Они пересеклись случайно. Риту поставили в ночь, с ней должен был дежурить Круглов. Но по пути на дежурство Николай Петрович неудачно споткнулся и, кажется, сломал ногу. Лисицын был в отпуске, Котов на больничном, поэтому Галине Николаевне пришлось вызванивать Майского.

Разбуженный майор был явно не в духе и умудрился нахамить начальнице на ровном месте, поэтому Рогозина решила не сообщать Сергею о том, с кем ему придется провести ночь.

— Да, Галина Николаевна, что-то случилось? — бодро отозвалась Власова.

— Доброй ночи, Рита. Ничего особенного, — полковник медлила, понимая, что не представляет реакцию капитана в силу незнания ее как человека, — Круглов не сможет выйти, я послала другого сотрудника, но он задержится где-то на час.

Маргарита зависла на пару секунд и хмыкнула:

— Другой сотрудник — это товарищ майор Майский?

— Угадала, — усмехнулась Рогозина. — Надеюсь, ФЭС выдержит.

— Не переживайте, починим.

Дежурный заснул на посту, поэтому Майскому пришлось рявкнуть на него для профилактики. Это возымело ошеломительный эффект: просыпаясь, младший лейтенант сделал сальто назад, слегка ударился головой о стену, покраснел, побледнел и установился на майора глазами-блюдцами.

— Ты че, камрад, я же пошутил, — растерянно отреагировал Сергей, совершенно не ожидавший такой реакции.

Дежурный не успел ответить, потому что тишину коридора разрезали громкие, но редкие хлопки и невозмутимый женский голос с хрипотцой:

— Теперь я понимаю, почему нас не ставили вместе, товарищ майор Майский.

Сергей резко обернулся и уставился на ту, напоминания о которой со стороны коллег успели набить оскомину.

Его таинственная коллега была чуть выше среднего роста, обладала подтянутой фигурой с женственными формами, каштановой копной волос, выразительными губами и живыми теплыми глазами. Глазами, в которых, несмотря на внешнюю отстраненность их обладательницы, плескалось веселье.

«Услужила Рогозина, конечно. Даже не предупредила. А еще боевая подруга, называется».

— Так вот ты какая, Маргарита Власова, — задумчиво протянул мужчина. — А почему не ставили, говоришь?

— Так вот ты какой, северный олень, — в тон ему отозвалась женщина. И, не дав Майскому возмутиться, объяснила. — Я так пока только преступников пугаю и свидетелей. А вы выше взяли — коллег на тот свет отправлять пытаетесь.

— Я просто званием выше, все приходит с опытом, — отреагировал Майский, лишь бы что-то сказать.

Так его еще не встречали. Так на него еще ни одна женщина не реагировала.

Лейтенант побледнел еще сильнее, хотя казалось, что сильнее некуда, и Власова поняла, что надо что-то делать:

— Да вы не переживайте так, — обратилась она к парню. — Сегодня мы убьем кого-нибудь другого. А сейчас мы уходим, — она кивнула Майскому в сторону буфета.

— Куда? — не понял майор.

Сдержаться было выше ее сил:

— Попой чистить провода.

— Не знал, что в буфете есть провода.

— А как же чайник? Кстати о чае, будете? — Маргарита сама не знала, как обращаться к майору. Да и чего ожидать пока тоже не представляла, поэтому решила сменить тему.

— Лучше кофе, если есть, — Сергей не удержался и зевнул. — И лучше на «ты», — мужчина плюхнулся на диван с высоты своего роста.

Диван выдержал.

Власова проследила за перемещениями коллеги и усмехнулась:

— Так точно, — женщина направилась к шкафчику и достала две кружки.

— Это, ты давай, без этого, — сморщился, как абрикос на солнце, Майский.

— Без чего?

— Без паясничанья.

— С каких пор ответы по уставу — это паясничанье? — не уловила претензию Власова.

— Ты ж поняла, что я имею в виду. Давай как в обычной жизни общаться, я так со всеми, — майор махнул рукой. — Официоза уже насмотрелся.

— Как скажешь, — пожала плечами Рита, подошла к мужчине и протянула ему кофе.

Майский кивнул в знак благодарности и взялся за ручку.

Их руки соприкоснулись. Шершавая и горячая ладонь мужчины моментально согрела прохладные пальцы женщины.

Власова вздрогнула и хотела быстрее убрать руку, но Майский схватил ее ладошку свободной рукой.

— Болеешь, что ли? — в глазах мужчины заскакало неожиданно искреннее беспокойство. Именно это уберегло его от Ритиного леща. Несмотря на извечную прохладу, рука у капитана была тяжелой.

— Скорее ты болеешь, — ответила после небольшой заминки женщина и все-таки освободила руку. — А я просто хладнокровная. Всегда.

— Я тоже не болею, — Сергей усмехнулся, — у меня нормальная температура 37.2.

— Оо, да ты горячий парень, — усмехнулась Рита, возвращаясь за своей кружкой.

— Ага, турецкой выдержки, — фыркнул Майский, жестом приглашая Маргариту сесть рядом.

— В смысле? — уточнила женщина, присаживаясь на диван.

— Бабушка у меня турчанка была, — охотно уточнил майор, отхлебывая из чашки. — Дед военным был, увидел ее, влюбился и увез в Советский Союз.

— А она-то согласна была?

— Она — да, дед хорошим человеком был, да и красивым высоким блондином, — протянул майор. — А вот семейство ее было против. Так они потом и не увиделись никогда.

Власова усмехнулась и искоса глянула на майора: «Какие подробности с первых минут знакомства, ты посмотри. Хотя внешность действительно примечательная».

Помимо роста, майор Майский славился рокерским стилем в одежде, бакенбардами, переходящими в геометрически-ровную бородку, развитой мускулатурой и крупными чертами лица. Особенно привлекали внимание глаза неопределенно-светлого, но выразительного оттенка.

— Сравниваешь со знакомыми турками? — низким голосом сказали Рите прямо в ухо, и Власова вздрогнула:

— Типа того, — она сделала глоток остывающего напитка, — у меня тоже замес кровей. В основном грузинско-осетинских, но со славянской присыпкой.

Майский сделал демонстративно-серьезное лицо и, с видом эксперта, оценивающего подлинность картины, резюмировал:

— Хороший замес, — после этого он не удержался и добавил с восточным акцентом. — Ошэнь качественный, ошэнь.

Власова тоже не выдержала и ощутимо ударила его по плечу:

 — Да иди ты! Тоже мне, знаток нашелся, — она фыркнула. В этот момент женщина совсем не думала, как может отреагировать на такое малознакомый коллега. Она в принципе редко беспокоилась о том, что думают о ней окружающие.

Сергей отреагировал нормально. Сделал дурашливое лицо и голосом Буратино оповестил:

— Вообще-то это был комплимент.