– Щёлкаешь как орешки? – недоверчиво спросил Артюр, на бледных губах играла улыбка, в глазах виднелась снисходительность. Чуя закивал, очень убедительно поддакивая. Он взрослый дракон, силы ему не занимать, повыжечь в воздухе пёрышки и посбивать орешки – плёвое дело!
– Только крылья у тебя не раскрылись – напомнил Артюр, от его слов веяло досадой, жалостью. Чуя поставил руки в боки, сжимая когтями плотную ткань жилета.
– Да раскроются, полечу! – напористо ответил Чуя, пуская струйки пара через нос. Артюр прикрыл обветшалые страницы рукавами, подальше отодвинул книжонку про драконов, взятую откуда-то из закромов Хозяина. Давно уже раскрылись бы эти бедные крылья, да не могут. И Чуя злится, силой пытается прикрыть позорный недостаток.
– Если не раскроются, ничего страшного – Артюр подкинул орешек, тот быстро впечатался в каменную стену от одного остервенелого удара когтистой драконьей лапы.
– И что мне, как Полю, всю жизнь по земле крылья волочить?! – Чуя вскочил, от злости краснея с шеи до самых ушей.
– Нет, конечно нет – лёгкая обычно рука легла на мальчишеское плечо с тяжестью, на запястье по ветру играли мелкие пёрышки. – Сядь, посиди пока.
Если б Чуя имел звериные уши, они точно прижались бы к его голове. Артюр прочитал в глазах Чуи секундный испуг. Мальчишка сел, пристыженно насупившись.
– А потом орешки пощёлкаешь – Поль взял один орех и расколол скорлупу о каменную сидушку скамьи.
– Ты же сказал, буду камни разбивать! – Чуя вскинул голову, смотря на Поля – Почему вдруг передумал?!
– Из вредности и передумал – бросил Поль через плечо и, развернувшись, пошёл по каменному коридору, эхом повторяющему его шаги, волоча по земле тяжёлые крылья.
– Если дашь нам помочь тебе, крылья могу раскрыться быстрее – Артюр катал орешек, бренчащий в скорлупе, по поверхности скамьи.
– Не дамся!
мальчишеская гордость и стыд снова взыграли на лице красными пятнами, выделяя нос и щёки.
– Как хочешь – Артюр встал – Тогда лови – он кинул Чуе орех и улыбнулся, жмурясь из-за лучей выглянувшего солнца. Где-то среди волнистых прядей показались ростки, мелкие белые и розовые цветочки. Чуя всегда смотрел на это явление нечитаемым, заинтересованным взглядом и молчал.
Артюр ответил его молчанию:
– Весна.
И улыбнулся, кожей чувствуя на себе взгляд скрывшихся в отдалении карих глаз грифа.
– Весна.. – бездумно протянул Чуя в ответ, шмыгая носом и утирая его кулаком, как-то по-детски неловко, что вызвало у Артюра улыбку, более заметную и весёлую.
На веснушчатом лице не сходили розоватые пятна, взгляд уходил за спину Артюра и возвращался назад, пристыженно опускаясь в пол.