Девушка и змей

Ночь в большом городе практически не отличалась от дня. Уличные фонари и рекламные иллюминации горели так ярко, что темноте не оставалось места. Гудели машины, мчащиеся по дорогам нескончаемым потоком, трещали натянутые между столбами провода, кричала на всю округу музыка неопределённого жанра из колонок малолетних хулиганов. Город никогда не засыпал, просто немного менял оттенки. Впрочем, кое-где всё же встречались приятные островки тишины.

Старый парк всегда привлекал Яру своим спокойствием. Иллюзорным, разумеется, поскольку разного рода маньяков, грабителей и прочих маргиналов тьма и тишина прельщали ничуть не меньше. Однако это ни капли не пугало миниатюрную девушку, бодро продолжавшую свой путь от одного прикрытого листвой фонаря до другого. Во-первых, через парк было удобнее всего срезать дорогу от работы до дома. Во-вторых, он замечательно подходил для прогулок с собакой, которая ожидала в квартире свою изрядно припозднившуюся хозяйку. В-третьих, это не Яра должна была бояться преступников, а они – её. По крайней мере, те, кто уже имел дело с местным отделением полиции, а кто не успел, тех ожидал неприятный сюрприз.

Незнакомому человеку Яра могла напомнить ангелочка. Маленькая, обманчиво худенькая, с большими карими глазами и воздушными белокурыми локонами. Такое чудесное создание хочется наряжать в лёгкие розовые платьица, окружать цветочками и бантиками, водить в кафе-мороженое. Ровно до тех пор, пока она не откроет рот. Хотя, пожалуй, подозрениям следовало возникать даже раньше – при виде её спортивного стиля одежды и ужасающего вида берцев на маленьких, как у Золушки, ножках. В конце концов, оперуполномоченная отделения уголовного розыска лейтенант Ярослава Сергеевна Комарова, для коллег просто Славик, погоны получила отнюдь не за миловидность. И последний раз носила юбочку, когда они со следаками маньяка на живца ловили. Весёлое было время.

Пожалуй, мало кто мог похвастаться такой жаждой приключений, как Яра. Это стремление к бунту и испытаниям привело её в профессию, воспеваемую в сериалах как полную опасностей. На практике всё зачастую было скучнее. Однако необходимость постоянно доказывать, что заслуживаешь своих погонов, тоже своего рода достойная проверка силы воли. Тем более порой выдавались поистине запоминающиеся операции. Да и внимательность к деталям вырабатывалась только так.

Возможно, именно профессиональная привычка обращать внимание на любые мелочи, за которыми может последовать опасность, привлекла её внимание к блестевшему в свете фонаря предмету. Осторожно приблизившись, Яра обнаружила, что это было золотое кольцо с крупным драгоценным камнем. Скорее даже перстень. И как такое вообще могли потерять? Небось, велико владельцу было. Возиться в нерабочее время с тем, чтобы оформлять потерянную вещь, у девушки не было никакого желания, поэтому она предпочла сделать вид, что ничего не заметила. А вот призывно шуршащая пятитысячная купюра, лежавшая чуть поодаль от украшения, уже соблазнила на то, чтобы поднять. Перепроверив подлинность в свете фонаря, Яра с вороватой торопливостью затолкала деньги в карман. Да, это было абсолютно непрофессионально, но ничто в округе не указывало на следы борьбы или преступления. Значит, кто-то потерял, из чего вывод – сам виноват. 

То, что это было ловушкой, лейтенант Комарова поняла, почувствовав за собой слежку. Точь-в-точь, как тогда с маньяком. Девушка буквально ощущала, как адреналин начинает выбрасываться в кровь, заставляя быстрее думать и острее реагировать. Первым делом необходимо было определить местоположение потенциального противника. Где он затаился – за деревом, в кустах? Почему-то на этот раз определить исходную точку чужого взгляда было особенно трудно, но натренированное чутьё так и кричало о том, что кто-то опасный рядом. Впрочем, неважно. Чем-то он себя да выдаст, главное, не показывать того, что заметила. Преимущество эффекта неожиданности должно быть на её стороне, чтобы компенсировать недостаток роста. Это могло быть интересно, но жаль, что так не вовремя, придётся управляться быстро. Волга расстроится, если хозяйка слишком уж задержится.

Шорох кустов за спиной заставил замереть. Чтобы не вызывать подозрений, Яра сделала вид, будто на её берцах развязался шнурок, и наклонилась, незаметно поглядывая назад. Высокий мужчина (хотя с её ростом высоким был каждый третий), вроде бы молодой, хорошо сложенный. Почему-то смутно знакомый; по телу пробежал неприятный холодок. Нет, это не мог быть тот, о ком она подумала. Должно быть, показалось, злая шутка тревоги.

— Давно не виделись, малышка.

В этот момент лейтенант Комарова в сознании девушки отступила, оставляя место исключительно Яре, шокированной знакомым голосом. Она стремительно подскочила и обернулась, пристально вглядываясь в нарушителя своего покоя. О, она узнала бы его из тысячи, впервые в жизни не веря своим глазам. 

Эти волосы, осветлённые до пепельного, потому что ему казалось, что подобное красиво и необычно. Эти тёмные глаза, так резко контрастирующие с почти белыми прядями, что когда-то казалось завораживающим ей самой. Это лицо, прекрасное, тонко балансирующее на грани между мужественностью и смазливостью, будто созданное для лисьей усмешки. Это он. Такой же, точно такой же, каким был, безупречно красивый в своей нарочитой небрежности.

— Егор?.. — только и смогла выдать Яра, парализованная шоком и недоумением.

— Тоже рад тебя видеть, — ухмыльнулся парень, кривя губы в до боли знакомом выражении.

Её мёртвый бывший бессовестно стоял прямо перед ней, словно ничего не произошло. 

Словно не было ни предательства, ни ссоры, ни его гибели. Будто опять настали те времена, когда он вот так встречал её после работы, когда хотел привязать её к себе, прежде чем снова оттолкнуть и вынудить за собой бегать. Современные психологи называли таких людей абьюзивными партнёрами. Яра предпочитала более ёмкое слово «паскуда». И это ещё самое приличное, что о Егоре можно было подумать. 

Ступор и испуг превратились в ярость, стоило ему сделать несколько шагов ей навстречу. Неважно, как он воскрес, но вот как хватало наглости так на неё смотреть после всего, что натворил – это поистине загадка. Яра ненавидела чувствовать себя слабой и маленькой, а именно такой она была, когда его любила. И хоть порой скучала по светлым моментам их совместного прошлого, боль и гнев были в разы сильнее любви. 

— Не возражаешь, если провожу? — с наглой самоуверенностью поинтересовался Егор, сокращая расстояние между ними до неприличного.

— Свали туда, откуда снова выполз! — рявкнула в ответ Ярослава, направляя удар в самое уязвимое место любого мужчины. 

Могла бы и по лицу ногой заехать, растяжки бы хватило, но в последний момент мелькнула мысль о том, что отпечаток подошвы на его морде потом коллеги опознают. Хотя сломать эту красивую моську было бы приятно. Впрочем, то, с каким звуком он скрючился, тоже принесло злорадное удовлетворение.

— За что-о-о… — только и сумел выдавить из себя Егор, но долго жаловаться ему не пришлось. 

Ответом послужил удар по красивой наглой морде коленом – для большего эффекта Яра придержала парня за волосы. От движения её рюкзак соскочил на свободную руку, что вдохновило девушку удобнее перехватить лямку и зарядить страдальцу ещё и по боку, чтобы точно свалился. И он действительно упал, что её отчасти удивило. Нет, в своих силах она никогда не сомневалась, но и Егор слабаком никогда не был, он, несмотря на ухоженность, парень крепкий. А тут от удара рюкзаком аж покатился, так от него ещё и будто бы дым пошёл… Или не будто?

— Ты мне лицс-с-со с-с-сломала… — прошипел парень, как-то странно приподнимаясь на четвереньки.

— Я ещё даже не начинала, — угрожающе переступила с ноги на ногу Яра, — чем бы ты, мать твою, ни был.

— Не чем-то, а кем-то, — недовольно отозвался «Егор», потирая бок сильнее, чем голову. — И в суме святые символы носить – это какое-то кощунство, не находиш-ш-шь?

Девушка едва не рассмеялась от осознания. Ну конечно, чем же ещё нечисть бить, как не святым символом! Никогда не думала, что отцовский подарок сможет пригодиться в подобной ситуации. Быстро расстегнув карман рюкзака, Комарова выудила из него длинную серебряную цепочку с крупным распятием. Судя по ужасу, отразившемуся в глазах «Егора», он уже сотню раз успел пожалеть, что надоумил её на это.

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, я тебе сейчас экзорцизм устрою, падла! — прорычала девушка, перебрасывая рюкзак за спину и угрожающе натягивая цепочку так, словно собиралась ею задушить.

— Не надо! — искренне перепугался парень, отползая с поразительной прытью.

— Надо-надо, нечего мёртвым среди живых гулять! — ответила Яра, быстро преодолев разделявшее их расстояние и впечатав крест ему прямо в лоб. 

«Егор» зашипел, отшатываясь и хватаясь руками за лицо, а то, что последовало дальше, заставило отскочить подальше уже саму Ярославу. Весь его облик будто рябью пошёл, сквозь бледную человеческую кожу проступали резкие очертания чешуи, рыжей, будто огненной в свете фонаря. Руки от людских перекидывались в когтистые лапы, ноги то срастались в змеиный хвост, то разделялись назад.

— Могла бы прос-с-сто пос-с-слать! — прошипела нечисть изменившимся голосом. Теперь, когда крестик убрали, оно постепенно приходило в себя. — Зачем с-с-сразу дратьс-с-ся?! Богатырш-ш-ша чёртова!

— Это была самооборона, ожившие мертвецы к добру не приходят! — парировала Яра, чей гнев сменился любопытством. — А ты вообще кто? И это, если оборотень какой, то давай не в Егора, а то снова по морде дам.

— С-с-сейчас-с-с, только не бей… — жалобно ответил некто, всё же удержавший человеческую личину.

Однако вид его начал стремительно преображаться. Пепельные волосы вытянулись до плеч и порыжели, став насыщенного огненного цвета. Лицо теперь выглядело несколько изящнее, аристократичнее, хотя на лбу всё ещё горела огненная чешуя аккурат там, куда ему крестиком зарядили. Девушка не сдержала нервного смешка, заработав за это осуждающий взгляд уже не чёрных, а ярко-зелёных глаз с вертикальным, змеиным зрачком.

— Так лучше? — развёл руками нечистый, уже ничуть не походивший на Егора. 

— Гораздо, — выдохнула Яра, — а может, лучше совсем в змеюку? Или что ты там? Дракон?

— Во-первых, не хочу, я так шибко крупный, ещё заметит кто, — покачал головой рыжий, поднимаясь с парковой дорожки. — Во-вторых, драконы – это твари заморские, а я всего лишь огненный змий.

— Спасибо, стало очень понятно, — саркастично отметила девушка, скрестив руки на груди. 

— Налёт огняный, змей-любака, полетун… — начал перечислять варианты названия змий, но, не встретив во взгляде собеседницы понимания, тяжело вздохнул. — Сказ о Петре и Февронии Муромских слышала? День семьи, любви и верности в их честь отмечают. Мультик ещё недавно выходил, правда, там образ испоганили знатно… 

— Это у которого кровища ядовитая? — склонила голову набок Яра, смутно что-то припоминая из отцовских проповедей. — И который к жене князя приходил…

— Да-да-да, вот, я такой же, — кивнул рыжий, — но для удобства можешь звать меня просто Рома. 

— И зачем же ты, Рома, всё это устроил? — поинтересовалась девушка. 

— Затем, что я умею брать личину того, по ком дева тоскует, чтобы ни мне, ни оной деве ночью одиноко не было, — ухмыльнулся змей, игриво блеснув глазками. — А ты прекрасно подходила под все условия: девушка одинокая, по ласке тоскующая, уже платком голову в церкви покрывать обязанная, да к тому же подарок мой подобрала, то есть, как бы и согласилась…

— Так и знала, что просто так пять тысяч на дороге не валяются… — расстроенно пробормотала Яра. — И не жалко вот так деньги с цацками разбрасывать? 

— Я таких могу хоть сотню наколдовать, поэтому нет, — улыбнулся Рома. — Только крестик к ним не подноси, а то листиком древесным бумажка обернётся. 

— Эта пятёрка хоть через детектор в магазине пройдёт? — помрачнела девушка, убирая крест в рюкзак поглубже.

— Если детектор и кассовый аппарат не освящали в церкви, то должна пройти, — утешил её змей. — По крайней мере, у меня проходили, когда в кондитерскую ходил. Шибко люблю эти ваши современные сладости, особенно те маленькие миндальные печенья…

— Миндального не обещаю, но овсяное дома к чаю найдётся, — благодушно ответила Ярослава.

— То есть… — начал с надеждой Рома. 

— Никакого распускания рук, иначе я этот крест тебе на шею надену, — сразу оборвала его девушка, — но вот угостить в качестве компенсации за удары – это можно.

— Что ж, это больше, чем ничего… — согласно кивнул змей, опасливо прищурившись. — Только… икон у тебя дома нет часом? Не то войти не смогу.

— Я до этого дня вообще к атеизму склонялась, — фыркнула Яра.

Да уж, кого только не встретишь ночью в большом городе.