гостья, швабра и колдунский шкаф

— Всё будет в порядке, обещаю, — Кейтлин нетерпеливо порхала вокруг родителей, напоминая им то про сумку, то про телефон, то про зонт. Дождь, вопреки прогнозам, лил с утра. И несмотря на плохую погоду, девушка не могла позволить им отменить планы. — С лавкой всё будет в порядке.

— Милая, мы за тебя волнуемся больше, чем за книги, — отец остановил девушку от новой попытки что-то сказать и по-доброму улыбнулся ей. — Тебе тоже не помешало бы отдохнуть, точно не хочешь поехать с нами?

— Тобиас,— Кассандра прервала его, чутко намекая, что сомневаться в собственных словах — не в правилах этой семьи. — Кому здесь нужен отдых от книг, так это тебе, а Кейтлин уже давно не тринадцать, чтобы ездить с нами в отпуск. — Кейт невольно приосанилась при словах матери, всё ещё переваривая и разбирая их на буквы. За столько лет она так и не научилась с ходу распознавать похвалу от скрытой издёвки. Но по хорошему настроению и жестам Кассандры, девушка всё же склонялась к первому. — Идём, такси ждёт. Пока, дорогая, — мать быстро приблизилась, чмокнула её, оставив след губной помады на щеке, и вышла за порог.

— Не натвори дел, — мужчина обнял дочь на прощание и поспешил выйти за женей, не забыв про сумку.

Кейтлин махала им, стоя на пороге, пока такси не покинуло улицу. Бегло окинув взглядом серое небо, она скрылась в доме. Воодушевление, даже некоторое возбуждение поднимались из груди и заполняли собой каждую частичку её существа. По новому прогнозу ливень не прекратится до утра, а значит посетителей будет меньше, чем обычно. То есть не будет совсем. Девушка вдохнула полной грудью и отправилась за списком дел. Будничная рутина книжной лавки, потом чтение у камина с травяным чаем и вот уже закрытие. План надёжен и прост.

Лавка была одной большой семейной ценностью рода Кирамман. Здесь была их работа, их дом, тут они собирались вечером на ужин, решали взрослые дела, пока маленькая Кейтлин пряталась между больших шкафов, лишь бы не делать уроки. Каждая потёртость знакома и дорога юному сердцу.

Сама лавка представляла собой небольшой трёхэтажный дом на живой улице. Кирамман выкупили его поколение назад, перестроили немного и с тех пор книжная лавка Синий Филин жива до настоящего времени. Предки над названием долго не думали, взяв цвет с фамильного герба и “книжную” птицу. На первом этаже прилавок, дверь с колокольчиком, чтобы в любом уголке дома было слышно, торговая зона с маленькими сувенирами и лестница за ещё одной дверью. На третьем была маленькая кухня, совмещённая с туалетом ванная, спальня и кабинет. В детстве Кейт казалось, что у них ещё был подвал. В таких загадочных местах, как это, всегда должен быть не менее загадочный подвал. Самое интересное было на втором этаже, где граница между более дорогим ассортиментом лавки личной коллекцией читы Кирамман размывалась среди высоких дубовых шкафов. Там же была кладовая и любимое место Кейт. Камин с двумя креслами. Они с отцом любили там сидеть и читать, каждый своё, но в компании друг друга. Детская, третье любимое место маленькой Кейтлин после несуществующего подвала, находилась на чердаке. Вопреки канонам страшных фильмов, там было тепло, сухо и светло за счёт большего количества светильников. Она строила себе домик из подушек и палатку из простыней, читала ночью с фонариком и смотрела как разбиваются капли дождя о мансардные окна. У девочки даже был свой книжный шкаф, где она хранила свои любимые сказки, энциклопедии и просто красивые книжки, которые ей разрешали брать.

С тех пор, как Кейт перестала читать сказки на ночь и переехала в другой город — учиться в старшей школе, мало что поменялось. Девушка останавливалась у родителей на большие праздники, приезжала на выходные, но комната под крышей всегда встречала её теплом и маленькой мебелью. Прошедшее лето — первый раз, когда она осталась дольше, чем на неделю. За это время комната ожидаемо растеряла своё очарование. Для сна Кейт купила на барахолке раскладное кресло, хотя родители предлагали купить нормальную кровать. И сделать ремонт, потому что блёклый цвет выцветших стен угнетал. Но она отказывалась, не сколько из любви к старому, сколько из-за неосознанного страха к новому.

Кейтлин осмотрела первый этаж. Снова прислушалась к дождю за окном и, кивнув своим мыслям, выбралась из воспоминаний, чтобы приступить к работе. Ежедневные дела как любимая рутина, потому что для того, чтобы проверить состояние книг, порядок на полках, вытереть пыль и проверить заказы книг, если имелись — особого труда не требовалось. Но любила их Кейт, потому что после выполнения маленьких рабочих задач, можно было вернуться к своим делам — чтению. Пока лавка открыта и никого кроме неё нет — нужно было сидеть на первом этаже.

Нить повествования ускользала от неё уже на втором абзаце, буквы прыгали по строкам. Девушка смутилась, поморщилась и потерла глаза, не понимая, в чём проблема. Отложив книгу, она снова осмотрелась, хмуро выискивая подвох. Но вокруг ничего не было. И никого. Тишина. Только капли дождя барабанили по окнам и ставням. Кейт непривычно. Она снова и снова пыталась взяться за текст и сбивалась. Раздраженно хлопнув книгой по столешнице, девушка решила устроить себе перерыв. Поднимаясь по лестнице, где скрип заглушал звуки дождя, Кирамман всё больше думала об одиночестве.

Как-то так получилось, что за три месяца и более не оставалась одна в лавке, а значит и дома. И, попытавшись вспомнить, в более юном возрасте такого тоже не наблюдалось. Промычав себе под нос междометия, Кейтлин вернулась на первый этаж с чашкой чая с некоторым воодушевлением. Откинув тревожные мысли, она обратила своё внимание на то, что, возможно, родители стали действительно доверять ей и относиться серьёзно. Что не могло не радовать, но отсутствие завывающей классики по радио, которое так любит мама, и бормотания отца на фоне — странно на неё действовало. Кейт было не то чтобы грустно, но слегка тоскливо. Со вздохом взяв книгу, она помотала головой, запрещая себе даже думать о том, чтобы позвонить им. Родители заслужили отдых, и Кейтлин не позволит мимолётной тревоге заставить беспокоиться ещё и их. Телефон был решительно выключен и оставлен в комнате до утра, пока они сами не выйдут на связь. До тех пор скромная компания Кейт — книга, чай и тёплый плед.

От чтения её смог отвлечь только гром, что больше походил на вандала, бившего по железному тазу в саду под окном, нежели на природное явление. Вздрогнув и уронив книгу, девушка выглянула в окно. Сквозь сетку капель едва просматривался подсвеченный уличными фонарями тротуар. Стемнело, а дождь, казалось, и не думал прекращаться, желая затопить улицу. Тем не менее даже намёка на живую душу в такую непогоду не наблюдалось. Выдохнув с некоторым облегчением, Кейтлин посмотрела на часы: по расписанию лавка закрывается через час. Но беря во внимание все факторы, и то что она теперь главная, Кирамман приняла серьёзное и взвешенное решение. Закрыть лавку на час раньше. Придумывая на ходу парочку достаточно приемлемых причин не досиживать остаток и без того размеренного рабочего дня, Кейт с искренней радостью перевернула табличку “закрыто”. На самом деле, ей просто не хотелось сидеть на первом этаже.

Заперев входную дверь, довольная собой она поднялась на второй этаж, заварила новую чашку свежего чая, удобно расположилась в кресле около камина и открыла книгу. С новым раскатом грома и вспышкой молнии прямо за окном — свет в доме погас. Снова вздрогнув и снова осмотревшись, Кирамман не сразу заметила разницу. Только лампа почему-то перестала включаться, да и характерное для электроприборов приглушённое жужжание исчезло. Кейтлин прошлась по комнатам с фонариком на телефоне и неутешительно убедилась в своей догадке. Остаток вечера и ночь придётся провести в темноте.

Отыскав номер электрика в телефонной книжке, мысленно поблагодарила старомодность отца, который продолжал записывать всё на бумаге, и договорилась, чтобы мастер проверил проводку утром. А до тех пор можно сесть ближе к огню и продолжить чтение, чтобы не тратить заряд телефона.

Свыкшись с новыми условиями, Кейт планировала обратно упасть в историю книги, но на этот раз её отвлекло что-то более пугающее. Громкий шум сначала показался новым раскатом грома, но потом он повторился снова и снова. Кто-то ломился во входную дверь на первом этаже. Такой расклад Кейтлин не утешал и не устраивал. Технически лавка должна была работать ещё десять минут. Но фактически никто бы в такое время, в такую погоду не пошёл в книжную лавку. А из знакомых Кейт никого не ждала. Тихо подкрасться к входной двери, вооружившись шваброй, чтобы посмотреть нежданного гостя в глазок — казалось хорошим планом, учитывая дождь. Но что-то её всё же выдало.

— Да знаю я, что ты там, открой, Кирамман!

Кирамман застыла в метре от двери. Ситуация быстро приобрела неприятный оборот и пронесла мурашки по спине. То немногое, что не радовало, но хотя бы утешало Кейтлин — голос был грозным, но женским. Незнакомка за дверью знала, к кому пришла. У родителей много знакомых и клиентов, многих из них были весьма примечательной наружности, но были и весьма экстравагантные. Не хотелось показаться наивной девушкой, но мысль притвориться пятилетней и сказать, что взрослых нет дома, мелькнуло в голове. Обернувшись, будто надеясь, что кто-то в последний момент заговорит вместо неё, Кейтлин в очередной раз вздохнула и собралась с силами:

— Я вас не знаю и открывать вам не собираюсь. — в меру вежливо и доступно, достаточно, чтобы закончить разговор и вернуться к делам. Кивнув самой себе, она решила закрепить результат своей маленькой храброй речи. — Мы закрыты, приходите в рабочее время.

— Кейтлин! — чужому голову вторил гром, из-за чего Кейт сжала швабру сильнее. — Ливень на улице, куда я пойду?

— Вот именно что ливень, на что вы рассчитывали? — несмотря на грубость по ту сторону двери, Кирамман продолжала стоически держать себя в руках, показывая всю фамильную выдержку. Но по коже поползли сомнения, порождая чувство незащищенности и тревоги. Незнакомка знала её фамилию, имя и может даже то, что в лавке больше никого не было. Новая волна мурашек и кое-как подавленные нотки паники в голосе заставляли внутренности сжиматься. — Я вызову полицию, если вы не уйдёте.

— Да у меня приглашение есть, твои родители зовут меня на подработку каждую осень. — раздражение в чужом голосе мешалось с шумом дождя и явной усталостью. Кейт даже успела подумать о сочувствии к ней. — Обычно я приезжаю в октябре, но в этом году меня попросили прилететь раньше.

Еле слышимое шуршание по ту сторону и тихий шелестящий звук бумаги. Пока Кейтлин пыталась понять, чем можно так шелестеть под дождём, под ногами что-то мелькнуло. Посветив фонариком на пол, она увидела письмо. Маленький конверт был не больше одной четвёртой обычного листа. На одной стороне знакомый почерк, а на другой остатки синего воска, которым запечатывали конверт. Внутри сложенное пополам письмо.

Письмо-приглашение на работу в лавке Синий Филин, подписанное Кассандрой Кирамман. С фамильной печатью. И самое удивительное, на старом бланке отца. Он использовал их так редко, что об их существовании знали единицы. Такое не подделать. И как бы не хотелось Кейт закрыть на всё прочитанное и увиденное глаза — письмо настоящее, а значит, кто бы не стоял за дверью, девушке придётся её впустить.

— Будь человеком, я ж заболею, — снова послышалось сквозь шум дождя и Кирамман невольно выдохнула.

Незнакомка сразу переступила порог, стоило Кейтлин щёлкнуть замком. Она была вся мокрая, вода лилась с неё ручьями, из-за чего под её ногами сразу образовалась лужа. Плащ её не спасал, а, казалось, как раз наоборот, только больше впитывал воду и давил вниз. Тяжёлый рюкзак с грохотом упал на пол, а метла аккуратно поставлена у стены. Дождь остался за порогом, но теперь хватало его и внутри помещения. Кейт пришлось отступить на пару шагов для безопасности и сохранения сухости. Она с прищуром смотрела на гостью, освещая её фонариком.

— У тебя что? Метла? — на самом деле у Кирамман было очень много вопросов, метла была явно меньшей проблемой, но девушка решила начать немного издалека.

— А у тебя швабра, — стягивая с себя промокший насквозь плащ, незнакомка усмехнулась, кивнув на грозное оружие в руках Кирамман.

— Я оборонялась, — она и не заметила, как снова сжала палку руками, а когда ей на это указали, попыталась расслабиться и разжать пальцы. Получилось неестественно и слишком быстро.

— А я иногда золотые дорожки подметаю, — в ярком свете фонарика её мокрые волосы казались тёмно-бордовыми. Её усмешка вызвала хмурый и неодобрительный взгляд. — Расслабься, я не кусаюсь.

— Точно? Потому что выглядишь как мокрая собака с улицы, — собственная дерзость ошеломляла, но Кейт держала лицо.

— Ну и по чьей вине? — эмоция быстро сменилась, улыбка сползла, и показался заметный оскал. Раздражённо вздохнув, она моргнула и, казалось, поумерила свой пыл. — Я Вай. Мистер и миссис Кирамман попросили меня помочь присмотреть за лавкой. — девушка сделала паузу, а Кейт почувствовала, как изменился её взгляд с усталого на любопытный и изучающий. — И, возможно, за тобой.

— Не заставляй меня жалеть, что впустила тебя. Вай, — фыркнув Кейт язвительно выделила её имя и резко приблизилась, заставив ту отступить от двери. Проверив замки, она повернулась спиной, решительно шагая к лестнице. — Спать будешь в гостиной.

— О, около камина? То есть около единственного источника света, да? — Вай включила фонарик на своем телефоне, и краем глаза Кираманн заметила в полумраке ухмылку. — Снова свет вырубили? — в ответ молчание, скрип ступенек и громкие  шаги. Гостья хмыкнула себе под нос, поднимаясь за ней. — Каждый раз говорю Тобиасу, что проводку делали в прошлом веке и пора её менять.

— Каждый раз?

— Да, из-за осенних гроз тут часто выбивает пробки. — Кейт и сама не очень поняла, почему решила спросить, а главное, почему ей было не всё равно. Но в чужих словах была непрятная правда, которой младшая Кирамман не знала, хотя могла бы и догадаться. Они остановились на втором этаже, дверей тут не было, почти всё пространство занимали книжные шкафы. — Спокойной ночи?

— Не спали ничего, — девушка кивнула на камин и удалилась к следующей лестнице. 

— Да ладно, тебе что, книги дороже?

Но Кейтлин не планировала дальше разговаривать. Она светила себе под ноги и хотела наконец лечь спать. Всё происходящее казалось кошмарным сном. К тому же очень странным сном. Но, как Кейт не пыталась самозабвенно забыться и закончить день, мысли не отпускали её. Темнота и тишина подыгрывали, не давая сфокусироваться на чём-то ещё. Вай. Все мысли ожидаемо крутились вокруг неё. Кто она такая? С чего вдруг пришла и откуда у неё письма с фамильной печатью? Последнее подводило Кейт к неприятному осознанию, что доверие родителей было напускным, и они изначально позвали кого-то со стороны, чтобы с лавкой ничего не случилось. Возможно, они действительно хотели помочь, но почему тогда ничего не сказали и не предупредили? Ведь сложности с фамильными регалиями, бумагой и печатью были явно для неопровержимого доказательства, что Вай доверяют. Если откинуть эмоции, то Кейт осталась в плюсе, потому что на новенькую можно скинуть работу, а самой погрузиться в книги ещё больше. Но она не могла отделаться от мысли, что её всё ещё не воспринимают всерьёз достаточно, чтобы предупредить. Не говоря уже о принятии самого решения, что ей точно понадобится помощь, так как сама не справится. Воспринималось как личное оскорбление, хотя сделать с этим уже ничего нельзя. А вишенкой на обидном торте стала проблема со светом. В первый же день что-то пошло не так. Обида и разочарование затмевали собой всё в её голове. Родители были правы, нанимая Вай: Кейтлин не справится сама.

Тревожные и грустные мысли привели её к не менее тревожному и плохому сну. Утро пришло к ней холодом и неудобной позой, как бы она не легла. Постель стала неуютной, а возможность поспать ещё немного пропала, стоило ей открыть глаза. Смирившись со слишком ранним подъёмом, Кирамман поднялась на ноги, попутно натягивая одежду. Удобную тёплую пижаму пришлось сменить повседневной, потому что щеголять перед незваной гостьей в бриджах и майке не хотелось. Телефон подмигивал остатками заряда, Кейт думала о том, хотела ли она на самом деле позвонить родителям. С одной стороны, их разъяснения, почему они пренебрегли её мнением, а в другой — придётся рассказывать о неработающем свете, пусть это не её вина, но случилось всё именно в её смену, а значит ей отвечать. Девушка отодвинула мысли о разговоре, решив, что лучше потратит батарею на звонок электрику, как только время перестанет быть “слишком ранним”.

Выбраться из комнаты её заставил урчащий живот. Ещё нужно было вернуть её грозное оружие в ванную. И Кейт не давало покоя письмо. Точнее, как оно появилось. Проскользнув на второй этаж, девушка замешкалась, посмотрев в сторону камина. Гробовая тишина и отсутствие огня. Кирамман краем глаза заметила силуэт между кресел на полу, но подходить постеснялась. Неловко сжала пальцы, вспоминая свои вчерашние ответы. Кейтлин не ожидала от себя такой грубости в лицо незнакомки. Совесть медленно просыпалась и нашептывала нелестные выводы. У неё могут быть проблемы с родителями, но вымещать свою обиду и злость на первой встречной было неправильно. Печально вздохнув, она попыталась тихо спуститься на первый этаж. Вай наняли, значит её работа — помогать Кейт с лавкой, чтобы не говорила задетая гордость, но отказываться нельзя. И нужно будет как-то исправить своё положение, извиниться и предложить начать их сотрудничество заново. Хотя незнакомка всё ещё вызывает некоторые подозрения, из-за чего Кирамман мысленно двигает свои первые шаги к примирению на вечер или завтрашнее утро. Стоит понаблюдать.

Наличие хоть и небольшого, но плана приободрило и вселило уверенность. Но Кейтлин спустилась на первый этаж лавки с определённой целью. За окном наконец-то стих дождь, хотя тучи всё ещё закрывали собой небо. Девушка вертела в руках конверт, который вчера подобрала с пола. Она присела, чтобы посмотреть поближе порог и дверь. Щели между ними точно недостаточно, чтобы пролезло несколько слоёв бумаги. Тем более так легко. Кейт точно помнит, что слышала один быстрый звук. Никто не пытался пропихнуть письмо силой, да и бумага бы помялась.

— Что делаешь?

От неожиданности выбитая из мысленного потока Кейтлин вскочила, испуганно сунув конверт в задний карман джинсов и достав телефон из другого. Паника вдруг охватила её, потому что она не планировала ничего объяснять, а то, как странно могло выглядеть и звучать её маленькое детективное расследование — поняла только секунду назад. Кейт вообще не уверена, что её смутило и стоит ли об этом говорить. Особенно с Вай. Сама Вай при этом выглядела озадаченно и слегка обеспокоенно.

— Всё в порядке?

— Да, в полном. Просто звоню электрику, — она демонстративно помахала смартфоном в руке, отходя от двери. — Хочу узнать, когда он придёт.

— Ну, явно не в семь утра. Повезёт, если к обеду явится, — Вай явно не поверила в её слова, но не спешила об этом заявлять по какой-то причине и даже подыгрывала. — Слушай, если там просто пробки выбило, то я могу включить всё обратно.

— Не стоит, я уже договорилась, — любезно отказала девушка, аккуратно обойдя гостью и последовав к лестнице.

— Слушай, — Вай быстро поднялась за ней, перепрыгивая ступеньки. — Кажется, мы вчера неправильно начали, — Кирамман неосознанно сощурилась, потому что звучало подозрительно. — Я была зла и уставшая, ты возможно не рада меня видеть, но я здесь, чтобы помочь. Поэтому как насчет сделать примирительный завтрак и начать заново?

Кейт глуповато моргнула, посмотрев на протянутую руку Вай. Слова были идентичны её мыслям и планам, разве что без завтрака. И это настораживало. Кирамман слабо сжала её руку в рукопожатии и смотрела, как появилась широкая улыбка на чужом лице. Она не сообразила что-либо сказать, только кивнула на всё сказанное. Кейт чувствовала себя странно. А ещё она вспомнила, как Вай выглядела прошлым вечером. Вся мокрая, а Кейт оставила её на втором этаже, полностью наплевав на гостеприимство. Неловко, она же спала на полу, и душ не сходить, темно же. Кирамман была рада, что гостья сама разорвала их рукопожатие пошла куда-то в сторону кухни. Потому что собственные щёки налились краской в мгновение ока.

— Что там по электрику в итоге?

— Звоню пока.

Нерешительно ответила Кейтлин, снова набирая номер и поднося телефон к уху. Неловкость мешалась с недоумением. Вай сама сделала шаг в её сторону, хотя это именно Кейт начала грубить ей и ещё не пускала в дом. Девушка слушала гудки, сжимала края кофты свободной рукой и понимала, что совершенно не готова ни к какому разговору, потому что все мысли снова заняла Вай. Но теперь, потому что гостья оказалась лучше, чем о ней успели подумать. Из-за этого неосознанно хотелось что-то доказать, например, что Кирамман не кидается на людей и вполне может вести диалог. И эти мысли смущали. Она не могла объяснить себе, что повергло её в ступор, в уме просто всплывала чужая улыбка и очевидный вопрос. Кому она ярко улыбалась, если в комнате никого кроме Кейт не было?

— Не отвечает?

Кейт снова вздрогнула, испугавшись и втянула воздух носом. Рядом послышался смешок, а Кирамман позорно не услышала следующую фразу, пытаясь достать себя из мыслей обратно в мир.

— Что, прости?

— Ого, ты умеешь извиняться? — ухмылка отлично отрезвляла, это девушка поняла, а ещё поняла, что по этой ухмылке хотелось ударить чем-то тяжелым. Наверно, последнее было написано у неё на лице, раз Вай сделала шаг назад поднимая руки. — Я всё ещё могу глянуть щиток сама.

— Не надо, для этого есть мастер.

— Хорошо, но боюсь наш примирительный завтрак откладывается на неопределенный срок, потому что без света ничего не приготовить, — Кейт хмуро стрельнула взглядом на слове “наш”. И, как её показалось по очередной улыбочке, Вай этого и добивалась.

— Я разберусь, — стараясь не подавиться от смеси возмущения и удивления, девушка всё ж решительно закончила разговор.

Вай хмыкнула и пожала плечами, но более спорить не пыталась. Кирамман снова попыталась дозвониться до электрика, уже более осознанно и с заготовленными вопросами и фразами. Гудки прервались почти сразу, а после звонки вовсе перестали проходить. Вероятно, мужчина заблокировал назойливый номер, что мешал проводить ему утро. Кейт закусила губу, смотря на погасший экран телефона. Осознание, как сильно она только что ухудшилась своё положение, медленно, но верно догоняло её. Нужно было либо надеяться на чудо, что электрик придёт, несмотря на блокировку номера, либо искать нового. Либо довериться Вай. На последний вариант Кейтлин фыркнула. Да, её пригласили, чтобы помочь, но для Кейт решение проблемы со светом своими силами — стало делом чести и компетенции. К тому же, если бы не гостья, она бы не силилась так яро что-то доказать. То есть не звонила бы малознакомому человеку ранним утром. Девушка сдержалась от попытки хлопнуть себя по лбу только потому, что вокруг снова было тихо. Слишком тихо. Кейт прошлась до кухни, снова прислушалась, но ничего, будто незнакомка исчезла.

— Вай?

В ответ тишина. Кирамман обошла все этажи и заглянула даже туда, куда, казалось бы, гостье точно заходить нельзя. Пока не заметила открытую створку шкафа. Около кладовой в конце зала стоял несуразно большой шкаф. Чего в нём только не было, но найти там полезное — всё равно что искать клад на пляже. Многое зависело от того конечной цели поиска. В детстве Кейт обожала рыться в ящиках и коробках, хотя ей редко удавалось это сделать. В шкафу было много слишком старого для детских неаккуратных рук и слишком дорого одновременно. Теперь Тобиас хранил там ценные коллекционные издания, а сам шкаф запирался. Каково было удивление Кейтлин, когда она увидела открытую настежь дверцу. Настороженно подойдя, девушка несмело заглянула внутрь. Вместо полок на неё смотрела темнота. В шкафу не было задней стенки, а густая мгла нехотя расступалась перед фонариком. В его свете появились фактурные стены прохода и кривые ступеньки. Лестница вела вниз. Примерно туда же, куда-то вниз, ушло сердце Кирамман, когда она услышала голос из темноты.

— Кейтлин! — девушка вздрогнула и схватилась за скрипучую дверь, готовясь использовать её как щит и укрытие. — Кейт? Ты там? Алло? — нахальные нотки в голос звучали ужасно знакомо.

— Вай? Это ты? — она перестала жмурится и одним глазком заглянула в тёмный проход.

— Нет, заблудшая душа, конечно, я! — чужое возмущение раздражало, а главное отлично отвлекало. Кейт на секунду показалось, что она готова спуститься в раннее неизвестное в собственном доме место лишь бы высказать всё ей в лицо. Может даже ударить шваброй. — Спускайся, мне нужна твоя помощь. Я уронила телефон и не могу найтись в темноте. — у Кейтлин дрогнули губы в оскале. Эта ненормальная пришла, когда её не ждали, влезла, куда не просили, и теперь просит о помощи. Немыслимая наглость. Кирамман не могла оставить всё так, хотя мысли закрыть шкаф, отойти на десять шагов и позвонить родителям — безусловно были. Она пыталась быть хорошей, но опять не получилось. — И возьми свечи!

Ей бы на секунду остановиться. Сделать вдох, закрыть глаза, расслабиться. Но покой ей только снился, и шаткое спокойствие второй день подряд подвергалось нападениям со всех сторон. Проблемы с электричеством не были бы такими значимыми, если её новая знакомая не начала бы умничать и провоцировать. Провоцировать. Всё, что она делала это провоцировала. Кирамман отбросила мысли о примирении. Найдя свечи, она зажгла одну, пихнув вторую в карман. Телефон окончательно сел и остался на тумбочке в зале. Хмуро выдвинув руку с огнём, Кейтлин шагнула во тьму, и та расступилась.

Мысли не утихали, звенели в ушах. Эхо собственных шагов еле пробивалось сквозь белый шум, от сильно сжатых челюстей скрипели зубы. Воск стекал по свечке прямо на пальцы и обжигал, а ступеньки напоминали бесконечную спиральную лестницу. У Кейт снова не было плана и чувство пустоты снова разъедало её изнутри. Она выстроила свою жизнь заново, попыталась по крайней мере, и сама не поняла, что пошло не так. Кейт снова не понимала, что происходит и где она находилась. Но теперь у неё была злость. И только с её силой она продолжала двигаться в темноте.

— О, а вот и ты, — Вай появилась из темноты так же внезапно, как вместо стен вокруг стали мелькать полки шкафов.

— Что ты здесь делаешь? — Кирамман не смотрела вокруг, единственное, что она понимала — это то, что всё снова рушилось и падало из рук.

— Всмысле? Тебя жду, — гостья дёрнула бровью и пожала плечами, затем кивнула на пол. — Посвети—

— Нет, что ты делаешь здесь? В лавке. — сначала она пыталась делать всё правильно, потом просто хорошо и не ущерб себе, в обоих случаях успеха не сыскала и последнее, чего ей хотелось, так это разбираться в происходящем самой. — Зачем ты пришла? Что это вообще за место? И кто ты, чёрт тебя дери, такая?!

— У тебя какие-то тупые вопросы, но давай сначала, — Вай прервалась на полуслове, присмотревшись к свечке в чужих руках. В глазах мелькнуло удивление, граничащее со страхом. — Откуда у тебя эта свеча? — её явный акцент на предмете и резко поменявшаяся интонация намекали на что-то серьёзное, но Кейтлин была слишком сфокусирована на своей злости.

 — Сама ищи свой телефон и проваливай.

С этими словами Кирамман всучила свечу в руки Вай, которая не успела что-либо сказать и сделать, и пошла обратно. Попытка что-то объяснить или решить словесно казалась пустой тратой времени и сил. Разумные доводы для Кейт больше не работали, ведь по этим доводам она всегда не права и это злило ещё больше. Чувствуя усталость и грусть, что вывалились на затухающую злость, она замедлила шаг, но не остановилась и не обернулась. Снова чувство вины и обиды, Кейт не понимала откуда столько чувств, от которых хотелось спрятаться. Она бы так и сделала, спряталась бы на чердаке, если бы не заметила, как стало светлее вокруг.

Обернувнувшись, Кейтлин застыла в страхе. Столп огня бил в потолок, расширяясь и поглощая деревянные доски. Своё начало пламя брало в свече в подрагивающих руках Вай. Саму девушку скрывал яркие всполохи. Кирамман отшатнулась и спиной упёрлась в полки. Огонь, самый настоящий огонь, как вода из фонтана, вырывался из крохотной свечки. Запах гари и дыма быстро заполнил комнату и лёгкие, казалось, горело всё. Но Кейтлин повторяла мысль, что так не бывает. Наугад и наощупь, не сводя со страшного зрелища глаз, она двигалась как можно дальше от опасности. Сначала девушка задела пальцами что-то холодное, а через секунду вцепилась в это обеими руками. Кирамман держала меч, случайно найденный на одной из полок. Дыхание перехватило, но острое лезвие будто не имело веса, а рукоять будто сделана под её ладони и пальцы. Кейт будто всю жизнь его держала и только что об этом вспомнила.

Пламя сожрало большую часть потолка, с которого падали обугленные доски, и начало тянуться к стенам, подобно живому существу. Вай ни жива, ни мертва, где-то в огне. Ноги перестали слушаться, а пальцы не расцепить. Паника. Но в голове была одна странная мысль среди сотни мысленных криков. И Кейтлин ей доверилась. Позволила ей вести себя, подняв остриё лезвия. Девушка чувствовала каждое своё движение, но совершенно не понимала. Страх заполнял её глаза, но не сердце. Слёзы текли по лицу и размывали картину мира, пока руки делали одно уверенное и точное движение мечом, продиктованное лезвием. 

После лязгающего звука упавшего из ослабевших рук меча наступила тишина и даже дышать стало легче. Свет тускнел, Кейт пыталась стереть слёзы, чтобы увидеть, как Вай стояла в паре шагов от неё и поглощала пламя. Две части свечи валялись у её ног, а пламя трещало сожжёнными досками, будто пыталось ухватиться за что-нибудь, но угасало и пропадало внутри девушки.

— Вау! — сразу после этого Вай прикрыла рот и закашлялась, Кейт явно видела, как та выкашливала дым и сажу себе в ладони. — Кинулась ради меня на огонь?

Она смеялась. Сквозь хрипы и кашель, проглотив пламя, гостья смеялась, будто произошло что-то глупое, от того очень смешное. За несколько секунд от пожара ничего осталось. Только желтоватое сияние светилось у неё во рту, затем в горле, медленно спустилось к груди и застыло в районе сердца, просвечивая рёбра сквозь кожу и одежду. Кейтлин следила не моргая, а когда снова подняла взгляд к глазам, Вай снова закашлялась, её повело и, врезавшись в стену спиной, она осела на пол.

Кирамман инстинктивно бросилась к ней. В горле ком и голос исчез. Сияние в чужой груди медленно гасло, но, коснувшись её шеи, Кейт надеялась, что чувствовала её пульс, а не свой. Вай дышала. Глаза закрыты, тело обмякло, но она дышала. Кейтлин дрожала на вдохах и часто моргала на выдохах из-за новой волны слёз. Всё погружалось в темноту. У неё дрожали руки, когда она сжимала тёплую ладонь Вай в своих. Она прикрыла глаза, давая себе время. 

 И только холодное свечение от лезвия меча едва давало свет во мраке.