от желания переспать с боссом своего жениха… снова.

И точно так же, как узлы, скручивающиеся в животе, щемящее чувство вины сковывало грудь. Сакура посмотрела на затылок Саске, пока он вел ее через переполненный бар: за ним, чуть впереди, находилась более уединенная часть ресторана, рассчитанная на большие компании за длинными квадратными столами. Не было ничего удивительного в том, что они оказались именно там.

Сакура уже слышала смех Наруто в шуме голосов и музыки. Чувство вины, тревога и желание смешивались воедино, и от этого кружилась голова, сводя живот в легкой боли. На мгновение она сжала руку Саске, отчаянно желая получить хоть какое-то успокоение.

Он был рядом с ней почти десять лет. Он был ее партнером и человеком, с которым она надеялась провести остаток жизни. Ради него Сакура готова была пренебречь своей душой, и в этот момент Саске был ей действительно необходим.

Когда ее пальцы сжались, он отдернул руку и отпустил ее, совершенно не обращая внимания на потрясение, охватившее Сакуру за последние несколько секунд. Внезапный прохладный воздух, коснувшийся ее ладони, выбил дыхание из легких, и она уставилась на увеличивающееся пространство между ними.

Сакура провела столько месяцев и лет, проклиная течку, что не привыкла к такому холоду. Обняв себя за плечи, она последовала за Саске мимо бара. Дрожь пробежала по спине, когда они вошли в зал под аплодисменты, заставившие ее нахмуриться.

Краем глаза она заметила, как Наруто поспешил вперед и обнял Саске за шею, притягивая его к себе и выкрикивая что-то неразборчивое. Слова были невнятны, что свидетельствовало об уже выпитом алкоголе, и на его речь Сакура вскинула подбородок. Она видела, как обнимаются её жених и его лучший друг, как Хината стоит позади них с застенчивой улыбкой, а ещё несколько коллег поднимают свои бокалы в знак торжества.

Проскользнуть мимо этих двух мужчин и занять место за одним из столиков, заказывая коктейль, чтобы успокоить нервы, и попытаться спрятаться на ближайшие несколько часов не составило бы никакого труда. Но Сакура застыла на месте, переводя взгляд на правую сторону зала, где почти никого не было.

Лишь один человек стоял в одиночестве, одетый в идеально сшитый черный костюм, подчеркивающий его фигуру настолько, что Сакура обратила внимание на длину его галстука. При виде Какаши она мгновенно опьянела. В одной руке он держал почти пустой стакан с виски, а другую засунул в карман.

Черт, как же шикарно он выглядел. А теперь, когда Сакура точно знала, что скрывается под тканью его смокинга, он выглядел ещё лучше. Пальцам отчаянно захотелось схватить галстук и потянуть за пояс, раздевая его, чтобы отыскать то, чего ей так не хватало.

Сакура снова вернула внимание к его лицу, не удивляясь его взгляду — она была уверена: его желание отражалось в ее собственных глазах. В одно мгновение она повернулась к нему всем телом и сделала шаг, не в силах остановить себя. И тут рука ее жениха вернулась, на этот раз схватив под локоть, и Саске потянул ее в противоположную сторону.

Сакура едва не издала протестующий писк, но тут же вспомнила, где находится и кто их окружает. Быстро прочистив горло, она пригнула голову и неохотно последовала за Саске к столу.

Она подняла голову, фальшиво улыбаясь, и наклонилась вперед, чтобы быстро и дружески обнять Хинату.

— Рада снова тебя видеть, — сказала девушка, глядя на нее светлыми лавандовыми глазами. — Я надеялась, что хотя бы сегодня мне будет с кем поговорить.

Сакура прикусила язык. Если честно, она уже несколько недель не вспоминала о Хинате, но, возможно, ее присутствие здесь стало бы хорошим отвлекающим маневром: они могли бы поболтать, пока Саске и Наруто наслаждались праздником и напивались до одури. И, конечно, это отвлекло бы от мыслей о Какаши.

Разумеется, все так и было бы, сохранись между ними расстояние комнаты, но когда Сакура заняла место за столом рядом с Хинатой, ее внимание привлекла черная тень.

Он двигался медленно, почти осторожно, и когда Сакура подняла на него взгляд, то поняла, что ошиблась: не осторожно, а хищно. Его глаза потемнели, а зрачки сузились, когда он перевел внимание к Сакуре, задержавшись на ее губах, а затем отыскал в толпе Саске.

Сакуру охватила паника, и она положила ладони на стол, готовая встать и броситься к нему. Он что, всерьез собирался что-то сделать? На глазах у всех?

Хината что-то говорила, но это лишь влетало одно ухо, тут же вылетая из другого. Сакура, окаменев, могла только смотреть, как Какаши подходит к двум мужчинам, которых теперь окружала небольшая толпа коллег. Ей хотелось, чтобы он просто взглянул на нее, заверяя, что не собирается устраивать разборки здесь и сейчас, но Какаши этого не сделал.

Он протянул руку к плечу Саске, отчего Сакура снова затаила дыхание и зажмурилась. Усмехнувшись, ее жених обернулся, слушая Какаши, который говорил слишком тихо, чтобы Сакура тоже могла расслышать его с такого расстояния. Она также проследила и за реакцией Саске: на долю секунды, показавшуюся ей вечностью, его улыбка померкла, когда он наклонился ближе, чтобы расслышать слова Какаши, а затем…

Он усмехнулся, взял Какаши за руку и пожал ее с гордостью, светящейся в его темных глазах. Он сделал шаг назад, чтобы пропустить мужчину, и, когда он повернулся к Сакуре спиной, она рухнула обратно в кресло. Только тогда до нее донеслись слова Хинаты.

Точнее, она уловила лишь оттенок ее слов и с опозданием на несколько секунд поняла, что ей задали вопрос. Прочистив горло, Сакура повернулась к ней и нахмурилась:

— Извини, я отвлеклась. Что?

Хината тихонько рассмеялась и кивнула:

— Я спросила, как продвигается твоя работа…

— Ох, все… хорошо. Бывают, конечно, тяжелые дни, но не так уж и часто. А как у тебя дела? Все еще учишься в аспирантуре? — Сакуре стало не по себе от того, что она никак не могла вспомнить, какой диплом у Хинаты. Ей говорили, но она никогда не интересовалась этим настолько, чтобы запоминать.

Не то чтобы Хината ей не нравилась — нравилась. Просто в последнее время у Сакуры были дела поважнее. И одной из таких вещей был человек, который сейчас покидал зал. Он уже уходил? Вот так просто? Новая паника охватила Сакуру, и она снова ощутила необходимость встать и броситься за ним.

— Мне осталось проучиться ещё один семестр, и я свободна, — объяснила Хината, словесно растворяясь на заднем плане. — Я полностью готова к этому.

— Оу, могу представить, — сказала Сакура, слегка поморщившись. Было очевидно, что она отвлеклась, и она терпеть не могла, что не может просто расслабиться. В одну секунду Сакуру ужасала идея о том, что Какаши здесь, рядом с ней или Саске, а в следующую секунду уже одолевала мысль, что он уйдет. — Я пойду в бар и закажу что-нибудь выпить, скоро вернусь.

Не успела Хината ответить, как Сакура вскочила на ноги и ушла прочь. Поскольку ее жених был занят похвалами друзей и коллег, она решила, что он достаточно отвлечен, чтобы не заметить ее отсутствия, и поспешила за Какаши.

Его было легко заметить: Какаши возвышался над большинством людей, как темное пятно, и Сакура нашла его серебристые волосы над толпой в баре. С облегчением вздохнув, она обошла нескольких человек, стоявших в проходе между баром и стеной, и протиснулась сквозь них. Ей даже удалось найти свободное место рядом с Какаши. Будто сама судьба оставила его свободным специально для Сакуры. Когда-то ей было бы противно думать об этом, но сейчас у нее не было времени размышлять о таких вещах. Она опустилась на стул и положила руки у края барной стойки, избегая его взгляда.

Сейчас она не могла смотреть на него.

Сакуре требовалась хотя бы минута, чтобы перевести дух.

Конечно, это было легче сказать, чем сделать, особенно когда в один момент аромат Какаши заполнил все чувства, и Сакура ощутила, как он прожигает ее взглядом. От него исходило тепло, проникая в каждый сантиметр ее кожи, отчего колени вскоре начали дрожать.

К счастью, прежде чем Сакура поддалась искушению взглянуть на него, едва удерживаясь от поцелуя, бармен шагнул к ней и вскинул брови, ожидая заказа.

— Ох… только… клубничный дайкири. — Сакура чувствовала себя глупо, заказывая что-то настолько фруктовое, но ей нужен был алкоголь и достаточное количество сахара, чтобы замаскировать его. Бармен кивнул, и Какаши, сидевший рядом с ней, насмешливо улыбнулся. Краем глаза она заметила, как он поднял свой стакан с виски, чтобы сделать глоток, и, вопреки здравому смыслу, повернулась, чтобы посмотреть на него.

Она тут же пожалела об этом. Как можно так хорошо выглядеть, просто отпивая из бокала? Его глаза были полуприкрыты и сфокусированы на ней, а край бокала едва касался нижней губы. Сакура наблюдала за тем, как янтарная жидкость плавно перетекает ему в рот, и даже позавидовала этому.

Она развернулась лицом к задней стенке бара, в частности, к зеркалу за ним: щеки вовсю пылали румянцем, а в ее взгляде, как и в его, отчетливо читалось вожделение.

— Не смейся, — буркнула Сакура, скрещивая руки на груди и опираясь на барную стойку. — Не все могут пить чистый виски.

— Я просто не думал, что моя половинка будет пить что-то настолько девчачье.

От того, что Какаши настолько свободно произнес это, у Сакуры чуть не остановилось сердце. От этих слов ее веки затрепетали, губы разомкнулись, и ей пришлось схватиться за столешницу, чтобы удержаться на месте. Находиться так близко к нему и слышать такие слова было опасно, но в то же время это было все, что Сакура когда-либо хотела услышать.

Колени ослабли, а в животе завязались узлы, и она почувствовала, как внутри нее запорхали бабочки. Сакура судорожно сглотнула и пригнула голову. Как бы приятно ей ни было это слышать, как бы ни хотелось услышать еще больше, здесь было не место.

— Нельзя говорить такие вещи, — едва слышно упрекнула она, но Какаши услышал. Краем глаза Сакура заметила, как он вздохнул и наклонился к ней.

— Почему бы и нет?

— Ты знаешь, почему. — Она развернулась к нему и нахмурилась. — У меня еще не было возможности сказать об этом Саске, а когда ты говоришь такие вещи, это становится намного сложнее…

— Тогда расскажи ему сегодня вечером.

Настала ее очередь усмехнуться, и Сакура была благодарна бармену за то, что он вернулся и поставил перед ней ее девчачий напиток. Долька лайма была прикреплена к краю бокала, и Сакура отщипнула ее, бросив на лежащую рядом салфетку.

— Ты говоришь так, будто это легко.

— А разве не должно быть? — И снова его слова заставили Сакуру нахмуриться и покачать головой.

— Нет. Я не такая, как ты. Я не могу причинять людям боль своими словами.

Какаши поднялся на ноги, скрестил руки на груди и наклонил голову в сторону, глядя на нее. На его лице промелькнуло раздражение, но оно исчезло, как только Сакура это заметила. Его взгляд не смягчился, но плотная линия губ расслабилась, и он облизал их, чтобы увлажнить.

Сакура слишком хорошо помнила, какие изысканные вещи он может проделывать своим языком, и ее тело вновь отозвалось против воли: в области пупка возникло напряжение, которое еще на дюйм приблизило ее к нему, и Сакура крепко сжала в руке бокал.

К ее удивлению, восторгу и ужасу, Какаши наклонился, и на долю секунды ей показалось, что он ее поцелует. Он остановился в сантиметре от нее и прошептал:

— Тогда позволь мне сделать это.

Ее глаза распахнулись, и Сакура уставилась в его темный взгляд, теряясь в его словах и желании, разгорающемся между ними. Она тяжело сглотнула и открыла рот, но так ничего не ответила.

Нет.

Это не мог быть он.

Она должна была сделать это сама.

Покачав головой, Сакура отвернулась и поднесла бокал к губам. Она втянула в себя холодный фруктовый коктейль, но, проглотив его, едва ли ощутила вкус.

— Нет, — тихо сказала она, ставя бокал обратно на стойку. — Я должна ему рассказать правду. Просто… мне нужно время. Это не то, что я могу просто вывалить на него, понимаешь?

— Ты знаешь, насколько мне тяжело видеть тебя с ним? — Его слова скорее походили на рычание, и от этого у Сакуры перехватило дыхание. — Видеть тебя рядом с ним, понимая, что у него есть то, что принадлежит мне — это пытка, Сакура. Мне потребовались все мои силы, чтобы не разорвать его на части, как только я увидел вас вместе.

Она не знала, что ответить. В голове не было ни единой мысли, ни единого слова, которое могло бы иметь смысл. Услышав, что он так говорит, что он так собственнически относится к ней, Сакура должна была сразу же возмутиться. Она ненавидела ревность в своих партнерах. Но это было совсем другое. Она никогда раньше не была со своей половинкой.

И, к удивлению и легкому ужасу, в нее проникало возбуждение, горячее и плотное, так что Сакура едва могла дышать. В ней не осталось места для воздуха.

Какаши придвинулся ближе, прижимаясь к ней грудью, а его руки переместились на ее бедра, скользнув по изгибу поясницы, чтобы притянуть ее еще ближе. Между ними не осталось ни единого сантиметра пространства.

— Ты знаешь, как сильно я хочу сорвать с тебя платье и трахнуть тебя прямо здесь и сейчас?

О, черт. Это было плохо.

Взгляд Сакуры метнулся к бару, устремляясь к отражению в зеркале напротив. По обе стороны от них никто, казалось, не замечал, как близко они находятся. Никто и глазом не моргнул — никому не было до этого дела. От этого сопротивляться стало еще труднее, но Сакуре удалось поднять дрожащую ладонь к его груди.

— Какаши, — прошептала она, покачав головой, — не делай этого.

— Ты думаешь, я хочу этого? Я не могу остановиться, Сакура. — Его пальцы запутались в волосах на ее затылке, оттягивая их назад, так что ей ничего не оставалось, как смотреть на него сверху. — Меня убивает мысль о том, что сегодня ты уйдешь не со мной. Я хочу только одного: рассказать ему правду и сделать еще один шаг к тому, чтобы мы снова были вместе.

Быть вместе… это было все, чего Сакура хотела, и она все еще ненавидела осознание того, что все, чего хотел Какаши — это снова трахнуть ее. Могли ли они когда-нибудь стать чем-то большим? Как они могли быть Истинными, если ничего не знали друг о друге?

Сакура вздрогнула и покачала головой, прижимаясь к его груди, чтобы оставить между ними хоть какое-то расстояние. Если бы кто-нибудь из посетителей бара увидел их, то не осталось бы никакой возможности скрыть это. Сакура должна была остановить все, пока не случилось что-то плохое.

— Мне нужно время, Какаши. Мне тоже тяжело, ты знаешь. Ты думаешь, я хочу вернуться с ним домой? Нет. Мне ужасно стыдно, что я так думаю, но я… я не хочу. Я хочу… — Сакура сомкнула губы прежде, чем поведала слишком многое из того, что она хочет с ним и только с ним. Если бы Какаши знал, как сильно она хочет покончить с Саске, он бы сделал что-то радикальное.

— Я не могу смотреть на вас двоих вместе, — признался он, ослабляя хватку, чтобы Сакура могла отстраниться. Его руки остались на ее бедрах, и она повернулась лицом к бару, потянувшись за своим бокалом.

Холодный напиток почти не охлаждал, но Сакура все равно выпила его. Это отвлекало от того, как близко к ней находился Какаши и как сильно она хотела, чтобы он разобрался со всем вместо нее.

— Я не хотел приходить сегодня, но я знал, что ты будешь здесь, и мысль о том, что я не увижу тебя, была достаточно мучительной. Но это… это еще хуже. Если я останусь, я не могу обещать, что ничего не скажу.

«Тогда уходи», — хотела ответить Сакура. Слова вертелись на языке, но она не решалась их произнести. Она не хотела прогонять его. Единственное, что она могла сделать — дистанцироваться. Она должна была отвернуться от Какаши, вернуться на вечеринку и еще одну ночь притворяться, что она — любящая невеста Саске и что он — ее суженый.

— Я должна вернуться, — только и смогла пробормотать Сакура, поставив стакан на стойку бара, но чужая рука поймала ее под локоть, не позволяя уйти. Сквозь ресницы она бросила взгляд на Какаши. — Отпустите меня.

— Ты должна сказать ему об этом сегодня вечером.

Сакура подняла на него глаза и насмешливо спросила:

— Ты сказал две недели…

— Я знаю, что я сказал. Я передумал.

— Ты не можешь так поступать. — Сакура обхватила пальцами его руку и откинула ее. Она была почти удивлена, когда он позволил ей это сделать. — Ты сказал две недели, и именно столько времени это займет.

Какаши сделал глубокий вдох через нос и встал в полный рост, глядя на толпу в направлении покинутого им зала. Как только его рука оторвалась от ее локтя, он отвернулся и шагнул между двумя мужчинами, задержавшимися у барной стойки.

Сакура удивленно моргнула и поспешила за ним.

Он двигался быстрее, чем она ожидала, словно выполнял какое-то задание, и Сакура обогнула сидящую на стуле женщину. Материал его пиджака выскользнул из ее пальцев, и Сакура выругалась, почувствовав на языке привкус паники.

Чертыхнувшись про себя, она отпихнула с дороги еще одну женщину и, не обращая внимания на возмущения позади себя, догнала Какаши. Бросив взгляд на двери туалета справа, зажатые в узком пространстве между баром и большим залом, к которому они направлялись, Сакура схватила Какаши под локоть и потащила в сторону от места назначения.

После секундного колебания Какаши последовал за ней, и она повела их в мужской туалет.

У писсуара стоял мужчина, но он не поднял головы, когда они вошли в дверь. Несмотря на румянец, окрасивший щеки, Сакура потянула Какаши в свободную кабинку на противоположной стороне комнаты. К счастью, это была отдельная кабинка, стены которой доходили до самого пола.

Они были одни… вроде как.

Как только за ней закрылась дверь, Сакура встретилась взглядом с Какаши и тут же пожалела об этом. За его взглядом было столько всего, что она не могла этого понять, но все, что чувствовал он, чувствовала и она. Каждая секунда, проведенная вместе в течение последних пятнадцати минут, приближала их к этой кульминации, и теперь, когда вокруг никого не было, когда они смогли остаться наедине, все первобытные потребности вырвались наружу.

Какаши прильнул к её губам ещё до того, как она успела вздохнуть, и её тело не нуждалось в разуме, чтобы осознать это. Сакура поцеловала его в ответ, обхватив руками шею, а он, обхватил её талию, прижимая к себе. Звук спускаемого снаружи писсуара заставил Сакуру распахнуть глаза, но Какаши не дал ей опомниться.

Прикоснувшись теплым языком к ее языку, он снова прижал ее к себе, и Сакура была не в силах сопротивляться. Он развернул ее так, что она оказалась прижатой спиной к стене и успела лишь на мгновение подумать о том, что позволила прижать себя к грязной перегородке уборной. Мысль появилась и тут же покинула голову.

Какаши сжал пальцами ткань ее платья, медленно проведя по бедрам, и она вздрогнула от холодного воздуха, подувшего на ноги. Но это ничуть не охладило жар, пылавший в ней. Не было ничего, что могло бы успокоить, кроме одного. 

Пальцы сами собой нащупали галстук Какаши и сорвали его, как Сакура и мечтала с того самого момента, когда увидела его. Когда галстук повис на шее, она перешла к пуговицам его рубашки и поняла, что раздевать его нет ни смысла, ни времени. У них было всего несколько минут на все про все.

Сакура бросила пуговицы его рубашки и жадно принялась за кожаный ремень, освобождая его от пряжки как раз в тот момент, когда юбка на ее бедрах задралась. К удивлению, Какаши прервал поцелуй, положив одну руку ей на плечо, а другую просунув под резинку трусиков. Он не стал ее предупреждать: развернул и вдавил руку в спину, прижав к стене.

К щеке прикоснулась холодная ладонь, и Сакура втянула воздух, крепко зажмурив глаза. В голове звенели миллионы сигналов тревоги, умоляя остановиться, но все они были проигнорированы. Она уперлась ладонями в стену и прогнула спину, прижавшись ягодицами к его бедрам, и Какаши ответил именно так, как она и хотела: стянул ее трусики до колен, оставляя их там. Дверь в туалет открылась, и шум из ресторана стал почти оглушительным. Но сквозь это Сакура слышала, как расстегивается молния на его брюках.

Сакура выпрямилась и прильнула к нему, как течная сука, готовая к тому, что он ей даст. Скользнув ладонью по ее заднице и между ног, Какаши легко нашел ее вход и погрузил внутрь палец, обнаружив, что она обильно течет.

Затруднённое дыхание и нетерпеливый толчок пальца поведали, что Какаши в таком же отчаянии, и Сакура была в нескольких секундах от того, чтобы умолять его трахнуть её, когда он отдёрнул руку.

Времени хватило только на то, чтобы вздохнуть, прежде чем его член заменил пальцы и вошел внутрь.

Сакура царапнула ногтями по кафелю стены и открыла рот в безмолвном крике, который застрял в горле. Ощущение было таким же восхитительным, как и в первый раз, и она опустила руку, чтобы потянуться к нему. Какаши позволил ей найти себя и обхватить за бедро.

Сегодня не будет медленных толчков и дразнящих движений.

Не будет и времени на все это.

Какаши вошел в нее сзади, мгновенно выбрав такой темп, что у Сакуры перехватило дыхание, и она захотела большего. Он трахал ее жестко, с каждым рывком требуя ее и давая понять, кому она принадлежит. Ладонь, которой он упирался ей в спину, опустилась, позволяя ей глубоко вздохнуть, и Сакура тут же перевела дыхание, когда он придвинулся ближе. Новая поза позволяла ему глубже проникать в нее, и если Сакура послушно изогнется…

Она резко вдохнула и закрыла глаза. Все это было неправильно, и в то же время ничто еще не доставляло такого удовольствия.

Каждый толчок его члена приближал к пропасти, а ноги дрожали, когда Сакура пыталась сохранить прежний изгиб в пояснице. Подошвы туфель скользили по кафельному полу, но Какаши крепко держал ее, не позволяя никуда отстраниться.

Он обхватил её сзади за бёдра и, удерживая, снова и снова насаживал на себя, и каждый раз Сакура понимала, что долго не продержится. Было слишком хорошо, чтобы кончить так рано, но она оказалась не в силах себя сдерживать. Все, что он делал, было именно тем, чего она желала. Он точно знал, как она хочет, чтобы её имели, и Сакура только скулила и дрожала.

За ее спиной Какаши рвано выдохнул. Видимо, не только она одна пыталась удержаться. Сакура закрыла глаза, вжимаясь в него с каждым толчком. Прошло совсем немного времени, и она больше не могла терпеть.

Ее мышцы сократились, живот напрягся, а губы растянулись в беззвучном хрипе — она боялась кричать так громко, как ей хотелось, — когда оргазм захлестнул ее. Удовольствие накатывало волнами, обжигая сердце и пульсируя по всему телу, и в этот момент Какаши тоже кончил.

Он уперся рукой в стену за ее головой и, прислонившись к ее плечам, стал двигаться в ней в такт своему оргазму. Сакура чувствовала тепло его дыхания у себя за ухом, и когда он прижался щекой к ее голове, она улыбнулась.

На мгновение она почувствовала лишь облегчение: ресторан, ситуация, в которой они оказались — все это улетучилось, и Сакура забыла, как легко Какаши мог заглушить всю эту суматоху в ее голове. Трахаться с ним в туалете было не идеальным решением их проблем, но вполне желанным.

Какаши наклонился вперед и нежно откинул волосы с ее лица. Он поцеловал Сакуру в висок и вздохнул, а его вторая рука наконец-то опустилась на её бедро.

— Нас долго не было, — прошептал он, задерживаясь в ней так долго, как только мог. Сакура полностью приветствовала это, но все равно кивнула. — Они могут начать нас искать.

Против воли она позволила ему выйти из себя и повернулась так, чтобы оказаться спиной к стене. Какаши поднял другую руку и прижал ее к себе, опустив тяжелые веки и глядя на нее сверху вниз.

Сакура снова кивнула и поджала губы, желая поскорее уйти. Желательно с ним вместе. Что случится, если они просто уйдут? Она понимала: глупо даже думать об этом, ведь это было невозможно.

— Ты прав, — тихо сказала она. — Если уйдем вместе, это будет выглядеть подозрительно. Ты пойдешь первым, а я останусь, чтобы немного привести себя в порядок.

— О, я так не думаю. — Какаши опустился вниз за ее трусиками и натянул их ей на бедра, и почему-то Сакуре стало так же жарко, как и тогда, когда он их снял. — Я хочу, чтобы ты сохранила в себе все до последней капли — это послужит тебе напоминанием о том, кому ты принадлежишь.

От удивления у Сакуры отвисла челюсть, и она растерянно уставилась на него. Неужели он говорил серьезно? Озорной блеск в его глазах стал единственным ответом, который ей требовался. Какаши разгладил ее платье, шлепнул по заднице и сделал шаг назад, чтобы поправить брюки, а Сакура могла только смотреть ему вслед.

Застегнув ремень, он кивнул на дверь кабинки:

— Ты готова. Постарайся не выглядеть такой виноватой.

Нахмурившись, Сакура провела пальцами по волосам, расчесывая локоны, которые за последние двадцать минут совсем растрепались. Спасти их было уже нереально, но она надеялась, что сможет хотя бы выглядеть приемлемо, а не так, будто ее трахал в уборной кто-то, кроме ее жениха. 

Не говоря больше ни слова, она выскользнула из кабинки и остановилась у двери, делая глубокий вдох, чтобы собраться с духом. Она могла это сделать. Она может притворяться еще некоторое время. Она может вернуться в тот зал и притвориться, что ей весело; притвориться, что дружески болтает со своим пьяным женихом; притвориться, что все в порядке.

Сакура выпрямила спину, откинула волосы с лица и распахнула дверь. Сверху на нее обрушился поток воздуха, от которого по позвоночнику пробежала дрожь. Сакура остановилась, чтобы окинуть взглядом толпу людей, все еще стоявших у бара: никто, казалось, не узнал ее и не счел подозрительным, что она вышла из мужского туалета.

Отлично.

Не успела дверь мужского туалета закрыться, как дверь, ведущая в дамскую комнату, распахнулась, и Сакура затаила дыхание, увидев знакомое лицо, поднявшее на нее взгляд. Ее глаза округлились, и она встретилась взглядом с Хинатой, а та улыбнулась.

— Вот ты где! Мы тебя искали. — Она наклонила голову в сторону, перекинув черные волосы через плечо. — Что ты делала в мужском туалете?

— Я… — Мозг полностью отключился. Слова не складывались. Синапсы отказывались работать, и все мысли перестали существовать в ее сознании. — Я… я…

Сакура не успела придумать адекватного оправдания. Позади нее распахнулась дверь, и она ощутила тепло Какаши, прижавшегося к ее спине. Он положил руку на её талию, чтобы поддержать, и замер, как только понял, что они не одни в узком пространстве между уборными.

Сакуре не нужно было смотреть на него, чтобы увидеть виноватое замешательство: оно полностью совпадало с ее собственным выражением лица.

Хината моргнула и перевела взгляд с лица Сакуры на Какаши, а когда вернула его на Сакуру, в её лавандовых глазах появилось осознание. Щеки стали ярко-розовыми, и она быстро сжала губы в тонкую, плотную линию. Сакуре оставалось только стоять и смотреть, как мир вокруг нее разрушается.