— Кирари хочет нанести визит в ваш дом.

— Блять!

Мэари вздрогнула, когда этот роботизированный голос прозвучал рядом с ее ухом. Это было очень неожиданно, нарушающе мирность ее утра и заставляюще сердце биться сильнее. Если она не проснулась тогда, то определенно проснулась сейчас.

— Серьезно? Не подкрадывайся ко мне, особенно с таким жутким голосом! — Когда адреналин начал спадать, началась новая паника. Мэари побледнела, когда до нее наконец дошел смысл слов Ририки.

— Подожди, что ты только что сказала?

Прежде чем снять маску, Ририка оглядела двор. Ее щеки пылали, слегка порозовели из-за душной маски. Мэари понятия не имела, как Момобами могла целый день терпеть это на своем лице. Должно быть, под твердым пластиком было так жарко и душно. Ририка уселась на скамью, ее рука, казалось, дернулась в сторону — потянулась к Мэари, а затем отдернулась. Потянулась, а затем отдернулась. Мэари смотрела на неуверенную руку, и одинокая бровь поползла вверх по ее лбу. Интересно, наберется ли Ририка смелости сделать то, что она хочет? Может, взять ее за руку? Но после нескольких секунд раздумий рука сдалась, легла на колени Ририки, сжимая маску, словно спасательный круг.

— Я рассказала Кирари о нашем свидании. Она тоже хочет посмотреть твой дом.

— Черт возьми, нет.

Мэари смотрела во двор, раскрытая книга лежала у нее на коленях. Их окружала зеленая трава, блестевшая от утренней росы. Она чувствовала, как Ририка увядала рядом с ней, словно цветок на закате. Мэари не нужно было смотреть на свою девушку, чтобы понять, что ее розовые губы печально поджались. Она знала, что эти плечи поникли, как будто они были обременены величайшими в мире проблемами.

— Но, Мэари…

— Президент не придет ко мне домой, даже если она твоя сестра.

Мэари встала, потянулась и закрыла книгу, наконец бросив взгляд на милую девушку на скамейке. Ририка выглядела такой же надутой, как и ожидалось, но Мэари также узнала эти шестеренки, которые начали вращаться в голове Ририки, зажигая огонь в ее детских голубых глазах. Это был взгляд Момобами. Это был взгляд из разряда: «Я собираюсь окунуть эту школу в хаос только для того, чтобы ты присоединилась к студенческому совету».

— Нет, — резко сказала Мэари, — Что бы там ни замышлял твой сумасшедший мозг. Останови его.

Ририка поджала губы, отложила маску и сложила руки на коленях.

— Я отложу этот вопрос на потом, — Сказала Ририка, ее лицо смягчилось, когда она посмотрела на Мэари сквозь ресницы, — Пока что.

— Спасибо, — сказала Мэари, закатив глаза, не в силах сдержать сарказм, который сочился из ее голоса. Она увидела обиженное выражение на лице Ририки. Мэари вздохнула и почесала затылок. Ей действительно не нравилось видеть Ририку расстроенной. Мэари дерьмово проявляла свои чувства: она держала людей на расстоянии, опасалась их, только по-настоящему доверяла только себе и полагалась только на себя. Так было проще. У Мэари были амбиции, и другие люди просто сдерживали ее. По крайней мере, она так думала.

Юмеко нарушила их своеобразный союз. Потом появилась Ририка, робкая и взбалмошная, и предложила сыграть на стороне Мэари, на что та, в конце концов, согласилась (и не только потому, что Юмеко была отравлена). Если бы Мэари действительно не хотела, чтобы призрачная вице-президент молча стояла у нее над душой, она определенно нашла бы способ выкрутиться из этой ситуации. Но она так не сделала. Она увидела Ририку, изолированную этой пластиковой маской, и почувствовала, как что-то резонирует между ними.

Две девушки — одинокие по-своему.

Мэари постучала книгой по бедру. Она хотела сказать еще что-то, может быть, извиниться? Но слова никак не складывались у нее на языке. Вместо этого Мэари протянула руку и положила на голову Ририки, взъерошив ее мягкие волосы. Этот жест, должно быть, показался Ририке несколько извиняющимся и нежным, потому что застенчивая улыбка украсила ее губы.

— Что ты читаешь? — Спросила Ририка, склонив голову набок и прищурившись, пытаясь прочесть надпись на обложке.

— Макбет.

— Зло есть добро, добро есть зло.

Мэари фыркнула и покачала головой, — Значит, ты можешь цитировать Шекспира? Я, почему-то, не удивлена.

Ририка хихикнула.

— Вряд ли я могу поставить себе в заслугу знание такой универсальной серии, как эта, — продолжила Саотомэ, — но я читала пьесу. Конечно, Момобами захотелось бы прочитать книгу о безнравственности слепых амбиций и последствиях власти. Ты читаешь для удовольствия?

— Для галочки.

Рыжевато-русые волосы развевались на ветру, как солнечный свет, просачивающийся сквозь ветви ивы, пока ветер шелестит ее листья. Она не понимала, как кто-то может быть настолько великолепной. Мэари провела пальцами по нежной розовой щеке. Прошло слишком много времени с тех пор, как она в последний раз целовала свою девушку. Мэари схватила Ририку за лацканы блейзера и рывком подняла ее на ноги. Без ума от мягкого «ох», которое слетело с губ Ририки перед тем, как Саотомэ поцеловала ее. Ририка растаяла в ее объятиях, и эти неуверенные руки наконец обрели смелость, крепко прижавшись к бедрам Мэари.

— Интригующе.

Ох, чувство, когда такое сладкое блаженство вырывают из твоих рук. Мэари, наконец, поняла, что чувствовал Орфей¹, когда Эвридика исчезла у него на глазах, ушла обратно в подземный мир, когда они были так близки к возвращению. Вот только… Мэари не была Орфеем. Она застонала, открыла глаза и посмотрела на троицу, которая шла по лужайке. Ририка вскрикнула, вырываясь из объятий и закрывая лицо руками. В отличие от этого глупого грека, Мэари не обернулась бы. Она знала, когда следует соблюдать правила, а король подземного мира был не из тех, к чьим словам можно относиться легкомысленно. Если бы Мэари была на месте Орфея, она покинула бы холодный подземный мир и вернулась в царство смертных, чувствуя теплые объятия своей возлюбленной.

— Ну, это не то, что можно увидеть каждый день, — сказала Руна с твердым леденцом во рту, который стучал по ее зубам.

Мидари хихикнула, согнувшись пополам, когда ее пистолет беспорядочно замахал в воздухе.

— О-они! Вы это видели? Президент, вы только что это видели? Если бы не волосы, я бы действительно подумала, что это ты целуешься с той девушкой! — Мидари прыгала рядом с Кирари, как возбужденный щенок.

— Президент может расплести свои косы, помнишь игру Юмеко против Маньюды? Как ты на самом деле узнаешь, кто из них кто? — спросила Руна, указывая леденцом между близнецами Момобами.

Улыбка Мидари дрогнула, глаза расширились.

— Ты права, — Она повернулась к Кирари, наклонилась к лицу Президента и прищурилась, — Я все же думаю, что ты — настоящий президент. Должно быть, Кирари не стала бы целоваться с какой-то случайной девушкой, — Подозрение бросило тень на лицо Мидари, — Если только… они не хотят, чтобы мы так думали.

Мэари пожалела, что не заключила сделку с Аидом. Греки считали Бога страшным и хитрым, но все, что нужно было сделать, — это правильно сыграть своими картами. С Кирари? Правильного ответа не было. Мэари не понимала, что происходит у нее в голове. Находиться рядом с Президентом было все равно, что быть муравьем на тротуаре под ее увеличительным стеклом — всегда волноваться, что она может решить, что ее осмотр завершен, и легкий поворот ее запястья приведет вас к вашей кончине в огне. Мэари нахмурилась, когда Кирари застенчиво улыбнулась Мидари, явно забавляясь этим разговором. Мидари издала сдавленный крик, схватившись за голову, а Руна захихикала.

Ририка вслепую нащупала свою маску, все еще закрывая лицо руками. Однако, как только маска была надежно закреплена на месте, она расправила плечи и сложила руки за спиной.

Мэари наблюдала за этим превращением. По правде говоря, она испытывала смешанные чувства по поводу маски. Она выражала свое неудовольствие, когда Ририка надевала ее рядом с ней. Мэари хотела говорить с реальным человеком, а не просто персонажем, которого Ририка с легкостью играла. И все же… Мэари также понимала, что маска была частью Ририки, а не просто игрой. Она видела, как это успокаивало Ририку, когда та волновалась. Что-то в этом блестящем белом лице и бесстрастной улыбке придавало Ририке силы и мужества. Так что Мэари медленно, неохотно принимала ту роль, которую маска играла в жизни Ририки, и, понимая ее важность, находила способы утешить свою девушку, когда маска была снята. Если жесткий пластик и немигающие черные глаза давали Ририке силу, то когда маска была снята, Мэари предлагала свою собственную силу. Если это обеспечит безопасность, Мэари сохранит Ририку в этой безопасности вместо маски.

Кирари остановилась в нескольких шагах от Мэари и своего близнеца, изящно положив руки на бедра. Мэари никак не могла понять выражение лица Президента, которое было не только раздражающим, но и немного пугающим. Кирари не казалась сердитой, но в ее поведении чувствовалась холодность. Ее голубые глаза горели, как лед, прижатый к коже, такие похожие и в то же время такие непохожие на глаза Ририки. Что сбивало с толку в выражении лица Кирари, так это улыбка, которая обрамляла ее накрашенные губы.

— Президент, прошу прощения, — сказала Ририка, низко склонив голову.

Мэари же не выказала такого извиняющегося раскаяния. Ее хмурое лицо оставалось неподвижным. Кирари с интересом посмотрела на нее, но Мэари стояла на своем.

— Скажи мне, что послужило причиной такого проявления… любви?

Этот вопрос поколебал уверенность Ририки. Мэари полагала, что маска лишь придавала вид такой смелости.

— Ам… — пробормотала Ририка, беспокойно переминаясь с ноги на ногу и обращаясь за помощью к Мэари.

— Потому что я захотела, — проворчала Мэари, — Я имею право поцеловать свою девушку.

Кирари нахмурилась. Мэари с удивлением поняла, что Президент выглядит искренне смущенной. Руна и Мидари смотрели то на Мэари, то на Кирари. Их улыбки сверкали, как будто они лицезрели гладиаторский бой. Они ждали крови. Мэари не любила, когда ее выставляли на посмешище. Стены, которые она продолжала возводить вокруг себя, еще больше напряглись.

— Но ведь должен же был быть какой-то причинный сценарий, который привел к столь пламенной демонстрации. И каким же он был?

— Почему ты спрашиваешь?

Кирари не ответила, но ее челюсть сжалась. Ее глаза требовали ответа, однако Мэари отказывалась подчиниться тиранической власти королевы. Посмотрев еще немного, Кирари обратила свое внимание на сестру, выжидающе подняв брови.

— Ну, видишь ли, — пробормотала Ририка, — Мы говорили о Шекспире, и…

— Ах, значит, Мэари сваталась к тебе с сонетами или цветистыми стихами?

Руна постучала себя по подбородку, — 130-й сонет Шекспира очень мил, — сказала она, покачав головой, — но я не думаю, что он подействовал бы на меня.

Мидари с громким вздохом заткнула ухо. Теперь она казалась скучающей, не заинтересованной в разговоре.

— Мэари не читала никакого Шекспира, — сказала Ририка.

— Серьезно? Но тебе бы это понравилось. Сонет, о котором упоминала Руна — один из твоих любимых. Правильно?

Старшая наклонила голову. Значит, Ририке действительно нравился Шекспир? Мэари этого не знала. Ее желудок сжался, когда она поняла, что на самом деле мало знает об интересах Ририки. Она собирала воедино манеры и поведение своей девушки, но никогда не задумывалась о том, чтобы узнать симпатии и антипатии Ририки.

— Саотомэ, ты ужасно преуспеваешь в ухаживании за моей сестрой, — сказала Кирари, — Но, все же, мне еще предстоит услышать причину этого поцелуя. Мне любопытно, какова была твоя мотивация.

Мэари была расстроена. Сначала был прерван великолепный поцелуй, затем близнец из космоса задавала ей странные вопросы, и теперь она чувствовала себя дерьмовой девушкой. Ей хотелось немного тишины и покоя, подумать. Мэари стиснула зубы. Что вообще имеет в виду Кирари? Мотивация?

— Мне показалось, что Ририка милая. Мне захотелось поцеловать ее, и я поцеловала.

— Значит, тобой двигало физическое желание, — задумчиво произнесла Кирари, приложив палец к губам. Мэари закатила глаза.

— Ага, неважно. Ладно, — Ей не нравилось, как Кирари косится на нее. Мэари чувствовала себя так, словно ее только что отчитала католическая монахиня.

— Ах, П-президент, — сказала Ририка, переминаясь с ноги на ногу, — прошло много времени. Конечно, было бы неприлично, если бы столько членов студенческого совета опоздали на занятия. У нас есть репутация, которую нужно поддерживать, пример для подражания, — Ее уверенность росла с каждым словом.

— Очень хорошо. Ты как всегда наблюдательна, вице-президент.

Ририка снова склонила голову, и Мэари повернулась на каблуках, ее щеки пылали.

***

Мэари слушала, как ее профессор бубнил и бубнил о производных, прорабатывая задачу за задачей. Она слушала только вполуха, ведь, в конце концов, обнаружила, что учится лучше, когда учится сама. Хотя, вероятно, отсутствие сосредоточенности также имело какое-то отношение к беспорядку мыслей, копошащихся в ее голове. Она не могла понять, почему Кирари так настойчиво пытается выяснить, почему Мэари и Ририка целуются. В этом не было никакого смысла.

Мэари недостаточно хорошо ухаживала за Ририкой?

Единственным логичным объяснением было то, что Ририка, возможно, жаловалась на их отношения сестре. Саотомэ потерла виски. Была ли она плохой девушкой? Неужели Кирари пытается манипулировать Мэари, чтобы она стала лучшей девушкой для Ририки? Причина, по которой она хотела поцеловать Ририку этим утром, была слишком поверхностной, ей следовало читать Шекспира, или купить цветы, или…

У Мэари разболелась голова.

Она может все исправить. Она может. Ей просто нужно получше узнать Ририку, верно? Остальная часть урока была потрачена на размышления о великолепной девушке с потрясающими голубыми глазами. Она любит клубничные блины. И, вероятно, розовый цвет — Мэари заметила, как часто взгляд Ририки блуждал по нежно-розовому свитеру в одном магазине, через который они проходили. Она любит головоломки? Она хреново общается с маленькими детьми. Мэари улыбнулась при этом воспоминании. Это было так забавно. Так очаровательно. Растерянное выражение лица Ририки, когда она обернулась, не понимая, почему мальчик убежал в слезах.

Когда лекция закончилась, Мэари закрыла тетрадь. Она кивнула группе девушек, которые помахали ей, вежливо отвечая на их приветствия и вопросы о планах на выходные. Они ужасно относились к ней, когда она была питомцем, она не забыла.

— Саотомэ Мэари.

Личная секретарша Президента стояла у входа в класс с папкой в руке. Как долго Саяка стояла здесь? Она определенно была из тех людей, которые рано приходят на работу. Мысль о бесстрастной девушке, стоящей в одиночестве в пустых коридорах и ожидающей, когда Мэари выйдет из класса, была довольно забавной. Однако, учитывая то, что произошло сегодня утром, тот факт, что секретарь Президента искала ее, определенно не значил ничего хорошего.

— Что? — Спросила Мэари, скрестив руки на груди. Она попыталась прочесть мысли Саяки, но не смогла найти никаких подсказок в ее темных глазах.

— Вам нужно заполнить дополнительные документы для получения новой должности в студенческом совете.

— Прекрасно, прекрасно. Давай сюда, — Мэари протянула руку.

— Боюсь, эти бумаги предназначены для твоих родителей, — Мэари стиснула зубы.

— Окей. Тогда просто отдай их мне, и я передам родителям.

— Эти документы должны быть заполнены лично. Я здесь просто для того, чтобы назначить домашний визит.

Она была так поглощена мыслями о том, что означала ее конфронтация с Кирари, что совершенно забыла о новостях, которые обрушила на нее Ририка.

— Это чушь собачья, и ты это знаешь. Был ли хоть кто-нибудь из других членов студенческого совета обязан соблюдать такие формальности?

— Это просто протокол, — Саяка смотрела на нее спокойно и беспристрастно.

— Я на это не куплюсь. Скажи мне правду, — Самой большой реакцией Мэари было едва заметное подергивание темной брови.

— Этот вечер вам подойдет? Президент и вице-президент появятся на обеде.

Ее раздражение смешалось с внезапной вспышкой недоверия. Сегодня вечером? Близнецы Момобами приглашали себя на ужин… сегодня вечером?!

— Какого хрена?

Саяка поджала губы и прищурилась.

— Речь. Я вписываю встречу в график Президента, скажем, на 19:00? Ваш отец возвращается домой около 18:30, а ваша мать в 18:00. Это должно обеспечить достаточно времени, чтобы начать трапезу до прибытия ваших гостей. Также нет никаких диетических ограничений. Я полагаю, что у вас нет личного шеф-повара, учитывая ваше социально-экономическое положение, верно?

— Что за… Я… — воскликнула Мэари, не в силах собраться с мыслями, — Что-то промелькнуло в глазах Саяки. Казалось, она на мгновение погрузилась в свои мысли.

— Однако, хотя вице-президент, вероятно, в восторге от перспективы попробовать стряпню вашей семьи, я не хочу, чтобы Президент была разочарована, если еда не соответствует ее стандартам. Должна ли я нанять повара?

У Мэари голова пошла кругом. Как она должна была выкрутиться из этой ситуации? В этот момент она почти не слушала Саяку. Ее гнев вспыхнул, быстро и горячо. Ей это снится. Это просто не могло происходить в реальности.

— Нет.

— Ты уверена?

— Нет, — прорычала Мэари. Саяка нахмурилась.

— Значит, вам все-таки может понадобиться шеф-повар?

— Нет!

Мэари придется столкнуться с Президентом лицом к лицу. Ее день шел к чертям с пугающей скоростью, а начался он так хорошо. Она злилась на Президента за то, что она пыталась вторгнуться в ее дом, за то, что она забивала ей голову всякими дурацкими вопросами. Она злилась, что Президент прислала свою секретаршу вместо того, чтобы прийти самой. И Мэари злилась на себя. Она проскользнула мимо Саяки, стиснув зубы и сжав кулаки.

— Саотомэ! — Крикнула ей вслед Саяка, но не была услышана.

Мэари неслась по пестрым коридорам — девушка, слепо идущая к своей цели². Студенты расступались, когда она проходила мимо, широко раскрывали глаза и краснели, когда их отталкивали в сторону. Мысль о том, что в ее безопасное место вторгаются, заставляла нервничать. Это было похоже на то, как овчарка отступает в сторону и впускает волков на свое пастбище. Мэари еще не знала, что именно сказать, но уже примерно представляла, что вырвется из ее уст, как только она увидит это самодовольное лицо.

— Чья-то жизнь вот-вот будет разрушена, — прошептал какой-то студент.

Мэари пинком распахнула двери зал студенческого совета. Президент сидела в конце стола, не сводя глаз с большого аквариума слева от нее. В руках она держала чашку с испускающим пар чаем.

— Слушай сюда… — Мэари остановилась, как вкопанная. Президент окинула ее холодным, аналитическим взглядом и игривой улыбкой. Ее волосы были заплетены в эти ужасные косы, а на губах блестела синяя помада, но в ту же секунду, как Мэари взглянула на нее, она поняла, что это маска. Это была не Президент.

— Ририка!

Президент (переодетая) поперхнулась чаем и плюнула в чашку. Мэари пересекла комнату, а ее девушка смотрела на нее широко раскрытыми голубыми глазами. Саотомэ возвышалась над Ририкой, и та съежилась в кресле.

— Ты поняла, что это я, через секунду, как увидела меня?

— Ты шутишь, да? Ты действительно думаешь, что я не узнаю свою, блин, девушку?

Щеки Ририки вспыхнули, глаза заблестели. Мэари усмехнулась.

— Это не должно было быть каким-то милым заявлением. Я сейчас в бешенстве! Меня только что посетила маленькая секретарша Президента. Твоя сестра только что пригласила себя в мой дом сегодня вечером. И я вижу, что ты одета, как Президент. Это ты послала Саяку ко мне? — Голова Ририки поникла.

— Кирари планировала ужин вчера вечером. Я полагаю, что, вместо того, чтобы говорить, что Кирари хочет посетить твой дом, я должна была уточнить, что Кирари посетит твой дом, — Ририка нервно поправила юбку руками. Мэари прошлась вдоль края стола.

— У меня маленький дом. Ну, то есть, ты сама видела! В нем нет ничего особенного. Конечно, ничего, по сравнению с вашим особняком. Моя семья небогата!

Губы Ририки задрожали, — Я думала, что это очаровательно, мило и…

— Если у нас нет денег, это еще не значит, что вы можете врываться в мой дом и глазеть на нас, как на цирковых животных! — Воскликнула Мэари, всплеснув руками. Ее взгляд смягчился, когда она увидела слезы в глазах девушки.

— Мне так жаль, — прошептала Ририка дрожащим голосом, — Кирари не хочет идти к тебе домой, потому что хочет посмеяться. Она… Ей любопытно. И я хочу чаще видеть твой дом, мне он очень понравился, но я чувствовала, что я не очень хорошая гостья. Я стояла в дверях, и то, как я разговаривала с твоей матерью… — Одинокая слеза скатилась по щеке Ририки. Мэари вздохнула, вытащила ногой стул и села слева от Ририки.

— Я тебя толком и не приглашала. Я… Я была смущена. И, вроде как, испугалась. Я не знала, что ты подумаешь.

— Мне очень понравился твой дом. Правда. Он совсем не похожий на мой собственный, но очень красивый. Он похож на… настоящий дом. Теплый.

— Ририка, — тихо сказала Мэари. При виде этого зрелища у нее защемило сердце. Она чувствовала себя полной идиоткой. Она набросилась на нее, снова вышла из себя, и теперь Ририка плачет. Мэари хотела уберечь ее, но это было трудно сделать, когда сама Мэари боялась обжечься.

— Я могу поговорить с Кирари и отменить все планы. Я была эгоистична, раз позволила этому продолжаться так долго, мне следовало остановить это сразу.

— Нет, нет, — проговорила Мэари, сжимая кулаки на столе. Она хотела быть лучше, как девушка. Это означало быть более открытой и уязвимой. Это означало попытаться узнать сестру ее девушки, верно? — Мы можем это устроить. Я могу это устроить.

— В этом нет необходимости, — сказала Ририка, качая головой и вытирая слезы, — Я не стану вторгаться в твое пространство и…

— Пожалуйста, вторгнись в мое пространство, — внезапно сказала Мэари, прерывая Ририку, — Или, по крайней мере, раздели его со мной. Я дерьмово впускаю других людей, но я хочу впустить тебя, — Мэари выдохнула, успокаивая нервы, — А твоя сестра, твой близнец, вы двое — семья. Мне следует хотя бы попытаться найти общий язык с ней.

— Ты уверена? Я ведь не принуждала тебя?

Мэари рассмеялась, — Даже если так и было бы, то, наверное, так даже к лучшему. Но, да, я уверена. А теперь, пожалуйста, перестань плакать, это напрягает меня.

Ририка выдавила слабую улыбку, но Мэари могла сказать, что она все еще была немного неуверенной. Девушка взяла свой чай и сделала маленький глоток. Горячая жидкость, казалось, успокоила ее, и голубые глаза встретились с глазами Мэари поверх края чашки.

— Я говорю это серьезно. И мне очень жаль, что я пришла такой злой, — Мэари окинула взглядом облик Ририки, — Но почему ты одета, как твоя сестра? — Ририка отставила свой чай в сторону.

— Мы часто меняемся местами после обеда. Она терпеть не может английский, а я не люблю высшую математику. Но! Кирари очень любит трехмерные системы координат, а я обожаю английскую литературу.

— Серьезно?

— О да. Ей быстро становится очень скучно. Но ты же никому не скажешь? Это секрет!

— Я никому не скажу, — с усмешкой ответила Мэари. Она вспомнила о своем решении узнать свою девушку получше и откашлялась, — Так, ты действительно любишь английский, да? А ты… — Саотомэ неопределенно махнула рукой, — У тебя есть любимая книга?

— О! Ну, — Глаза Ририки расширились от удивления. Она замолчала, погруженная в свои мысли, — Я-я не совсем уверена, что смогу выделить одну.

— Хах.

Ририка на мгновение замолчала. Наконец она подняла на нее вопросительный взгляд, — А почему ты спрашиваешь? — Мэари выдохнула, сдувая челку со лба.

— Я просто пытаюсь узнать тебя получше. Я поняла, что Кирари пыталась показать мне своими вопросами.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, — Теперь Ририка выглядела действительно смущенной.

— Я не знала, что ты любишь Шекспира. И у меня не было причины поцеловать тебя, по крайней мере, хорошей причины. Я просто поцеловала тебя, потому что скучала по этому чувству. И я никогда не пыталась ухаживать за тобой, я почти ничего не знаю о твоих интересах.

Ририка захихикала, прижав руку к губам, — Мэари? В твоих словах нет никакого смысла.

— Я дерьмовая девушка! Именно это Кирари и пыталась сказать сегодня утром, верно?

— Ох, Мэари, это совсем не так, — Тихое хихиканье стихло, и Ририка встала. Она обошла стол и опустилась на колени рядом с Мэари. Саотомэ смотрела вниз, пока руки, согретые чашкой чая, крепко сжимали ее собственные.

— Кирари действительно не понимает, что предшествует близости, и пытается, поэтому и задает подобные вопросы. Ты не плохая девушка, не смей так говорить. — Выражение лица Ририки было решительным, слова мягкими, но непреклонными, она крепче сжала руку Мэари.

— Ч-что?

— Она так привыкла: действовать, а потом наблюдать за последствиями, независимо от того, хорошие они или плохие. Она никогда по-настоящему не заботилась о последствиях. Но на этот раз она хочет что-то сделать и… и обдумать все возможные варианты, потому что она хочет правильно сделать то, что ей нужно.

Мэари осенило, — Саяка. — Ририка кивнула.

— Она ей нравится. Она хочет это показать.

Мэари наконец-то поняла, что стояло за резкими расспросами Кирари. Боже, эта девушка действительно странная. Ририка уткнулась лбом в бедро Мэари.

— Мне очень жаль, что все так вышло сегодня утром. Я привыкла к своей сестре. Я понимаю ее мысли и поступки. Иногда я забываю, что другие — нет.

— Все в порядке, — сказала Мэари, положив руку на затылок Ририки и потирая большим пальцем напряженные мышцы.

— Но, Мэари, пожалуйста, выслушай меня. Ты не плохая девушка. Столкнувшись с ложным представлением о том, какая ты есть, твой естественный инстинкт состоял в том, чтобы изменить свои действия и улучшить себя. Это по-настоящему прекрасно. Я ценю тебя, — Ририка сложила руки на коленях Мэари и положила на них подбородок, глядя снизу вверх. Мэари кивнула, обхватив ладонью щеку девушки. Чувство легкости затопило ее тело, когда Ририка уткнулась носом в ее руку.

— Я… Я все же хотела бы узнать о твоих интересах побольше, — сказала Мэари.

— Мне бы тоже хотелось узнать тебя получше.

Мэари усмехнулась: — Любимый цвет?

— Желтый, а твой?

— Голубой, — Обе девушки рассмеялись. Мэари вздохнула, потирая затылок.

— Я рада, что теперь знаю, почему Кирари вела себя так странно сегодня утром. Я действительно понятия не имела, о чем она думает, мне казалось, что она собирается убить меня.

— Убить тебя — значит убить меня. Кирари никогда бы так не поступила, — сказала Ририка с невинной, честной улыбкой. Мэари досадливо простонала и ущипнула себя за переносицу.

— Ну почему ты так одета? Я хочу поцеловать тебя снова.

Момобами встала, достала из кармана носовой платок и стерла с губ синюю помаду, — Закрой глаза.

— Что?

— Просто закрой.

Мэари закрыла глаза и нахмурилась в ожидании. Она почувствовала, как мягкие пальцы прижались к ее щеке, а большой палец скользнул по нижней губе. Ох. Ох. Когда Ририка поцеловала ее, позвоночник словно пронзил электрический разряд. Это была Ририка, целующая ее, как Ририка, открытая, мягкая и робкая. В комнате студенческого совета было тихо, лишь жужжание большого аквариума и журчание воды прерывали тишину. Мэари казалось, что она слышит биение собственного сердца, которое вот-вот выскочит из груди. Этот поцелуй был непрерывным, не потревоженным внешним миром.

Ририка отстранилась, и Мэари открыла глаза.

— Держи закрытыми, — сказала Ририка, нежно касаясь кончиками пальцев лба Саотомэ, — Мне нужно посетить лекцию по английскому языку, а потом назначенный ужин, которому я несказанно радуюсь.

Мэари с трудом сглотнула, не в силах произнести ни слова, когда тихий голос Ририки раздался у ее уха.

— У меня кружится голова при мысли о том, чтобы попробовать твою стряпню.

Последний поцелуй был поставлен на щеке Мэари, она услышала удаляющиеся шаги. Саотомэ сидела на стуле, не в силах пошевелиться, ее мышцы ощущались, как масло. Она должна найти Саяку. Секретарша ни в коем случае не должна нанимать повара.